Современные направления в переводоведении

А. Г. Минченков в теории перевода выделяет лингвистическое, коммуникативное и когнитивно-психолингвистическое направления. Основы лингвистического подхода были заложены в работах Я. И. Рецкера, А. В. Федорова, Ж. Вине и Ж. Дарбельне, Дж. Кэтфорда и Ю. Найды, а затем развиты в исследованиях многих других лингвистов (Л.С.Бархударов, В. Н. Комиссаров, В. Г. Гак, Л. К. Латышев, А. Д. Швейцер, В. С. Виноградов, А. О. Иванов, И.С. Алексеева). Сторонники указанного подхода, определяемого как лингвистическая теория перевода, исходят из того, что перевод представляет собой лингвистическую деятельность, объектом которой являются два текста — исходный текст (ИТ) и текст перевода (ПТ) и входящие в них единицы, а методом исследования — сопоставительный анализ, осуществляемый с целью описания и объяснения процесса трансформации или перекодировки ИТ в ПТ. В рамках лингвистической теории перевода было разработано понятие единицы перевода, которая понимается как минимальная единица ИТ, имеющая эквивалент в ПТ. В том, что касается семантического аспекта языковых единиц и их отношения к пользователю, в данном случае переводчику, лингвистическая теория перевода полностью приняла классическое положение соссюров-ской лингвистики об автономности языковой системы, в соответствии с которым как текст в целом, так и составляющие его отдельные единицы имеют свои автономные «объективные» свойства, независимые от языкового пользователя.

Анализируя существующие концепции перевода и исходя из своей приверженности Московско-Тартуской семиотической школе, Е.А. Селиванова выделяет три направления исследований. Первое — универсалистское — опиралось на положение о коде-инварианте, создающемся в межпороговом пространстве оригинала и перевода на этапе трансфера и позволяющем осуществить преобразование текста на одном языке в текст на другом. Несмотря на то, что данное направление явно характеризует лингвистические концепции перевода, Е. А. Селиванова концентрирует его, в основном, на проблемах машинного перевода и для подтверждения приводит предложенную А. Н. Барановым схему основных языковых и когнитивных операций, сопровождающих процесс перевода, где учтены принципы интерпретационной сущности переводчика, необходимости его экстралингвистического подключения к знаниям для глубины понимания оригинального текста. Схема предполагает две фазы перевода: «сперва на гипотетический концептуальный язык-посредник (концептуальное представление текста, лишенное особенностей 1L и 2L), а потом уже с этого языка-посредника на язык-цель» [9;138−139]. Такими языками-посредниками в различных школах машинного перевода служили языки представления синтаксических и семантико-синтаксических структур, когнитивные модели (фреймы, сценарии), семантические языки тезаурусного типа.

Второе направление — этнолингвокультурологическое — рассматривает перевод в ракурсе триады «этнос — язык — культура» как преобразование текста-оригинала в соответствии со спецификой инолингвокультурной среды. Такой интегративный подход формировался постепенно, на основе перехода от сильных вариантов гипотезы Сепира-Уорфа к более слабым, от критики гипотезы — к компромиссному рассмотрению универсального и идиоэтнического в соотносимых языках. Становление и развитие этнопсихологии, лингвокультурологии, теории и практики межкультурной коммуникации обусловили выработку оптимальной стратегии соположения текстов оригинала и перевода — учета лакунизированного характера одной лингвокультурной общности по отношению к другой. Центростремительные тенденции, присущие теории перевода, первоначально сосредоточивающей внимание на лингвистическом факторе, на формально-структурной и нормативно-содержательной эквивалентности оригинала и перевода, на создании переводчиком смыслового аналога оригинала, уступили место центробежным, учитывающим несовпадение не только языков, но и мировосприятий, культур этносов, исторической и пространственной детерминант порождения оригинала и восприятия перевода. Ученые, характеризуя современное состояние переводоведения, говорят о его междисциплинарности, основанной на экспансионизме методов и аппарата различных наук: истории, философии, культурологи, этнологии, психологии, социологии, нейрофизиологии, теории коммуникации и т. д.

Третье направление — «отчуждающее», близкое по установкам неопозитивистской методологии и сформировавшееся на основе немецкой переводческой традиции, — предполагает осознанное введение читателя переводчиком в чужой мир языка, культуры, мировидения. И если второе направление требует рекреации оригинала и приспособления его к программе адресованности для читателя перевода, то в третьем направлении постулируется отчуждение адресата от своей культуры и привычных стереотипов не как переключение, а как погружение, которое можно соположить с некоторыми чертами необуквализма в плане абсолютизации (как в позитивном, так и в негативном плане) достижений и недостатков оригинала.

Отчуждающий переводчик может манипулировать текстом, исходя из множественности и вариативности интерпретаций текста вообще, предоставляя право читателю перевода на основе собственного культурно-семиотического опыта интертекстуализировать перевод и избрать его интерпретационный ключ. При этом читатель помнит о том, что перед ним перевод текста чужой ему культуры, «чужой» в языке оригинала.

Анализ данных трех направлений дает Е. А. Селивановой возможность квалифицировать перевод «как многофакторный процесс, в котором главным является смыкающе-преобразующе-погружающий человеческий фактор, успешность деятельности которого обусловлена его билингвокультурной компетентностью, его гармонизацией с текстом оригинала и идеальным адресатом перевода».