История состязательного процесса в Англии: общая характеристика

Английский состязательный процесс, по мнению исследователей, прошел в своем развитии три основные фазы: обвинительную (до 1670 г.), частноисковую (до XIX в.) и публично-исковую.

Английский судебный процесс Средневековья являлся следственнорозыскным и во многих своих чертах копировал соответствующие институты инквизиционного процесса средневековой Франции. Английскому судебному процессу XIV—XVI вв. известны этап негласного дознания и предварительное судебное следствие, на котором происходит первоначальное предъявление обвинения или уведомление о преступлении, в совершении которого обвиняется лицо; выясняется, признает ли обвиняемый свою виновность; решается вопрос о возможности его освобождении под личное поручительство, проводится очная ставка. Признание виновности может повлечь за собой обвинительный приговор без дальнейшего исследования доказательств.

По уголовным делам обвиняемый, как правило, подвергался аресту и содержался под стражей до дня судебного рассмотрения его дела. Иногда допрос проходил под пыткой, хотя последняя общим правом не допускалась.

При Эдуарде III в 1475 г. в Англии внедряются особо жестокие меры, направленные на то, чтобы вырвать у обвиняемого согласие подвергнуться суду присяжных. До середины XVI в. он был не вправе выдвигать своих свидетелей и пользоваться услугами защитника. Обвиняемому предъявляли доказательства только во время судебного разбирательства; ему не вручалась копия обвинительного акта.

Допрос свидетелей проходил без присяги, принудительного привода их в суд не существовало. Рассмотрение как уголовных, так и гражданских дел проходило с участием присяжных заседателей, списки которых составлялись шерифами.

Обжалование приговоров за немногим исключением в английском судопроизводстве не допускалось. Главным из этих исключений являлся так называемый иск об ошибке (writ of error). Это могло иметь место лишь в случае, когда неправильность, допущенная в ходе процесса, усматривалась из самого протокола, составленного по делу. Кроме того, предоставление права на такого рода обжалование зависело от усмотрения короны.

В некоторых уголовных делах о мисдиминорах допускалось ходатайство перед судом Королевской скамьи об отмене приговора и назначении нового рассмотрения дела в подчиненных ему судах при участии нового жюри присяжных заседателей.

В гражданском процессе в королевских судах периода абсолютизма защита нарушенных прав могла быть осуществлена лишь в тех случаях, когда имелся соответствующий процессуальный иск.

Производство по гражданским делам было, как правило, письменным. Оно отличалось строгим формализмом. Нарушение формы крайне отрицательно отражалось на интересах допускавшей их стороны.

Судопроизводство по гражданским делам в судах общего права характеризовалось медлительностью и дороговизной. Обжалование решений по гражданским делам, также как и по уголовным, допускалось в порядке исключения. Однако в гражданском судопроизводстве назначение нового рассмотрения дела применялось более широко, чем в делах уголовных^[1].

По мнению А. В. Смирнова, «Английское судопроизводство приобрело свою нынешнюю, преимущественно состязательную, форму в основном только к концу XVII в. Именно тогда суд получил независимость, чему способствовали следующие нововведения: присяжные перестали быть свидетелями по делу и привлекаться к ответственности за вынесенный вердикт, что дало им право настаивать на своей точке зрения по вопросам факта (1670 г., решение судьи Вогана по делу Пенна и Мида в отношении присяжного Бушеля), Habeas Corpus Act (1679) укрепил полноту судебной власти, Билль о правах (1689) исключил создание чрезвычайных судов, а Акт о престолонаследии (1701) установил несменяемость судей»^[2].

На протяжении XVII—XVIII вв. в Англии господствовал частноисковой тип процесса, который явился следствием промышленной революции и расцвета индивидуализма («Мой дом — моя крепость»). «Индивидуализм признает главным образом формальное равноправие тяжущихся сторон, которое дает одинаковые стартовые возможности для судебного спора, а фактически — преимущество сильным; стремление же к фактическому равенству для него — беспочвенное благодушие», — пишет А. В. Смирнов^[3].

Частноисковая фаза развития английского судебного процесса характеризуется следующими чертами: доминирующим положением мировых судей-непрофессионалов и присяжных заседателей, относительно пассивной ролью суда (публичные органы еще не заслужили доверия граждан, предпочитающих и могущих полагаться в основном на самих себя), невосприимчивостью английского права к институтам государственного обвинения (Дирекция публичного преследования появится лишь в 1879 г.).

Современный состязательный процесс в Англии носит публичноисковой характер. Теоретически любое лицо может начать уголовное преследование, но проект обвинительного акта, поданного таким лицом, становится законным документом только после его подписания судебным чиновником — т. е. право самостоятельного обвинения в современном английском процессе может быть реализовано лицом лишь при согласии на это государственных судебных органов и под их контролем.

Указанием на публично-исковой характер служит также участие в подавляющем большинстве серьезных уголовных дел государственных обвинителей Королевской службы обвинения — Директора публичных преследований, генерал-атторнея или генерал-солиситора.

Публичность процесса видна и в наличии презумпции невиновности, и в преимуществе защиты, что обеспечивает функциональное равенство сторон в условиях, когда обвинение обычно поддерживается государственными обвинителями. В английском процессе вплоть до XVII в. не было презумпции невиновности, что вполне закономерно для частноисковой формы, но нетерпимо для публичной. Публичный процесс нацелен на установление истины по делу.

Другими признаками публично-исковой формы английского процесса современности являются повышение роли статутной регламентации, возникновение полицейского дознания и государственного обвинения, усиление письменного начала.

Основными вехами последней фазы развития английского судебного процесса можно считать следующие нововведения: презумпцию невиновности, право обвиняемого на молчание (1827), допуск по всем уголовным делам защитника (1836), институт освобождения под залог и личное поручительство, упорядочение процедуры ареста (1849), правила об исключении доказательств, возможность апелляционного пересмотра обвинительных приговоров (1907).

Современный английский судебный процесс также не является чисто состязательным. Рецессивными формами розыскного процесса в нем являются:

• — вертикальные отношения «власти-подчинения» на этапе полицейского расследования, собирания и проверки доказательств;
• — административный метод правового регулирования (чем состязательнее суд, тем свободнее полиция), что характерно для розыскного типа процесса;
• — стремление английской юстиции разделить мировых судей и судей-профессионалов (оно свидетельствует о том, что издание ордера о предании суду, об обыске, аресте судьями-магистратами является актом возбуждения обвинения);
• — наличие у судьи скрытых рычагов влияния на ход судебного разбирательства; значительное законодательное ограничение права обвиняемого на молчание^[4].

Судебная власть, как и всякий социальный институт, нуждалась в сохранении и воспроизводстве. Поэтому при королевских судах уже к XIII в. были сформированы специальные юридические школы-гильдии, в которых получали свое образование будущие адвокаты и судьи. Ряды вторых пополнялись за счет первых. На современном этапе в Англии существуют четыре равноправные школы-гильдии барристеров (Inns of Court): Линкольновская школа-гильдия, Внутренний Темпл, Средний Темпл и Греевская школа-гильдия^[5].

• [1] Ливанцев К. Е. История средневекового государства и права. СПб, 2000.
• [2] Смирнов А. В. Состязательный процесс. СПб, 2001. С. 142.
• [3] Смирнов А. В. Состязательный процесс. СПб, 2001. С. 151.
• [4] Детальнее см.: Смирнов А. В. Указ. соч. С. 138—157.
• [5] Цвайгерт К., КетцХ. Указ. соч. С. 323. О барристерах и солиситорах в Англии см.:Цвайгерт К., Кетц X. Указ. соч. С. 319—328; Апарова Т. В. Указ. соч. С. 64—71; Романов А. К. Указ. соч. С. 284—295.