Разгром Чехии в Тридцатилетнюю войну и ее внутренний упадок в XVII и первой половине XVIII вв

Состояние Чехии под владычеством Габсбургов в начале XVII в.

Установление власти немецкой Габсбургской династии, соединявшей в своих руках кроме Чехии Австрию, Венгрию и много других земель, несомненно, поставило страну в условия, не благоприятные для развития ее государственной самостоятельности и национальной культуры. Это стало обнаруживаться уже в XVI в. Но при всем том жизнь чешского народа не выходила еще из того самого русла, которое она проложила в XIV и XV вв., в эпоху национального расцвета. И под скипетром Габсбургов Чехия продолжала в XVI в. оставаться самостоятельным государством, соединенным с другими землями Габсбургского дома только династическою, даже не личною униею (Габсбурги делили между собою свои владения). Тот самый король, который нанес Чехии столько чувствительных ударов, — Фердинанд I на Аугсбургском сейме 1648 г. отверг предложение немецких князей, желавших включить Чехию в военно-финансовую организацию империи и требовавших, чтобы чешские земли платили имперскую дань. В Чехии еще живы были, не подавлены те общественные силы, которые стояли на страже чешской государственной и народной самобытности. Правда, одной из этих сил — мещанству, как мы видели, нанесен был при Фердинанде I серьезный удар. Но при всем том сословие не было сломлено окончательно, во второй половине XVI и начале XVII в. успело в значительной степени оправиться и восстановить свое прежнее положение. Внук Фердинанда Рудольф II расширил городское самоуправление; расширено было и участие мещан в сеймах, так что в конце концов 22 королевских места имели своих представителей на сейме. Дворянство так же, как и мещанство, понесло личные и политические утраты от Фердинанда I, но с течением времени успело не только восстановить, но и возвысить свое положение в государстве. Наглядным выражением этого служит расширение прав чешского сейма, на котором дворянству принадлежала руководящая роль. Фердинанд I ввел было в практику сеймов обсуждение только королевских пропозиций и, как только заканчивалось это обсуждение, закрывал сейм. Сословия домогались, чтобы обсуждались и земские нужды, и в конце концов, в 1610 г., добились от Рудольфа II соизволения на то, чтобы на каждом сейме по рассмотрении королевских пропозиций принимались на уважение и заключение земские «артикулы» и чтобы никакое постановление сейма ранее окончания обсуждения земских «артикулов» не заносилось в земские доски, т. е. не имело силы закона. Нет сомнения, что таким путем чешский сейм мог эволюционировать в направлении современного парламентаризма, если бы естественное развитие государственного строя Чехии не было нарушено разразившейся над ней в Тридцатилетнюю войну катастрофою.

До этой катастрофы крепок был еще и тот фундамент, на котором зиждился национальный строй Чехии, ее национальные порядки и учреждения, ее национальная культура. Чешское крестьянство и мелкое мещанство, содержавшее короля и его двор, панов, рыцарей и духовенство, заключало в себе более 2 млн душ. Чешские крестьяне, хотя и потеряли право оставлять свои земельные участки и менять место своего жительства, при всем том владели своею землею наследственно, имели право продавать продукты своего хозяйства, иметь движимое имущество, судились как по гражданским, так и по уголовным делам у своих судей и присяжных (sudi, consele), назначаемых ежегодно правительством, выбирали «церковников» (kostelnici), которые смотрели за церковною утварью, доходами и расходами и т. д. В 1606 г. насчитывалось крестьян-владельцев земельных участков: в королевских имениях — 14 376, в папских — 67 125, в рыцарских — 54 413, в церковных — 7339; кроме того, мещан-землевладельцев королевских — 6326, муниципальных, не королевских, — 2282. Дворянство чешское в 1606 г. насчитывало 254 знатных рода и 1128 рыцарских.

Чешский язык был господствующим в суде, администрации, в преподавании, в литературе и в частной жизни. Для потребностей суда и администрации в XVI в. продолжали составляться и обрабатываться на чешском языке разные юридические сборники. Из них заслуживают внимания: Дроновская книга, сборник обычаев, приговоров, позвов и конституций земли Моравской, составленный Цтибором Дрновским и служащий дополнением к «Книге Товачевской»; «Законы местские» (Prava mestska), сборник действовавшего городского права, составленный профессором Пражского университета, затем бурмистром Старого места Врицким из Злицка; «Законы городские Чешского королевства», изданные в 1579 г. писарем Старого места Кольдином, Монетный устав (Zrizeni о mincich) 1561 г. и др. В XVI в. в Чехии, как и в других странах Западной Европы, усиленно изучали древние языки и древних авторов как в школах, учрежденных протестантами, так и в коллегиях, основанных иезуитами. Но это изучение не только не вредило, но способствовало развитию чешского литературного языка. Чешский язык заметно совершенствовался в переводах римских и греческих классиков благодаря составлению грамматик и словарей. Эпоха Возрождения наложила свой отпечаток на духовное творчество нации, особенно на художественное: чешская архитектура, живопись и скульптура усвоили стиль Возрождения. Но при всем том национальное чувство не заглушалось иноземною модою и иноземными влияниями. Чехи не теряли национального самоуважения, ценили свое родное прошлое и настоящее. XVI в. дал немало писателей, излагавших достопамятные события своего отечества в прошлом и настоящем и деяния славных мужей Чехии. И в общую сокровищницу знания чехи стали делать крупные вклады. Достаточно указать, например, на Адама Залузянского, открывшего двуполость растений и опередившего в этом отношении Линнея. Но всему этому самобытному развитию чешского национального гения нанесен был страшный удар погромом, который потерпела Чехия в Тридцатилетнюю войну, и торжеством немецко-католического габсбургского деспотизма.