Состояние гражданского законодательства

Гражданское законодательство России, систематизированное в 10-м томе Свода законов Российской империи, оставаясь в своей основе феодальным, по мере развития капиталистических отношений продолжало обретать некоторые черты буржуазного права. Набиравшие силу экономические процессы особо значимо сказывались на области права обязательственного.

В «Своде» гражданские законы выступают в трех видах:

• — законы союзов семейственных,
• — общие законы об имуществах,
• — особенные законы об имуществах — законы государственного благоустройства и экономии.

Этот третий вид законов составляют законоположения, относящиеся к сфере кредита, торговли, промышленности. М. М. Сперанский значение собственно гражданских законов придавал только тем законам, которые определяют и при помощи мер гражданского порядка сохраняют права частных лиц в союзе семейственном и по имуществу. Они изложены в первой части тома 10.

Особенные законы об имуществах отнесены в том 11 и получили сосредоточение в основном в Уставах кредитном, торговом, заводской и фабричной промышленности. В этот же том включены Уставы гражданского и торгового судопроизводства.

Вещное право

В «Своде» проведено деление имуществ на движимое и недвижимое. К недвижимым отнесены земли и всякие угодья, дома, заводы, фабрики, лавки, всякие строения и пустые дворовые места (ст. 383, т. 10, ч. I)^[1]. К движимым — мореходные и речные суда, книги, рукописи, картины и вообще все предметы, относящиеся к наукам и искусствам, экипажи, земледельческие орудия, всякого рода инструменты, лошади, скот, хлеб, сжатый и молоченый и т. д. (ст. 401, т. 10, ч. 1).

Недвижимые имущества по-прежнему делились на родовые и благоприобретенные. Родовыми признаются все имущества, полученные по праву законного наследования, а также — по духовному завещанию лицом, имеющим право законного наследования. К родовым имуществам законодатель относит и купленную у родственников недвижимость, если она в свою очередь унаследована из того же рода. Все строения, возведенные владельцами на земле, перешедшей к ним по наследству, также обретают значение родовых имуществ (ст. 399, т. 10, ч. 1).

Благоприобретенным имуществом считается: 1) выслуженное или пожалованное царем; 2) купленное или подаренное из нужного рода; купленное отцом у сына, последнему доставшееся от матери; 3) бывшее родовым, но проданное чужеродцу и вновь у него купленное; 4) купленное у родственника благоприобретенное имущество; 5) имущество, полученное на указную часть одним супругом по смерти другого; 6) имущество, нажитое собственным трудом и промыслом (ст. 399, т. 10, ч. 1). Все движимое имущество и денежные капиталы рассматриваются как благоприобретенные.

В «Своде» (т. 10, ч. 1) особо выделены государственные имущества. К ним отнесены казенные земли, населенные и ненаселенные, дикие поля, леса, морские берега, озера, судоходные реки и их берега, большие дороги, здания как публичные, так и казенные (ст. 406). В состав государственных имуществ входят подати, пошлины и разного рода сборы, составляющие доход казны (ст. 407).

Законодательное признание получают церковные и монастырские имущества, а также и общественные: принадлежащие дворянским, городским и сельским обществам.

Впервые в российском законодательстве в «Своде» получило определение понятия права собственности как права «в порядке гражданскими законами установленном, исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом вечно и потомственно» (ст. 420, т. 10, ч. 1).

«Свод» различает полное и неполное право собственности. Согласно ст. 423, т. 10, ч. 1 право собственности является полным, «когда в пределах, законом установленных, владение, пользование и распоряжение соединяются с укреплением имущества в одном лице или в сословии других лиц, без всякого постороннего участия»^[2].

При полном праве собственности на землю «владелец имеет право на все произведения на поверхности ее, на все, что заключается в недрах ее, на воды, в пределах ее находящиеся, словом, на все ее принадлежности» (ст. 423, т. 10, ч. 1).

Неполное право собственности определяется как ограничение в пользовании, владении или распоряжении другими также неполными правами (ст. 432, т. 10, ч. 1). В числе таких налагающих на владельца ограничение прав важное место законом отведено «праву участия в пользовании и выгодах чужого имущества», которое делилось на право участия общего и право участия частного. Первое устанавливало участие в выгодах в пользу всех без изъятия, второе — в пользу определенных частных владельцев.

Право участия общего распространяло на всех равное право проезда и прохода по большим дорогам, запрещая владельцам земель, через которые большие дороги пролегают, препятствовать в этом. Такое же положение действовало и в отношении прохождения по рекам судов. Кроме того, в интересах развития судоходства законодательно закреплялось право на бечевник, т. е. на пользование береговой полосой для бечевой тяги судов и плотов, а также для других хозяйственных надобностей, связанных с использованием рек (выгрузка товаров и т. д.). Владельцам прилегающих к судоходным рекам земель запрещалось строить на реках мельницы, плотины и другие сооружения, препятствующие прохождению судов.

Право участия частного предоставляло владельцам земель и покосов, лежащих в верхней части реки, требовать, чтобы сосед не поднимал речной воды запрудами и не затоплял его лугов и пашен, не останавливал действия его мельницы, чтобы хозяин противоположного берега реки не строил плотины, примыкающей к его берегу без получения на это с его стороны согласия (ст. 442, т. 10, ч. 1).

Право участия частного давало также право хозяину дома требовать, чтобы сосед не пристраивал поварни и печи к стене его дома, не лил воды и не сметал сор на двор его и т. д.

На право собственности ограничение налагалось также правом угодий в чужих имуществах, которое состояло в пользовании строевым и дровяным лесом из чужих дач, звериными и иными промыслами в чужих лесах. Право угодий в чужих имуществах ограничивалось, в свою очередь, соблюдением многих условий и запретов.

Законом налагались также ограничения в праве распоряжения заповедными и майоратными имениями (таковые сохранялись в западных губерниях).

Как мы видим, многие из этих закрепленных «Сводом» ограничений представляют собой издавна действовавшие нормы. Они продиктованы жизнью, заметим, а не изобретены законодателем.

Подробную регламентацию в Своде получили способы приобретения права собственности. Среди них: наследование, дарение, пожалование, получение в соответствии с договором купли-продажи детьми от родителей в качестве выдела, в качестве приданого дочери, обнаружение клада собственником земли, давность владения, находка и т. д.

Нашедший потерянную вещь только в том случае становится ее собственником, если хозяин найденной вещи не объявлялся после троекратной публикации о находке. При явке хозяина с доказательством о принадлежности ему найденной вещи она беспрекословно ему возвращалась. Но нашедший потерянную вещь получал в награду третью часть ее стоимости (ст. 537−539, т. 10, ч. 1).

Не столь основательно, как право собственности, в «Своде» разработан институт владения. «Узаконения о владении в Своде, — отмечает А. А. Борзенко, — не представляют законченности, целости»^[3]. Аналогичное его мнению суждение высказано А. Поповым: «Постановления эти неполные — отрывочные сами по себе нужно отыскивать не только по разным частям свода гражданского, но и в других отраслях законодательств»^[4].

Но следует признать, что право владения в «Своде» поставлено под надежную защиту закона. Законодатель с достаточной четкостью определяется в отношении недопустимости самоуправных действий со стороны собственника по поводу восстановления своего права на имущество, оказавшееся во владении другого лица: «Всякое, даже незаконное, владение охраняется правительством от насилия и самоуправства дотоле, пока имущество не будет присуждено другому и сделаны надлежащие по закону о передаче оного распоряжения» (ст. 531, т. 10, ч. 1).

Незаконное владение может быть прекращено только по судебному решению, вступившему в законную силу (ст. 532, т. 10, ч. 1). Спокойное бесспорное и непрерывное владение в виде собственности, согласно следующей ст. 533, превращается в право собственности по истечении установленного законом срока давности. Давность владения, как известно, является древним институтом. «Свод» посвящает ей особую главу — «О праве земской давности». Общий срок давности владения, или земской давности, как для недвижимых, так и для движимых имуществ, —десятилетний (ст. 565, т. 10, ч. 1).

В законодательстве рассматриваемого периода подробной регламентации подвергается залоговое право. Получил законодательное закрепление новый вид залога — залог в кредитных установлениях.

Соблюдением наиболее строгих правил был обставлен залог недвижимых имуществ. Считался недействительным, как правило, залог имуществ, находящихся в пожизненном владении. В случае предоставления владельцу такого права в отношении благоприобретенного имущества в духовном завещании, он мог его заложить только с разрешения Правительствующего Сената (ст. 1629, т. 10, ч. 1).

Принимать в залог недвижимое имущество могли только те, кому дозволено по праву состояния владеть им. Не могли отдаваться в залог заповедные имения и состоящие на праве майоратов в западных губерниях. Только в исключительных, в законе оговоренных, случаях владелец заповедного имения мог занимать денежные суммы под залог доходов с имения.

По-прежнему запрещалось закладывать одно и то же имущество в разные руки. При нарушении этого положения действительной признавалась только первая закладная. Однако законодательством XIX века изъятие из общего правила делалось для недвижимых имуществ, заложенных в государственных кредитных установлениях, которые с разрешения этих установлений могли отдаваться в залог частным лицам и частным банкам (ст. 1630¹, т. 10, ч. 1). Подлежал признанию недействительным и залог имущества, состоящего под запрещением. Законодательством не дозволялся заклад казенного оружия, мундира и амуниции (кроме выслуженных). Закладодержатель этого имущества законом обязывался к безвозмездному его возвращению.

Церковным учреждениям запрещалось раздавать под заклад свои капиталы (ст. 1665, т. 10, ч. 1).

Акт на залог недвижимого имущества совершался крепостным порядком и назывался закладной крепостью на недвижимое имение. По совершении закладной крепости этот акт подлежал утверждению старшим нотариусом, который налагал запрещение на заложенное имение, о чем делалась публикация в сенатских объявлениях. Акт о закладе движимого имущества мог составляться нотариальным, явочным или домашним порядком, но обязательно в письменной форме и при участии не менее двух свидетелей.

По совершении платежа закладная представлялась старшему нотариусу, ее утвердившему, для уничтожения отметки о залоге (ст. 1650, т. 10, ч. 1).

Обязательственное право

В рассматриваемый период законодательно различались обязательства из договоров и обязательства из причинения вреда. Собственно, понятие того и другого существовало и ранее, но в Своде законов сформулировано общее положение о праве вознаграждения за понесенные убытки. Согласно ст. 574, т. 10, ч. 1 «…всякий ущерб в имуществе и причиненные кому-либо вред или убытки, с одной стороны, налагают обязанность доставлять, а с другой — производят право требовать вознаграждения».

В томе 10 Свода законов обязательством по договорам отведена особая книга, которую открывает раздел «О составлении, совершении, исполнении и прекращении договоров вообще».

В соответствии со ст. 1528, т. 10, ч. 1 договор составляется по взаимному соглашению договаривающихся сторон. Предметом его могут быть или имущества, или действия лиц. При этом цель договора не должна быть противна «законам, благочинию или общественному порядку». Договор подлежит признанию ничтожным, если побудительной причиной его являлось достижение незаконной цели, например, расторжения законного супружества, избегания платежа долгов путем подложного переукрепления имущества, присвоения частному лицу такого права, которого оно по своему состоянию иметь не могло и др.

Договоры могли заключаться как устно, так и письменно. Для некоторых из них предусмотрен явочный и крепостной порядок.

Стороны имели право включать в договоры по обоюдному согласию любые «законам не противные» условия: условия о сроке, о платеже, о неустойке и др.

Договоры о действиях личных (например, о найме в услужение) являлись обязательными только для лиц, их заключивших, и не распространялись на потомство.

Средствами обеспечения договоров являлись: 1) поручительство, 2) неустойка, 3) задаток, 4) залог имуществ недвижимых, 5) заклад имуществ движимых.

В рассматриваемый период имели распространение следующие договоры: мены, купли-продажи, запродажи, имущественного найма, подряда и поставки, займа и ссуды имущества, поклажи, товарищества, страхования, личного найма.

Мена недвижимых имуществ, как и в прежние времена, подлежала общему законодательному запрету. Исключение делалось только для некоторых случаев. Так, для доставления удобного выгона посадам и городам разрешалось менять казенные земли на частные. Мена разрешалась также для миролюбивого размежевания общих и чересполосных дач и др. Мена движимых имуществ не ограничивалась и могла совершаться без письменного оформления.

Законодатель подробной регламентации подвергает договор куплипродажи. Разрешалось продавать только имущество, которым владелец мог распоряжаться по праву собственности. Продажа могла совершаться как самим владельцем, так и другим лицом, действующим по доверенности от него. Признавался недействительным договор купли-продажи, совершенный в отношении имущества, «состоящего в пользовании, содержании или временном и пожизненном владении, на которые право собственности принадлежит другому» (ст. 1386, т. 10, ч. 1).

Покупать имущество могли те лица, которые по праву состояния могли им владеть. Так, находилось под запретом приобретение населенных землевладений лицами, не принадлежавшими к потомственному дворянству.

Запрещалось торговать невольниками, вывозимыми из-за границы (ст. 1404, т. 10, ч. 1).

Монастыри и церкви не могли приобретать недвижимых имений иначе, как с Высочайшего разрешения. Запрещалось раздроблять продажею имения, которые по закону должны быть нераздельными (заводы, фабрики и т. д.). За нарушение законодательных запретов при совершении договоров купли-продажи полагалась уголовная ответственность. В ст. 1415, т. 10, ч. 1 на этот счет сказано с полной определенностью: «Кто продаст имение, подвергнутое по какому либо случаю опеке, описи или секвестру^[5], тот подвергается уголовному суду». Уголовная ответственность наступала и за торговлю невольниками.

На договоры купли-продажи недвижимого и движимого имущества законодательством распространялся различный порядок оформления. Купля-продажа недвижимого имущества совершалась не иначе как посредством купчих крепостей. Эти акты, в соответствии с требованием закона, должны были содержать основные сведения о личности покупателя и продавца, о способе приобретения продавцом права собственности на имение, подробное его описание, удостоверение того, что имение не находится под запретом продажи (ст. 1426, т. 10, ч. 1). В числе условий действительности акта — указание в нем цены продажи. Кроме того, не относясь к необходимым условиям содержания купчей грамоты, важное значение имела «очистка» имущества, т. е. внесение в акт продавцом заверения в том, что продаваемое имущество прежде никому не было продано, ни заложено, ни за что не отписано, а также соответствующей записи об обязанности продавца очищать покупателя от всех предъявителей прав на него («вступщиков в имущество»), а в случае причинения покупателю «вступщиками» убытков, возместить их (ст. 1427, т. 10, ч. 1).

Подобная этой норма содержалась в Уложении 1649 года. Очистка имения от «вступщиков» тогда называлась «вотчинным очищением» (гл. 10, ст. 245). Такое «очищение» считала необходимым и Псковская Судная грамота, предусматривая участие близких родственников в качестве послухов при совершении купли-продажи землевладений: скрепляя своими подписями акт, они тем самым заявляли отказ от претензий на отчуждаемый объект. Эти правовые нюансы подсказаны, разумеется, практикой.

На особом положении по-прежнему находилось родовое имущество. И в XIX столетии действовал институт выкупа родовых имуществ, «отчужденных по продажам во владение чужеродцам» (ст. 1346, т. 10, ч. 1). Право выкупа принадлежало ближайшим кровным родственникам. В случае их нежелания воспользоваться этим правом, они могли передать его дальним родственникам через письменное дозволение на выкуп. Дети и внуки продавца при его жизни такого права не имели. Закон устанавливал трехлетний срок выкупа. Изъявивший желание выкупить родовое имущество обязан был уплатить его цену, возместить покупателю расходы, связанные с затратами на поддержание и улучшение имения. При выкупе выплате подлежала цена, означенная в купчей крепости, на основании которой оно перешло в чужой род (ст. 1368, т. 10, ч. 1). Но эта статья по сути зачеркивалась следовавшей за ней статьей 1369, согласно которой при переходе проданного имущества «в другие руки в результате продажею или закладом» пожелавший его выкупить «должен заплатить цену, означенную в последнем крепостном акте». На эту несообразность в свое время обратил внимание А. А. Борзенко: «…дозволено выкупать проданное родовое имение в течение трех лет; между тем, другим законом каждому купившему имение, хотя бы оно было и родовое, дозволено обращать его в залог неограниченно; по сему закону купивший родовое имение всегда может заложить его втрое выше цены его, следовательно, выкуп сделать невозможным»^[6].

По-прежнему не подлежали выкупу имущества благоприобретенные и имущества движимые. Родовое имущество, перешедшее в чужой род, а затем снова возвращенное в свой род покупкою (а не выкупом), становилось благоприобретенным.

В XIX веке широкой практикой совершения договоров купли-продажи был выработан особый вид сделок этого рода — договор запродажи. Его особенность в том, что им одна сторона обязывается продать другой к назначенному времени недвижимое или движимое имущество по определенной договором цене. В договоре могла быть означена и сумма неустойки, если стороны считали необходимым обеспечить ею свой договор (ст. 1649, т. 10, ч. 1). Запродажа недвижимого имущества оформлялась посредством запродажной записи. Если предварительная договоренность о совершении запродажной записи обеспечивалась задатком, то получивший его должен был выдать покупателю соответствующей формы расписку. Запродажная запись как документ, удостоверяющий лишь предварительный этап купли-продажи, не облагался крепостными пошлинами. По одной запродажной записи без совершения купчей крепости запрещалось допускать ко владению недвижимым имением. В случае нарушения этого запрета обе стороны подвергались штрафу.

Законодательство об имущественном найме предоставляло сторонам значительную свободу в выборе формы заключения договоров.

Оно допускало при найме городских строений и земельных участков в городе совершение договоров как в письменной форме, так и словесно, по усмотрению сторон. На письменные договоры этого рода распространялся не крепостной, а явочный порядок, которым стороны обязывались представить (явить) составленный ими и скрепленный их подписями договор для засвидетельствования городским властям. На договоры о найме недвижимых имуществ, а также речных и морских судов, распространялась письменная форма, но крепостной порядок совершения был обязателен только для некоторых из них, особо оговоренных в законе. Так, составление крепостных актов требовалось при совершении договоров о найме недвижимого имущества на срок свыше двенадцати лет. По общему правилу (ст. 1692, т. 10, ч. 1), превышать этот срок запрещалось, но исключение делалось для отдачи в аренду благоприобретенных пустопорожних земель под строительство на них фабрик и заводов (до 30 лет), для найма пустопорожних земель под устройство на них дач в окрестностях обеих столиц на двадцатипятиверстном от них удалении (до 30 лет). Помещики имели право отдавать свою землю в аренду на срок до тридцати шести лет. В пределах Ялтинского уезда Таврической губернии разрешалось отдавать в наем частные недвижимые имущества на срок до 90 лет. Договор, которым обусловливалось получение денег вперед более чем за год, также подлежал совершению в крепостном порядке.

Договоры найма движимого имущества, в том числе рабочего скота, подвод, разрешалось совершать словесно.

Подряд и поставка законодателем объединялись в одном договоре, который в Своде законов получил следующее определение: «Подряд или поставка есть договор, по силе коего одна из вступающих в оный сторон принимает обязательство исполнить своим иждивением предприятие, или поставить известного рода вещи, а другая, в пользу коей сие производится, учинить за то денежный платеж» (ст. 1737, т. 10, ч. 1). Предметом подряда и поставки могли быть: 1) постройка, ремонт, переделка, ломка зданий, 2) поставка материалов, припасов и вещей, 3) перевозка людей и тяжестей. Договоры о подрядах и поставках совершались в письменной форме. Их явка для засвидетельствования не относилась к числу условий действительности.

Подробную законодательную разработку в Своде получил договор займа. Предусматривалось признание ничтожным безденежного договора займа, а также заключенного подложно во вред другим кредиторам несостоятельного должника или при азартной игре, а равно для игры с ведома займодавца. Договоры займа заключались только письменно. Устанавливалось два порядка их оформления: крепостным заемным письмом и домовым заемным письмом. Последнее составлялось в домашних условиях по установленной форме и должно быть явлено заемщиком или его поверенным в семидневный срок, если предъявитель проживал в городе, и в месячный срок, если он проживал в уезде.

Поскольку законодательством не определялся максимальный размер взимаемых за предоставляемый капитал процентов, в случае неустановления его размера в заемном письме, при расчете стороны исходили из 6% годовых.

Договоры займа могли обеспечиваться залогом, закладом и поручительством. Как крепостные, так и домовые заемные письма без залога займодавец мог передать другому, если тот изъявит желание рассчитаться за заемщика и принять на себя право взыскания долга с последнего без оборота на займодавца. О такой передаче займодавцем должна быть сделана на заемном письме передаточная надпись.

Ссуда имущества представляла собой безвозмездный договор, на основании которого одно лицо уступало право пользования своим движимым имуществом другому лицу с условием его возвращения в том же состоянии. Предметом ссуды мог быть рабочий и домашний скот, орудия производства, одежда, домашние приборы и другие вещи. При порче взятого имущества нерадением хозяину уплачивалась его стоимость, а испорченное имущество могло быть взято ссудополучателем, оставлено у себя. Совершение договороа ссуды допускалось как в письменной, так и в устной форме.

Для совершения договора поклажи соблюдения строгих формальностей закон не требовал. Этот договор мог совершаться как в письменной форме, так и «просто передачею поклажи с распискою в том или без расписки» (ст. 2104, т. 10, ч. 1). Подтверждения распиской не требовала передача вещей на сохранение хозяину квартиры военными людьми, внезапно отправленными в поход. Без составления расписок совершались договоры поклажи по купеческому обычаю людьми торгового сословия. Взявший вещи, деньги или какие-либо акты на сохранение обязан был проявить о них заботу, как о своем собственном имуществе, т. е. принять необходимые меры к их сбережению от порчи, утраты или похищения. В случае уничтожения вещей огнем во время пожара, гибели в результате наводнения или их похищения хозяин освобождается от ответственности, если будет доказано, что утрата имущества не связана с его нерадением о нем. Принявший имущество на сохранение не мог им пользоваться в своих целях, но имел право на вознаграждение, если обеспечение полной сохранности имущества требовало определенных издержек с его стороны.

В законодательстве XIX столетия подробной регламентации подвергнуты получившие широкое распространение договоры товарищества. Товарищество представляло собой объединение нескольких лиц для достижения соединенными усилиями и имущественными средствами каких-либо взаимных выгод, действующих под общим именем. Законом предусматривалось создание товариществ «по торговле, по застрахованию, по перевозкам и вообще по какой бы то ни было промышленности». В Своде законов выделены четыре вида товариществ: 1) товарищество полное; 2) товарищество на вере или по вкладам;

3) товарищество по участкам, или компания на акциях; 4) товарищество трудовое (артель).

Под полным товариществом понималось соединение двух или более лиц, условившихся действовать воедино и нести полную ответственность за сделки товарищества, т. е. отвечать за его долги всем имуществом. Товарищество на вере состояло из товарищей и вкладчиков. Первые несли за его долги ответственность всем своим имуществом, вторые отвечали лишь в пределах вверенного ими товариществу в качестве вклада наличного капитала. Товарищество по участкам, или компания на акциях, — это соединение многих лиц, совокупным вкладом которых составлялся «складочный капитал», в пределах которого в размере своих вкладов, выраженных в форме акций, нес ответственность каждый из членов этого товарищества, его акционеров.

Трудовой артелью признавалось товарищество, образовавшееся для производства определенных работ или промыслов, а также для отправления служб и должностей, личным трудом участников за общий их счет и с круговой порукой. Артелям разрешалось иметь промышленные и торговые предприятия. Заработок артели распределялся между ее членами соразмерно личному трудовому вкладу каждого в общее дело. Деятельность артели направлялась уставом, утвержденным губернатором. По принятым обязательствам артель отвечала всем своим имуществом. В случае недостаточности артельного имущества для удовлетворения предъявляемых к ней претензий, в порядке круговой поруки ее члены расплачивались всем своим движимым и недвижимым имуществом неограниченно или в пределах, предусмотренных уставом. Вступившее в артель лицо несло ответственность и по тем ее обязательствам, которые возникли до его вступления в члены.

Получившим законодательную регламентацию в XIX веке договором страхования обеспечивалось одной его стороной — страховщиком (частным лицом или страховым обществом), другой его стороне — страхователю возмещение имущественного ущерба, происшедшего от несчастного случая при условии периодического внесения страховщику определенных взносов (страховой премии). Оформленный письменно договор страхования назывался полисом.

Законодательством предусматривалось несколько видов договора личного найма:

• — для домашних услуг;
• — для отправления земледельческих, ремесленных, фабричных и заводских работ, торговых и прочих промыслов;
• — вообще для отправления всякого рода работ и должностей, не воспрещенных законами.

По закону договор личного найма мог заключаться на срок не свыше 5 лет. Запрещалось мужьям отдавать в наем жен, родителям — детей без их согласия. Но родителям предоставлялось право отдавать по своему усмотрению детей в учение на определенные сроки. По-прежнему крепостные крестьяне не могли наниматься без разрешения своих помещиков, а жены — без позволения мужей.

Наследственное право

В законодательстве XIX века получили закрепление и развитие законоположения XVIII столетия о наследовании по завещанию и по закону. В «Своде» дано определение духовного завещания как законного объявления воли владельца о его имуществе на случай смерти. Основным условием действительности завещания являлось его составление лицом, находившимся в здравом уме и твердой памяти. Поэтому признавались недействительными завещания безумных, сумасшедших и умалишенных, если они составлены ими во время помешательства, а также самоубийц, поскольку их состояние, приведшее к добровольному лишению жизни, рассматривалось как умопомрачение. Кроме проявления сознательной воли, требовалось от завещателя обладание дееспособностью. На этом основании признавались недействительными завещания несовершеннолетних, не достигших двадцати одного года, лиц, лишенных по суду всех прав состояния, монашествующих, кроме принадлежавших к церковным властям. Завещатель мог отказать свое имущество как родственнику, так и лицу постороннему. Но запрещалось завещать недвижимые дворянские имения лицам, не имеющим права владеть ими. Не подлежали завещательному распоряжению родовые, заповедные и майоратные имения. Завещания могли совершаться в крепостном порядке и в форме домашнего завещания. Крепостной порядок требовал, кроме личного присутствия самого завещателя, трех свидетелей и обязательно внесения завещания в актовую книгу. Домашнее завещание должно быть удостоверено двумя свидетелями. Наследование по закону наступало: 1) когда оставшееся после умершего имущество — родовое имение; 2) когда умерший не оставил завещательного распоряжения в отношении благоприобретенного имущества; 3) когда его завещательные распоряжения признавались судом недействительными. Право законного наследования имели все кровные родственники, независимо от степени родства, но ближайшая его степень исключала дальнейшую. Так, внук не имел права при живом отце наследовать после деда. Ближайшее право наследования принадлежало нисходящей линии, т. е. сыновьям умершего. В случае смерти сыновей их место, по праву представления, занимали внуки. При отсутствии внуков право наследования переходило к правнукам. Дочери при живых сыновьях имели право на установленные еще указом Анны Иоанновны 1731 года указные части. Каждой из них полагалось 1/14 часть наследственного недвижимого имения и 1/7 часть движимого. Но если в результате назначения дочерям, когда их много, их указных частей, в худшем положении могли оказаться сыновья, то имущество подлежало делению между сыновьями и дочерьми поровну, за вычетом из наследственной массы указной части оставшемуся во вдовстве супругу.

При отсутствии наследников по нисходящей линии право наследования переходило к боковым линиям. В боковых линиях сестры при братьях и их потомках не имели права на наследство. Линия боковая ближайшая исключала дальнейшую. В боковых линиях действовал такой же порядок наследования по праву представления, что и в нисходящих. Братья единоутробные и единокровные пользовались правом наследования благоприобретенного имущества, если владелец умирал бездетным, не оставив завещания, и не имел родных братьев и сестер.

Права наследования за восходящими закон не признавал. Родители не наследовали после детей в благоприобретенном ими имуществе. Но если последние умирали бездетными, то их имения переходили в пожизненное совместное владение отцу и матери, однако без права продавать или закладывать эти имения. Если же оставшееся после детей имущество было получено ими от родителей в качестве дара, то оно возвращается родителям, но не как наследство, а именно как дар.

Супруги после друг друга получали в качестве указной части по 1/7 недвижимого и ¼ движимого имущества. Супруг, получивший по завещанию другого право на пожизненное владение родовым имением, лишался положенной ему по закону указной части. Жены умершего магометанина имели право на 1/8 оставленного им движимого и недвижимого имущества при наличии у него детей, в случае их отсутствия — на ¼. Из этой части каждой жене выделялась равная доля (ст. 1161, т. 10, ч. 1).

Имущество подлежало признанию выморочным, когда после умершего владельца не оставалось вовсе наследников, или хотя бы они и оставались, но не явились в течение 10 лет для принятия наследства. В случае неявки наследников в полугодовой срок имение поступало в опекунское управление для обеспечения его сохранности. Выморочное имущество переходило, как общее правило, к государству (в казну), как исключение — дворянскому, городскому, или сельскому обществу или, наконец, учреждению, в зависимости от сословной, а в ряде случаев — и служебной принадлежности умершего. Так, согласно ст. 1168, т. 10, ч. 1 выморочные имущества, оставшиеся после членов университетов и чиновников учебного ведомства, подлежали обращению в пользу тех учебных заведений, при коих умершие находились.

Семейное право

Семейное право, как уже отмечалось, включалось в состав права гражданского. Семейно-брачные отношения получили подробную регламентацию в книге первой тома 10 «Свода». Законодательством Российской империи единственной формой брака признавался брак церковный, совершаемый посредством венчания священником и рассматриваемый как таинство. К введенному в западноевропейских странах гражданскому браку Российская империя упорно сохраняла отрицательное отношение. В ее семейно-брачном законодательстве рассматриваемого периода в основном продолжали действовать нормы, установившиеся в XVHI столетии, несколько уточненные и гуманизированные в соответствии с духом времени. Получило твердое закрепление положение о недопустимости принуждения к браку. Закон прямо запрещал «родителям своих детей и опекунам лиц, вверенных их опеке, принуждать ко вступлению в брак против их желания». Но, вместе с тем, в полную силу действовала норма об обязательном для вступающих в брак получении согласия со стороны родителей, опекунов и попечителей. Правда, нарушение этого запрета не влекло за собой признания брака недействительным, но обиженным своеволием детей родителям закон предоставлял право наказать их за ослушание, в том числе и в уголовном порядке. Тем самым ставилась под серьезный вопрос свобода выбора женихом невесты и невестой жениха, косвенно обеспечивалось их принуждение к повиновению родительской воле. Браки по принуждению в императорской России были обычным явлением. Продолжало действовать довольно странное, не укладывающееся в рамки здравого смысла введенное еще Петром I законоположение о недозволении лицам, состоящим на службе, вступать в брак без разрешения начальства, удостоверенного письменным свидетельством. Нарушение этой нормы также не влекло за собой признания брака недействительным, но ее нарушивший подлежал дисциплинарной ответственности.

Вступление в брак законодательно связывалось с достижением брачного возраста. Для женщин он устанавливался в 16, для мужчин — в 18 лет. Но в Закавказье природным жителям дозволялось вступление в брак в более раннем возрасте: женщинам — в 13, мужчинам — в 15 лет. Запрещалось вступление в брак лицам старше 80 лет, монашествующим и посвященным в иерейский и диаконский сан, лицам, состоящим в другом браке, осужденным на безбрачие в связи с совершением прелюбодеяния. Различие вероисповеданий также служило обстоятельством, препятствующим вступлению в брак. Запрещались браки христиан (как православных, так и католиков) с нехристианами. Однако этот запрет не распространялся на российских подданных евангелического исповедания. Они могли вступать в брак с магометанами и евреями.

Родство и свойство до 4-й степени включительно также служило препятствием к браку. Двоюродный брат, к примеру, не мог жениться на своей двоюродной сестре, два двоюродных брата — на двух двоюродных сестрах (свойство). Наличие этих обстоятельств обрекало брак на признание недействительным. Кроме того, на религиозных служителей возлагалась обязанность воздерживаться от венчания при выявлении и ряда других обстоятельств, таких как отсутствие согласия родителей или начальства, наличие родства или свойства 5-й — 7-й степеней. Таким образом, брак троюродного брата с троюродной сестрой (6-я степень родства), троюродного дяди с троюродной племянницей (7-я степень родства) мог быть заключен только в нарушение закона, благодаря допущенной священником ошибке или попустительству с его стороны.

Этого рода нарушения при совершении брака не лишали его законной силы, но священнослужитель за их допущение подлежал наказанию.

Не претерпели изменения поводы к расторжению брака. Как и в XVIII столетии, самым основным из них являлось прелюбодеяние. Однако в 1850 году появился закон, согласно которому собственное признание ответчика в нарушении святости брака прелюбодеянием не может быть принято в уважение, если оно не согласуется с обстоятельствами дела и не сопровождено убедительными доказательствами. Появление этой нормы, вероятно, связано с участившимися случаями попыток посредством такого рода самооговора добиваться освобождения от опостылевшего супружества при крайней затруднительности решения этого вопроса нормальным путем. Такой самооговор мог быть также вызван физическим и психическим воздействием одной стороны брачного союза на другую.

Причиной к разводу признавалась также неспособность к брачному сожитию, но возбуждать дело о расторжении брака по этому основанию можно было только через три года после его совершения. Причем только неспособность природная, а не возникшая у ответчика после заключения брака, могла послужить основанием для удовлетворения исковых требований. К числу поводов к разводу законодательство относило лишение одного из супругов всех прав состояния, безвестное отсутствие супруга свыше 5 лет, поступление обоих супругов в монашество. Законодательно предписывалось обязательное совместное проживание супругов. Считались совершенно недопустимыми какие-либо взаимные обязательства между супругами, которые позволяли бы им жить раздельно. Это предписание с предельной четкостью и прямолинейностью выражено в ст. 103, т. 10, ч. 1: «Супруги обязаны жить вместе. Посему: 1) строго воспрещаются всякие акты, клонящиеся к самовольному разлучению супругов; 2) при переселении, при поступлении на службу, или при иной перемене постоянного жительства мужа жена должна следовать за ним». Последним пунктом подчеркивается главенствующее положение мужа в брачном союзе и подчиненное положение жены. Между супругами как бы устанавливалось соотношение иголки и нитки. Жена, пожелавшая жить отдельно от мужа по его требованию, принудительно доставлялась к супругу приставом.

Особо выразительно о подчиненном положении жены в супружестве сказано в навеянной духом Домостроя ст. 107, т. 10, ч. 1: «Жена обязана повиноваться мужу своему как главе семейства, пребывать к нему в любви, почтении и в неограниченном послушании, оказывать ему всякое угождение и привязанность как хозяйка дома». Впрочем, и обязанностям мужа в отношении жены посвящена особая статья «Свода»: «Муж обязан любить свою жену, как собственное тело, жить с нею в согласии, уважать, защищать, извинять ее недостатки и облегчать ее немощи. Он обязан доставлять жене пропитание и содержание по состоянию и возможности своей» (ст. 106, т. 10, ч. 1).

А. А. Борзенко указывал на неюридический характер, заключенный в ст. 106 и 107 положений: «Личные права семейственных союзов — ограниченная семейным положением правоспособность лица и только правоспособность, а не правом определенное содержание отношений семейственных союзов, по своей физиологической и нравственной природе вне принудительных правил права, бессильных к приведению в исполнение предписания» мужу любить свою жену, как собственное тело…"^[7].

Неравенство мужа и жены, мужчины и женщины выражалось и в том, что женщина после расторжения брака обязана была сохранить фамилию бывшего мужа. Ставя жену и мужа в явно неравное положение в сфере личных отношений, законодатель некоторым образом их уравнивает в области осуществления имущественных прав, утверждая принцип раздельности имущества супругов. «Браком не оставляется общего владения в имуществе супругов; каждый из них может иметь и вновь приобретать отдельную свою собственность» (ст. 108, т. 10, ч. 1).

Приданое жены, равно как и все имущество, приобретенное ею или на ее имя во время замужества через куплю, дар, наследство или иным законным способом, признается ее отдельною собственностью. Супругам разрешалось вступать между собою во всевозможные законные обязательства, заключать друг с другом сделки.

Свод законов ненамного продвинулся в плане очищения законодательства о детях от домостроевских наслоений. Дети по-прежнему делились на законных и незаконнорожденных. К последним относились и дети, имеющие родителей, живущих устойчивой семьей, но появившиеся на свет до их вступления в церковный брак. Незаконнорожденные дети не имели права на фамилию отца, сословное положение родителей, наследование их имущества.

Законные дети, обладая всеми этими правами, как во времена Судебников и Соборного Уложения, были ущемлены в личных правах, не имели правовой защиты от родительского произвола. Закон запрещал им жаловаться на родителей: «В личных обидах или оскорблениях от детей на родителей не приемлется никакого иска, ни гражданским, ни уголовным порядком» (ст. 168, т. 10, ч. 1). По требованию родителей дети могли быть подвергнуты тюремному заключению.

Как мы видим, в семейно-брачном законодательстве царской России находит самое яркое проявление порабощенное состояние человеческой личности, независимо от ее сословной принадлежности.

• [1] Эта и последующие ссылки — на Полный свод законов Российской империи.Изд. 1911 г.
• [2] Под сословием лиц понималось юридическое лицо.
• [3] Борзенко А. А. Русское гражданское право // Временник Демидовского юридического лицея. Ярославль, 1875. Кн. 9. С. 50.
• [4] Цит. по: Борзенко А. А Указ. соч. С. 50.
• [5] Секвестром назывался арест, наложенный судом на спорное имущество в целяхсохранности до решения его судьбы в судебном процессе.
• [6] Борзенко А. А. Указ. соч. С. 57.
• [7] Борзенко А. А. Указ. соч. С. 48.