Переплет. 
Основы книговедения

Вопрос о переплете может с разных точек зрения интересовать книговеда. Прежде всего, переплет есть способ предохранения книги от порчи. Не вдаваясь лично в детали переплетной техники и не изучая переплетного дела на практике (хотя и это было бы полезно), книговед должен отдать себе отчет в том, какие качества требуются от хорошего переплета. Переплетенная книга должна быть сшита нитками, а не ржавеющей проволокой, должна легко разгибаться, не скрывая части текста, не должна уничтожать правильного соотношения между полями и шрифтом, должна быть хорошо спрессована, чтобы предохранить листы книги от трепания и проникновения внутрь пыли; корешок не должен ломаться и рваться, а клей, которым склеивается переплет, при малейшей сырости — переставать склеивать или давать пятна. Существеннейшее условие для сохранности книги — прочная сшивка, без которой книга рассыпается; на втором месте — защита сгибов листов у корешка во избежание их протирания посторонними влияниями, и уже на третьем месте — самый переплет, или точнее — обе его «доски» — передняя и задняя. Переплет должен возможно лучше противостоять и сырости, и чрезмерной сухости; и то и другое — явления, встречающиеся во всех библиотеках. Лучшими в смысле пригодности были старые церковные переплеты: из кожи, натянутой на деревянные доски, и с застежками. Доски, правда, привлекали иногда насекомых, проедавших их и въедавшихся в книгу, но в наших широтах эти вредители — вещь редкая, а появление на переплетной папке целых колоний грибков, в том числе и черных, закрывающих или поедающих текст книги, явление довольно обычное. Все современные переплеты хороши только в условии сухости; первая же лопнувшая водопроводная труба может привести к тому, что переплетенная книга погибнет раньше непереплетенной.

Второй книговедческий вопрос, касающийся переплета, — экономический: переплет удорожает книгу. Выгоднее всего прибегать к переплету в том случае, если книга обслуживает массового читателя; книга тогда продержится в несколько раз дольше, чем в непереплетенном виде. Чем толще книга, тем легче она портится без переплета; мелкие брошюры, как показывает опыт, могут быть оставлены без переплета; иногда их хранят в футлярах, иногда переплетают в искусственные сборники — конволюты, но на практике это бесцельная затрата средств. Книги, тревожимые лишь изредка для непродолжительных справок, сохраняются без вреда и в непереплетенном виде, только бы они были прочно сшиты и защищены нетреплющейся обложкой, которая не должна быть из бумаги более тонкой, чем листы самой книги; в последнем случае необходим если не переплет, то замена обложки.

Третий интерес, представляемый переплетом, это историко-художественный. Переплет есть памятник стиля, и учение о художественном переплете — библиопегистика — есть особый вид изучения художественной промышленности. Переплетчик, дающий художественный переплет, есть художник, орудующий особыми материалами, свойственными его производству. Там, где живописец и рисовальщик достигают эффектов, свободно орудуя красками или карандашом, художник-переплетчик должен слагать свой рисунок, имея в распоряжении разные виды кожи или суррогатов ее, набор штампов, разных узорных элементов, линеек, роликов и т. д. Эффекты переплетчика достигаются применением мозаики из окрашен ной кожи, разными видами тиснения на материале переплета, разными комбинациями линий, фигур и точек, изображаемых на переплете золотом, серебром, красками или простым «слепым» (блинтовым) тиснением. Переплет есть одежда книги и, как таковая, может быть нарядным, праздничным и будничным. Как костюм, он передает стиль эпохи и отражает существующие в ней социальные отношения. Историю художественного переплета начинают часто с истории старинных, средневековых «окладов» на книгах, но, по существу, оклад как украшение чисто-декоративное, не связанное с самой книгой, еще не есть переплет; это — панцирь, а не одежда; он настолько же связан с книгой, как ларец, в котором она может храниться. Действительная история художественного переплета начинается с сохранившихся кожаных переплетов раннего средневековья, на которых несложный орнамент вырезался ножом. К резьбе присоединялось потом пунсонирование, то есть вытиснение фигур при помощи металлических штемпелей, в конце средних веков появились и фигурные переплетные ролики для тиснения. Под влиянием Востока орнамент стал разнообразнее, появилось золотое тиснение, к которому прибегали уже переплетчики, работавшие на книголюбца Матвея Корвина, а в XVI веке новая печатная книга обладала целым арсеналом средств для того, чтобы производить художественное впечатление своей внешностью: мозаикой, красками, тиснением золотом и серебром, самыми разнообразными штемпелями — пунсонами и роликами. Собиратели Томазо Майоли в Италии и Жан Гролье во Франции знаменуют собой расцвет переплетного искусства в XVI в. Со второй половины XVI века Франция в переплетном искусстве шла впереди всех других наций, дав выдающиеся типы украшений переплетов листовым и кружевным орнаментом и комбинациями точек и фигур аналитической геометрии. Жоффруа Тори, Кловис и Николай Эв, Ле-Гаскон, Дю-Сейль, Паделу, семья Деромов и много других были выдающимися представителями переплетного искусства как особого вида художества, и библиограф Брюне, собирая в конце XVIII в. сведения о редких и дорогих книгах, счел необходимым отмечать и фамилию переплетчиков. В XIX веке Германия дала несколько выдающихся переплетчиков, которые однако славы достигли не у себя на родине, а за границей: таковы были Пюргольд и Трауц-Бозонне в Париже и Цернсдорф в Лондоне. Демократизм XIX века создал массовый выпуск непереплетенных книг с художественными обложками; предыдущие века, как общее правило, не знали украшенных обложек и обложек с заглавиями. К концу века фабричный «роскошный» переплет стал убивать переплетное художество, но оживление с конца XIX века искусства книги привело к возрождению интереса к индивидуальному, не массовому переплету и одновременно к научному изучению вопросов художественного переплетания; из специалистов по вопросу можно назвать Лубье (Loubier).