Михаил Иванович Туган-Барановский (08.01.1865—21.01.1919)

М. И. Туган-Барановский является блестящим представителем той плеяды русских экономистов последней трети XIX — начала XX в., благодаря которой в России сформировалась национальная экономическая наука, занявшая достойное место в мировой экономической мысли. В целом это было связано, конечно, с тем, что во второй половине XIX в. после крестьянской реформы в стране началось довольно быстрое развитие капитализма, а это, как и в Европе в свое время, дало сильный толчок к развитию общественной, в том числе и экономической, мысли.

На состоянии и развитии российской общественной науки в то время сказалось и то обстоятельство, что это был период перехода из одного века в другой, что, как правило, сопряжено с серьезными экономическими, социальными и политическими потрясениями в жизни стран и народов. Естественно, что в этих условиях и политики, и ученые стремятся осмыслить суть происходящих событий, с тем чтобы понять их причины и возможные последствия. А событий и политического, и экономического свойства в России, как правило, выходивших по своему характеру за национальные рамки, на стыке веков, и особенно в начале XX в., было немало. Это и ряд экономических кризисов, и русско-японская война, и революционные события 1905—1907 гг., и последовавшая затем политическая реакция в стране, и попытки проведения политических и экономических реформ, и Первая мировая война, наконец, две революции 1917 г. Вот в это напряженное время жил и трудился М. И. ТуганБарановский, которого высоко ценили и его современники, и последующие поколения ученых как в нашей стране, так и за рубежом. Так, например, П. Б. Струве, который нередко выступал в качестве научного оппонента М. И. Туган-Барановского, писал, что он, «пожалуй, самый видный в Европе экономист».

Как известно, в последней трети XIX в. в западноевропейской экономической науке происходили принципиальные изменения в понимании ее предмета, задач и методологии. В этом проявилось стремление западных ученых преодолеть тот кризис, который переживала экономическая мысль того времени, сосредоточившаяся на построении в основном абстрактных, умозрительных конструкций, оторванных от реальной экономической действительности. М. И. Туган-Барановский, характеризуя позднее эти явления в экономической теории, писал: «В политической экономии долгое время преобладало увлечение общими формулами, в которых современники видели выражение неизменных и вечных законов хозяйства; впоследствии, однако, многие из этих якобы законов оказались поверхностными, а иногда и неправильными, обобщениями частных и преходящих явлений. Чрезмерная склонность к широким обобщениям и абстракции имела своим последствием то, что экономическая теория мало-помалу потеряла связь с реальной жизнью. Многие построения экономической теории приобрели схоластический характер — чисто словесных определений, которые вращались в кругу условных терминов, не обогащая ни на йоту нашего знания действительности». В начале XX в. этот кризис сподвиг ученых на разработку и увлечение экономике, покоящейся на маржиналистской методологии. Произошел по существу полный отказ от традиций буржуазной классической школы. Полному отрицанию подвергался и марксизм. Вот в такой ситуации вступало в научную жизнь поколение отечественных ученых конца XIX — начала XX в., и в их числе М. И. Туган-Барановский.

Молодой и пытливый ученый не мог не увидеть и не попытаться разобраться в новых тенденциях в экономической науке, но не мог и отказаться от сложившихся научных традиций и представлений, которые не казались ему всецело ошибочными. Он приступает к кропотливому изучению хозяйственной жизни наиболее развитых европейских стран и России, истории и современного состояния мировой и отечественной экономической мысли. И первая работа, которую он опубликовал, была посвящена анализу и оценке учения о предельной полезности, которая рассматривалась классиками австрийской школы как основа ценности хозяйственных благ. Представляя такую постановку вопроса вполне правомерной, М. И. Туган-Барановский тем не менее не видел оснований для отказа от идеи трудового происхождения стоимости.

Осмысливая проблему соотношения стоимости и ценности в течение многих лет, он окончательно утвердился во мнении, что эти экономические понятия не исключают, а взаимодополняют друг друга, так как каждое из них в отдельности уязвимо и не раскрывает целостной картины оценки производимых материальных благ.

В одной из классических своих работ, учебнике «Основы политической экономии», он писал: «Теория предельной полезности и трудовая, несомненно, противоположны, но отнюдь не противоречивы. Рикардо и Менгер сосредоточивают свое внимание на различных сторонах одного и того же процесса. Теория Рикардо подчеркивает объективные факторы ценности, теория Менгера — субъективные моменты оценки». По нашему мнению, такой подход никак не свидетельствует о каком-то эклектизме во взглядах М. И. Туган-Барановского, а говорит лишь о том, что в целом ему удалась попытка устранить ограниченность подхода классической и австрийской школ, претендовавших на универсальность своих представлений.

Творческое наследие М. И. Туган-Барановского необычайно богато и многогранно, при этом отличительной чертой его научных работ являлись актуальность и оригинальность постановки и решения проблем, высокий уровень доказательности выводов и положений, их тесная связь с реальными хозяйственными проблемами России. Нельзя не отметить и такую черту его творчества, как высокий гуманизм и гражданственность. Это проявлялось прежде всего в социальной направленности его творчества и в том, что при решении принципиальных проблем экономической теории и практики во главу угла он ставил идею верховной ценности человеческой личности, воспринятой им из философии Э. Канта, которым он увлекался, еще обучаясь в гимназии, и из нравственных идеалов Ф. М. Достоевского, творчество которого он хорошо знал и очень высоко ценил.

В статье «Три великих этических проблемы» он, в частности, писал: «Кант был величайшим философским выразителем того миросозерцания, характерного для всей новой истории со времен Возрождения, которое признало верховной святыней жизни человеческую личность; то же миросозерцание выразил в небывалых во всемирной литературе по своей силе и яркости художественных образах и Достоевский. Миросозерцание одного было миросозерцанием и другого, и было каждому из них в равной мере внушено духом всей нашей исторической эпохи. И вот почему самые поразительные образы Достоевского составляют как бы художественный комментарий к нравственной философии Канта; комментарий — и вместе развитие и углубление». Начальный этап творческой жизни М. И. Туган-Барановского протекает при сильном влиянии на его научные позиции экономической теории К. Маркса, Как и многие молодые интеллектуалы России, он является одним из наиболее активных представителей «легального марксизма». Революционный дух марксизма и идея Маркса о том, что именно капитализм способен создать высокопроизводительное хозяйство, т. е. в данном случае вывести Россию из состояния отсталости и нищеты, — вот что привлекало молодое поколение русских ученых того времени к марксизму. Кроме того, марксистское учение наилучшим образом помогало им бороться с идеями народников о неприменимости капитализма к российским условиям и необходимости поиска особого пути экономического и культурного развития России.

По существу с первых своих самостоятельных шагов в науке М. И. Туган-Барановский брался за разработку трудоемких и сложных экономических проблем. Примером тому может служить его фундаментальная работа «Промышленные кризисы в современной Англии, их причины и ближайшие влияния на народную жизнь», опубликованная в 1894 г. В этом же году М. И. Туган-Барановский защищает ее в стенах Московского университета в качестве магистерской диссертации. К работе приковано внимание и российских, и европейских ученых. Многие ее положения воспринимаются как откровения. Особенно большой интерес вызывало описание М. И. Туган-Барановским механизма зарождения и развития экономического кризиса.

Большую ценность в теории кризисов М. И. Туган-Барановского имел и социальный аспект. Молодой ученый детально исследовал влияние циклического характера капиталистического производства на положение, в частности, английского рабочего класса. При этом, как он показал, отнюдь не всегда развитие промышленности ведет к росту благосостояния трудящихся масс. Так, изучая экономическую конъюнктуру в Англии во второй четверти XIX в., он пришел к выводу, что наряду с интенсивным развитием индустрии происходило массовое обнищание народных масс. Это объяснялось прежде всего острой борьбой между кустарным и фабричным производством, проходившей, естественно, далеко не в пользу первого, что неизбежно вело к разорению мелких товаропроизводителей, превращению их в наемную рабочую силу со всеми вытекающими отсюда последствиями, а нередко и в безработных.

Заметим, что эта, можно сказать, закономерность проявляется и в дальнейшей истории капитализма, когда технический прогресс неумолимо выталкивает из сферы производства часть занятых людей, понижая уровень их жизни.

На основе анализа конкретного статистического материала М. И. ТуганБарановский показал тесную взаимосвязь между состоянием национального хозяйства и такими явлениями в жизни общества, как брачность, смертность, преступность, пауперизм. В частности, в периоды застоя брачность заметно снижалась, а смертность, преступность, пауперизм, наоборот, возрастали.

Интересен и другой вывод ученого. При определенной стабилизации экономической жизни общества уровень благосостояния людей не только стабилизируется, но может и возрастать. Так, по мере завершения промышленной революции в Англии ко второй половине XIX в. положение рабочего класса действительно начало улучшаться. По подсчетам М. И. Туган-Барановского, в этот период сократилась продолжительность рабочего дня и возросла заработная плата английских рабочих.

Книга М. И. Туган-Барановского «Промышленные кризисы» имела двоякую задачу. Во-первых, исследовать проблемы циклического характера капиталистического производства и его влияние на жизнь трудящихся масс, а во-вторых, опровергнуть постулат народников, с которыми в тот период активно дискутировали и представители либерально-демократического направления, и марксисты, — постулат о том, что в России нет объективных предпосылок для капитализации экономической жизни. Основной их аргумент состоял, как известно, в том, что в России слишком слабо развиты товарно-денежные отношения и рынок, как внешний, так и внутренний. М. И. Туган-Барановскому удалось доказать, что капитализм постепенно сам для себя создает рынок, потому такого рода препятствия на пути развития капитализма просто не существует. Как и все либералы того времени, он исходил из того, что только на пути капиталистического хозяйствования можно поднять производительные силы России.

Доказывая необходимость развития капитализма в России, М. И. Туган-Барановский никогда не был его абсолютным адептом, постоянно подчеркивал многочисленные негативные качества данного строя и полагал, что это всего лишь определенный этап в истории человечества, и рано или поздно он сойдет с исторической арены.

Критикуя современное ему капиталистическое общество, он солидаризируется с Р. Оуэном и пишет: «Действительно, разве не „домом сумасшедших“ должно представляться рационалисту типа Оуэна современное общество, в котором признаваемые всеми высшие цели общественного союза — выработка благородных свойств человеческого характера — не только не получают осуществления, но и попираются самым грубым образом? И разве общество, понимающее блага морали, не должно стремиться преобразовать строй своей жизни в соответствии с требованиями морали? Если же оно этого не делает, то не нарушает ли оно очевиднейшим образом своих интересов и не свидетельствует ли этим самым о своем безумии?».

В первое десятилетие XX в. М. И. Туган-Барановский явно тяготеет в своих представлениях к буржуазному либерализму. В последнем его привлекали прежде всего идеи надклассового подхода, свободы личности, реформаторского пути развития общества, ориентация на демократические ценности. И тем не менее уже в 1913 г. он напишет: «Либерализм отжил свое время. Все знают, это маска, под которой скрывается самое разнообразное содержание и, по большей части, защита интересов капиталистических классов. Все, что есть истинного и ценного в либерализме, воспринято социализмом, который все больше и больше становится верованием пролетариата, переносящего на себе всю тяжесть нашего кровавого времени, но и лучших людей других классов, всех тех, в ком жива вера в лучшее будущее человечества, в царство мира и свободы». До конца своих дней М. И. Туган-Барановский оставался приверженцем социалистического выбора, утверждая, что «социализм есть… требование естественного права, логически связанное с первым и основным прирожденным правом человека на свободу».

Общеметодологический принцип, на который опирался ученый в своем творчестве, состоял в том, что и экономические идеи, и социальная среда, их формирующая, определяются в основе своей хозяйственными отношениями, господствующими в обществе. Об этом он писал, в частности, в статьях «Значение экономического фактора в истории» и «Экономический фактор и идеи. Ответ моим оппонентам», опубликованных в 1885—1886 гг. в журнале «Мир божий». Однако это вовсе не означало абсолютизации им стихийных материально-хозяйственных факторов. Ученый был убежден, что как раз их роль в процессе исторического развития падает, а роль общественного сознания возрастает. Исходя из этого представления он решал многие социально-экономические проблемы, и в частности проблемы кооперации, бумажных денег, пришедших на смену металлическим, социалистического государства, исторических судеб капитализма. Исследуя, например, последнюю проблему, М. И. Туган-Барановский исходил из того, что, с одной стороны, капитализм превращает человека в средство, в раба вещей. С другой — на фоне общего развития общественного производства возрастает уровень общественно-морального сознания, воспринимающего личность верховной ценностью. Возникающее в данном случае противоречие неизбежно приведет к росту массового недовольства, и потому, утверждал М. И. Туган-Барановский, смерть капитализма неизбежна, но наступит она не самопроизвольно. Он писал: «Человечество не получит нового общественного уклада как дара слепой игры экономических сил: оно должно этот новый строй сознательно выработать — и завоевать. Капитализм никогда не умрет естественной смертью — ему может быть нанесен смертельный удар лишь мыслью и волей человека». Большую роль в творческом становлении М. И. Туган-Барановского сыграла его работа «Русская фабрика в прошлом и настоящем. Историко-экономическое исследование».

Начав свое изложение с начала XVIII в., автор доводит его до конца XIX в. Это интереснейшее исследование по экономической истории России, которое не утратило своего научного значения и в наши дни. Книга вышла в свет в 1898 г. и внесла весьма весомый вклад в развенчание народнической идеологии. На основе большого фактического материала автор показывает, с одной стороны, сложность и противоречивость становления и развития капитализма в России, а с другой — неизбежность утверждения его как общественного и экономического строя. При этом он показывает противоречивость и нелинейность развития капитализма в русской промышленности. Он указывает, в частности, на тот факт, что по мере становления и распространения фабричного производства кустарное производство не только не исчезало, но даже получало большее развитие, составляя конкуренцию крупным хозяйствам. И действительно, мы знаем тому множество примеров.

Ведь крупное частное производство в основном работало на государство, а среднее и мелкое — на широкого потребителя. Эти предприниматели вели свое хозяйство гибче, быстрее реагировали на потребности рынка, поэтому они и составляли конкуренцию более крупным предприятиям.

Все эти мелкие предприниматели были ближе к потребителям, лучше знали их нужды, издержки производства, а следовательно, и цены у них были ниже при том, что они готовы были работать и за меньшую прибыль. Потому конкуренция между мелким и крупным производством складывалась далеко не всегда в пользу последнего.

Для творчества М. И. Туган-Барановского характерно стремление к поиску таких путей и форм хозяйствования, которые не только обеспечат экономический рост, но и будут способствовать социальному прогрессу, росту благосостояния нации. Вот почему одним из основных направлений его исследований в теории и практической деятельности становится кооперация как форма хозяйства. С 1908 г. М. И. ТуганБарановский — член руководства «Комитета о сельских и ссудосберегательных и промышленных товариществах». В 1909 г. ученый приступил к изданию журнала «Вестник кооперации» — одного из лучших изданий того времени по проблемам кооперации не только в России, но и в Европе. Он привлекает к сотрудничеству в журнале лучших специалистов в этой области, много печатается сам, ведет переписку с читателями. Одновременно ученый занимается лекционной работой, в частности в Московском народном университете имени Шанявского.

Результатом его усилий в этом направлении явился фундаментальный политико-экономический труд «Социальные основы кооперации», изданный в 1916 г. И сегодня эта работа остается единственным исследованием такого рода.

В кооперации ученый увидел мощное средство поднятия производительных сил страны и решения многих социальных проблем. Он считал, что это специфическое явление капиталистического мира, которое зарождается и развивается вместе с капитализмом и выступает в качестве важного демократического движения, которое наряду с профсоюзами является эффективным средством формирования самосознания и самоорганизации трудящихся масс. Характеризуя социально-экономическую природу кооперации при капитализме, М. И. Туган-Барановский трактовал ее как некапиталистическое предприятие и считал, что «кооперативы являются одной из форм самозащиты трудящихся классов от неблагоприятных для них условий капиталистического хозяйства… что кооперативное движение возможно и исторически существовало и существует только в среде трудящихся классов». Возникновение и развитие кооперации он связывает с влиянием на общественное сознание социалистического идеала, который на этом этапе своего творчества ученый понимал как экономическое равноправие всех членов общества. Кооперация, пишет он, «в противоположность „естественному“ процессу развития капитализма была создана „искусственно“. Она имела своих духовных отцов и явилась в результате влияния на капиталистическое общество социалистического идеала». М. И. Туган-Барановский считал, что в отличие от рабства и феодализма, где друг другу соответствовали правовое мировоззрение и экономическое неравенство, при капитализме такого соответствия нет. В условиях очевидного экономического неравенства трудящихся масс и капиталистов это общество признает равенство всех людей основой действующего права. И только при социализме это несоответствие может быть устранено. Чтобы показать это, ученый первоначально обращается к рассмотрению различных типов учений о социализме и дает их классификацию, выделяя социализм в узком смысле слова и коммунизм. В первом из них он выделяет четыре типа: государственный социализм, синдикальный, коммунальный и анархический. Во втором — три: государственный, коммунальный и анархический. Далее он раскрывает экономические основы всех вышеприведенных типов, выделяет их общие черты и различия, недостатки и достоинства. В конечном счете он приходит к выводу, что при социализме кооперация будет играть особую роль, ибо она в полной мере соответствует идеалу свободного развития личности и экономического равенства ее членов.

Обращаясь к современности, ученый переходит к анализу кооперации при капитализме, группирует кооперативы и по характеру их деятельности — потребительские, кредитные, производительные общества, и, что особенно в данном случае важно, по их социальному признаку, выделяя пролетарскую кооперацию, крестьянскую и мелкобуржуазную.

В работе представлен богатейший исторический материал о различных формах кооперации в разных странах. При этом каждую форму он исследует на примере той страны, где она получила наибольшее развитие. Объяснение отставанию России от уровня распространения кооперации от стран Европы ученый видит в бедности как русских рабочих, так и крестьян, ибо у большинства из них недостает средств даже на оплату вступительного пая.

Дальнейшую разработку теории кооперации мы находим в работе М. И. Туган-Барановского «Социализм как положительное учение» — последнем его крупном исследовании, вышедшем в свет в 1918 г. В этой работе кооперация рассматривается ученым в контексте его представлений о социализме.

Как же понимает автор общественно-экономическое устройство при социализме и каково его видение социалистического идеала? Теперь это уже не принцип равенства, а принцип свободы каждой личности для ее всестороннего развития и самореализации. Он писал: «Социальным идеалом нашего времени является не возможно более полное поглощение личности обществом, а, наоборот, возможно большая свобода каждой человеческой личности без различия, ибо каждый человек, независимо от своих личных достоинств, сильный и слабый, умный и глупый, святой и величайший злодей, — все обладают в равной мере верховной святыней человеческой личности». Говоря же непосредственно о социализме, М. И. Туган-Барановский полагал, что, во-первых, там сохранятся «известные элементы государственности», а во-вторых, определенный элемент принуждения, опирающийся «на правовую идею интересов большинства». В-третьих, в силу соображений хозяйственной целесообразности изменится политическая карта мира. Он указывает на то, что современные государства создавались в результате стихийного хода исторического процесса и в основном по национальному принципу. Но ученый считает, что этот принцип «отнюдь не является… естественной основой государственного строительства». Более разумной он видит такую ситуацию, когда «каждое государство будет охватывать территорию, которая с точки зрения интересов наибольшего развития производительных сил должна иметь общее хозяйственное управление из одного хозяйственного центра».

В-четвертых, государство становится при социализме важнейшей хозяйственной организацией, ибо «только при условии централизации возможны стройность, согласованность, пропорциональность во всех частях общественного целого».

В-пятых, при социализме в узком смысле слова сохранятся деньги и цены на производимые товары.

Наконец, в социалистическом хозяйстве сохранится кооперация, но не во всех ее формах, а прежде всего трудовая кооперация. Интересны в этой связи представления М. И. Туган-Барановского о специфических возможностях производственных кооперативов по сравнению с государственными предприятиями при социализме. Поскольку всякая государственная организация, рассуждает ученый, страдает в своей деятельности бюрократизмом и шаблонностью, она может рассчитывать только на среднего, малоинициативного работника и среднюю производительность, изобретательность и предприимчивость. В противоположность этому трудовая кооперация предоставляет возможность наиболее активным и предприимчивым работникам объединяться и на свой страх и риск, выполняя определенные обязательства перед государством, производить продукцию и в большем количестве, и лучшего качества, получая за это и более высокое вознаграждение. «В трудовые кооперативы, — писал М. И. Туган-Барановский, — будут объединяться люди выше среднего уровня, между тем как для рядовых рабочих будут открыты государственные и муниципальные мастерские».

Таким образом, особая роль кооперации заключается в том, что она предоставляет людям большую свободу в реализации своих творческих и профессиональных возможностей, в самореализации и самоорганизации.

Правда, замечает автор, в области промышленности трудовая кооперация при социализме может быть лишь дополнением к государственной и муниципальной организации труда. Другое дело в сельском хозяйстве. Здесь кооперация оценивается М. И. Туган-Барановским как магистральный путь его развития.

Понимая всю сложность аграрного и, в частности, земельного вопроса в России, автор уделил ему в своем творчестве весьма большое внимание и сделал несколько нетрадиционных для своего времени выводов. Так, он полагал, что мелкое крестьянское хозяйство отличается большей устойчивостью по сравнению с крупным, и считал, что главной основой этого «являются не его экономические преимущества перед крупным, а то существенное обстоятельство, что крупное хозяйство ведется в форме капиталистического предприятия ради прибыли и ренты, а мелкое для обеспечения существования самого производителя». А это означает, что крестьянин продолжает вести свое хозяйство даже в том случае, если оно вообще не дает прибыли, а лишь обеспечивает в той или иной мере потребности семьи. Это хозяйство более устойчиво и по отношению к изменяющейся экономической конъюнктуре. Колебания цен на рынке, как правило, не приводят к его разорению, поскольку основная часть производимого продукта потребляется внутри хозяйства.

Само возникновение крупных хозяйств в деревне исторически связано с политическим насилием. «Земля, — писал ученый, — перешла в руки немногочисленной группы правящих классов вовсе не потому, что крупное землевладельческое производство оказалось экономически сильнее мелкого. Земля была захвачена силой господствующими классами вместе с самим земледельцем, обращенным в раба или крепостного. Затем земледелец получил свободу, но значительная часть земли осталась в руках помещика».

Далее М. И. Туган-Барановский доказывал, что и К. Маркс, и народники в России, и социал-демократы допускали ошибку, считая, что и промышленность, и сельское хозяйство развиваются в одном и том же направлении. «На самом деле, — писал он, — в промышленности крупное производство вытесняет мелкое, в сельском же хозяйстве большей частью наблюдается обратное». Как мы знаем, мировой опыт экономического развития в целом подтвердил эти представления М. И. Туган-Барановского. Он совершенно верно указывал и на то, что «не существует законов развития сельскохозяйственного предприятия, обязательных для всех стран… аграрные отношения и аграрное развитие не укладываются ни в какой единый тип и в высшей степени индивидуальны и своеобразны».

Наконец, утверждая, что кооперация на селе является необходимым условием его развития, поскольку оно представлено в основном мелкими производствами, таковым условием М. И. Туган-Барановский вовсе не считал институт частной собственности на землю. Обращаясь к проблеме малоземелья в европейской части России, он предлагал провести аграрную реформу, но вовсе не на тех принципах, которые исповедовал, скажем, П. А. Столыпин. Проект, защищавшийся М. И. ТуганБарановским, предполагал национализацию земли путем выкупа ее у помещиков сверх определенной площади угодий (50 десятин), формирование единого земельного фонда и передачу земли через местные земельные комиссии малоземельному крестьянству на началах вечнонаследственного арендного пользования. Он предусматривал при этом и организацию миграции людей из губерний, где наблюдается наиболее острый земельный кризис, на свободные пространства страны, которых было немало, предлагал регулирование земельного оборота и ряд других мер, направленных на решение земельного вопроса, составлявшего стержень проблем аграрного сектора экономики страны.

В числе многочисленных экономических проблем, привлекавших внимание М. И. Туган-Барановского, выделяется проблема денег и финансового устройства общества как в настоящем, так и в будущем. В целом интерес к этой проблеме вполне объясним, во-первых, потому, что ученые издавна находятся в поиске ответа на вопрос о том, что же такое деньги и чем определяется их ценность. Но в данном случае решающее обстоятельство состояло в том, что с наступлением XX в. в денежном хозяйстве в мире начались изменения, носившие необратимый характер, в частности уход из обращения металлических денег, а затем и прекращение обмена на них бумажных купюр.

Проблема денег рассматривалась ученым в ряде работ — «Основы политической экономии», «Социализм как положительное учение» и более обстоятельно в книге «Бумажные деньги и металл», первое издание которой вышло в свет в 1917 г. Как всегда, свой анализ М. И. ТуганБарановский строит на сочетании исторического и логического методов исходя из идеи, что деньги — это продукт исторического развития хозяйственной жизни общества, что в металлическом выражении они представляют собой особый товар, имеющий собственную стоимость. При этом, уделяя особое внимание бумажным деньгам, он воспринимал их совершенно иначе и писал: «В бумажных деньгах мы видим эмбрион денег другого рода, денег нетоварной природы». В истории бумажных денег ученый выделяет три этапа и соответственно три их типа — банкноты, обращающиеся параллельно с металлическими деньгами и обмениваемые банками на драгоценные металлы, неразменные бумажные деньги, имеющие принудительный курс по отношению к золоту и серебру, и собственно бумажные деньги, полностью утратившие товарный характер и не связанные с драгоценными металлами при определении их ценности. Говоря о них, он пишет, что «только неразменные бумажные денежные знаки, являющиеся орудием обмена и законным платежным средством, суть бумажные деньги в собственном смысле слова». При этом ученый отмечает, что «до настоящего времени бумажные деньги принуждены опираться, в конце концов, на металл и являются деньгами, так сказать, второго сорта, к которым государство прибегает по необходимости в трудную минуту, возвращаясь при первой возможности к металлическим деньгам. Собственно бумажные деньги подвластны государственному регулированию, направленному на поддержание их ценности, которая является в условиях господства бумажных купюр функцией не цен отдельных товаров, а общей экономической конъюнктуры и ее циклических колебаний». Таким образом, М. И. Туган-Барановский уже в начале XX в. предопределил будущее бумажных денег, и мы являемся свидетелями того, что именно его конъюнктурная теория денег в наибольшей степени отвечает состоянию и функционированию в современном мире бумажно-денежного хозяйства. Национальные валюты более не связаны с ценностью драгоценных металлов, государства заняты регулированием ценности своих денежных знаков, руководствуясь при этом определенными экономическими и даже политическими интересами и целями. Наиболее очевидный пример тому — поддержание российским правительством заведомо заниженного курса рубля по отношению к американскому доллару, борьба за «оптимальный» уровень инфляции и т. д. Но, предупреждал М. И. Туган-Барановский, «было бы большой ошибкой думать, что государство может установить курс своих денег по своему усмотрению на любом уровне. Нет, народнохозяйственными силами можно управлять лишь в соответствии с естественными законами их действия. Только понявши эти законы, власть может, в их пределах, достигать своих целей». Дальнейшего развития и модификации деньги достигнут, по мысли ученого, при социализме. Во-первых, «ничего общего с товарами они иметь не будут». Во-вторых, «социалистическая денежная единица никакой физической реальностью обладать не будет и даже сама по себе отнюдь не будет ценностью». И в-третьих, «в социалистическом хозяйстве весь процесс выражения цен в денежной единице приобретает идеальный характер, ибо сама денежная единица становится всецело идеальной». За время своей творческой жизни М. И. Туган-Барановский предложил ряд оригинальных концепций, в частности, периодических кризисов, денег, заработной платы, распределения. Все они неоднозначно воспринимались современниками и последующими поколениями ученых, но никого не оставляли равнодушным. Так, скажем, проблема распределения трактовалась ученым прежде всего как проблема социальная, а не экономическая. Он вообще не выделял процесс распределения в качестве особой фазы воспроизводства. В сферу распределения он включал три вида доходов капиталистического общества — прибыль, ренту и заработную плату. При этом первые два вида доходов он трактовал как нетрудовые, как продукт эксплуатации трудящегося и оставлял трудовое происхождение только за заработной платой. И если логика ее существования непосредственно связана с процессом производства, то прибыль и рента, по мысли ученого, имеют исключительно социальное происхождение. «Они могут быть или не быть в зависимости от классового сложения общества» и возникают только в силу того, что «имеются в наличности особые социальные условия, обеспечивающие нетрудящимся классам долю общественного продукта наряду с трудящимися классами». Далеко не все современники, в том числе и представители неоклассического направления, приняли такое понимание проблемы распределения в целом и трактовку прибыли и ренты в частности. Например, довольно резкой критике подверг эти идеи П. Б. Струве, полагавший, что само понятие «распределение» есть «методологическая фикция» и что «для капиталистического хозяйства нельзя дать никакой теории распределения». У критика, как мы видим, была еще более оригинальная позиция, нежели у критикуемого.

Итак, очевидно, что для творчества М. И. Туган-Барановского был характерен широкий диапазон политико-экономических интересов, что, несомненно, связано с его пониманием предмета политической экономии. Систематическому изложению этого вопроса ученый посвятил первую главу первого отдела своего знаменитого учебника «Основы политической экономии», вышедшего в свет при жизни автора в пяти изданиях. Первое из них было опубликовано в 1909 г. По нему наряду с учебниками В. Я. Железнова и А. И. Чупрова Россия училась политической экономии вплоть до середины 1920;х годов. Об отношении современников к этому фундаментальному труду М. И. Туган-Барановского говорит тот факт, что в конкурсе на лучший учебник по политической экономии, объявленном Императорской академией наук в 1915 г., на который были представлены учебники и двух вышеназванных авторов, «Основам политической экономии» была присуждена большая премия имени адмирала С. А. Грейга.

Большой интерес этот учебник представляет прежде всего потому, что в нем дается многоплановый анализ экономической жизни общества, в котором присутствует и чисто политико-экономический подход, и историко-хозяйственный, и историко-политико-экономический. Автор учебника был блестящим знатоком истории экономической мысли, с исключительной корректностью относившийся к идеям и трудам своих предшественников и современников. Не случайно в предисловии к учебнику он пишет, что посвящает свой труд Кенэ, Госсену и Марксу, указывая, что испытал на себе их идейное влияние.

Уделяя большое внимание социальному аспекту экономической жизни общества, М. И. Туган-Барановский не отрицал существования в нем классов, классовых интересов, противоречий между ними и классовой борьбы. Однако он полагал при этом, что общественные отношения в целом имеют более широкий масштаб, включают в качестве важной составляющей классовые отношения, но не ограничиваются ими. Он говорил, что класс — это группа людей, объединенная общностью экономических интересов, а классовая борьба — лишь одна из форм настоятельной и непримиримой борьбы современности.

Признавая классы и классовые интересы, М. И. Туган-Барановский непосредственно с ними связывал классовый характер современной политической экономии. Но фиксируя данный факт, он не удовлетворялся этим и призвал к разработке единой, общезначимой науки политической экономии, которая покоилась бы не на основе разделяющих общество классовых интересов, а на общечеловеческой морали и нравственности, на объединяющей всех идее о том, что «все люди равны, как носители святыни человеческой личности». При этом он подчеркивал, что обращение к этическому фактору не подрывает объективного характера экономической теории, не наносит ущерба ее научности, «но лишь в том случае, если в научном рассуждении строго различаются области сущего и должного». Тут следует заметить, что идея «должного» — это одна из характерных черт отечественной экономической мысли, благородная по своему замыслу, но непродуктивная с точки зрения достижения целей, которые при этом провозглашались. На эту особенность в развитии экономической мысли в России обращал внимание такой крупный ее авторитет, как Г. В. Плеханов. Он, в частности, указывал, что особенностями отечественной экономической науки являются идеализм в построении планов общественного устройства, стремление к поиску абстрактных нравственных идеалов, изучение экономических отношений с точки зрения того, как оно «должно» быть.

В самой общей постановке вопроса М. И. Туган-Барановский говорит о том, что политическая экономия изучает народное хозяйство. Рассматривая же этот вопрос более обстоятельно, он выделяет политическую экономию в широком и узком смысле. Первую из них М. И. ТуганБарановский определяет как «науку об общественных отношениях людей в пределах их хозяйственной деятельности», а вторую — как современную политическую экономию, как науку «об общественных отношениях людей в пределах их хозяйственной деятельности, совершающейся в среде исторически развивающегося свободного менового хозяйства». Таким образом, ученый ограничивает предмет «современной» политической экономии изучением причинно-следственных связей в стихийно функционирующем меновом хозяйстве. «Вместе с ним она возникла, — пишет он, — и вместе с ним должна сойти со сцены. В социалистическом строе для этой науки места не будет… частично (она. —Лет.) превратится в теорию экономической политики, а частью войдет в состав более общей науки об обществе — социологии».

Отметим, что М. И. Туган-Барановский был далеко не одинок в таких представлениях. Он приводил мнение на этот счет таких крупных ученых, как В. Зомбарт, Л. И. Петражицкий, Г. Дитцель. Оно было широко распространено в среде западноевропейских социал-демократов — Р. Гильфердииг, К. Каутский, Р. Люксембург, а в нашей стране долго отстаивалось Н. И. Бухариным и его сторонниками.

Укажем к тому же на тот факт, что до второй половины 1930;х годов в Советской России преподавалась только политическая экономия капитализма. Новые же социально-экономические отношения рассматривались в таких курсах, как «Теория советского хозяйства» и «Экономическая политика СССР».

Не станем говорить о том, что данные представления М. И. ТуганБарановского противоречили взглядам К. Маркса и Ф. Энгельса. Он не был марксистом. Однако нельзя не признать, что определенная логика в таком понимании судьбы политической экономии при социализме присутствовала. Да и история политической экономии социализма в нашей стране во многом подтверждала эти суждения ученого. Слишком схематично и упрощенно выглядела она даже по сравнению с марксистско-ленинским учением о товарно-капиталистическом хозяйстве.

Логика логикой, но возникает весьма принципиальный вопрос. А должна ли в таком случае изучать, формулировать и разрабатывать рекомендации к использованию законов экономического развития при социализме «теория экономической политики», которая должна была заместить политическую экономию? Если да, то это одна ситуация, а если нет, то совершенно иная. Ведь философской основой идеи об отмирании при социализме политической экономии является положение неокантианцев (Г. Риккерт, В. Виндельбанд) о несовместимости «закона» и «цели». А раз при социализме люди будут действовать в соответствии с сознательно поставленными целями, планомерно, опираясь на господство общественной собственности на средства производства, в отсутствие товарно-денежных отношений и денег, то это, естественно, исключало мысль о том, что в таких условиях сохранятся объективные экономические законы, с которыми общество должно бы было считаться. Это же в свою очередь неизбежно открывает путь к волюнтаризму и вседозволенности в экономике, что в конечном счете и наблюдалось постоянно в государственной экономической политике в годы советской власти.

Не будучи, безусловно, марксистом, он многое в нем ценил и признавал, но далеко не все. М. И. Туган-Барановский относился к экономическому учению К. Маркса с немалыми симпатиями до конца своей жизни. Так, он высоко ставил социальное содержание этого учения, выделял как несомненное достижение марксизма учение о товарном фетишизме, о деньгах применительно к тому этапу их развития, о котором писал К. Маркс, широко использовал идеи и схемы общественного воспроизводства, составляющие основное содержание второго тома «Капитала». Большой заслугой он считал раскрытие К. Марксом сущности и форм капиталистической эксплуатации. И тем не менее М. И. Туган-Барановский полагал, что экономическое учение марксизма слишком объективизировано, что в нем слабо учитывается роль субъективных факторов в хозяйственном и социальном развитии.

Свое отношение к марксизму он неоднократно выражал во многих трудах и даже написал специальную работу «Теоретические основы марксизма». В ней М. И. Туган-Барановский довольно подробно анализирует философское и политико-экономическое содержание учения К. Маркса и делает это с позиций этического понимания социализма и идеи верховной ценности человеческой личности. Он явно претендует на то, чтобы дополнить и даже обогатить это учение. В предисловии к первому изданию «Теоретических основ марксизма» М. И. Туган-Барановский писал, что его критика марксизма направлена не на отрицание, а на защиту учения Маркса. «Настоящая книга далеко не преследует цели простой полемики; критикуя Маркса, я стремился придать своей критике не только отрицательный, но и положительный характер. Моя критика не направлена против Маркса как представителя определенных социальных идеалов: наоборот, высказываясь против данного автором „Капитала“ обоснования этих идеалов, я хотел бы лишь содействовать их лучшему и более прочному обоснованию». Выше уже говорилось о том, что М. И. Туган-Барановский классифицирует политическую экономию на науку в широком и узком смысле. Однако у него есть и еще один тип классификации, который он связывает с вопросом методологии экономического анализа. Ученый говорит о том, что процесс познания в самом общем виде включает в себя два этапа — описание явлений и их объяснение. Задача первого состоит в том, чтобы построить систему общих понятий. На втором этапе происходит сведение изучаемого явления к общим и неизменным законам природы, а точнее, даются «общие причинно-функциональные объяснения изучаемого… круга явлений». При этом ученый подчеркивает, что привнесение в этот процесс «каких бы то ни было этических или субъективных элементов совершенно недопустимо», поскольку в таком случае «получилась бы не наука, а ее фальсификация, подмена сущего должным». Все это М. И. Туган-Барановский явно относит к политической экономии в широком смысле. Анализируя же соотношение и применимость двух основных методов политико-экономического исследования — методов индукции и дедукции, он исходит из того, что наука политическая экономия распадается на теоретическую и практическую. Первая из них в свою очередь подразделяется ученым на абстрактную и конкретную.

Абстрактная наука в своем арсенале опирается преимущественно на дедуктивный метод, поскольку она призвана устанавливать общие причинно-функциональные зависимости народного хозяйства. Конкретная же политическая экономия, коль скоро ее задача состоит в описании, классификации и объяснении конкретных типов народнохозяйственных явлений, обращается прежде всего к индуктивному методу.

Что же касается практической политической экономии, то под ней М. И. Туган-Барановский понимал экономическую политику. И вот тут-то этические принципы должны играть свою определяющую роль. «Только этика, — писал ученый, — может дать политике ее руководящие идеи». Центральной же из них является все та же идея верховной ценности человеческой личности.

В заключение отметим следующее. Несмотря на то что М. И. ТуганБарановский был, безусловно, ученым мирового уровня, внесшим фундаментальный вклад в разработку многих проблем экономической науки, его творчество, как и творчество любого другого ученого, следует оценивать исходя из уровня развития современной ему науки. Сегодня экономическая наука и практика ушли далеко вперед, и некоторые представления М. И. Туган-Барановского не выдержали испытания временем. Например, он явно переоценил, принимая во многих деталях, экономическую идеологию австрийской школы. Это касается, например, положения о том, что уровень полезности единицы каждого блага измеряется по количественной шкале и не связан с количеством других благ и их полезностью. Он принял и идею абстрактной полезности, на основе которой возможна соизмеримость различных благ. Но методологически это равноценно идее общественно необходимых затрат труда, которыми измеряется стоимость и которые отрицали и критиковали представители маржинализма. Справедливости ради отметим, что М. И. Туган-Барановский не все принимает в учении австрийских экономистов. Так, он отмечает, что они неправильно трактуют проблему распределения и что из их общей теории цены совершенно невозможно понять прибыль. Далее ученый пишет, что теории распределения шкалы предельной полезности лишены «какого бы то ни было научного значения».

Для всего творчества М. И. Туган-Барановского характерна и некоторая доля романтизма и даже утопизма. Скажем, пока в обществе сохраняются классы и противоположность их экономических интересов, можно только мечтать о единой общезначимой политической экономии. Слишком высоки были личные нравственные качества этого великого гуманиста, чтобы так увлечься идеей верховной ценности человеческой личности и размышлениями о светлом социалистическом будущем, хотя и несколько отдаленном.

В его творчестве причудливо сочетаются подчас строго научный анализ явлений социально-экономической жизни, основанный на глубокой проработке большого массива фактического материала, и романтическое видение будущего устройства общественно-экономической жизни. О последнем особенно ярко свидетельствует итоговая работа М. И. Туган-Барановского «Социализм как положительное учение», где он чуть ли не во всех деталях представляет читателю общество, практически в полной мере реализующее социалистический идеал — свобода каждой личности для саморазвития и самореализации. Правда, он оговаривался, что социальный идеал — это то, к чему человечество должно стремиться, к чему может приблизиться, но чего никогда не достигнет.