Об особенностях построения сюжета в новеллистике О. Генри

Об особенностях построения сюжета в новеллистике О. Генри

Ключевым элементом сюжета новелл О. Генри является курьёзная ситуация, которая закономерно воспринимается как часть юмористического дискурса. Характерным признаком такой ситуации является нарушение определённых моделей или стереотипов поведения, принятых в той или иной культуре, — с одной стороны («что-нибудь странное»); и наличие смеховой реакции у реципиентов, — с другой («что-нибудь забавное, смешное»).

Цель нашей статьи — определить роль курьёзных ситуаций в структуре сюжета новелл О.Генри.

Герои новеллы «Дары волхвов» — молодая супружеская пара Джим и Делла, для того, чтобы купить друг другу подарки к Рождеству, вынуждены продать самое дорогое, что у них есть: Джим — золотые часы, а Делла — свои роскошные волосы. Курьёзность ситуации в том, что Джим дарит своей любимой черепаховый гребень для волос, а Делла, в свою очередь, дарит ему платиновую цепочку для часов. Данная ситуация выходит за рамки юмористического дискурса: вызванный ею смех очень быстро сменяется чувством грусти… Объясняется это семантической двуплановостью курьёзной ситуации: она имеет поверхностное и глубинное содержание.

На поверхностном уровне ставится под сомнение традиция делать дорогие рождественские подарки в семьях со скромным благосостоянием, высмеивается желание людей казаться более обеспеченными, чем они есть на самом деле. На более глубоком уровне речь идёт о духовных ценностях, которые котируются значительно выше ценностей материальных: рождественские подарки оказываются ненужными, однако в них обнаруживается выражение настоящей любви, способной на самопожертвование: «Я тут рассказал вам ничем не примечательную историю про двух глупых детей из восьмидолларовой квартирки, которые самым немудрым образом пожертвовали друг для друга своими величайшими сокровищами. Но да будет сказано в назидание мудрецам наших дней, что из всех дарителей эти двое были мудрейшими. Из всех, кто подносит и принимает дары, истинно мудры лишь подобные им. Везде и всюду. Они и есть волхвы» [2, c.184].

В основе новеллы «Персики» также лежит курьезная ситуация. Ее герой боксер Малыш Мак-Гарри, выполняя желание своей молодой жены, обходит пол Нью-Йорка в поисках хотя бы одного персика, но во всех фруктовых лавках ему предлагают только апельсины. В отчаянии он организует облаву на один из подпольных игорных домов, но и здесь его, казалось, ожидает неудача — перепуганный негр-официант очередной раз предлагает ему апельсины. Их диалог, пожалуй, — кульминационный момент в развитии действия: «У меня было три дюжины персиков, сэр, когда началась игра, но боюсь, что джентльмены съели все до одного. Может быть, вам угодно скушать хороший, сочный апельсин, сэр?» «Переверни все вверх дном, — строго приказал Малыш, — но чтобы у меня были персики. И пошевеливайся, не то дело кончится плохо. Если еще кто-нибудь сегодня заговорит со мной об апельсинах, я из него душу вышибу» [2, c.344]. Обнаружив случайно сохранившийся один единственный персик Малыш Мак-Гарри с чувством выполненного долга возвращается домой. Не без иронии О. Генри сравнивает своего героя с рыцарями Круглого Стола, которые «возвращались в Камелот, испытав много опасностей и совершив немало подвигов во славу своих прекрасных дам» [2, c.344]. Это квази-развязка новеллы, ведь у О. Генри «пружина действия, как правило, `подбрасывает' читательский интерес дважды: сначала в ложной развязке, а затем — в подлинной» [1, c.116].

Истинная же развязка, вызывающая у читателя (в зависимости от его темперамента) то ли легкую улыбку, то ли неудержимый смех, — развязка, создающая юмористический эффект, как всегда у О. Генри, основана на курьезе: молодая жена томно сообщает новоиспеченному «рыцарю», что охотнее бы съела апельсин:"Гадкий мальчик! — влюблено проворковала она — Разве я просила персик? Я бы гораздо охотнее съела апельсин" [2, c.345]. И здесь несложно обнаружить семантическую двуплановость курьезной ситуации: на поверхностном уровне ставится под сомнение готовность влюбленного мужчины выполнить любую прихоть возлюбленной; но на более глубоком уровне мы имеем дело с самоиронией, поскольку тезис о рыцарском отношении к женщине не нуждается ни в доказательствах, ни в опровержении.

В новелле «Пурпурное платье» суть художественного конфликта сводится к спору между двумя девушками, продавщицами галантерейного магазина — Мэйдой и Грэйс, которым нравится один мужчина — мистер Рэмен, управляющий этим магазином и большой оригинал: «Он был помешан на здоровье и полагал, что ни в коем случае нельзя питаться тем, что считают полезным. Он решительно протестовал, если кто-нибудь удобно устраивался в кресле, или искал приюта от снежной бури, или носил галоши, или принимал лекарства, или еще как-нибудь лелеял собственную свою персону» [2, c.309]. Каждая из них надеется поразить его во время банкета в День благодарения новым платьем — соответственно пурпурного и красного цвета.

Как обычно в новеллах О. Генри конфликт разрешается с помощью курьезной ситуации. Кульминационным моментом в развитии конфликта становится самоотверженный поступок Мэйды, которая отдает Грэйс отложенные на уплату за платье деньги, чтобы та смогла вернуть долг хозяйке квартиры.

Квази-развязка наступает в День благодарения — Мэйде не в чем пойти на банкет: «…все долгое время, пока там шел обед, Мэйда просидела у окна. Она представляла себе, как девушки вскрикивают, стараясь разорвать куриную дужку, как старый Бахман хохочет во все горло собственным, понятным только ему одному шуткам, как блестят брильянты толстой миссис Бахман, появлявшейся в магазине лишь в День благодарения, как прохаживается мистер Рэмси, оживленный, добрый, следя за тем, чтобы всем было хорошо» [2, c.311].

Но истинная развязка (курьезная ситуация) возникает в финале новеллы: счастливая Мэйда в новом пурпурном платье выходит на улицу, не обращая внимания на то, что идет дождь, и неожиданно встречает мистера Рэмси, глаза которого загораются восхищением и интересом: «Миссис Мэйда, — сказал он, — да вы просто великолепны в новом платье. Я очень сожалею, что вас не было на обеде. Из всех моих знакомых девушек вы самая здравомыслящая и разумная. Ничто так не укрепляет здоровья, как прогулка в ненастье. Можно мне пройтись с вами» [2, c.312].

Семантическая двуплановость курьезной ситуации в этой новелле О. Генри столь же очевидна, как и в других его произведениях: на поверхностном уровне она воспринимается как счастливый случай и вызывает читательскую улыбку; а на более глубоком уровне заставляет задуматься о непреложном законе жизни, согласно которому добро и самопожертвование всегда вознаграждаются.

Новелла «Фараон и хорал» строится как цепь курьезных ситуаций, в которые попадает по воле «злого рока» ее главный герой бродяга Сопи.

Действие новеллы происходит поздней осенью, накануне зимних холодов, поэтому все планы Сопи сводятся к желанию провести зиму — как это ни парадоксально — в тюрьме, где ему должны быть обеспечены бесплатный кров и бесплатное питание: «Зимние планы Сопи не были особенно честолюбивы. Он не мечтал ни о небе юга, ни о поездке на яхте по Средиземному морю со стоянкой в Неаполитанском заливе. Трех месяцев заключения на Острове — вот чего жаждала его душа. Три месяца верного крова и обеспеченной еды, в приятной компании, вдали от посягательства Борея и фараонов — для Сопи это был поистине предел желаний» [2, c.209].

Злоключения героя начинаются с безрезультатной попытки проникнуть в роскошный ресторан в надежде «наевшись до отвала, объявить себя несостоятельным» [2, c.210]. Первая неудача поколебала уверенность Сопи в том, что «его путь на Остров будет усеян розами» [2, c.210], но не лишила решимости.

Вторая попытка привлечь к себе внимание полиции оказалась более банальной — несчастный бродяга не додумался ни до чего большего, как разбить витрину магазина, но подбежавший полисмен «не пожелал принять Сопи даже как гипотезу. Люди, разбивающие камнями витрины магазинов, не ведут переговоров с представителями закона. Они берут ноги в руки. Полисмен увидел за полквартала человека, бежавшего вдогонку за трамваем. Он поднял свою дубинку и помчался за ним. Сопи с омерзением в душе побрел дальше… Вторая неудача» [2, c.210−211].

Наскоро перекусив в обычной забегаловке, Сопи надеялся, что тут уж ему повезет, но вместо желанной встречи с полисменом его ожидала не столь приятная «встреча» с асфальтом: «Два официанта аккуратно уложили Сопи левым ухом на бесчувственный тротуар. Он поднялся, сустав за суставом, как складная плотничья линейка, и счистил пыль с платья. Арест стал казаться ему радужной мечтой, Остров — далеким миражем. Полисмен, стоявший за два дома, у аптеки, засмеялся и пошел дальше» [2, c.211].

Четвертая попытка окончательно убедила Сопи в том, что он «осужден наслаждаться свободой» [2, c.212]. Прикинувшись уличным ловеласом, Сопи на глазах у полисмена начал нагло приставать к молодой женщине, однако к его удивлению она не только не оскорбилась (на что он по-наивности надеялся, все еще веря, что «скоро ощутит увесистую руку полиции на своем плече и зима на уютном острове будет ему обеспечена» [2, c.211]), но «обвилась вокруг Сопи, как плющ вокруг дуба, и под руку с ней он мрачно проследовал мимо блюстителя порядка» [2, c.212].

Не помогло ему и элементарное «хулиганство в публичном месте»: «Во всю мочь своего охрипшего голоса Сопи заорал какую-то пьяную песню. Он пустился в пляс на тротуаре, вопил, кривлялся — всяческими способами возмущал спокойствие» [2, c.212]. Полисмен и в этот раз отнесся к нему снисходительно, приняв за футбольного фаната: «Тюрьма на Острове стала казаться ему недоступной Аркадией» [2, c.212].

Последняя — шестая — попытка, которую он предпринял в этот день — мелкая кража; но и здесь судьба сыграла с ним скверную шутку: «хозяин» украденного им зонтика, в свою очередь украл его накануне утром. К концу дня Сопи готов был почувствовать себя «непогрешимым папой римским».

Цепь курьезных ситуаций, казалось бы, завершилась: герой задержался возле старой церкви, привлеченный органной музыкой. Воскресный хорал вернул его в прошлое, дал ему надежду начать новую жизнь: «…сердце его забилось в унисон с этим новым настроением. Он внезапно ощутил в себе силы для борьбы со злодейкой-судьбой. Он выкарабкается из грязи, он опять станет человеком, он победит зло, которое сделало его своим пленником. Время еще не ушло, он сравнительно молод. Он воскресит в себе прежние честолюбивые мечты и энергично возьмется за их осуществление. Торжественные, но сладостные звуки органа произвели в нем переворот. Завтра утром он отправится в деловую часть города и найдет себе работу. Один меховщик предлагал ему как-то место возчика. Он завтра же разыщет его и попросит у него эту службу. Он хочет быть человеком. Он…» [2, c.214].

На этой оптимистической ноте и должна была бы завершиться новелла, если бы ее автором был не О.Генри. Но вслед за мнимой (квази-) развязкой у О. Генри всегда следует развязка курьезная: столь вожделенные им три месяца тюрьмы Сопи получил не прилагая для этого никаких усилий в момент, когда уже этого не хотел.

И в этой новелле обнаруживается семантическая двуплановость курьезных ситуаций: на поверхностном уровне произведение О. Генри прочитывается как юмористический рассказ о похождениях незадачливого бродяги; на более глубоком уровне — как христианская притча о судьбе человека, павшего столь низко, что забыл те дни, когда «в его жизни были такие вещи, как матери, розы, смелые планы, друзья, и чистые мысли, и чистые воротнички», но нашедшего в себе силы победить зло, которое «сделало его своим пленником» [2, c.213].

Заключительная курьезная ситуация содержит иронический аспект: именно служители закона лишают бродягу надежды изменить жизнь. Кстати, и в названии новеллы «Фараон и хорал» противопоставлены закон божественный (возвышающий человека) и закон человеческий (унижающий его).

Новеллу «Один час полной жизни» предваряет афоризм: «тот еще не жил полной жизнью, кто еще не знал бедности, любви и войны» [2, c.334]. Сюжет новеллы также представляет собой цепь курьезных ситуаций. Ее герой — рядовой обыватель Джон Гопкинс — на полуслове обрывает разговор с женой и выходит из дому, чтобы купить сигару. На беду у него не оказывается денег, и он не может расплатиться с лавочником — первая курьезная ситуация; провоцирующая драку и бегство героя («мирного обывателя, который по вечерам сидел дома и решал ребусы» [2, c.336]) от полицейского — вторая курьезная ситуация. В результате, Джон Гопкинс неожиданно для себя оказывается в изящном особняке, где знакомится с прекрасной незнакомкой, к которой немедленно испытывает романтическое чувство, тем более, что она, как выясняется, нуждается в его помощи… «В этом доме находится человек, который обращался со мной дурно и оскорбил меня» [2, c.338]. Увы, но попытка помочь этому «неземному созданию» завершается для Джона плачевно: его просто вышвыривают из особняка — третья курьезная ситуация. Незадачливому герою, испытавшему в течение часа все составляющие полной жизни — бедность, любовь и войну, — ничего не остается как вернуться домой и продолжить прерванный на полуслове разговор с женой (О.Генри использует кольцевую композицию) — четвертая и заключительная курьезная ситуация, создающая необходимый для писателя юмористический эффект.

Семантическая двуплановость заключительной курьезной ситуации очевидна: с одной стороны, внешняя невозмутимость ничем не примечательного обывателя, в течение часа ощутившего всю «полноту жизни», не может не вызвать улыбку; а с другой стороны, она мифологизирует повествование, позволяя прочитать всю новеллу как рассказ о похождениях современного Одиссея, отчасти — иронически — предваряющий знаменитую джойсиану.

Таким образом, сюжеты новелл О. Генри строятся на курьезных ситуациях, которые отличаются семантической двуплановостью: на поверхностном уровне актуализируется юмористический аспект; на глубинном — притчевое начало.

новелла семантический курьезный притчевый.

Библиографические ссылки

• 2. Левидова И.М. О. Генри и его новелла. — М.: Худож. лит., 1973. — 254с.
• 2. Генри О. Короли и капуста. Новеллы: Сб.: Пер. С англ. / О.Генри. — М.: НФ «Пушкинская библиотека», ООО «Издательство АСТ «, 2003. — 927с.