Кино — посредник между элитарными и массовыми сферами культуры

В период, когда вопрос об интенсивном использовании опережающих вариантов развития искусства оказывается актуальным, роль кино как посредника оказывается значимой. В новой ситуации культура нагружает кинематограф и новыми функциями, обязывает осуществлять его специфическую миссию и в зависимости от того, как он будет с этим справляться, окажется логика развития системы искусств и каждого ее вида в отдельности. Но от успехов кино в такой же зависимости отныне оказывается и развитие культуры в целом. Логика развития кино во второй половине XX в. — ключ к объяснению культурной политики этого периода в целом. Вот почему по состоянию кино на этом этапе истории можно судить об особенностях развития культуры в целом. Неспособность разгадать этот механизм ставила культуру в нелегкое положение. Возможные противоречия в развитии кино на протяжении второй половины XX в. могли привести к общекультурным противоречиям.

В новой ситуации эту задачу кинематограф сможет эффективно решать, если, во-первых, ему удастся снова, как это уже было, привлечь к себе слои постоянной публики, до этого времени актуализируощиеся лишь в сферах традиционных искусств, а, во-вторых, если он, продолжая осуществлять коммуникацию с массовыми слоями публики, сможет достичь такого состояния, когда эти слои постоянной публики окажутся способными взять на себя роль «лидера» не только кинематографа, но и вообще художественной жизни. Ситуация в кино «оттепели», повторяющая, казалось бы, ситуацию 20-х годов, продиктована новым этапом в развитии культуры, на котором возникает принципиально новое взаимодействие между менее массовыми и более массовыми сферами культуры. На первый взгляд, возникшая в кинематографической жизни 60-х годов ситуация демонстрирует повторение ситуации 20-х годов, позволяя наблюдать в развитии культуры имеющее место в истории явление повторяемости⁸⁹.

Интенсивная просветительная деятельность нескольких десятилетий постепенно приводит к тому, что в художественной культуре заново формируется и активизируется постоянная публика, масштабы которой превосходят масштабы, характерные для 20-х годов. Точнее было бы утверждать, что в начале второй половины XX в. возникают реальные предпосылки для такой ситуации, когда постоянная публика, сохраняющаяся дотоле в немассовых сферах (театре и т. д.) и до этого времени передающая в рамках этих немассовых сфер свои традиции в другие поколения публики, снова оказывается готовой к тому, чтобы активно воздействовать на проделавшие за это время значительную эволюцию массовые слои публики. Для того, чтобы это произошло, постоянная публика должна была сначала появиться в кинотеатрах. Этому ее появлению здесь могли способствовать лишь художественные эксперименты, которые в эпоху «оттепели» не замедлили появиться. Активизация постоянной публики в сфере кино — процесс не механический, не стихийный. Для того, чтобы такое превращение публики произошло, в кино должны были появиться творческие индивидуальности, способные выразить новые социально-психологические настроения. Актуализация слоев постоянной публики в сфере кино могла произойти лишь по мере осуществления в нем художественных экспериментов, способных вернуть к отвергнутому в процессах омассовления опыту культуры Серебряного века.

Поскольку в первой половине XX в. было очевидно, что культура с решением первоочередной задачи справилась, то уже в начале второй половины XX в. оказался актуальным вопрос о смене традиции, на основе которой на новом этапе истории культуры могло происходить развитие зрелища. Оказавшись в первой половине XX в. общезначимой основой развития искусства, фольклор не может исчезнуть из сферы кино и культуры в целом. Благодаря сохраняющимся слоям населения, способным воспринимать искусство на уровне фольклорного сознания, этот пласт культурных традиций продолжает определять то, что представители «рецептивной» эстетики называют «горизонтами ожидания» публики. Об этом будет свидетельствовать не только успех мексиканского фильма «Есения», напоминавшего «бродячий» авантюрный сюжет⁹⁰, столь много означавший в развитии кино первого десятилетия, но и успех многих отечественных фильмов 70—80-х годов (например, фильмов Э. Рязанова или В. Меньшова), смысл которых этой традицией, разумеется, не исчерпывается.

Кроме того, ТВ, появление и утверждение которого сделало задачу создания собственных повествовательных структур актуальной, также подхватывает некоторые фольклорные традиции и их развивает (например, в многосерийных телефильмах)⁹¹. Для ТВ это окажется естественным, поскольку уже само по себе оно будет решать задачу, связанную с нахождением контакта с самой массовой публикой, которую до его появления пытались решить и кино, и радио.

Тем не менее, поскольку к началу второй половины XX в. основная задача культуры оказалась решенной, фольклор уже не мог быть единственной основой, на которой могли происходить в кино художественные эксперименты. Тогда впервые возникает необходимость в реабилитации опережающего варианта развития, проигранного кино 20-х годов.

Тенденция документализма, способствующая утверждению противостоящего фольклорному сознанию исторического сознания, в кино проявилась, например, в «Обыкновенном фашизме» М. Ромма, в драматургии М. Шатрова и т. д. Эти явления свидетельствовали о том, что в 60-е годы реабилитация этой тенденции осуществлялась полным ходом. Реабилитации опережающего опыта кино 20-х годов способствовали многие социально-психологические факторы. Например, события Второй мировой войны. Казалось бы, война могла способствовать лишь распылению талантов и развалу материально-технической базы кино. Однако для последующего его развития огромное значение имели внехудожественные, социально-психологические факторы, приближающие общественную психологию к состоянию, характерному для нее в первое послереволюционное десятилетие. Под воздействием этих «планетарных» социально-психологических факторов фольклорные структуры уступали место документальным структурам.

Пятое десятилетие (1-я половина которого приходится на Отечественную войну, а 2-я — на восстановление уничтоженных ценностей материальной культуры), в силу понятных причин, оказалось не способным продемонстрировать принципиально новые культурные тенденции. Что касается кино, то в конце 40-х — начале 50-х годов производство фильмов сокращается до минимума. В этой ситуации о «лидерстве» кино говорить не приходится. В годы войны киносеть оказалась разрушенной. Лишь к концу 1948 года удалось ввести такое же количество киноустановок, какое их было к началу войны⁹². Практически на протяжении всего этого десятилетия кино было лишено естественного и прогрессивного развития. Тем не менее, в обновлении повествовательных структур Вторая мировая война сыграла не меньшее значение, чем Октябрьская революция. В связи с этим следует говорить об общественной психологии, также принимающей важное значение в культурной жизни.