Гипотипозис. 
Риторика и теория аргументации

Эристически значимым типом дескрипции может стать гипотипозис [греч. птсопЗлсоац ‘набросок, очерк'] — вид словесного описания, представляющий свой объект как «стоящий непосредственно перед взором»^[1] с тем, чтобы пробудить эмоции адресата (читателя, аудитории)^[2]: сострадание, жалость, страх, гнев и др. Бернар Лами так описывает этот прием: «Гипотипоз есть вид воодушевления, овладевающего человеком, представляющим невидимое»^[3]. Эристические описания в иногда именуют дескриптивными аргументами [лат. descriptio ‘описание']. Они эффективно способствуют формированию оценочных установок аудитории^[4], поэтому традиционно эксплуатируются юристами, в частности адвокатами в судебных прениях:

Оппианик домогается руки Сассии и упорно добивается этого. Она не удивляется его дерзости, к его бесстыдству не относится с презрением, наконец, не испытывает чувства ужаса перед домом Оппианика, залитым кровью ее собственного мужа, но отвечает, что у него три сына и что именно это обстоятельство делает брак с ним для нее неприемлемым. Оппианик, страстно желавший получить деньги Сассии, счел нужным поискать у себя в доме средства против препятствия, мешающего его браку. У него был малютка-сын от Новии и еще один сын от Папии, воспитывавшийся в Теане Апулийском, в восемнадцати милях от Ларина, у своей матери. И вот Оппианик внезапно, без всякой причины, посылает в Теан за сыном, чего он до того никогда не делал, разве только в дни общественных игр и в праздники. Бедная мать, не подозревая ничего дурного, посылает к нему сына. В тот самый день, когда Оппианик будто бы уехал в Тарент, мальчик, которого еще в одиннадцатом часу видели в общественном месте здоровым, до наступления ночи умер и на другой день, еще до рассвета, тело его было сожжено. И о столь горестном событии до матери дошел слух раньше, чем кто-либо из челяди Оппианика потрудился ее об этом известить. Узнав в одно и то же время, что ее не только лишили сына, но и не дали ей возможности отдать ему последний долг, она, убитая горем, поспешно приехала в Ларин и устроила новые похороны уже погребенному сыну. Не прошло и десяти дней, как и второй сын Оппианика, младенец, был убит. Тотчас же после этого Сассия вышла за Оппианика, уже ликующего и полного надежд. Это и не удивительно, раз она видела, что он прельщал ее не свадебными дарами, а похоронами своих сыновей. Итак, в то время как люди ради своих детей обычно желают получить побольше денег, он ради денег охотно пожертвовал своими детьми.

Цицерон. Речь в защиту Авла Клуенция Габита Известно, что Цицерону удалось выиграть этот сложнейший процесс.

Гипотипозис сопровождается красноречивыми жестами, мимикой, окулистикой, позами, использованием настоящего исторического времени, риторических восклицаний. В результате предмет оказывается описан «так, будто он стоит перед взором»¹. Подчеркивая эристическую силу «дескриптивного нарратива», X. Перельман отмечает, что «вещи, которые близки к нам в пространстве и времени, воздействуют на наши чувства непосредственно, вещи же, удаленные в прошлое или будущее, могут получить реальность присутствия благодаря такой риторической фигуре, как гипотипозис»^[5][6].

Выше было отмечено, что основная задача гипотипозиса — пробудить эмоции аудитории, поэтому он регулярно выступает как образный усилитель определенной психологической уловки, в частности аргумента к жалости. Посмотрим, как использует комбинацию этих двух приемов выдающийся русский адвокат Николай Платонович Карабчевский (1851—1925):

Последним видят его, и не издали, как Дырдовский, а вблизи, Хамарито, Фельдман и Сопоцько. Они уже кидались в воду, а он все еще чернелся зловещим силуэтом на своей изломанной и исковерканной вышке, куда кинулся было свидетель Хамарито, но, увидев, как там неудобно и опасно находиться, бросился назад. И его еще корят этой площадкой.

Он до конца пережил весь неслыханный ужас, видел все детали гибели, слышал все стоны, все вопли! Чего же еще требовать от капитана? Не он покинул «Владимира» — «Владимир» сам ушел из-под его ног. Как полководец, он был разбит и потерял сражение, мы можем судить его и вкривь и вкось, благо задним числом так легко ставить себя на чужое место, но как солдат, как воин, он мужественно исполнил свой долг до конца, и этого никто не отнимет у него никаким приговором… Я кончаю.

Криун отсутствует. Вы должны простить ему это. С того момента, как его, бесчувственного, вытащили из воды с искалеченными ногами, и до сегодняшнего дня протекло четыре месяца. Для него это была одна сплошная нравственная пытка. Его отсутствие во время прений избавило его, по крайней мере, от тех ударов, которые несли на себе все характерные черты ударов, которые наносятся лежачему. Я не прошу у вас ни милости, ни снисхождения для него. Я твердо верю, что русское общество со своим чутким сердцем давно уже поняло, что в лице Криуна оно имеет дело с гораздо более несчастным, нежели виновным человеком.

Н. П. Карабчевский.

Речь в защиту капитана 2-го ранга К. К. Криуна¹

М. В. Ломоносов в «Кратком руководстве к красноречию» (1748) отмечает: «Более всех служат к движению и возбуждению страстей живо представленные описания, которые очень в чувства ударяют, а особливо как бы действительно в зрении изображаются. Глубокомысленные рассуждения и доказательства не так чувствительны, и страсти не могут от них возгореться»^[7][8]. Живой рассказ привлекает внимание аудитории; адвоката, обладающего талантом рассказчика, слушают с интересом, а значит, у него больше шансов завоевать симпатии судей и присяжных и, соответственно, выиграть дело.

• [1] Lanham A. R. A handlist of rhetorical terms. Univ. of California Press, 1991. P. 64;Anderson R. Glossary of Greek rhetorical terms connected to methods of argumentation, figures and tropes from Anaximenes to Quintilian. Contributions to Biblical exegesis andtheology. Leuven, 2000. P. 124 и 34—35.
• [2] Crowley Sh. Ancient rhetorics for contemporary students. New York, 1994. P. 126.
• [3] Лами Б. Риторика, или Искусство речи // Пастернак Е. Л. «Риторика» Лами в истории французской филологии. М., 2002. С. 141.
• [4] Boivker J. К., Driscoll W., Motiejunaite J., Trapp R., Zompetti J. P. Discovering the worldthrough debate. A practical guide to educational debate for debaters, coaches & judges. 4thed. International Debate Education Association, 2005. P. 102.
• [5] М. Т. Ciceronis, ut ferunt, Rhetoricorum ad Herennium libri quattuor. Lipsiae, 1828.P. 400.
• [6] Perelman Ch. The new rhetoric: A theory of Practical reasoning // The rhetoricaltradition / ed. P. Bizzell & B. Herzberg. New York, 2001. P. 1395.
• [7] Карабчевский Н. П. Около правосудия: Статьи, речи, очерки. Тула, 2001. С. 186.
• [8] Об ораторском искусстве / сост. А. В. Толмачев. М., 1973. С. 74.