Аспекты коммуникативной функции: адресаты сообщений, типы информации

Универсальность языка как средства общения проявляется в том, что при помощи языка человек может обратиться к человеку, животному, машине; к одному человеку, к неопределенному множеству лиц, к себе самому (саморегуляция поведения, некоторые случаи припоминания и т. п.). Адресант и адресат могут быть разделены временем и пространством. В намерения адресанта может входить то, что его сообщение будет воспринято после его смерти (например, в некоторых случаях завещания, дневники, письма); сообщение может быть адресовано еще не родившимся людям (ср. закладку капсул с текстом в фундамент монументов, значительных сооружений и т. п.; ср. также тексты на фронтонах зданий, рассчитанные на восприятие в течение десятилетий).

Что касается содержания языкового общения, то его составляет вся та разнообразная информация, которая передается во всех и любых коммуникативных актах, реализующих те или иные функции речевого общения: объективно-логическая информация, субъективно-психологическая, информация о коммуникативных намерениях говорящего по отношению к адресату, информация фатическая, метаязыковая, эстетическая. Таким образом, отдельные функции речи можно рассматривать как особые частные проявления основной функции языка — коммуникативной. Познавательная функция: язык как орган мышления и как библиотека значений.

Говоря о роли языка в познании, следует различать два аспекта: 1) участие языка, точнее системы языковых значений (как компонента сознания человека), и речемыслителъных механизмов сознания в процессах предметного восприятия и формирования представлений, понятий, суждений, умозаключений; участие языка в различных мыслительных операциях (сравнение, анализ, синтез, индукция, дедукция и т. п.), а также в механизмах памяти; 2) участие языка в хранении и передаче от поколения к поколению общественно-исторического опыта людей.

Участие языка в сохранении знаний о мире осуществляется на двух уровнях; во-первых, в самом языке, т. е. в семантических системах словаря и грамматики (это «библиотека значений»); во-вторых, при помощи языка, — в речи, т. е. в устных и письменных сообщениях, созданных на языке («библиотека текстов»). Если сравнить, с одной стороны, те сведения о внеязыковой реальности, которые можно извлечь из самого полного толкового словаря в подробной семантической грамматики некоторого языка, а с другой, — те сведения о мире, которые содержатся во всем сказанном и написанном на этом языке, то легко видеть, что информация, аккумулированная в семантической системе языка, по объему в тысячи раз меньше информации, содержащейся в текстах на языке. Достаточно сравнить, например, те представления о грозе, громе, молнии, тумане, росе, радуге, электричестве, которые складываются у человека до обучения, т. е. только на основе усвоения значений слов гроза, гром, молния, туман и т. д., и то понимание соответствующих явлений природы, которое формируется у человека из рассказов родителей, учителей, книг.

Однако, несмотря на ограниченный объем информации, составляющей семантику языка, она играет исключительно важную роль в овладении всем информационным богатством человечества. Дело в том, что значения слов и содержание грамматических категорий, — все эти неточные и неглубокие «обывательские», как о них писал Л. В. Щерба, представления о «клеточках» действительности, — запечатлели первый и поэтому во многом жизненно важный опыт освоения человеком окружающей действительности. Мы говорим о языковой или так называемой «наивной» картине мира, которая может отличаться от современных научных представлений о мироздании и отражает более древние представления человека о мире. Мы привыкли к этому и не склонны что-либо менять в нашем языке с этой точки зрения. Например, слово звезда в обычном, неспециальном употреблении означает небесное тело, представляющееся взору человека светящейся точкой на ночном небе; поэтому люди могут называть звездой и Венеру, и Меркурий, т. е. те небесные тела, которые астрономы называют планетами. В неспециальной речи люди продолжают говорить солнце встало, солнце зашло, село и т. д., хотя всем давно известно, что это Земля изменила свое положение относительно Солнца. Однако эти человеческие неточности языка не мешают ни астрономам, ни школьникам на уроках естествознания.

В своем основном объеме информация, составляющая семантику языка, известна всем говорящим на этом языке, без различия возраста, образования, социального положения. До школы, «только» в процессе овладения языком, в сознании ребенка формируются (не названные и до обучения не осознанные!) представления о времени и пространстве, о действии, субъекте и объекте действия, о количестве, признаке, причине, цели, следствии, реальности и нереальности и многих других закономерностях окружающего мира. В отличие от языковой семантики, в основном известной каждому говорящему (терминологическая периферия общего словаря здесь, конечно, не в счет), поздняя информация, содержащаяся в текстах, известна отдельным говорящим в разной мере — в соответствии с их возрастом, образованием, социальным положением, профессией.

В отличие от интенсивно меняющейся информации текстов, информация, сконцентрированная в языковой семантике, характеризуется исключительной стабильностью. Ср. эволюцию представлений о теплоте в истории естествознания и почти неизменность семантики слова тепло в истории языка. Физикам легко договориться и принять очередную концепцию теплоты, а обиходное сознание меняется медленно, его устраивают те нестрогие, бытовые представления, которые люди связывают со словом тепло. Стабильность информации, заключенной в языке, связана с ее внутренним, опорным характером по отношению к знанию, содержащемуся в текстах.