Слова с эмотивной семантикой с точки зрения художественного перевода

Совокупность слов с эмотивной семантикой в статусе значения

В такой группе эмотивов, как аффективы, междометия занимают центральное место и играют основобразующую роль в формировании детского эмотивного пространства. Об этом говорит частотность собственно междометий, так и междометных слов или интеръективов (полнозначных слов, перешедших в разряд междометий).

Образность и эмоциональность — ключевые свойства детской художественной литературы, помогающие высвечивать авторское намерение и обеспечивать успешность его передачи в детской коммуникации. Рассмотрим несколько примеров, наиболее удачно демонстрирующих особенности реализации аффективов в речи сказки и их перевода с английского языка на русский:

'Well, well! They do say hoppin' 'll draw the very deadest, and now I belieft 'em. You, Tom? Tom Shoesmith?' Hobden lowered his lanthorn (R. Kipling «Dymchurch Flit»; 127).

Ну и ну! Видно, не зря говорят, что уборка хмеля даже мертвого вытащит из могилы! Ты ли это, Том? Том Башмачник! - воскликнул старик Хобден, опуская фонарь (пер. Г. Кружкова)

Оригинальное " well, well" по словарю имеет значение «Indicating pondering or consideration, sometimes with sarcasm or mock surprise», т. е. либо нейтральное, либо с оттенком сарказма или недовольства. Г. Кружков использует " ну и ну" , что в русском также имеет оттенок недовольства или удивления. При этом в обоих вариантах сохраняется именно эмоция удивления, которая подкрепляется в переводе авторским глаголом сопровождения — " воскликнул" , и самой речью персонажа — в обороте «hoppin' 'll draw the very deadest» .

'Whoop! Holiday!' cried Hal, leaping up (R. Kipling «Hal o' the Draft»; 117).

Ура, праздник! — крикнул Галь и соскочил с места (пер. А. Энквист; 89).

Отлично! Передохнем. — Гэл вскочил на ноги. (пер. Г. Кружков).

Данный пример представляет интерес, поскольку два варианта перевода отражают разную степень эмотивности. Междометие «whoop» в словаре имеет значение " a noise or cry often made in excitement", т. е. оно передает эмоцию удивления, радости, и дополняется описанием движений, совершаемых персонажем во время этого эмоционального состояния. Объединенные лексемы " Cried" и " leaping up" маркируют интенсивность переживания и физическое отражение эмоции. А. Энквист практически дословно калькирует оригинальную фразу, в отличии от Г. Кружкова, который опуская глагол авторского сопровождения " cried" немного снижает уровень эмотивности, делая реплику более сдержанной. Интеръективированное наречие " Отлично!" здесь выступает в роли междометия, и выражает одобрение происходящим, но звучит более сухо, чем " Ура!" , использованное А. Энквист.

'Pest!" he says (R. Kipling «Hal o' the Draft» ;121).

Вот черт! - воскликнул он. (Г. Кружков)

Ох, — сказал он (А. Энквист; 92)

Лексема " pest" в словаре имеет значение " an annoying person or thing; a nuisance" , т. е. нечто раздражающее, назойливое, неприятное. В вышеприведенном примере она используется как интеръетивированное существительное в роли восклицания, передающего отношение к ситуации, как неприятной, неожиданной. Г. Кружков разворачивает эмотивное содержание оригинала, используя вариативное русское восклицание " черт!" («восклицание, выражающее удивление, досаду или негодование» разг.) с частицей " вот" и авторский глагол сопровождения, маркирующий эмоциональное состояние говорящего. В то же время А. Энквист стремится при переводе к некоторой сжатости, лаконичности и нейтрализации. Она больше следует за первоисточником, нежели Г. Кружков. Но в данном примере междометие " ох" является стилистически нейтральным в отличии от восклицания " вот черт!" , поэтому перевод Г. Кружкова, в данном случае, дает большую степень эквивалентности.

" I locked it. Who a-plague has another key, then?" I said (R. Kipling «Hal o' the Draft»; 121).

Я сам ее запер, — удивился я. — Или у кого-то, черт побери, есть запасной ключ? (Г. Кружков) Я запер ее. У кого же, побери его чума, может быть второй ключ? — спросил я. (А. Энквист) В данном примере А. Энквист снова следует за оригинальной фразой, переводя ругательство " a-plague" дословно, используя просторечный интеръективированный фразеологизм " … побери его" в сочетании с лексемой " чума" , эквивалентный оригиналу. Для русской картины мира и фразеологической системы более релевантна лексема " черт побери" , использованная Г. Кружковым, дополненная авторским эмотивным глаголом сопровождения " удивился" , замещающим неэмотивный глагол оригинала " said" .

Saints! How Sebastian stormed! (R. Kipling «Hal o' the Draft» ; 120)

Святые угодники! Себастьян просто с ума сходил.(Г. Кружков)

Святители, как бушевал Себастьян! (А. Энквист)

В вышеприведенном примере наблюдается совершенно различный подход к переводу эмотивного содержания оригинала. Риторическое восклицание " saints!" , передающее кульминацию чувств говорящего, сильное удивление или волнение, как у Г. Кружкова, так и у А. Энквист приобретает некую высокопарность, но, однозначно, остается эмотивно насыщенным. Особый интерес вызывает перевод лексемы " stormed" , осуществляющей метафорический перенос явления природы на особенности человеческой психики и эмоций. Первое значение глагола " to storm" характеризует состояние погоды, вторичные же значения относятся уже к человеку — " to rage or complain with violence or fury" или " to rush about or move impetuously, violently, or angrily" . А. Энквист использует русский эквивалент, подходящий одинаково, как к описанию погоды, так и поведения героя — " бушевать" , т. е. злиться, гневаться, испытывать сильные отрицательные эмоции. Г. Кружков, стремясь адаптировать перевод и избежать калькирования оригинала, применяет модуляцию и использует устойчивое фразеологическое сочетание " сойти с ума" («проявлять чрезмерное возбуждение, неистовствовать»), подчеркивающее степень переживания персонажа.

Faith, Andrew equips himself like an Admiral! (R. Kipling «Hal o' the Draft»; 121)

Ба! Эндрю Бартон решил снарядиться по-адмиральски, разрази меня гром! Двадцать четыре серпентины!" (Г. Кружков)

В переводе Г. Кружкова четко прослеживается стремление адаптировать первоисточник к русским реалиям, во многом знакомым и привычным русскоязычному читателю. Оригинальное восклицание " faith!" он заменяет на междометие удивления " ба!" , восходящее к рефлекторному звукосочетанию, что упрощает процесс декодирования и извлечения эмоции из текста. Также переводчик прибегает к приему добавления и смыслового развития английского контекста. Г. Кружков использует просторечный фразеологизм " разрази меня гром" , отличающийся сильной степенью эмотивности и экспрессивности.

(Дополнительный ряд примеров перевода слов с эмотивной семантикой в статусе значения приводится в Приложении).

Важно отметить то, что, исходя из особенностей культур, менталитета, национального языкового своеобразия, аффективы в английском и русском языке различаются, как в своей внешней форме (формально), так и функционально. Помимо приведенных примеров, нами также были рассмотрены более простые случаи использования аффективов, представленных в основном междометиями. В оригинальном тексте сказки: Ah, Aha, Ahai, Oh, Oho, Ohe, Eh, yeh, Brr, Alas, Aye и другие. В переводных вариантах: Ах, ох, уф, эй, эх, ага, о, ну и другие. В контекстных ситуациях подобные эмотивные единицы не вызывали переводческих затруднений, поскольку лексический фонд обоих языков содержит практически полные и релевантные эквиваленты. Частотность междометий в тексте сказки достаточно велика (более 150 единиц), что говорит об их ключевой роли в создании эмотивного фона сказки.