Эстетические горизонты случайной публики и гипертрофия развлекательной функции кино

Практика кино четвертого десятилетии связана с преодолением бессюжетного этапа в его истории, с переосмыслением того плодотворного этапа, когда кино реабилитировало материал действительности, ставя его выше сюжетных способов организации, этапа, когда, ассимилируя опыт журналистики, оно, вместе с тем, оказывалось на уровне художественных экспериментов большой литературы XX в. Дело, однако, заключалось не только в преодолении связанных с «бессюжетными» исканиями художественных «перегибов», но и в осознании отношения массовой публики к кинематографу, успевшего не столько на протяжении двух предшествующих десятилетий сформироваться, сколько в сфере кинематографа как явление досуга актуализироваться. До появления кино досуговая установка массовой публики проявилась в сфере традиционных зрелищ (балаганов, цирка, паноптикума и т. д.). Поэтому, констатируя противоречие между художественными исканиями в кино и отношением к этим опытам массовой публики, исследователи кино 20-х годов в виде одного из вариантов его преодоления указывали на необходимость разрушения досугового отношения к кино как способа элементарного развлечения.

На передний план выдвигался особый вариант преодоления противоречия — активное формирование в зрительских массах новой установки по отношению не только к отдельным фильмам, а к кино в целом. Процессы демократизации искусства в первые десятилетия XX в. сопровождались процессами, спровоцированными урбанизацией (в частности, резким отделением рабочего времени от свободного, чего не могло быть в сельской культуре). Поэтому городское население не только начинало взаимодействовать с явлениями художественной культуры, оно сталкивалось с необходимостью заполнять свободное время. Как известно, структура художественной культуры не совпадает со структурой досуга, как не совпадает объем времени, затрачиваемый на искусство и на досуг. Значительную часть досуга человек может тратить на формы игровой деятельности, туризм, спорт, праздники, общение с природой, с людьми и т. д. Все эти нехудожественные формы проведения досуга тоже осуществляют важные функции (например, восстанавливают необходимые для трудовой деятельности физические силы, способствуют удовлетворению потребности в развлечении, в устранении эмоционального дефицита и т. д.). М. Зощенко писал:

Вероятно, допинг человеку и не нужен, но та цивилизация, которая создала нашу современную городскую жизнь с минимальным движением, с напряженным умственным трудом, с постоянным нервным раздражением, — эта цивилизация требует новых раздражителей, которые заполнили бы отсутствие нормальных стимулов в человеческом теле²⁰.

По мере развития городов потребность в досуговых формах, а следовательно, как мы уже показали, в преодолении эмоционального дефицита²¹ резко возрастает. Однако экономически общество не всегда бывает готово к тому, чтобы потребность городского населения в разнообразных и развитых формах досуга удовлетворить. В этом случае функции удовлетворения потребности в досуге начинает осуществлять искусство, что последнее ставит в трудное положение. Это обстоятельство оказывается причиной, почему в XX в. возникает и утверждается такое негативное явление, как массовая культура. Распространение последней связано с необходимостью искусства осуществлять функции не специфические для него и не художественные. Особенность двух первых десятилетий развития кино состоит в том, что большей частью кино выступало именно в этой досуговой функции, замедлявшей трансформацию его в вид искусства. Несмотря на противодействие развитию кино в функции досуговой, связанное с появлением в кинотеатрах читающей и театральной публики как ядра постоянной публики и превращением ее в постоянную публику культуры, все же в сознании массовых слоев населения кинематограф в связи с неразвитостью досуговых форм ассоциировался именно с этими досуговыми формами. Кино воспринималось заменителем нехудожественных форм досуга и вынуждено было функции этих форм осуществлять.

Когда же, опираясь на постоянную публику, связывавшую с ним осуществление исключительно художественных функций, кинематограф пытался на новой социальной основе перейти в иное измерение, превратиться в заметный факт художественной культуры, массовое отношение к нему как к способу проведения досуга оказалось на этом пути серьезным препятствием. Чтобы продолжать развиваться в художественном направлении, кинематограф должен был внедрить в массовое сознание иное к себе отношение, сформировать в этом сознании иной свой образ. С другой стороны, экономика должна была взять на себя удовлетворение нехудожественных досуговых потребностей в иных, не кинематографических сферах. Эту истину осознавали уже в 20-е годы. «Борьба за новую кинематографию, борьба за Эйзенштейна и Пудовкина, — писал Г. Ленобль, — есть борьба за изменение функций кинематографа»²².

Однако уязвимыми предлагавшиеся меры преодоления этого противоречия оказывались потому, что их преодоление связывалось исключительно с городской культурой, со сложившимися именно в городах, традициями развития и функционирования кино. Тот или иной предлагаемый в целях разрешения противоречия вариант производственной и прокатной, а точнее, культурной политики вытекал из представления о последовательности развития кинематографических форм, как они складывались на протяжении трех первых десятилетий XX в. Между тем, радикальность и исключительность исторического и социального момента заключалась в том, что культурная политика в сфере кинематографа замыкаться городской культурой не должна. Своеобразие ситуации заключалось в том, что для более радикального решения вопроса о расширении действия кинематографа, о его проникновении в сельскую культуру наступал решительный момент. С точки зрения этого радикального скачка в развитии кино приходилось иначе относиться и к до сих пор складывающимся в пределах городов формам его развития и функционирования.

Вопрос о смене ориентации в развитии кино оказывался острым уже в конце 20-х годов:

Это основной, коренной вопрос, который должен стоять у нас в тезисах и задачах, это вопрос о том, как изменить установку всей нашей советской продукции не на зрителя «Арса» и «Форума» и т. д., а на зрителя рабочего клуба и деревни²³.

Решение столь представительного совещания было связано с необходимостью немедленной массовой кинофикации деревни, суть которой состояла уже не только в приобщении к культуре с помощью кино всех слоев населения, что явилось следствием «восстания масс». Эта миссия кино выдвигала его в действительно «важнейшее» художественное средство:

Сохраняя и развивая существующую сеть коммерческих кинотеатров в городах, поставить к немедленной реализации задачу действительного обслуживания деревни передвижками и стационарками, взять курс на широкое развертывание деревенского кинорынка как основы для дальнейшего роста и развертывания всего кинодела, с тем, чтобы путем развития сети стационарок и передвижек охватить за ближайшие годы всю массу деревень и тем самым сделать кино действительно могущественным орудием пропаганды и просвещения²⁴.

Ставя перед собой столь грандиозные задачи по приобщению массы к искусству, культура не могла позволить кинематографу взаимодействовать с постоянной публикой так, чтобы в своем развитии он последовательно переходил от одного (низшего) к другому (высшему) этапу. В условиях необходимости приобщения к кино сельского населения, составляющего основной состав населения страны, последовательность развития исключалась. Да и о какой последовательности могла идти речь в эпоху «восстания масс». В развиваемых кинематографом 20-х годов традициях позднего художественного развития можно фиксировать разрыв. Причем его следует понимать и в том смысле, что нарушение последовательности в развитии кино произошло на том этапе, когда он выходил за пределы городской культуры, и в том смысле, что его распространение и масштабы этого распространения нарушали последовательность в развитии культуры в целом. Эта последовательность могла сохраниться лишь в том случае, если ее связывать исключительно с развивающимися на протяжении десятилетий в пределах городской культуры традиционными видами искусства.