Административное законодательство. 
История государства и права россии в 2 ч. Часть 2. Вторая половина xix — начало xxi века

В порядке реализации обещаний Манифеста 17 октября 1905 года в 1905—1906 гг. были приняты временные правила о печати, собраниях и союзах.

Временные правила о печати

24 ноября 1905 года вышли Временные правила о повременных изданиях, разработка которых началась еще в январе 1905 года в соответствии с указом 12 декабря 1904 года «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка», предписавшим «устранить из ныне действующих о печати постановлений излишние стеснения и поставить печатное слово в точно определенные законом пределы». Манифест 17 октября ускорил их выход. К тому же веское слово в пользу свободы печати сказала революция.

В соответствии с Временными правилами подлежали отмене: предварительная цензура для выходящих в городах империи повременных изданий^[1], наложение на них административных взысканий, правила о залогах для периодических изданий. Министр внутренних дел утрачивал право, предоставлявшееся ему ст. 140 Устава о цензуре и печати, воспрещать оглашение или обсуждение в печати какого-либо вопроса государственной важности. Вместо административной вводилась судебная ответственность за преступления, совершенные посредством печати. Устанавливался явочный порядок для открытия повременных изданий. Предварительная цензура сохранялась, однако, в отношении постановлений дворянских, городских и земских собраний, состоявшихся публично. Для их публикации требовалось разрешение губернатора, несоблюдение этого требования наказывалось в уголовном порядке. Не чиня препятствий для основания новых изданий, правительство ставило их под контроль местных установлений и должностных лиц по делам печати, на просмотр которым подлежал направленно каждый номер издания по выходе его из типографии в установленном числе экземпляров. Эти органы могли своим распоряжением наложить арест на отдельные номера изданий с одновременным возбуждением судебного преследования в отношении виновных: а) когда в содержании этих номеров обнаруживались признаки преступного деяния и б) когда выпущенный номер не содержал фамилии ответственного редактора и издательства, адреса редакции, обозначения типографии, чем нарушались требования ст. 8 Временных правил. Арест заключался в отобрании предназначенных к распространению экземпляров вышедшего издания. Распоряжение об аресте повременного издания должно быть или оставлено в силе, или отменено судебным органом, на рассмотрение которого оно подлежало немедленному представлению. Дело об аресте издания рассматривалось судом в ближайшем распорядительном заседании. Утверждая арест, суд мог постановить о приостановлении повременного издания до судебного приговора по возбужденному им делу. Судебное преследование по преступным деяниям, совершаемым посредством печати, могло быть возбуждено и по непосредственному предложению прокурорского надзора. Дела о преступлениях, преследуемых в порядке частного обвинения (о клевете в повременном издании и др.), возбуждались не иначе как по жалобам потерпевших.

Временные правила, сохранив в силе многие из несозвучных времени статей Уложения о наказаниях 1885 года и уголовного Уложения 1903 года, каравших за преступления, совершенные посредством печати, дополнили их рядом новых статей, в соответствии с которыми подлежали уголовному преследованию не только действия, но и высказанные мысли, мнения, не угодные правительству: возбуждение к устройству или продолжению стачек, к самовольному прекращению, приостановлению или не возобновлению служащими правительственных установлений отправления служебных обязанностей, прекращению, приостановлению или не возобновлению занятий в учебных заведениях, к устройству воспрещенных законом скопищ, распространение заведомо ложных слухов и т. д.

Заключение

м в тюрьме на срок до одного года и четырех месяцев каралось оскорбление в печати войска или воинской части. Дореволюционный государствовед и административист Н. И. Лазаревский, оценивая как огромный шаг вперед установление Временными правилами судебной ответственности за преступления, совершенные посредством печати, вместо ранее существовавшей административной, вместе с тем указывал, что этот закон далеко еще не создавал правовой режим для печати, не гарантировал свободу печатного слова. «Принцип свободы печати, — писал он, — требует, чтобы мнения сами по себе не могли служить основанием для уголовных кар. Карать можно только за преступные действия. Но особенность преступлений, совершаемых путем печати состоит в том, что приходится, в конце концов, карать за те или другие слова, т. е. в сущности за мысли,…под „возбуждение“ можно подвести все, что угодно… Возбудить меня к тому или другому поступку могут и совершенно строгие научные рассуждения… Наложению кар за самые мысли открывается широкий простор»^[2]. Ученый обращает внимание на явную несообразность угрозы уголовными карами за возбуждение к такого рода действиям, которые сами по себе не являются уголовно наказуемыми деяниями, например, за возбуждение к прекращению, приостановлению или не возобновлению занятий в учебных заведениях (Временные правила, отдел VIII, ст. 5, п. а)^[3].

К числу особенно несозвучных освободительной эпохе относятся оставленные в силе Временными правилами преступления, предусмотренные ст. 1036 и 1039 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. Первая из них, как уже указывалось, запрещала учинение воззваний, возбуждающих вражду в одной части населения к другой. В условиях обострившейся классовой борьбы обсуждение в печати целого ряда вопросов уже не могло не приобретать характера возбуждения одного класса против другого. «Достаточно выставить на газете девиз: „Пролетарии всех стран, соединяйтесь“, — замечает Н. И. Лазаревский, для того, чтобы можно было утверждать, что тут возбуждается один класс к борьбе, к вражде против другого, что неимущие приглашаются к борьбе с имущими»^[4]. Статья 1039, как известно, карала за оглашение в печати какого-либо позорящего обстоятельства в отношении должностного лица и предписывала обвиняемому в его опозорении доказывать справедливость сообщенных им фактов посредством предоставления письменных доказательств. «Эта оговорка, — утверждает ученый, — лишает печать возможности оглашать многие несомненнейшие и возмутительнейшие факты. В участке на глазах у находившейся там публики полицейские кого-либо избили, изувечили. Этот факт может быть удостоверен допросом нескольких свидетелей. А документальных доказательств нанесения побоев, конечно, быть не может. Таким образом, за оглашение этого факта „виновному“ грозит наказание до одного года и четырех месяцев тюрьмы»^[5]. Из всего изложенного следует, что возвещенная Манифестом свобода печати была реализована во Временных правилах в весьма урезанном виде. Временные правила 24 ноября 1905 года были частично изменены и дополнены Указом 18 марта 1906 года. 26 апреля 1906 года вышли Временные правила для неповременной печати. Этими правилами полностью отменялась предварительная цензура для изданий объемом свыше пяти печатных листов. Что же касается изданий менее пяти листов, то они подпадали под разрешительный вид цензуры, т. е. могли быть выпущены из типографии по истечении двух-семи дней, в зависимости от объема, после представления установленного числа экземпляров местному комитету или инспектору по делам печати.

• [1] За напечатание без разрешения цензуры сочинения, не содержавшего ничегопротивозаконного или предосудительного с нравственной точки зрения, ранее предусматривалась уголовная ответственность (ст. 1024 Уложения о наказаниях уголовныхи исправительных 1885 года).
• [2] Лазаревский Н. И. Временные правила о печати // Право. 1905. № 48—49. С. 3883.
• [3] Там же. С. 3880.
• [4] Там же. С. 3879.
• [5] Лазаревский Н. И. Указ. соч. С. 3879.