Африканский континент в поэтической географии Н.С. Гумилева

Освоение новых пространств, стран, мало привычных для белого человека, привлекает Гумилева и наполняет вдохновением. Так в судьбе Гумилева возникает Африка. Африканские путешествия, как подчеркивает Е. Ю. Куликова, являются своего рода визитной карточкой поэта Куликова Е. Ю. Африканские «картинки из книжки старинной» Н. Гумилева // Пространство и его динамический аспект в лирике акмеистов. / Е. Ю. Куликова. — Новосибирск: Изд-во «Свиньин и сыновья», 2011. С. 111. .

Как отмечает исследовательница, первые «африканские» стихи (например, известнейший цикл об озере Чад) были написаны до того, как сам поэт побывал в тех местах Там же.. По замечанию А. Давидсона, гумилевские «жирафы и леопарды… порождены не подлинным морским и тропическим миром, не Африкой, а Монпарнасом… навеяны… Леконтом де Лилем, Бодлером, Коль-риджем, Стивенсоном, Киплингом» Давидсон А. Муза странствий Николая Гумилева. — М., 1992. С. 41.. Экзотические мотивы волновали Гумилева также через Брюсова и Бальмонта и тягу символистов к экзотическим странам.

Гумилев ездил в Африку четыре раза. Большинство африканских впечатлений отражены в стихах сборника «Шатер», изданного в Севастополе в 1921 г., — последнего прижизненного сборника Гумилева.

Гумилев видит мир сказочным и экзотическим, опираясь на личные впечатления, которые одновременно вымышлены и, безусловно, прожиты, вычитаны из книг и пройдены буквально сотнями дорог.

Названия стихотворений в сборнике «Шатер» — сплошь топонимы. «Шатер» представляет своего рода географическую карту, по которой можно воссоздать целостный образ Африки — начиная от Красного моря, по которому океанский пароход идет, «как учитель среди шалунов», через пустыню Сахару, Сомалийский полуостров, даже Мадагаскар и заканчивая Нигером. Одну из самых «сухих» стран мира Гумилев видит полноводной, бушующей волнами на «водяном карнавале», покрытой травой в человеческий рост Куликова Е. Ю. Африканские «картинки из книжки старинной» Н. Гумилева. С. 115. .

Несмотря на то, что во «Вступлении» Гумилев Н. Собрание сочинений в четырёх томах / Под ред. Г. П. Струве и Б. А. Филиппова. — Вашингтон: Victor Kamkin, Inc., 1964. — Т. 2. С. 71−72 Африка открывается «оглушенная ревом и топотом, / Облеченная в пламя и дымы», ее пространство Гумилев описывает через водные метафоры. В первом стихотворении знаменитый образ кипящего Красного моря выводит топос за рамки традиционного морского мира: «акулья уха, / Негритянская ванна, песчаный котел!». Самое «горячее» море в мире в поэтической трактовке Гумилева буквально «варится», как суп, между африканским и аравийским берегами. Ураган и волна, «как хрустальная… гора», лишь приносят свежесть, а образы включают в себя широкую цветовую палитру.

Целый день над водой, словно стая стрекоз, Золотые летучие рыбы видны, У песчаных, серпами изогнутых кос Мели, точно цветы, зелены и красны.

Блещет воздух, налитый прозрачным огнем, Солнце сказочной птицей глядит с высоты.

(«Красное море» Гумилев Н. С. Полное собрание сочинений в 10 т. Том 4. Стихотворения. Поэмы. 1918 — 1921. — М.: Воскресенье, 2001. С. 14.).

Африка представляет собой место столкновения и контаминации разных стихий, которые то вступают в противоборство, то согласно движутся, а герой может либо подчинить их себе, либо влиться в самый их эпицентр, и тогда ему откроется небывалый мир, о котором мечтал Гумилев: «Дай за это дорогу мне торную, / Там, где нету пути человеку, / Дай назвать моим именем черную, /До сих пор неоткрытую реку». (" Вступление").

Тема Африки в творчестве Гумилева тесно связана с его идеей «земного рая». Африке в этом контексте отводится исключительное место. Поэт изображает её как застывший в вечном цикле первичный, богоданный мир, мир естественного порядка вещей, каким его оставил после творения Бог. Как в стихотворении «Судан» Гумилев Н. Собрание сочинений в четырёх томах / Под ред. Г. П. Струве и Б. А. Филиппова. — Вашингтон: Victor Kamkin, Inc., 1964. — Т. 2. С. 83−86.: «Садовод Всемогущего Бога… /Сотворил отражение рая…/ И ушел на далекие звезды. Бродят звери, как Бог им назначил…» или в стихотворении из сборника «Жемчуга»: «Рощи пальм и заросли алоэ, / Серебристо-матовый ручей, /Небо бесконечно голубое, / Небо, золотое от лучей…/ Разве ты не властно жить как травы В этом упоительном саду?» Гумилев Н. Собрание сочинений в четырёх томах / Под ред. Г. П. Струве и Б. А. Филиппова. — Вашингтон: Victor Kamkin, Inc., 1962. — Т. 1. С. 133.

Мотив «земного рая» в образе Африки соприкасается с другим, восходящим к тем же культурным истокам, — мотивом библейской земли. Африканский пейзаж поэтому часто попадает в свет ветхозаветных и евангельских реминисценций. Например, в «Деревьях» Гумилев Н. Костер. — Берлин: Изд.З. И. Гржебина, 1922. С. 5−6.: «Есть Моисеи посреди дубов, / Марии между пальм…/ Их души, верно, /Друг другу посылают тихий зов / С водой, струящейся во тьме безмерной» .

Данные особенности пейзажных зарисовок Африки соответствуют общему характеру изображения природы в творчестве Гумилёва, обнаруживающем в этом отношении исключительное своеобразие. Мироощущению поэта свойственно почти архаическое чувство единства и гармонии вселенной, чувство иерархической упорядоченности бытия. Хрестоматийный пример — «Деревья» из сборника «Костёр» :

Я знаю, что деревьям, а не нам, Дано величье совершенной жизни.

На ласковой земле, сестре звездам, Мы — на чужбине, а они — в отчизне.

Для Гумилева, как поэта «серебряного века», «одинокого человека, стоящего перед лицом Вечности», по выражению Е. Эткинда, Африка — начало начал, колыбель человечества, земля, где зародились первые кристаллики жизни — еще примитивные и чистые в своем развитии, подарившие миру формы жизни будущих цивилизаций Гашева Н. Н. Синтез стилистических форм творчества и биографии художника: Н. Гумилев и П. Гоген // Мировая литература в контексте культуры. 2009. № 4. С. 258/. Поэт видит в Африке не типичное, а экстраординарное. Жажду жизни утоляет романтика, которую Гумилев находит в вечной и неизвестной Африке, столь далекой от обыденной, привычной действительности («Невеста льва», «Озеро Чад», «Зараза», «Игры», «Попугай», «Гиена», «Ягуар», «Носорог», «Кенгуру», «Жираф», «Слоненок», «Леопард» и др.). Колоритный и экспрессивный мир Африки экзотичен и визуален. Однако Гумилев ищет динамизма, описывает жизнь в пиковых ситуациях. В его представлении Африка — воплощение хаотической бездны бытия, где люди отождествляются с животными, а дикие звери похожи на людей, где жизнь и смерть идут рука об руку, а сама жизнь представляет собой вечное противоборство.

Поэзия Гумилева отличительна тем, что тени былого она превращает в красочные полотна настоящего. Почти все его реальные странствия — во Францию, в Италию, в Африку — находили затем живейшее воплощение в стихах. Мечта о подвигах, Муза Дальних Странствий, романтика не оставляли его, несмотря ни на что — ни на любовные неудачи, ни на занятость, ни на бытовые заботы.

Гумилев строил свою жизнь в соответствии с собственным идеалом — поэта-рыцаря, путешественника, воина, человека волевого и мужественного. Он странствовал по Африке, в годы Первой мировой войны защищал Отечество, создал новое литературное направление — акмеизм, был главой ряда литературных обществ, много сделал для защиты русской культуры в послереволюционные годы — и погиб па взлете, полный творческих замыслов и планов.

История человечества — это путешествие сквозь мифы, как созданные давным-давно, так и рождающиеся сейчас, на наших глазах. Пространство мифа необъятно: Троя мала, но Гомер провел через этот маленький участок земли миллионы читателей, расширив границы крепости до внеземного масштаба и продлив годы мифического сражения на тысячелетия.

Николай Гумилев — уже тоже миф, в большом и добром значении этого слова. Не «сказка», а — явление, которое со временем разрастается и наполняет наше духовное бытие. О нем будут писать еще многие, ибо общение с творчеством мастера и многому учит, и облагораживает. Но сколько бы ни говорилось о Гумилеве (как, впрочем, и о любом творце, истинном художнике), главным остается его собственное дело — его книги. Они тоже не заканчиваются на последней точке, а только начинаются.