Выявление путей совершенствования процессов предоставления информации при обучении в сфере Интернет

Учебный процесс — это ход обучения, который охватывает все компоненты: преподавателя, ученика, методы, приемы, формы и средства, материально-техническое обеспечение и др. Кравченко, А. И. Психология и педагогика: Учебник / А. И. Кравченко. — М.: ИНФРА-М, 2013. — С. 11. Методы обучения можно рассмотреть в приложении 2.

Рассмотрим стадии учебного процесса.

Любое обучение, несмотря на решаемые в его процессе цели и задачи, возраст обучающихся, формы и виды реализации, предполагает три стадии.

Стадия погружения, творческого манипулирования

Эту стадию можно наблюдать у маленьких детей, которых, например, попросили нарисовать определенное изображение с помощью предложенных средств. Оказалось, что почти все дети вместо того, чтобы сразу же начинать рисование на заданную тему, вначале используют материал и инструменты не совсем по назначению. И даже 6−7-летние ребята, имея в своем распоряжении материалы, время и место для рисования, поддаются соблазну действовать с предложенными средствами как с самоценными объектами, не имеющими статуса инструментов, средств для чего-либо. Любопытно, что стадия погружения никак не связана с реальным опытом ребенка. Так, умеющие неплохо рисовать дети начинают пользоваться красками как малыши: разводят из них цветные «болота», экспериментируют с густотой краски, смешивают цвета, красят разные материалы — вату, бумажные обрезки разной фактуры. Они могут попытаться лепить из чуть засохшей гуаши, накладывать ее густо, слоями. Часто в процессе изводится много материалов без видимого (для взрослых) результата.

Нередко дети, имея возможность сочетать, казалось бы, несочетаемое, придумывают странные вещи, например, красят акварелью или гуашью конторский клей, смешивая его с краской, и потом пытаются что-то формовать из этого материала. Подобные «творения» не имеют изначального замысла, они создаются как бы случайно, в процессе своеобразной творческой манипуляции. Это самоценная для ребенка, творческая, исследовательская деятельность. Она сродни детской возне в луже с палочками, песком и листьями — всем, что попадется под руку — тогда, когда ребенок как бы погружается в материал без предварительного замысла, идет за ним, за его свойствами и возможностями. Ребенок исследует, испытывает эти возможности, действует с материалом всеми доступными ему способами, сообразуясь с тем, что получается, и со своим опытом.

Таким образом, начинают действовать дети всех возрастов, но не все сразу. Среди старших детей немало тех, кто начинает рисовать привычным способом. Это дети с разным уровнем рисовальных умений. Одни рисуют довольно хорошо для своего возраста, другие хуже, вплоть до почти полной беспомощности. Но все они рисуют стереотипно, повторяя излюбленные, хорошо получающиеся приемы, которыми уже овладели и пользуются постоянно. Еще одно свойство, их отличающее: почти все они предпочитают фломастеры, а если их нет — цветные карандаши. Если и рисуют красками, то по предварительно намеченному карандашному рисунку, раскрашивая аккуратно, а, не рисуя кисточкой.

Эти дети делятся на две группы: одни из них рисуют слишком плохо, они не уверены в себе, зажаты, боятся свободно пользоваться рисовальными материалами. Их рисунки беспомощны, и нередки прямые отказы попробовать нарисовать что-либо. Дети говорят, что они не умеют, не любят рисовать. Они предпочитают другие виды деятельности и сами почти не подходят к столу и полкам с рисовальными материалами. Рисунки, когда они все-таки появляются, бедны по цвету (как правило, дети предпочитают простой или темный карандаш) и пластически (в них повторяются обычно небольшие кружки и прямые линии, часто параллельные или пересекающиеся под прямым углом, маленькие прямоугольники), часто весь рисунок прижимается к нижней кромке листа. Все эти особенности говорят о тревожности, неуверенности, напряженности ребенка во время рисования, а часто и в более широком смысле. Действительно, в немногих случаях такая неуверенность и тревожность относится именно к ситуации рисования, когда у ребенка был какой-либо негативный опыт, связанный с неуспешностью и отрицательной оценкой взрослого его рисовальных попыток. В этих случаях в наших экспериментальных группах такие дети просто подолгу не подходили к рисовальному столу, избегает рисования. Но чаще дети, имеющие подобные особенности рисунка, и в других сферах своей жизни проявляли те же качества неуверенности, заторможенности или излишней расторможенности, конфликтности. Особенности рисунка этих детей свидетельствовали о глобальных личностных проблемах, причины которых чаще всего коренятся в особенностях семейного воспитания.

Другие дети, рисующие хорошо, владеют многими приемами, пользуются яркими цветами, свободно располагают рисунок на листе и любят рисовать, они представляют собой как бы другой полюс. Эти ребята, овладев несколькими (иногда многими) приемами рисования, свободно пользуются ими. Это такие приемы, как рисование домика «в перспективе», зверюшек, «как в мультфильме», определенные способы изображения человеческого лица, фигуры, дерева, цветка и др. Сложность и совершенство владения приемами зависят от возраста, индивидуальных особенностей и возможностей ребенка. Характерно, что большинство этих детей очень ценят удовольствие от того, что у них получается и от оценки окружающих. Это удовольствие для них еще не исчерпано, и оно тормозит естественную исследовательскую активность, свойственную большинству детей, когда они могут свободно пользоваться новыми интересными материалами так, как им хочется. Все это, на первый взгляд, не выглядит как проблема в развитии ребенка, однако настораживает проявляющееся при длительном наблюдении однообразие и повторяемость объектов изображения и приемов рисования. Ребенок, выглядящий вполне развитым в плане владения изобразительной деятельностью, на самом деле в этом направлении практически не развивается. Содержание жизни не перерабатывается им творчески, а скользит мимо него, заглушаемое его собственной стереотипной и повторяющейся, репродуктивной деятельностью. Как правило, такое «хорошее» рисование в соответствующем возрасте и выглядит хорошим, а позднее оно, не развиваясь, потихоньку вытесняется из жизни ребенка, так как уже не вызывает похвал и удивления у окружающих и не поддерживается таким образом. В этом, видимо, и состоит трагедия вундеркиндов в области рисования.

И в том и в другом случае как неуверенно (плохо) рисующие дети, так и хорошо (стереотипно) рисующие выпадают из общей, уже описанной тенденции использовать краски и бумагу не как средства для рисования, а как самоценный материал для исследования, приобретения неспецифического опыта действий с ним. Однако именно для этих детей данный способ введения нужного содержания в изодеятельности оказался очень подходящим. Все они не сразу, а постепенно, но все же довольно скоро «соблазнились» свободой обращения с интересными, привлекательными, большинству детей обычно недоступными в таком большом выборе материалами и стали сначала робко, а затем все смелее действовать с ними в соответствии со своими интересами и возможностями. Хорошо рисующие дети иногда просто «соскальзывали» со своего обычного способа рисования на манипулирование сперва теми же фломастерами, которыми исполнялся обычный рисунок, а потом, по мере развития вкуса, переходили на рисунок по получающимся цветным пятнам: по линиям, жидкими красками. Ребенок как бы «отпускает» себя, расслабляется, двигая пятна и линии по бумаге и сам, следуя за ними, забыв об окружающем и о том, что у него должно получиться. Такое рисование — прекрасный способ снятия напряжения, тренировки сосредоточения. Оно имеет существенное психогигиеническое воздействие на большинство детей. Когда в него вовлекается возбудимый, расторможенный или, наоборот, излишне зажатый ребенок, оно приобретает свойства естественного психокоррекционного средства.

Стадия погружения весьма важна в плане результатов обучения. В ходе одного исследования детям старшего дошкольного — младшего школьного возраста предлагали специально разработанный конструктор, который не имел никаких аналогов среди большого числа детских конструкторов. При этом одним детям предлагалась с самого начала инструкция, как соединять детали конструктора между собой, и задания, которые они должны были выполнить, а другим предоставлялась возможность просто поиграть новым конструктором.

После определенного времени, когда одни дети осваивали конструктор по инструкции и выполняли первое задание, а другие знакомились с новой игрушкой и открывали для себя ее особенности, им предлагались одинаковые задания, в том числе и такие, которые были похожи на задания, выполнявшиеся детьми первой группы. Обнаружилось, что если дети первой группы могли выполнять только задания, похожие на тс, которые им уже предлагались, притом далеко не всегда на высоком уровне, то дети второй группы справлялись с любыми заданиями. Полученные ими на первом (ознакомительном) этапе умения и навыки (собственно стадия погружения) обеспечили им высокую результативность выполнения заданий и возможность использовать их в самых разных, в том числе и новых ситуациях.

Еще пример из практики. В институте повышения квалификации педагогов с большим стажем знакомили с некоторыми аспектами психологии общения (в частности с теми, о которых говорилось в одном из предшествующих параграфов). Через некоторое время одна преподавательница написала жалобу в вышестоящую инстанцию на своего начальника, аргументируя ее примерно следующим образом: «Я пытаюсь с ним содержательно общаться на равных, а он реализует только лишь позицию «над» «.

С результатами обучения на стадии погружения часто связаны многочисленные анекдоты про врачей, которые ставят всем диагнозы.

На стадии погружения обучение приобретает ряд существенных характеристик.

Во-первых, обучение, имеющее развернутую стадию погружения, не бывает отчужденным. Независимо от возраста, обучающийся, слепо выполняющий инструкции обучающего, как правило, не обучается в психологическом смысле этого слова. Он в лучшем случае запоминает инструкцию, алгоритм решения задачи, способ выполнения задания, которые реализует опять же по требованию обучающего. Однако так же, как мальчик, которому сначала учитель, а потом и папа объясняли, что сначала надо делать умножение и деление, а затем сложение и вычитание, обучающиеся могут предложить решать пример так, как написано, а могут не выступать с подобными предложениями, но как только им предложат задачу или задание иначе сформулированные или попросят объяснить, почему использован определенный способ при решении, они окажутся в трудном положении и в большинстве случаев с этим просто не справятся.

Во-вторых, погружение обеспечивает то, что изучаемый новый материал с самого начала оказывается включенным в целостную жизнедеятельность обучающихся. Так, многие люди, изучающие иностранный язык, несмотря на свое усердие и тщательное выполнение всех заданий обучающего, имеют серьезные проблемы и трудности при общении, чтении и переводе текстов. Причину легко понять, если вспомнить, как человек овладевает своим родным языком. Он сначала начинает говорить пассивно, просто выделяя из речи окружающих знакомые слова, затем эти слова он может применять в соответствующей ситуации и параллельно как бы «играть» со словами, изобретая свои слова, которые означают эмоции малыша, целые фразы, отношение к происходящему или сказанному. Это и есть стадия погружения, с которой ребёнок начинает обучаться родному языку. Вот когда он «изобрел» свой язык, когда осознал себя источником, субъектом этого языка, он начинает свободно общаться на этом языке. При этом только лишь через 5−6 лет ребенок сможет перейти к изложению своей речи в письменной форме. С самого начала и до того, как человек овладевает письменной речью, он не просто ее запоминает, а использует в значимых для него ситуациях.

В-третьих, если сопоставить обучение иностранному языку и овладение родным языком, то станет ясно, что на стадии погружения изучаемый материал, способ, алгоритм, закономерность превращаются из цели в средство, с помощью которого субъект выполняет новую для него деятельность.

В-четвертых, стадия погружения непосредственно связана с зоной ближайшего развития субъекта. Мы уже говорили о том, что предметная часть зоны ближайшего развития непосредственно связана со средой, в которой он обитает. Однако для того, чтобы эта среда стала основой зоны ближайшего развития и обеспечивала развивающий характер обучения, необходимо, чтобы субъект был в нее погружен, чтобы он, подобно логике овладения родной речью, мог познакомиться с ней, быть непосредственным участником ситуаций, в которых этот новый материал используется, мог постепенно переходить к следующей стадии обучения.