Религиозный модернизм. 
Религиоведение

Неверно представлять себе, что пропаганда религиозных взглядов ведется в настоящее время архаичными способами и опирается, как в прежние времена, на догматические основы. В современном мире религия также становится современной, развивая теологический модернизм. Модернизм в религии идет по трем основным направлениям: 1) совершенствование социальной доктрины религии; 2) изменение взаимоотношений с другими сферами общественной жизнедеятельности, прежде всего с наукой; 3) изменение обрядовой стороны религии.

В православии модернизировалась социальная доктрина, которая раньше трактовала возможность спасения человеческой души через необходимость «молитвенного подвига», отречения от мира и его радостей. В настоящее время идея спасения рассматривается как решимость преумножать красоту мира, проявлять о нем заботу в неустанном полезном обществу труде. Пересмотру подверглись семейно-брачные отношения, положение женщин, проблема воспитания детей. Например, до тех пор, пока школа не была отделена от церкви, в ней, с одобрения церкви, существовали телесные наказания для учащихся. Процесс воспитания детей и подростков рассматривался как обязанность воспитателя страхом и наказанием добиться полного послушания. В настоящее время даже самые консервативные священники проповедуют гуманистические принципы воспитания, исключающие боль и унижение. Что касается обрядовой стороны православной религии, то здесь не столько изменений в самих обрядах, сколько изменившихся подходов к объяснению смысла и значения этих действий. Например, в отношении постов и их медицинской пользы.

В католицизме модернизм сказался в отходе от традиции провозглашения адресной похвалы или проклятий, которые совершаются в посланиях папы к своей пастве. Проклятия коммунистам сменились проповедью согласия, мира, демократии. Осуждение в агрессии против других стран и народов тоже посылаются без указания виновника. Еще одной уступкой времени стало признание ошибок «непогрешимых пап». Например, в 1990;х гг. наконец признано, что сотрудничество с фашистами во время Второй мировой войны было «не совсем верным». Особенно сильные изменения испытала на себе организация повседневной работы с верующими. Для молодежи при церквях открываются спортивные клубы, организуются занятия художественной самодеятельностью, летом финансируются и патронируются спортивные и туристические лагеря, по праздникам устраиваются танцы для молодежи и вечера для людей всех возрастов. При церкви же происходят заседания местных ячеек политических партий, связанных с религией. Изменения обрядности коснулись прежде всего тех регионов, куда католическая церковь пришла как миссионер, — это страны Латинской Америки, Африки и т. д. В процесс богослужения там введены местная музыка, детали интерьера, разрешено посещение церкви в одежде, приспособленной к местным условиям.

Но обновление обновлению рознь. Известен факт, когда голландский священник обвенчал двух лесбиянок, а англиканская церковь одобрила новое издание Библии, в котором священные тексты совмещены с наставлениями в области сексуальных отношений. Это уже не ответ на требования современности, а уступки низкому уровню морали в обществе.

Модернизм в исламе проявился прежде всего в обрядности. Установлен список профессий, представители которых в месяц рамадан могут не поститься или поститься несколько дней. Это сделано для людей, занятых на непрерывных производствах, работающих в тяжелых условиях или в условиях повышенной опасности. Кроме того, в этот же список входят работники дипломатического ведомства, действующие за рубежом. Для всех этих категорий разрешено также совершать намаз, «когда есть возможность», а не в точно установленное время. Некоторые послабления сделаны и для всех верующих: в праздник Курбан-байрам можно вносить в кассу мечети не самого живого барана, а денежный эквивалент стоимости его шкуры.

Таким образом, религия, являясь порождением жизнедеятельности общества, изменяет свои внешние формы вместе с изменениями в социальной действительности. Эта корректировка происходит потому, что ранее провозглашенные цели и идеалы по мере их претворения в жизнь, уже не дают такого результата, на который было рассчитано. Религия вынуждена постоянно «догонять» реальность, но, надо сказать, у нее это получается гораздо лучше, чем у некоторых других форм общественного сознания.

Именно поэтому вопрос о роли православия в настоящем и будущем России весьма занимает ученых-обществоведов. Новый порядок, утвердившийся в последнее десятилетие XX в. в России, активно стремился использовать церковь как организацию для своей легитимизации. Российские правители нарочито продемонстрировали верность православию. Церковь резко, рывком была втянута в политику. Известно, что сама церковь постаралась дистанцироваться от политики. Но вместе с тем деятели православия открыто выступают за продолжение реформ и укрепление существующего режима власти, так как до сих пор испытывают опасении, что приход к власти других политических сил повлечет за собой возвращение к репрессиям по отношению к церкви. Публичные заявления всех партий отрицают эту возможность, но доверие к словесным гарантиям российских политиков крайне низко. К тому же реальные последствия реформ выполнили негативную функцию по отношению к РПЦ как организации, открыв шлюзы, через которые в Россию хлынули протестантские и католические миссионеры, представители «религий нового века». Это расшатывает устои православной церкви и порождает у нее желание заручиться поддержкой государства — именно сегодняшнего (хотя и не вполне справедливого), а не завтрашнего, чью настоящую сущность невозможно наверняка предвидеть.

У большевиков был острый конфликт с церковью, которая, к сожалению, не смогла остановить Гражданскую войну, выступив в лагере противников новой власти. Лидеры перестройки «обласкали» церковь, но это ничего не говорит об их взглядах на принципы православия, которое в глазах большинства народа (даже неверующих и атеистов) всегда представлялось олицетворением державной, сильной, независимой России, связывалось с патриотическим чувством. Парадокс в том, что именно советское государство было проникнуто религиозным чувством: в этом была его сила и его слабость. Н. Бердяев признавал: «Социалистическое государство не есть секулярное государство, это — сакральное государство. Социализм исповедует мессианскую веру. Хранителем мессианской „идеи“ пролетариата является особая иерархия — коммунистическая партия, крайне централизованная и обладающая диктаторской властью». Большевики не разрушали, а укрепляли в людях способность одухотворять мир священным смыслом. Поэтому они сумели повлечь за собой народ, и даже индустриализация была в России типичным религиозным подвижничеством, вроде немыслимого по страсти и творчеству строительства соборов в средневековой Европе. И русские философы, и западные богословы полагают, что основой религиозного чувства является некая способность человека воспринимать сокровенный, священный смысл событий, действий, отношений. Это не вера в конкретного бога. Человек, обладающий такой способностью, ощущает священный смысл хлеба и земли, тайный смысл рождения, болезни, смерти. Для него могут иметь сакральный смысл Родина, армия, даже завод, построенный жертвами отцов. Такой человек чувствует долг перед мертвыми и может испрашивать их совета при решении земных дел. Таким образом, борьба большевиков с церковью была столкновением сходных по внутренней убежденности сил.

Природа же рыночных отношений, которые приходят на смену общественным отношениям социализма, способствует удушению религиозного чувства в человеке. И тут не требуется политическое насилие — капитализм по своей сути несовместим с религиозным чувством. М. Вебер пишет: «Чем больше космос современного капиталистического хозяйства следовал своим закономерностям, тем невозможнее оказывалась какая бы то ни было мыслимая связь с этикой религиозного братства. И она становилась все более невозможной, чем рациональнее и тем самым безразличнее становился мир капиталистического хозяйства… „Мировоззрение“ теперь определяется интересами торговой или социальной политики. Капитализм, одерживая победу, выбрасывает ненужную ему больше опору». А в изложении современного адепта рыночных отношений Н. Шмелева этот принцип выглядит так: «Мы обязаны внедрить во все сферы общественной жизни понимание того, что все, что экономически неэффективно, — безнравственно, и наоборот, что эффективно — то нравственно».

Перед церковью стоит непростая задача выживания и реализации своих интересов в условиях особого типа рыночных отношений российского образца. Выбор стратегии борьбы церкви за реальную власть, экономический приоритет, культурное превосходство будут определены тем типом взаимоотношений, которые сложатся между политической властью и религиозной организацией, и внутренним содержанием и характером религиозности массового сознания.