«Тайные книги» в СССР

Стоит вспомнить времена императрицы Елизаветы Петровны, в кабинет к которой немалый по тогдашним понятиям поэт Василий Тредиаковский вползал на коленях, поднося ей свои стихи, и так же на коленях выползал, пятясь задом. Нынешняя эпоха тоже вроде бы не отличается большим почтением к пишущей братии. Но у многих из нас на памяти пример писателя, которого первые лица страны упрашивали принять высокую награду, а он одного из них лишил своей милости и отказался, а второго осчастливил согласием.

Речь идет об Александре Исаевиче Солженицыне, единственном русском классике, весь огромный авторитет которого вырос на тайных, яростно запрещаемых властью книгах. Это его отказ принять орден Андрея Первозванного прозвенел оплеухой первому президенту России Борису Ельцину. Но и согласие на получение Государственной премии от Владимира Путина выглядело скорее царским, чем верноподданическим жестом. Особенно если учесть, что саму премию Солженицын распорядился перечислить в фонд собственного имени, из которого оказывалась помощь жертвам политических репрессий.

Эпоха, создавшая Солженицына, получила название советской, хотя реальная власть в СССР принадлежала, разумеется, не Советам депутатов трудящихся, как-то было записано в Конституции СССР. Саму историю этой власти можно трактовать как историю величайшего поражения государственного насилия, одолевшего всех своих реальных и выдуманных врагов, но не сумевшего одолеть свободное слово. Есть основания утверждать, что именно звучание «из-под глыб» (так был назван вышедший за рубежом сборник неподцензурных произведений живших в СССР авторов) придало этому слову особую силу.

Но и благополучно проходившие цензуру и даже порой широко пропагандировавшиеся книги русских классиков формировали духовно-нравственную атмосферу, в которой многие идеологические догмы официальной пропаганды выглядели слишком убого и не прививались к душам, воспитанным на высоких литературных образцах. Как ни перетолковывали классиков, как ни привязывали их к вульгарно-социологическим и коммунистическим схемам, их живое слово прорывало все путы. О том, что попытка сохранить и приспособить русскую классику к нуждам тоталитарного государства не только провалилась, но и сыграла роковую по сути роль для этого самого государства, говорилось и писалось не раз.

Да и русская литература советского периода, несмотря на удушающую заботу партии и правительства, никогда не могла пасть слишком низко в условиях свободного доступа читателей к истинным шедеврам отечественной словесности.

Тем более это относится к литературе русского зарубежья, которая в течение почти всего XX в. сохраняла достаточно высокий уровень, вполне сопоставимый с уровнем классического периода.

Немалое значение имела и достаточно высокая читательская культура. И хотя утверждение, что «СССР — самая читающая страна в мире» трудно подтвердить реальными цифрами, достаточно высокий спрос на качественную литературу в Советском Союзе сомнений не вызывает¹. Однако, если спрос на книги русских писателей-классиков в целом удовлетворялся, то предлагаемые советскими издательствами произведения современных советских писателей достаточно взыскательному вкусу читательской аудитории, воспитанной на той же классике, зачастую не соответствовали и, при общем высоком спросе на книжную продукцию, залеживались на полках книжных магазинов и библиотек. Основу этой книжной продукции составляла так называемая «секретарская литература», изображающая современную читателям жизнь в сильно приглаженном виде. В то же время книги таких действительно талантливых писателей, как Андрей Платонов, Михаил Булгаков, Анна Ахматова десятилетиями были под запретом и издавались^[1][2]

крайне малыми тиражами. В разряд «дефицитной», т. е. мгновенно исчезающей с полок магазинов литературы попадали, начиная с 1960;х гг., книги писателей-«деревенщиков», произведения Ю. Нагибина, Ю. Трифонова, В. Тендрякова, В. Шукшина, поэтические сборники Е. Евтушенко, А. Вознесенского, Р. Рождественского.

В 1960—1970;е гг. в стране сложился так называемый черный рынок книжной продукции, где, наряду с чисто развлекательной литературой, которой тоже не хватало, по завышенным в несколько раз ценам продавались книги, более или менее правдиво рассказывающие о современной жизни и о недавней истории.

В таких условиях и возник советский «самиздат». Слово это пародировало сокращенные названия советских издательств — Госиздат, Политиздат и т. п. — и восходило к изобретенному еще в 1940;е гг. поэтом Николаем Глазковым слову «самсебяиздат», которым он помечал машинописные сборники собственных произведений.

Правозащитник Александр Даниэль, сын писателя Юлия Даниэля, осужденного в 1965 г. за печатание за границей своих произведений, дает такое определение: «Самиздат — это специфический способ бытования общественно значимых неподцензурных текстов, состоящий в том, что их тиражирование происходит вне авторского контроля, в процессе их распространения в читательской среде»^[3].

Технической основой такого распространения служили печатные машинки, позже стала использоваться служебная копировальная техника. Наиболее активно и целенаправленно использовали самиздат участники диссидентского движения в СССР, распространявшие таким образом различные документы протестного характера, историческую и философскую литературу, противостоящую официальной идеологии. Перепечатке и копированию подвергались и редкие издания первых лет советской власти, и книги, изданные за рубежом и нелегально попавшие в СССР (так называемый «тамиздат»).

К самиздату и тамиздату примыкал и «магнитиздат», т. е. переписывамые на бытовых магнитофонах записи «бардовских песен», как правило, в исполнении авторов. Этот литературно-музыкальный жанр тоже развивался в обход официальной цензуры. Творчество авторов песен нередко подвергалось запретам, а сами авторы — преследованиям. Но популярность их была чрезвычайно высока.

Примерно с 1986 г. самиздат, можно сказать, «вышел из подполья». Сотни возникших на всем пространстве СССР неформальных организаций стали выпускать и распространять многочисленную периодику. В июле 1989 г. выходило 323 самиздатовских издания^[4]. Однако, несмотря на неофициальный характер этих изданий, причислить их к «тайным» вряд ли правомерно. Окончательно эпоха «тайной книги» в СССР завершилась в 1990 г., когда была полностью отменена предварительная цензура.

Можно сказать, что в том или ином виде с не подцензурными текстами было знакомо подавляющее большинство людей, проявляющих хотя бы минимальный интерес к чтению. Однако далеко не всегда эти тексты носили критический по отношению к советской действительности характер. Зачастую это были произведения, насыщенные эротикой, также запрещенной в СССР, или проповедавшие разного рода мистические учения, интерес к которым в атеистическом государстве постоянно нарастал. Активно использовали «самиздат» и «тамиздат» религиозные секты. Легально действовавшие религиозные конфессии, прежде всего, Русская Православная церковь и ислам, сильно ограниченные в издании и распространении религиозной литературы, были в этом отношении предельно осторожны.

Историкам еще предстоит оценить роль, которую сыграл советский самиздат в окончательном крушении советского строя. Мы, однако, далеки от мысли, что «самиздат» и «тамиздат» несут главную ответственность за это. Наиболее опасные для власти запретные книги распространялись в довольно узком кругу столичной по преимуществу интеллигенции. Но, как уже говорилось, «тайные книги», перестав быть тайными, пали на хорошо подготовленную русской литературной классикой почву, что и привело за очень короткое время к полной дискредитации советского режима в умах читающей страны.

• [1] 1 Впрочем, некоторые цифры все же имеются. В докладе Алексея Суркована Втором съезде советских писателей в декабре 1954 г. приводились данные
• [2] общем тираже изданий классиков: Горький — 80 млн, Пушкин — 70, Толстой — 60, Чехов — 40, Гоголь — 29 млн и т. д. См.: Второй Всесоюзный съездсоветских писателей: стенографический отчет. — М.: Советский писатель, 1956. С. 11.
• [3] Истоки и смысл советского Самиздата. Интервью А. Ю. Даниэля. URL: http://antology.igrunov.ru/a_daniel.html (дата обращения: 16.01.2019).
• [4] Волохонский Л. Самиздатовская периодика // По страницам самиздата.М.: Молодая гвардия, 1990. С. 17.