Переводы на русский язык

Перевод этой сказки на русский язык (да и другие языки мира) затруднён из-за обильного использования Льюисом Кэрроллом игры слов, понятной только англоязычным читателям. К примеру, Болванщик и Мартовский заяц — это персонажи из английских поговорок, просто не имеющих аналогов в русском языке. В переводах разных переводчиков использованы различные подходы к передаче кэрроловской игры слов на русский язык. Но об этом подробнее будет сказано несколько позднее.

Впервые на русском языке книга появилась в 1879 году. Она называлась «Соня в царстве дива» и была отпечатана в типографии А. И. Мамонтова в Москве, без указания автора и переводчика. В настоящий момент её экземпляры сохранились в Российской национальной библиотеке.

русский перевод алиса страна чудо Первое издание данного перевода вызвало в основном негативную реакцию критиков. О том, насколько неудачной оказалась первая попытка перевода «Алисы», мы можем судить по следующим отзывам:

Анонимный автор поместил в журнале «Народная и детская библиотека» следующий негативный отзыв:

" В маленькой книжке, переполненной орфографическими ошибками и стоящей непомерно дорого, помещён какой-то утомительно скучнейший, путанейший болезненный бред злосчастной девочки Сони; описание бреда лишено и тени художественности; остроумия и какого-нибудь веселья нет и признаков. «Отзыв из журнала «Воспитание и обучение» :

" Публика, которая ищет содержания в детских книгах, не найдет его в «Соне в царстве дива». Царство дива это нескладный сон девочки, который переносит ее в мир мышей, кошек, белок, насекомых. Может быть, покупатель, перелистывая книгу, подумает, что найдет в ней кое-какое подражание «Бабушкиным сказкам» Жорж Санд, и, разумеется, не рассчитывая найти ни крупного таланта, ни поэзии, будет всё-таки ожидать найти мысль — и ошибется. Отзыв из журнала «Женское образование» :

" Есть книги, о которых и десяти слов сказать не хочется, до того они ниже всякой критики. Лежащее перед нами издание принадлежит именно к их числу. Бессодержательнее и нелепее этой сказки или, вернее, просто небывальщины (так как в создании сказки предполагается участие фантазии) трудно себе что-нибудь представить. Советуем всем матерям пройти мимо этого никуда не годного измышления, не приостанавливаясь ни на минуту. «

Следующий перевод появился через 29 лет — книга носила название «Приключения Ани в мiре чудесъ», адаптацией занималась М. Д. Гранстрем. В том же году публикуется и «Приключенiя Алисы въ волшебной стране» в переводе А. Н. Рождественской. В 1909 году произведение выходит из печати в переводе П. С. Соловьёвой, под псевдонимом Allegro. По мнению исследователей, последним дореволюционным изданием было «Алиса в волшебной стране» в сборнике «Английские сказки» (приложение к журналу «Золотое детство») без выходных данных. Предположительный год издания — 1913, а вероятный автор перевода — Михаил Павлович Чехов (брат писателя А.П. Чехова).

В 20-х-40-х годах появляются переводы А.А. Д’Актиля, А.П. Оленича-Гнененко. В 1923 году публикуется версия перевода В. В. Набокова под псевдонимом В. Сирин, который был большим поклонником книги. Он говорил, что его работа является далеко не первым переводом, но безусловно «самым лучшим». Вот что пишет о переводе Набокова Сергей Курий в статье «Обзор некоторых переводов «Алисы» «.

Перевод В. Набокова («Аня в Стране Чудес») «Как и все английские дети (а я был английским ребенком), Кэрролла я всегда обожал» — признавался автор «Лолиты». Тем не менее, несмотря на афишируемую «английскость», Набоков дал интересный пример перенесения кэрролловского нонсенса в российскую ментальность. Алиса становится Аней, которая посылает подарки своим ногам в Паркетную ГУБЕРНИЮ, Белый Кролик носит титул ДВОРЯНИНА, ящерка Билль становится Яшкой, Мышь читает нудную главу из учебника не о Вильгельме Завоевателе, а о Владимире Мономахе и т. д. Однако наибольшая удача Набокова — это стихотворные пародии. Как уже говорилось Кэрролл пародировал в «Алисе» классические нравоучительные стишки своей эпохи и английский фольклор. Большинство из них уже позабыты самими англичанами, а для нас элемент пародии вообще пропадает. Набоков же просто заменил английскую «школьную программу» российской и пародировал (стараясь по возможности не отходить от оригинала) русскую классику и фольклор.

Например, в 5 главе книги, в которой Алиса встречает синюю гусеницу, у Кэрролла гусеница просит Алису прочитать стишок — «Папа Вильям». В более поздних переводах уже появляются стихи, максимально приближенные к оригинальному, но Набоков, поскольку для русских читателей персонаж Папа Вильям совершенно не знаком, полностью меняет исходный, пародирумый текст, и у него Алиса читает Бородино: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром». Таким образом, в переводе Набокова мы получаем следующее пародийное стихотворение, написанное по мотивам знакомого нам всем «Бородино», но в котором, однако, сохранены некоторые мотивы кэрролловского оригинала:

" Скажи-ка, дядя, ведь не даром Тебя считают очень старым:

Ведь, право же, ты сед И располнел ты несказанно.

Зачем же ходишь постоянно На голове? Ведь, право ж, странно Шалить на склоне лет! « И молвил он: «В былое время Держал, как дорогое бремя, Я голову свою… Теперь же, скажем откровенно, Мозгов лишен я совершенно И с легким сердцем, вдохновенно На голове стою».

" Ах, дядя, повторяю снова:

Достиг ты возраста честного, Ты — с весом, ты — с брюшком… В такие годы ходят плавно, А ты, о старец своенравный, Влетел ты в комнату недавно Возможно ль? — кувырком! « «Учись, юнец, — мудрец ответил. — Ты, вижу, с завистью приметил, Как легок мой прыжок.

Я с детства маслом мазал ножки, Глотал целебные лепешки Из гуттаперчи и морошки — Попробуй-ка, дружок! « «Ах, дядя, дядя, да скажи же, Ты стар иль нет? Одною жижей Питаться бы пора! А съел ты гуся — да какого! Съел жадно, тщательно, толково, И не осталось от жаркого Ни одного ребра! « «Я как-то раз, — ответил дядя, Живот величественно гладя, — Решал с женой моей Вопрос научный, очень спорный, И спор наш длился так упорно, Что отразился благотворно На силе челюстей».

" Еще одно позволь мне слово:

Сажаешь ты угря живого На угреватый нос.

Его подкинешь два-три раза, Поймаешь… Дядя, жду рассказа:

Как приобрел ты верность глаза? Волнующий вопрос! « «И совершенно неуместный, — Заметил старец. — Друг мой, честно Ответил я на три Твои вопроса. Это много».

И он пошел своей дорогой, Шепнув загадочно и строго:

" Ты у меня смотри!"

Подводя итог, Курин говорит, что данный перевод вполне годится, как для детей, так и для любопытных взрослых, хотя адекватного представления об оригинале он не дает. Критик также заметил многочисленные изменения имён, и признал удачными стихотворные пародии, первоосновой для которых выступили российские произведения В 1966 переводом сказки занялась литературовед Нина Михайловна Демурова. В основу перевода было положено последнее прижизненное издание обеих сказок вместе с комментариями М. Гарднера из книги «Аннотированная «Алиса» «. Текстами стихов занимались несколько человек. Так, уже упомянутого «Папу Вильяма» и «Морскую кадриль» задолго до того перевёл С. Я. Маршак, но в конечном варианте его тексты был подвергнуты серьёзной переработке. Для издания 1967 года часть стихов («Июльский полдень золотой», «Цап-царап сказал мышке» и «Лупите своего сынка») перевела Д. Г. Орловская, а после её смерти в 1970 году окончить работу взялась О. А. Седакова («Как дорожит своим хвостом», «Еда вечерняя», «Ты мигаешь, филин мой» и «Дама Червей» .

По мнению Демуровой, «Алиса» Кэрролла принадлежит к числу самых трудных для перевода произведений мировой литературы. К обычным трудностям, связанным с переводом иноязычного автора, отдалённого от нашего времени иными нравами, литературными условностями и установками прибавляется ещё одна. Исследователь, наряду с Оденом считает, что «могущественнейшим персонажем» произведения является сам английский язык. Демурова отмечала, что Кэрролл использовал своевольные алогизмы самого языка и экспериментировал с ними. «Необходимо было передать особый, то лукавый и озорной, то глубоко личный, лирический и философский дух сказок Кэрролла, воспроизвести своеобразие авторской речи — сдержанной, четкой, лишенной «красот» и «фигур» ,. зато предельно динамичной и выразительной. В авторской речи Кэрролла нет длинных описаний, сантиментов, «детской речи». Наиболее сложной задачей для переводчика был перевод имён и названий, суть которых сводилась к своеобразным шифрам. Дословный перевод в данном случае был невозможен. Так во второй главе фигурировали такие персонажи, как «Duck» — намёк на Робинсона Дакворта, «Lory» — Лорина, «Eaglet» — Эдит. Все они — люди, находившиеся в тот памятный день, когда была «рождена» Алиса, на лодочной прогулке. Буквальное значение слова Duck — утка, относится к женскому роду заранее отрицает всякую связь с Робинсоном Даквортом. Ни утка, ни селезень, ни лебедь, ни гусь, ни любая другая водоплавающая птица не давали необходимого звена к другу Кэрролла. Неожиданное возникшее имя Робин-Гусь дало необходимую связь через имя, а не фамилию. «Eaglet» стал Орлёнком Эд, «Lory» — попугайчиком Лори.

Трудности были и с адаптацией имени персонажа «Hatter». Примечательно, что в русском отсутствует полный понятийный аналог безумца из английского фольклора, а, следовательно, связанных с ним примет и ассоциативного поля. Компромиссом стали русские дураки. И те и другие не похожи на нормальных людей, всё делают не так, как положено; глупость одних, равно как и безумство других, нередко оборачивается мудростью или вызовом здравому смыслу. Так персонаж стал Болванщиком, в котором есть связь с английским героем: он имеет дело с болванками для шляп и не блещет умом. «The Caterpillar» первоначально должен был называться Шелкопрядом, однако это имя сочли вызывающим нерелевантные южные ассоциации, которые мало связаны с характером персонажа, и было принято решение остановиться на Гусенице.

Второй составляющей, на которой строится драматургия Кэрролла, является игра слов. Демурова отмечает, что юмор характеров, юмор ситуаций сравнительно легко переводится, однако словесная игра адекватному переводу почти не поддаётся. Таким образом, приходилось выбирать между содержанием высказывания и юмористическим приемом. В тех случаях, когда содержание является лишь поводом для игры ума, переводчик отдавала предпочтение приему.

Вместе с тем переводчики стремились, не нарушая национального своеобразия подлинника, передать особую образность сказок Кэрролла, своеобразие его эксцентрических нонсенсов. Они понимали, что, строго говоря, эта задача невыполнима: невозможно точно передать на другом языке понятия и реалии, в этом языке не существующие. И все же хотелось как можно ближе приблизиться к оригиналу, пойти путем параллельным, если нет такого же, передать если не органическую слитность буквы и духа, то хотя бы дух подлинника" .

Так писала сама Н. Демурова о задачах перевода «Алисы», которые стояли перед ней и переводчицей стихов Д. Орловской в далеком 1966 году. И стоит сказать, что их фантазия, в сочетании с ответственным подходом к материалу, была оценена по достоинству и критиками, и читателями. Перевод заслуженно был признан «классическим», то есть — наиболее удачным и адекватным оригиналу (недаром он был опубликован в академической серии «Литературные памятники»). Переводчикам удалось найти «золотую середину» — сохранить дух истинно английского национального колорита и в то же время сделать сказку насколько можно доступной для русскоязычного читателя. Кое-что оказалось утеряно, но при переводе Кэрролла это неизбежно.

1971 год ознаменовался появлением пересказа советского поэта и детского писателя Б.В. Заходера. «Будь моя воля, я назвал бы книжку, например, так: „Аленка в Вообразилии“. Или „Аля в Удивляндии“. Или „Алька в Чепухании“. Ну уж, на худой конец: „Алиска в Расчудесии“. Но стоило мне заикнуться об этом своем желании, как все начинали на меня страшно кричать, чтобы я не смел, И я не посмел!». Так написал знаменитый переводчик Борис Заходер в открывающей сказку «Никакой главе». Несмотря на это, он посмел многое, недаром назвав свой перевод излюбленным словом «пересказ». Но если пересказ «Винни-Пуха» вышел у Заходера все-таки достаточно близким к оригиналу, то на «Алисе» талантливый детский писатель оторвался во всю. Подобно Набокову, Заходер приблизил книгу Кэрролла не только к русскому читателю, но и к советскому школьнику. Там, где возможно, переводчик вольно подыскивает русские эквиваленты, сохраняя при этом затейливо-причудливый дух сказки. Там, где замена уж слишком бы исказила суть книги, Заходер дает примечания (не заумные, но веселые и понятные детям). Детям же этот перевод в первую очередь и адресован. Заходер признавался, что произведение является его любимой книгой, которую он перечитывал в течение 25 лет на языке оригинала, прежде чем перевести.

В 1977 году появляется перевод А. А. Щербакова, в 1988 — В. Э. Орла, в 1991 пересказ драматурга Л. Л. Яхнина, Перевод Яхнина, по мнению Курина, был слишком далёким от оригинала, поскольку каламбуры и словесные парадоксы в нём встречались в тех местах, где они отсутствовали у Кэрролла.

В 2000;х годах сказка стала массово переводится и пересказываться различными переводчиками: Флоря, Сильвестровой, Вязовой, Хазановым, Тарловским, Токмаковой, Блехманом, Конча, Мельниченко. В интернете также опубликованы неизданные переводы Ю. Л. Нестеренко, Н. И. Старилова, А. Кононенко, О. Л. Хаславского. Имеется информация о неопубликованном переводе, выполненном Киром Булычёвым совместно с Л. А. Седовым, которые ошибочно предполагали, что сказка ранее на русский не переводилась.

Наиболее часто на сегодняшний день переиздаются переводы Н. М. Демуровой и Б. Заходера.