Фразеологический состав языка как самобытное культуроносное явление

Фразеологизмы, их свойства и признаки

Концепция фразеологических единиц как устойчивых словосочетаний, смысл которых невыводим из значений составляющих его слов, впервые была сформулирована швейцарским лингвистом Шарлем Балли в известной работе «Французская стилистика» (1909 г.) Спустя почти полвека акад.В. В. Виноградов написал ряд статей [1946; 1947], в которых обосновал основные понятия фразеологии как лингвистической дисциплины. В последующую четверть фразеология прошла интенсивный период своего классического развития, связанный с деятельностью целой плеяды ученых-фразеологов, причислявших себя к школе Виноградова. Среди них такие выдающиеся ученые-фразеологи, как В. Л. Архангельский, В. П. Жуков, А. В. Кунин, А. Г. Назарян, Р. Н. Попов, Л. И. Ройзензон, Н. М. Шанский и другие.

Основной задачей этой школы было выявление лексико-синтаксических отличий ФЕ от свободных сочетаний слов — с одной стороны, а с другой — отличие значений ФЕ как номинативных единиц языка от значения слова.

Основное новшество, которое было введено в рамках школы В. В. Виноградова, — это принцип системного описания вариантности, полисемии, синонимии, антонимии, а также стремление описать фразеологизмы по частеречным классам.

С середины 70-х — начала 80-х годов центр внимания лингвистических исследований перемещается на человеческий фактор в языке и языковой фактор в человеке.

" Фразеологический корпус языка — особенно благодатный материал для исследования этого взаимодействия, поскольку в нем концептуализированы не только знания о собственно человеческой, наивной картине мира и все типы отношений субъекта к ее фрагментам, но и как бы запрограммировано участие этих языковых сущностей вместе с их употреблением в межпоколенной трансляции эталонов и стереотипов национальной культуры" [Телия 1996: 9].

Ученые по-разному интерпретируют понятие ФЕ, однако наиболее последовательно выделяемыми свойствами фразеологизма называются:

• · воспроизводимость,
• · устойчивость,
• · сверхсловность (раздельнооформленность),
• · принадлежность к номинативному инвентарю языка.

Фразеологизмы в отличие от лексических единиц (слов) сложны по составу, т. е. содержат несколько компонентов — слов, которые потеряли свое лексическое значение, поэтому значение фразеологизма нельзя вывести из суммы значений составляющих его компонентов. Фразеологизмы же приобрели собственное значение. Их нередко можно заменить одним словом: например, спустя рукава — небрежно, кот наплакал — мало.

Фразеологизмы, как правило, имеют постоянство состава (нельзя заменить компонент фразеологизма другим словом). Фразеологизмы обычно обладают устойчивой грамматической формой: например, фразеологизм греть руки нельзя заменить на греть руку или нагревать руки.

Большинство фразеологизмов имеет стабильный порядок слов. Например, нельзя поменять местами слова в выражениях ни свет ни заря; битый небитого везет; все течет, все изменяется.

Фразеологизмы, в отличие от слов, имеют фразеологическое значение, состоящее из образного представления метафорического (махнуть рукой, лежать на боку), метонимического (играть первую скрипку, на смертном одре) или сравнительного типа (как без рук, как гора с плеч), «через которое называется денотат и дается его коннотативная характеристика в сигнификате» [Федоров 1980: 15].

Общее (целостное) значение ФЕ мотивируется внутренней формой, которая создается взаимодействием свободного словосочетания с переосмысленным на ее основе фразеологизмом. Внутренняя форма (внутренний образ) присуща лишь ФЕ, которые могут быть наложены на свободное словосочетание такого же лексического состава и на его фоне дают семантический и метафорический эффект. Напимер, значение фразеологизма носить на руках «баловать, исполнять все прихоти, лелеять, ни в чем не отказывать» мотивировано, ибо ясно осознается его внутренняя форма, образ, лежащий в его основе.

Важность образности фразеологизмов заключается в том, что именно этот признак лежит в основе всех остальных их выразительных качеств: эмоциональности, оценочности, экспрессивности. Эмоциональность фразеологии — это способность фразеологизма не только называть предмет, явление, но и выразить определённое чувство говорящего или пишущего (светлая голова, синий чулок, не от мира сего). Оценочность фразеологических единиц — качество, производное от их эмоционального значения. С точки зрения оценочности фразеологизмы можно разделить на две группы: фразеологизмы с положительной оценкой и фразеологизмы с отрицательной оценкой. К первой группе относятся фразеологизмы с эмоциональностью одобрительности (кровь с молоком); почтительного уважения (склонить голову); восхищения (золотые руки). Ко второй группе относятся фразеологизмы с эмоциональностью ироничности (голова садовая); пренебрежительности (пустая голова).

Исследования, проводимые в синхронно-сопоставительном плане (Райхштейн 1980; Солодуб 1985), целью которых является сопоставление фразеологизмов разноструктурных языков на уровне идентичности или сходства лежащих в их основе образов, положили начало изучению национального своеобразия фразеологизмов, связанного прежде всего с характерными особенностями самих образов, выраженных в «буквальном значении» идиом [Черданцева 1977].

Осознание важности мотивационного основания фразеологизмов привело к необходимости исследовать саму образную структуру внутренней формы — ее метафорический, метонимический и т. п. характер, а также роль в ней различного рода символов или квазисимволов и квазиэталонов. Например, в идиомах типа брать в руки, держать в руках, быть, находиться в чьих-либо руках, если речь идет о человеке, его жизни или судьбе, слово-компонент рука выступает как квазисимвол власти (над кем-либо): Страшная мысль мелькнула в уме моем: я вообразил ее в руках разбойников (А. Пушкин, Капитанская дочка); Теперь он хочет жениться, и вся судьба этого в высшей степени приличного брака в ее руках (Ф. Достоевский, Идиот) и т. п. Это символьное прочтение компонента рука восходит к тексту Библии, где говорится о том, что жизнь людей и их судьбы находятся в руке Божией, т. е. в Его власти. [Телия 1996: 192].