Поэзия и биография

Поэтическое жизнетворчество

Аполлинер творит не только свои произведения, отдельные стихотворения, сборники стихов, он создаёт и самого себя. Гийом Аполлинер принадлежит к тем поэтам, чья биография неотделима от поэтического творчества. Его жизнь была тесно связана с поэзией, журналистикой, критической деятельностью, живописью и, одновременно, жизненный путь писателя, все важнейшие вехи его биографии нашли отражение в его лирических произведениях. «Начиная с „Алкоголей“ и заканчивая всеми стихами, изданными посмертно, не говоря уже о „Каллиграммах“, Аполлинер проникнут всем тем, что он видел в жизни, цивилизацией, которая его окружала и которой он во многом придал свой облик». Однако не следует ставить знака равенства между самим поэтом и его лирическим героем. Ведь в своих стихах Аполлинер не столько рисует свой реальный портрет, сколько создаёт образ мифического поэта, современного Орфея. Это ещё и «злополучный в любви», сын то ли Папы Римского, то ли князя Монако (личность реального отца Аполлинера до сих пор остаётся загадкой, однако его происхождение дало пищу для множества слухов и гипотез), отважный воин, сражавшийся под знамёнами Франции, которая даже не была его родиной.

В стихотворении «Печаль звезды» («Tristesse d’une йtoile») биографические факты тесно переплетаются с биографической легендой, созданной поэтом:

Une belle Minerve est l’enfant de ma tкte.

Минерва издавна почиталась как покровительница ремёсел и искусств, была также отождествлена с Афиной, что сообщало ей черты богини мудрости. Таким образом, можно сказать, что Аполлинер сравнивает себя с Зевсом, верховным божеством. Он способен порождать мудрость, творить чудеса.

Une йtoile de sang me couronne, а jamais.

Эта строка может иметь несколько толкований. Во-первых, она отражает реальное событие из жизни Аполлинера. 17 марта 1916 года младший лейтенант Гийом Аполлинер был ранен в висок осколком снаряда. Во-вторых, «кровавая звезда» может символизировать «несмываемую» печать избранности поэта. Поэзия — это долг, призвание, но ещё и страдание. Ведь «в силу самой природы своих изысканий поэт одинок в том новом мире, куда он входит первооткрывателем».

В стихотворении «Чудо войны» («Merveille de la guerre») тоже проявляется стремление Аполлинера рассказать о себе, создать особый образ всесильного поэта, который способен воспринять и вместить в своём творчестве все происходящие вокруг него события, например, первую мировую войну, описание которой занимает значительное место в его стихах. Однако он подчёркивает, что никакая тема (даже столь яркая и волнующая его, как тема войны) не способна стать в его творчестве основной и единственной. Аполлинер считает, что способен постичь весь мир, и, постигнув, отразить его в стихах, донеся до читателей своё восприятие и мировоззрение.

Je lиgue, а l’avenir l’histoire de Guillaume Apollinaire.

Qui fut, а la querre et sut кtre partout.

Dans les villes heureuses de l’arriиre.

Dans tout le reste de l’univers.

Интересно, что, говоря о себе, Аполлинер использует местоимение в третьем лице. Он как бы отстраняется от создаваемого им образа, давая понять, что Аполлинер-лирический герой является лишь биографической легендой и не следует отождествлять его с автором стихов, Аполлинером настоящим.

«Поэт мифологизировал собственный образ, вправляя его в жизненный текст и тем самым подчиняя себя неумолимой логике последнего». Таким образом, мифологизированный образ поэта оказывался больше его индивидуальности.

В стихотворении, завершающем сборник «Каллиграммы» «Рыжекудрая красавица» («La jolie rousse»), Аполлинер даёт своего рода краткую биографию, говорит о важнейших фактах своей реальной жизни и, в то же время, о жизни своего лирического двойника.

Me voici devant tous un homme plein de sens.

Connaissant la vie et de la mort ce qu’un vivant peut connaоtre.

Ayant йprouvй les douleurs et les joies de l’amour.

Ayant su quelquefois imposer ses idйes.

Connaissant plusieurs languages.

Ayant pas mal voyagй.

Ayant vu la guerre dans l’Artillerie et l’Infanterie.

Blessй, а la tкte trйpanй sous le cloroforme.

По мнению Аполлинера именно поэт, «законный наследник традиций», способен слушать и, главное, слышать звуки этого мира. Аполлинер не призывает отказываться от традиций и разрушать всё, что было создано до него. Наоборот, он стремится воспринять весь мир, его прошлое и настоящее, и, зная прошлое, провидеть будущее. Аполлинер верит в судьбу. Он утверждает:

Tout le monde est prophиte mon.

Cher Andrй Billy.

С темой пророчества напрямую связан концепт иного, нового зрения. Ведь поэтическая деятельность связана не только с пророчеством, но и со зрением как таковым. Но зрением совершенно особого характера.

В новом типе субъектного мироотношения было существенно, как писал В. Шкловский, «создание особого восприятия предмета, создание «виденья» его, а не «узнаванья». Концепт нового, иного видения мира подразумевал отказ от рационалистического познания его и метафизическое стремление к интеграции с природно-космическим бытием. Поэт страстно жаждет увидеть природу новыми глазами. «Концепт «иного видения» отсылает к космогоническому началу («Создание произведения есть мироздание» — В. Кандинский) представляется тем более несомненным, что сама мифологема «зрения/видения» имплицирует в себе активное, магически-преобразующее мироотношение».

Voici le temps de la magie.

Il s’en revient attendez vous.

A des milliards de prodiges.

Таким образом, особое видение поэта позволяет ему иначе воспринимать окружающий мир и, воспринимая, сотворять мир иной. Познание действительности перестаёт носить рационалистический характер, оно основывается скорее на интуиции поэта и позволяет приблизиться к восприятия всего космоса в целом.

Поэтическое восприятие мира должно помочь человеку по-новому осмыслить всё, что его окружает, «познать и принять своё человеческое лицо, заставит уважать его, поможет везде и всегда оставаться самим собой»:

Il vient un temps pour la soffrance.

Il vient un temps pour la bontй.

Jeunesse adieu voici le temps.

Oщ l’on connaоtra l’avenir.

Sans mourir de sa connaissance.

И это знание, в отличие от знания библейских времён, уже не способно погубить человека новой эпохи.