Скрытая семантика социальных функций в аутодискурсе интеллигенции

Скрытая семантика социальных функций в аутодискурсе интеллигенции

Психология больших групп является важнейшей в социальной психологии и рассматривается в ряде работ ([1]). Вместе с тем в настоящее время сами группы перестали быть жестко определенными, по-настоящему устойчивыми; очевиден кризис социальных и культурных идентичностей личности и обществ; при этом наблюдаются встречные процессы поиска идентичности этнической, национальной, политической и т. п. Сложность и быстрота изменений, диффузия групп, нетипичность групповых процессов затрудняют эмпирические исследования, традиционно связанные с масштабными опросами. На наш взгляд, в современную эпоху социальной психологии необходим гуманитарный подход работа с историческим контекстом, артефактами, текстами, представляющими предмет исследования более глубоко и полно, позволяющими на малых выборках заметить, зафиксировать и зачастую прогнозировать изменения. Материал, представленный в данной статье, получен благодаря обращению к психосемантике и психолингвистике с применением таких методов, как анализ скрытых семантических ролей, функциональная грамматика, критический дискурс-анализ.

Базовым пространством деятельности интеллигенции, в которой формируются критерии идентичности, проявляется ее активность, рождается коллективное смысловое поле, транслируемое в культуру, является дискурс. Авторы, которые пишут об интеллигенции, вне зависимости от коннотации апеллируют не столько к фактам социальной биографии этой группы, сколько к речевым действиям высказываниям, статьям, описаниям. В дискурсе раскрывается содержание феномена интеллигенции. Мы решили уделить внимание именно форме как способу представления «внеязычного содержания» [2]. Анализ «дискурсивных меток» [3] позволяет нам выявить в формальных средствах языка, кодирующих самопрезентации ролевых позиций интеллигенции, ее смыслосферу в исторической ретроперспективе.

Выборка. Эмпирическим объектом послужили тексты онлайн-конференций интернет-сообщества «Интеллигенты 2.5», проходивших в период с марта 2009 по март 2011 г. включительно Отметим, что данное сообщество представляет собой конструктивный пример реализованной виртуальной коммуникации группа вела активную и напряженную дискуссию по разным вопросам на протяжении двух лет. Два года продолжительный период существования для виртуальной группы, объединяющей незнакомых людей на основе преимущественно коммуникативного интереса.

Методы исследования. В исследовании применялись как традиционные для социальной психологии методы, в частности включенное наблюдение, так и методы текстологического анализа контент-анализ глубинных семантических ролей, функциональная грамматика, критический дискурс-анализ. Первый взят из теории Ч. Филлмора. Она связана с определением «ядерных грамматических отношений в предложении (субъекта, объекта и косвенного объекта) в том смысле, что она задается вопросом: каким образом конкретные аспекты значения высказывания определяют, какая составляющая выступает в качестве (глубинного) субъекта, а какая в качестве объекта» [5]. Дело в том, что «значения обусловливаются ситуациями», то есть в каждом случае мы должны обращать внимание не только на очевидные грамматические формы, но и на скрытые возможности, перспективу, каждый раз исходя из контекста, определяя, какая сущность выступает субъектом, а какая объектом действия, насколько активна в действительности та сущность, которая формально позиционирована как действующая.

Функциональная грамматика А. В. Бондарко трактуется как «грамматика, нацеленная на изучение и описание функций единиц строя языка и закономерностей функционирования этих единиц во взаимодействии с разноуровневыми элементами окружающей среды; грамматика данного типа рассматривает в единой системе средства, относящиеся к разным языковым уровням, HO объединенные на основе общности их семантических функций; при описании языкового материала используется подход „от семантики к ее формальному выражению“ („от функции к средствам“) как основной, определяющий построение грамматики, в сочетании с подходом „от формы к семантике“ („от средств к функциям“)» [6]. Таким образом, за высказанным мы имеем возможность увидеть смысловое отношение говорящего, как «след деятельности» [7], к предмету разговора.

Итак, нами анализируются падежные формы субъекта и его функции, выраженные разными способами. Используемые падежи субъекта действия (по отношению к основному глаголу в предложении): Агентив (А) падеж субъекта действия; Отрицательный Агентив (Отр. А) падеж субъекта отрицательного (недолжного) или отрицаемого действия. Заметим, что не во всех случаях роль субъекта выполняет подлежащее (например: Пётр I опасался людей думающих (А) подлежащее в этом предложении Пётр I, но поскольку предмет анализа не он, а «люди думающие», то именно это выражение имеет падеж Агентив, поскольку является субъектом действия в изучаемом контексте). Датив (Д) падеж одушевленного существа, которое затрагивается действием, называемым глаголом. Другими словами, Датив падеж испытывающего лица (например: интеллигенция уничтожалась).

Фактитив (Ф) падеж одушевленного существа, которое возникает в результате действия, называемым глаголом (Пётр I создал интеллигенцию). Кроме того, данный падеж выявляется в тех случаях, когда речь идет об определении понятий «интеллигенция» и «интеллигент» (например: до тех пор, пока мы не придем к общему пониманию того, что такое интеллигенция и с чем ее едят…). Кроме того, в некоторых случаях образуются комбинации падежей.

Puc. 1. Распределение высказываний об интеллигенции по падежам (в % от общего числа высказываний) Функциональная грамматика направлена на выявление скрытой семантики отношения к деятельности интеллигенции, выраженной языковыми средствами: модальность (должное, возможное, желаемое); темпоральность (прошлое, настоящее, будущее), функции (потенциальность, процесс, реализованность).

Процедура исследования. Из всех онлайн-конференций (их 243) мы выбрали те, в название которых входят слова «интеллигенция «, «интеллигент», интеллигентность» (6,6%): «Д. С. Лихачев. О русской интеллигенции», «Для чего нам эта интеллигентность?», «Интеллигентность и бизнес», «Интеллигенция и религия», «Что мы знаем об интеллигенции?», «Сетевой маркетинг и интеллигент» и др. В ходе работы с текстами конференций мы выделили 336 высказываний, имеющих отношение к действиям и в целом социальной биографии интеллигенции. Распределение высказываний по падежам представлено на рис. 1.

Результаты и их обсуждение. Объем статьи не позволяет рассмотреть все падежные формы и их комбинации; мы остановимся только на тех, которые представляют интеллигенцию как активного действующего субъекта: Агентив, в 115 высказываниях из 322 (35,7%), и Отрицательный Агентив (13,4%>). В остальных 53% высказываний интеллигенция представлена как объект воздействия со стороны внешнего мира либо как объект самопознания (хотя при этом она выступает субъектом самопознания, от созидательной деятельности этот процесс далек, поскольку дискурс строится на антиномиях и развивается «по кругу» возвращение к одним и тем же темам, вопросам, точкам зрения).

Рассмотрим подробнее скрытую семантику ролей, выраженную падежом субъекта действия (см. таблицу). Как видим, 12,2%> высказываний описывают деятельность интеллигенции без использования глаголов, только именами существительными: ввиду известности, аристократия духа, прототип, голова общества, носитель духа, с интеллигенцией всегда так, наличие, признак отсутствия, духовный потенциал и т. д. Вероятно, скрытая субъективная семантика содержит образ интеллигенции как некой должной возвышенной сущности, для которой достаточно существования.

Все эти слова имеют положительные коннотации, при этом они находятся вне времени, подразумевают аксиологическую модальность. Также активность интеллигенции выражается отглагольными формами: причастиями собиравшийся (кружок интеллигенции), сохранявший, связующая, обладающая, работающей, остававшиеся, пишущая, относящий (себя к интеллигенции), пудрящих (мозги), претендующий; деепричастиями (2): предопределив, претендуя; а также прилагательными: работящей, присущие (последнее слово встречается 4 раза). Речь идет о присущих интеллигенции качествах, т. е. вновь мы сталкиваемся с передачей образа не через действие, а через признаки.

Далее, 15,7% высказываний имеют неопределенную форму глаголов (см. таблицу): попытка компенсировать, должна работать, начать разработку, найдется, что подправить, будет понимать, может и должна громко заявить, объединиться, создавать репутацию, нужно договориться и отказаться, может не только рефлексировать, умеет слушать и понимать и др. С точки зрения функций речь идет о потенциальности, т. е. проектировании деятельности. К тому же мы видим, что часть этих слов сопряжена с модальными глаголами, то есть речь действительно идет о проектировании, причем в очевидном для участников диалога, «должном» направлении.

Перечислим те глаголы, которые раскрывают функцию реализованности, сделанное: выдержала, вступила, воспринимала, пришлась, воспитала, появилась, совершила, выступила, объявлялась, взяла на себя, перешла, задумывалась, сохранялась, стремились, возглавила, формировалась, поддержала, была, увидела, остававшееся, положила (волю, сердце и ум) на изучение, нашли 28 глаголов в прошедшем времени; необходима, приближает, выступила, выступает, существует, есть, осталась, перешла 8 глаголов в настоящем; объединит, поставят, объединившись (речь идет о реализации замыслов в будущем) всего 3 глагола будущего времени.

Всего же из 115 выражений группы Агентив функцию потенциальности выражают 37 слов, т. е. 32,2%) (падеж Агентив в «чистом виде», без комбинаций, 32 раза), функцию реализованности 39 слов, т. е. 34%>. При этом потенциальность интересно связана с темпоральностью: в 6 случаях связь с прошлым, в 1 с будущим и в 2 с настоящим, в остальных 23 случаях потенциальность деятельности как бы вне времени (см. таблицу). Функция реализованности (31 выражение в «чистом виде», без комбинаций падежей) 6 в прошедшем, 3 в настоящем времени, 22 высказывания в т. н. абсолютном времени и представляют собой постоянный баланс потенциального и реализованного, каузацию и процесс одновременно.

Падеж субъекта действия и скрытые семантические роли интеллигенции (в % от количества высказываний в каждом падеже)

Посмотрим, что реализовалось: русская интеллигенция вступила в эпоху; к интеллигенции принадлежат только люди, свободные в своих убеждениях; усиленная духовная активность интеллигенции пришлась на первое десятилетие советской власти; черта, определявшая характер русской интеллигенции, это отвращение к деспотизму, воспитала в ней стойкость и чувство собственного достоинства; с интеллигенцией всегда так в сторону широкую; интеллигенция и взяла на себя функцию духовенства; интеллигенция перешла к другим вопросам; интеллигенция возглавила тотальную критику советского строя, раньше других увидела, в какой мы ж… и т. д. Как видим, большая часть того, что реализовалось, событийность, относится к прошедшему времени.

Падеж Отрицательный Агентив показывает отрицательную активность интеллигенции, недолжное поведение либо действия, характеризующие ее страдательную позицию, но страдательную по собственной инициативе. Высказываний с подобной интенцией нами выделено 43 (13,4%) высказываний). В данной падежной подгруппе «разнообразие» языковых средств сокрытия семантики меньше, нежели в падеже Агентив (см. таблицу). Отрицание, негативный аспект позволяет более открыто и выпукло передать то, чего интеллигенция не делает и не может сделать. Итак, интеллигенция не делает: не противостоит церкви, не является оплотом атеизма, не является совокупностью интеллигентов, не относят, не записывают, не может стать формой объединения, не поверти, не является классом, не будет классом, не существует как класс (2), не может решать проблемы, не знать; очевидных и быстрых результатов ее деятельности в природе не существует (2) и др. Что интеллигенция делает из того, что не следовало бы и характеризует ее отрицательно: изничтожает, необоснованно присвоила, глуха оставалась, из-за неспособности что-то поправить, в принципе неспособна, показатель нездоровья, сидела сложа руки, необязательность присуща, отличает безответственность (2), опирается на аутокоммуникацию, игнорировать, деятельность интеллигенции ограничивается кухонными разговорами, с самого своего обособления, объединение интеллигенции задача бесперспективная. Отрицания, содержащие положительные коннотации: не запятнала, ушедшего, пока еще осталась, не зависящие от принуждения, не подчиняется, установить диктатуру интеллигенции не удастся, не боится, руководить стройными шеренгами интеллигентов дело безнадежное, не может быть аналога у российской интеллигенции. Также мы встречаем здесь ряд высказываний, передающих каузацию (если бы интеллигенция не сделала того-то, то другого бы не случилось): не было бы старой интеллигенции, не было бы и диссидентов помоложе, если бы не отошли в сторону от «грязной» политики, могла бы с легкостью выбросить на ближайшую свалку и ничуть бы не потеряла. Как оказалось, создаваемый через отрицание образ деятельности интеллигенции выглядит более отчетливым, здесь нет необходимости прибегать к существительным или прилагательным, т. е. к описанию признаков, а существует возможность прямого описания (называния) действий.

Если рассмотреть тексты, опираясь только на анализ функциональной грамматики, не выделяя падежей, то предстает еще более выпуклый образ. На рис. 2 представлены темпоральные характеристики деятельности интеллигенции, представленные 322 высказываниями. Действие в прошлом 18,6% высказываний, действие в настоящем 12,4% и действие в будущем всего 1,2% высказываний. Будущее интеллигенции представляется с трудом, в основном вся активность группы или по отношению к ней сосредоточена в прошлом.

Ho более интересно то, что 67,8%> высказываний описывают социальную группу как бы вне времени, все, что с ней происходит, происходит всегда во времени, которое не определяется правилами календаря, и демонстрирует постоянство неопределенности, неопределяемости и, соответственно, неукорененность в социальной структуре, антиномичность отношения и самоотношения.

На рис. 3 представлено процентное распределение модальных и амодальных высказываний. Прежде всего, отметим, что последних значительно больше, чем остальных (87%). В данном случае амодальность не означает того, что эти высказывания относятся к ядерным, глубинным структурам образа интеллигенции, представленного скрытой семантикой изучаемых текстов. Скорее они раскрывают общее знание, представления об интеллигенции, существующие в любой момент времени, и носят констатирующий и описательный характер, вне оценки и переживаний.

аутодискурс интеллигенция высказывание падеж.

Модальные высказывания распределились весьма интересно. Наименьшую долю (2,8%) составляют фразы, раскрывающие реальные возможности интеллигенции, представление о том, что данная социальная группа может (способна, умеет) реализовать: отточить механизмы интеллигентного общения; интеллигенции найдётся, что подправить; может не только рефлексировать; она не боится необходимой дисциплины (техническая интеллигенция). Чуть больше (3,7%) высказываний посвящено долженствованию, определению задач и норм поведения: функции интеллигенции просвещение общества, улучшение его интеллектуального и духовного качества, углубление понимания происходящих процессов, их осмысление и прогнозирование развития, осуществление медиации во взаимодействии народа и власти; должна работать не внутри себя, а с другими и т. д. На наш взгляд, именно представление о долге относится к ядерным структурам представлений интеллигенции о себе, несмотря на столь малочисленные высказывания. Ho это как раз согласуется с нашим тезисом о виртуализации интеллигенции как группы, конструировании третичного мифа, удаленного во времени от исходного чувственного образа, характеризующего классическую интеллигенцию. Наибольшую часть из модальных высказываний занимает «желаемое», «хочу»: без интеллигенции нет общества; Судьбу наций определяет ум интеллигентский; во главу угла поставят власть интеллигенции; да здравствует интеллигенция; Потребность выполнять какую-то совершенно особую миссию и др.

Напомним, что дискуссии, послужившие объектом исследования, проходили в 2009;2010 гг., когда, как показывают наши исследования социальных представлений [8], слово «интеллигенция» представлялось забытым, а интеллигенция как социальное явление чем-то архаичным. Однако «оживление» его произошло довольно быстро в актуальном языке за счет ядерных структур образа интеллигенции, которые представляют группу страдающей, испытывающей скорее неудобства, чем преимущества, однако заслуживающей лучшей участи. Мы видим, что наибольшим разнообразием языковых форм отличается падеж Агентив, представляющий интеллигенцию в дискурсивных высказываниях как действующего субъекта. Однако данное разнообразие затушевывает активность, показывает ее условность, неопределенность понятия, статуса группы в обществе, самосознания и самооценки участников группы. Также мы констатируем настойчивое желание самоопределиться и обрести легитимность в социальной структуре, для чего воспроизводятся элементы мифа, отражавшего определенную реальность в прошлом. При этом приоритет амодального дискурса и абсолютного времени в корпусе текстов об интеллигенции говорит о функционировании групповой патристики (догматическая констатация и описание) неэволюционирующего мифа и утрате, на наш взгляд, основной функции группы смыслотворчества.

Рис. 3. Модальные характеристики высказываний, выражающих отношение интеллигенции к социальной роли

Примечания

Андреева Г, М. Социальная психология и социальные изменения // Психологический журнал. 2005. Т. 26. № 5. С. 5−15; Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология: учеб. пособие для вузов. М.: Новая школа, 1996; Донцов А. И. О понятии «группа» в социальной психологии // Социальная психология в трудах отечественных психологов / сост.

А. Л. Свенцицкий. СПб.: Питер, 2000.

Потебня А. А. Мысль и язык // Потебня А. А. Эстетика и поэтика. М., 1976. С. 20.

Фуко М. Археология знания. Киев: Ника-Центр, 1996.

Интеллигенты 2.5: конференции. URL: http:// professionali.ru/Soobschestva/intelligenty₂₅/. Дата обращения: 08.12.2012.

Филлмор Ч. Дело о падеже открывается вновь // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. Лингвистическая семантика, 19 816. С. 497.

Бондарко А. В. Основания функциональной грамматики // Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованное™. Таксис / отв. ред. А. В. Бондарко. Л.: Наука, 1987. С. 7.

Артемьева Е. Ю. Психология субъективной семантики: дис. … д-ра психол. наук. М., 1986. С. 12.

Бакшутова Е. В. Социальная активность как субъектное качество русской интеллигенции // Вестник Государственного университета управления. 2010. № 17. С. 13−16.