Возмещение «профессионального» вреда

— Вам расскажут о том, что возмещение вреда, причиненного личности, производится по правилам § 2 гл. 59 ГК РФ (нормам о деликтной ответственности). — Это правда, но только отчасти — по этим правилам перед Вами будет отвечать поднявший на Вас руку сосед, об машину которого Вы несколько раз ударили свою, пытаясь въехать в подъезд. Или побивший Вас из хулиганских побуждений гопник из Измайловского парка. Случаи неприятные, но, согласитесь, не самые частые. А вот в ситуации, когда причиненный личности гражданина вред стал результатом несчастного случая на производстве или следствием профессионального заболевания — то есть в ситуации, увы, гораздо более жизненной и реальной — возмещение будет осуществляться по правилам, установленным Федеральным законом от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний». Про Гражданский кодекс здесь никто не вспомнит и все очень удивятся, если о нем вспомните Вы. — К сожалению, в большинстве учебников гражданского права современной России (включая самые титулованные) об этом Законе не находится даже упоминания.

Наследственный договор.

— Вам ничего не расскажут о договорном наследовании. Совсем ничего. Не расскажут о том, что это вообще такое, как оно соотносится с наследованием по закону и по завещанию, какими могут быть договоры о наследовании (наследственные договоры), а также договоры о распоряжении правом наследования и правом на уже открытое, но еще не принятое наследство (улиточные записи).

Собственно, поначалу нам не надо даже забираться так далеко — достаточно просто взглянуть на то, как сегодня «работает» принцип свободы договора в наследственном праве. Соглашение о разделе наследства + традиционные договоры, потребные для целей охраны наследственной массы и управления ею. Все. Других договоров в этой сфере, вроде бы как и не бывает. А нельзя ли, спрашивается, заключить договор, ну, скажем, ограничивающий наследственные права одной из его сторон? Или договор, обязывающий одного своего участника отказаться от наследства в пользу другого, а этого последнего — уплатить немедленно по совершении акта отказа от наследства определенную денежную сумму? Или соглашение об уступке права принятия открывшегося наследства? Или договор между наследниками, принявшими наследство с одной стороны и наследником, упустившим срок для его принятия, с другой, о восстановлении последнему срока для принятия наследства полностью и (или) в части, условиях и последствиях такого восстановления? Или договор о прекращении права на принятие наследства определенным наследником — о его отказе от этого права и (или) его осуществления? И так далее.

Но это все — вопросы относительно простые, ибо касаются договоров в отношении наследства, уже открывшегося, а то и принятого. Нельзя ли пойти дальше, или, вернее, взглянуть на более раннюю стадию развития наследственных отношений — нет ли и там места договорному праву? Вот, скажем, договор, согласно которому одна сторона обязуется в случае смерти другой стороны принять на себя статус душеприказчика — исполнителя завещания этой последней — допустйм ли он по нашему праву? Если нет — то почему, а если да — то каковы последствия его нарушения? Можно ли заключить договор, ограничивающий свободу завещания, например, обязывающий наследодателя (или, напротив, запрещающий ему) завещать известное имущество определенному лицу или лицам, а также (или) делать это на определенных условиях (например, с оговоркой о наследственной субституции или о завещательном отказе в пользу известного лица)? Допустйм ли договор, изменяющий круг наследников по закону или устанавливающий особые условия действительности завещания? Наконец, возможно ли заключить такой договор, который, в случае смерти одной из его сторон (наследодателя) сам становился бы самостоятельным основанием для наследования — т. н. наследственный договор¹ — или для иного, сингулярного посмертного правопреемства^[1][2]? Понятно, что с практической точки зрения на все поставленные (и другие подобные вопросы) будет дан категорический отрицательный ответ — но почему же? чем он будет объясняться и мотивироваться? Удивительно, но факт: ничем. Такие вопросы не ставятся и не обсуждаются ни в законодательстве, ни в научных публикациях, а значит («на всякий случай», «как бы чего не вышло», «а вдруг суду это не понравится?!») подобные договоры являются как минимум сомнительными; стало быть, лучше их и не заключать.

Остается добавить только то, что описанными здесь 45-тью (на деле, конечно, гораздо больше) вопросами перечень «запретных» (ну или, по крайней мере, «не поощряемых») тем гражданско-правовых исследований и дискуссий далеко не исчерпывается. Уверен, что читатели и сами без труда продолжат его; быть может — в том случае, если этот материал будет благосклонно принят читателями — его продолжим и мы. «Занимательная цивилистика» у нас уже есть — почему бы не быть «Запретной»?

Текст печатается по изданию:

Закон. 2015. № 6. С. 84—94; № 7. С. 74—90; № 8. С. 108—121.

• [1] Попытку внесения в наш Кодекс ст. 1185.1—1185.7, посвященных наследственному договору, представляет собой проект Федерального закона № 295 719—6 «О внесении изменений в раздел V части третьей ГК РФ», внесенный депутатами Государственной Думы ФС РФ О. В. Савченко и Р. С. Ильясовым аж 13 июня 2013 г., но покане добравшийся даже до первого чтения (см. выписку из протокола заседания СоветаГД ФС РФ от 13.10.2014 № 196). Текст законопроекта и названной Выписки см. в БД «Консультант Плюс».
• [2] О такой возможности ныне прямо упоминается в трех нормах —в ч. 2 п. 2 ст. 596, ч. 1 п. 2 ст. 934 и в ч. 1 п. 1 ст. 1024 ГК. Закономерен вопрос: еслидоговорами 1) пожизненной ренты, 2) личного страхования и 3) доверительного управления можно установить, что по смерти лица-обладателя известных требований из этихдоговоров соответствующие требования переходят не к наследникам, а к иным лицам, то можно ли поступить подобным образом и с требованиями, возникшими из другихдоговоров, например, купли-продажи, аренды, подряда, хранения, комиссии? или (есливзглянуть на проблему шире) — то нельзя ли поступить подобным образом с иными —не являющимися требованиями — субъективными правами, например, с тем же самымправом собственности?