Языковые средства достижения экспрессивности в таксономическом описании

При исследовании языковых средств нужно видеть две стороны этого явления, которым сопутствуют два различных аспекта, два уровня анализа языка художественного текста.

Говоря словами В. В. Виноградова, «язык литературного произведения необходимо, прежде всего, изучать отправляясь от понятий и категорий общей литературно-языковой системы, от ее элементов и вникая в приемы и методы их индивидуально-стилистического использования» (Виноградов, 1981. С. 277). Специалистами в области изучения языка художественной литературы было замечено, что единицы естественного языка живут в художественных текстах собственной жизнью, по иным законам, нежели в текстах нехудожественных.

Наши наблюдения показывают, что экспрессивный эффект в художественных текстах создается за счет специфических языковых средств и приемов, т. е. вследствие своего рода борьбы общеязыковых и поэтических смыслов и значений.

Согласно разработанной нами концепции, уникальность, эстетическая значимость и экспрессивность художественного текста — не в индивидуальных употреблениях языковых единиц или индивидуальных комбинациях языковых средств и приемов, не в индивидуальных особенностях развития сюжета, а в специфическом слиянии всех аспектов текста, всех его сторон. Отсюда следует, что смысл и значение каждого элемента текста принадлежит целому, а не данному элементу самому по себе. В художественном тексте часть и целое диалектически взаимосвязаны: общий смысл целого как бы пронизывает каждый элемент и придает ему такой нюанс, который за пределами данного текста у элемента не встречается.

Считаем необходимым разграничить средства и приемы создания экспрессивности. Идея их дифференциации принадлежит В. В. Виноградову, а корни ее уходят в специальные работы по риторике и поэтике. Однако ни в одной из известных нам концепций границы этих явлений четко не обозначены. Не вдаваясь в скрупулезный анализ отмечаемых различий между этими понятиями, примем рабочее разграничение средств и приемов.

Средства — это то, что задано в языке, т. е. единицы всех уровней языка и стилистические единицы (например, некоторые тропы).

Приемы — это способы использования средств языка, это система организации языковых средств в момент производства текста, когда автор отбирает, комбинирует, объединяет разные языковые средства, адекватно коммуникативной, а следовательно, экспрессивной (прагматической) задаче. Это приемы непосредственных объединений отрезков текста в единое целое, это смысловые пересечения в разных плоскостях (например, развернутые тропы), взаимодействие в текстах разных планов повествования и т. д. Приемы — это как бы динамическое целое, элементы которого располагаются не в пассивной последовательности, они как бы взаимно отталкиваются, притягиваются, высвечивают друг друга, создавая тем самым внутреннее напряжение в художественном тексте, формируя его экспрессивность.

В качестве дополнительного к этим критериям разграничения добавляем еще один — структурный: простые (как правило, однословные) знаки мы склонны относить к средствам. Это простейшие однословные тропы и фигуры, коннотативные, образные слова, являющиеся фактически знаками вторичной номинации. Тропы и фигуры, состоящие из нескольких слов — это уже приемы. Кроме того, к приемам относятся явления композиции и структуры текста, включение подтекста и т. д.

Приемы и средства, как правило, в тексте употребляются в совокупности, что обусловлено расчетом автора на конкретную реакцию реципиента.

Материалом для анализа средств и приемов стали как прозаические, так и поэтические произведения русских писателей и поэтов: Л. Толстого, Н. Гоголя, И. Тургенева, М. СалтыковаЩедрина, И. Ильфа и Е. Петрова, В. Тендрякова, В. Астафьева; М. Лермонтова, Н. Некрасова, А. Блока, В. Маяковского, Н. Асеева, Б. Пастернака, А. Ахматовой и других.

Поскольку художественный текст не существует вне данного, конкретного, его собственного материала, вне конкретных языковых единиц, которыми он написан, то при любом подходе к тексту анализ его языка совершенно необходим. Это понимают сейчас не только лингвисты, но и хорошие литературоведы. Так, Ю. М. Лотман писал, что без скрупулезного анализа языка «никакой точной модели художественного текста построить невозможно» (Лотман, 1970. С. 336).

Приступая к анализу экспрессивных средств, следует иметь в виду, что фактически для создания экспрессивного текста важны не только специфические экспрессивные средства. В зависимости от замысла автора, его намерений, целей, мотивов и других компонентов коммуникативной задачи могут измениться значения и функции нейтральных единиц языка, они могут приобрести образность, эмотивность, оценочность и т. д., то есть стать экспрессивными.

Насколько важны для такого превращения замысел и намерения автора, можно понять из следующих фактов. Если, например, ребенок говорит козликрогается, замолточъ этот гвоздь, то экспрессивными эти фразы будут лишь для нас, воспринимающих это. Для ребенка же они норма. Но если В. Маяковский пишет поэтино сердце, вещины губы, обезночитъ, А. Чехов — тараканить, В. Хлебников — лучизна, смеярышня, мечтоги, грустины, а И. Северянин — околотить, осупружитъся, то это уже осознанные авторами экспрессивные средства, ибо они специально предназначаются для того, чтобы сильнее воздействовать на читателя. Сознательное использование автором определенных языковых средств и приемов всегда содержательно, эстетически значимо и экспрессивно. Более того, при определенной авторской интенции экспрессивным может стать даже факт отсутствия тех или иных средств и приемов в тексте (ср. в этой связи понятие минус-приема, предложенное Ю. М. Лотманом (1973. С. 26—32)). Например, в стихотворении М. Лермонтова «Завещание» отсутствуют тропы, а в стихотворении А. Фета «Шепот, робкое дыханье…» нет ни одного глагола. Их отсутствие придает данным текстам особую экспрессивность.

Следует обратить внимание на то, что в данном разделе пособия подвергается анализу только та экспрессивность, которая сознательно (редко бессознательно) заложена автором в текст. В реальном же функционировании как экспрессивная может быть воспринята (благодаря особенностям личности реципиента) любая единица языка. Сила экспрессивного воздействия на реципиента, таким образом, зависит от его личностных качеств и свойств, так как для адекватного восприятия текста у него должна быть соответствующая система знаний — понятий и представлений. Экспрессивные усилия автора достигают цели тогда, когда они сообразуются с апперцепционными возможностями реципиента, значит, при восприятии таких текстов реципиент реализует собственный личностный смысл (Леонтьев, 1983. С. 242), составляющий основу всякого произведения искусства. Здесь экспрессивность становится инструментом раскрытия глубинных личностных потенций реципиента.

Употребление специальных экспрессивных средств, с нашей точки зрения, лишь усиливает общую экспрессивную тональность, экспрессивный фон текста, способствуя более сильному экспрессивному эффекту.

Для понимания того, каким образом единицы языка вплетаются в ткань художественного текста, вызывая экспрессивный эффект у реципиента, необходимо детально проанализировать единицы разных уровней языка, которые с наибольшей степенью вероятности способны воздействовать на реципиентов. Это чисто таксономическое описание, основывающееся на классифицирующем, упорядочивающем представлении, которое «дает возможность компактно представить системные свойства объекта» (Фразеография…, 1990. С. 25).