Общественный строй. 
История государства и права россии в 2 ч. Часть 1. Ix — первая половина xix века

Интенсивное экономическое развитие торговых республик закономерно обусловливало процесс социального расслоения общества. Верхушку его составляло боярство. Особенно сильны были экономические и политические позиции новгородских бояр. Они владели огромными земельными латифундиями, одновременно являясь крупными банкирами и ростовщиками. Собственником же новгородских земель был «Господин Великий Новгород». Бояре считались состоящими у него на службе. При переходе на службу к Московскому князю боярин терял свои вотчины. Боярство не только наследовалось, но и приобреталось заслугами перед государством. Получивший это звание наделялся землями и становился состоятельным человеком.

Ниже бояр на социальной лестнице стояли житьи люди. Видимо, они принадлежали к менее крупным вотчинникам или к верхним слоям купечества. Во всяком случае, как в новгородских, так и в псковских памятниках права и всякого рода юридических актах им отводится второе по значению после бояр место.

Все остальное городское население входило в состав так называемых молодших людей. К ним относилось рядовое купечество, ремесленники и весь занятый различными видами обслуживания торговли, выполнением строительных и ремонтных работ рабочий люд. Конечно же, наиболее влиятельную роль в этом разряде населения играло купечество. Оно отличалось большей корпоративной организованностью, объединяясь в купеческие сотни. Наиболее состоятельная его часть образовала «Ивановское сто» (сотню) — объединение, центром которого являлась церковь Ивана Предтечи на Опоках. Об объединении ремесленников в цехи сведений не сохранилось. Среди них были также состоятельные люди, владевшие землями, подобно другим членам городской общины.

Основную массу сельского населения составляли свободные смерды — общинники. К особому разряду сельских жителей принадлежали своеземцы (в Пскове они назывались земцами), которые, согласно одной из точек зрения, наделялись государством землей под условием несения военной службы. Как служилые люди они освобождались от податей, распространявшихся на смердов, повинностей. Но есть и другие мнения на их счет. Некоторые ученые видят в своеземцах (земцах) мелких феодалов или некое промежуточное звено между феодалами и крестьянами. Но одно является совершенно очевидным: они не входили в состав крестьянских общин.

Однако часть полноправного населения Новгорода и Пскова находилась на положении феодально-зависимых людей. Страдавшие от малоземелья смерды, вынужденные в силу этого арендовать владельческие земли, назывались половниками. Название это связано с тем, что они отдавали владельцам земли половину урожая, трудились исполу. Договаривались они и на других условиях аренды (более выгодных), но название половников за ними сохранилось.

Половников знало как новгородское, так и псковское законодательство, но в последнем основная их часть выступала под именем изорников — зависимых людей, взявших у кого-либо ссуду деньгами или зерном с возмещением ее трудом в хозяйстве кредитора. Эта ссуда называлась покрутой. Изорник, таким образом, напоминает внешне закупа Киевской Руси, но в правовом отношении между ними принципиальное различие. Если закуп — потенциальный холоп, то изорнику холопство не угрожало ни при каких превратностях судьбы. Изорники — зависимые люди, трудившиеся на господской пашне. Название их происходит от слова пахать («орать»). Близкое к изорническому зависимое положение занимали кочетники (рыболовы) и огородники, которые работали на господском огороде. Однако не следует видеть в этих категориях феодально-зависимых крестьян людей обездоленных, вовсе лишенных средств существования. Это не так. Они имели свое хозяйство, но в силу каких-то жизненных обстоятельств были вынуждены к заключению договора аренды или взятию ссуды на условиях ее отработки. Поправив свои дела, они снова обретали независимое положение. Статья 42 Псковской Судной грамоты о Филипповом заговенье отнюдь не являлась мерой, направленной на удержание половника на земле феодала. Главная направленность этого законоположения — на ограничение господского произвола, на упорядочение отношений сторон. Только в этот срок (14 ноября), а не в любое время, государь мог реализовать право на «отрок», т. е. требование об уходе изорника с земли, огородника — с огорода, кочетника — с исада (рыболовный участок). Нарушивший законоположение об отроке государь нес убытки: «…а государь не доискался четверти, или огородной части, или с ысады рыбной части» (ст. 42). Эта статья никак не «свидетельствует о процессе закрепощения крестьян в Псковской республике»^[1]. В условиях новгородско-псковской вечевой демократии такое практически было вообще невозможным. Личная зависимость изорника от господина (государя) не переходила на его наследников, к последним имели отношение только долговые обязательства умершего. В Новгороде и Пскове не существовало института долгового рабства. Женитьба свободного на рабе в северных республиках не влекла для него обращения в холопство. Их законодательство не знало распространенного на Руси холопства по ключу. Свободный человек в Новгороде и Пскове мог поплатиться жизнью за совершение преступления, но не свободой. Поэтому мы не можем разделить мнение авторов одного из учебников по истории государства и права России, согласно которому «половники по своему положению приближались к холопам»^[2].

Среди зависимых людей Новгорода и Пскова фигурировали закладники. Но их зависимость нельзя рассматривать как кабальную, видеть в них людей, заложивших себя, поступивших в кабалу. Для такой точки зрения нет достаточных оснований, хотя ее придерживаются некоторые историки, в том числе авторы ряда современных учебников по истории отечественного государства и права. Закладники, во всяком случае в тот исторический период, не являлись должниками, личностью которых обеспечивался долг. Отношения закладничества — это, скорее, отношения патроната. Закладывались более слабые за более сильных во имя получения поддержки, покровительства с их стороны. Закладчики, или закладни, были, по мнению И. Я. Гурлянда, чем-то вроде римских клиентов, которые, в свою очередь, как люди зависимые держали сторону патрона. Потому-то князьям и запрещалось брать закладников в Новгороде^[3].

• [1] Российское законодательство X—XX вв.еков. Т. 1 С. 364.
• [2] История государства и права России / под ред. Ю. П. Титова. С. 44.
• [3] В Новгороде и Пскове существовали холопы, использовавшиеся в основномв домашнем хозяйстве. Число их было незначительным. И эксплуатация труда холопов, как правильно указывает С. В. Юшков, не имела значения в хозяйственной системе торговых республик.