Диалогическое единство как основная единица диалога в художественном тексте

Диалог является основной формой существования языка, неслучайно к его изучению постоянно обращаются с тех или иных научных позиций. Существующие исследовательские подходы к диалогу, объем и характер проблематики, связанной с его изучением, свидетельствуют о сложности и многогранности данной формы речи. Осмысление многообразных и разноаспектных подходов к исследованию диалога являлось отправным моментом в создании лингвистических основ проведенного исследования. Прежде всего, следовало выяснить, что же подразумевается под термином «диалог», «диалогическая речь».

Древнегреческие философы считали, что диалог есть речь, состоящая из вопросов и ответов. В философии, а позже в логике и риторике диалог рассматривался, прежде всего, как процесс полемики, противоборства двух точек зрения, доказательства истинности идей, взглядов; как логико-коммуникативный процесс взаимодействия людей посредством выражения своих смысловых позиций. Диалог, как акт социально-речевого взаимодействия, акт непосредственного общения людей, рассматривается и в лингвистике. 9,155].

Лингвисты, относя диалог к одной из форм связной речи, подчеркивают, что он в отличие от монолога создается двумя или несколькими говорящими. В качестве основного формально-организующего признака диалога называется реплицирование (чередование реплик): смена высказываний двух или нескольких говорящих, регулярный обмен высказываниями-репликами, ряд сменяющих друг друга реплик, попеременный обмен знаковой информацией. 9,170].

При этом исследователи диалога отмечают органическую связь всех реплик. Неслучайно один из первых исследователей диалога, Л. В. Щерба характеризовал диалог как «цепь реплик». [10, 81] Взаимосвязь реплик отмечал и Л. П. Якубинский. Сцепление реплик обеспечивает связность этой формы речи. К тому же полная и законченная информация извлекается из совокупности всех элементов диалога, включая экстралингвистические факторы (паузы, жесты, мимику, интонацию) и особенности его протекания. 22,147].

Отдельные реплики в диалоге могут быть понятны только в единстве с другими репликами и с учетом ситуации, в которой протекает общение. Это, по мнению исследователей, происходит из-за того, что в каждой последующей реплике сокращается все, что известно из предыдущих реплик, и из-за того, что на языковой состав каждого высказывания взаимно влияет непосредственное восприятие речевой деятельности говорящих. Все это говорит о ситуативности и непроизвольности диалога.

По мнению методистов в области преподавания родного и неродного языков, процесс обучения диалогической речи требует знания природы и факторов порождения диалогического акта и, самое главное, ясного представления о структуре диалогической речи и об ее основных единицах.

Наименьший структурный элемент диалогической речи, ее единица определяется в лингвистической литературе по-разному. В одних источниках в качестве такого элемента выделяется реплика, как звено в «цепи реплик», как строительный материал диалога.

В исследованиях Д. И. Изаренкова за основную единицу структуры диалога принимается речевое действие — высказывание, имеющее единую цель, оформленное как предложение или сочетание логически связанных предложений (не превышающее по форме и содержанию размера умозаключения), обращенное к собеседнику вызывающее у него ответную реакцию. 12,48].

Выделение единицы диалога Д. И. Изаренков связывает с вопросом об объеме и границах диалога: «Нельзя учить тому, границы чего не известны». 12,67]. В исследованиях А. Р. Балаяна, Д. И. Изаренкова, отмечается, что минимально диалог может состоять из двух реплик (стимул — реакция), а максимальная граница его объема практически может остаться открытой. Учитывая мотивы порождения и развертывания диалога (разрешение какой-либо проблемы), Д. И. Изаренков выделяет микродиалоги (простые и осложненные) и макродиалоги.

Следует отметить, что в методических целях выделение диалогов минимального объема чрезвычайно плодотворно, они являются тем речевым материалом, которому следует обучать на начальном этапе. Макродиалоги становятся объектом усвоения только тогда, когда дети уже знакомы с микродиалогами («стимул-реакция»).

Признавая единицей диалога отдельное высказывание (реплику), обладающую завершенностью, выражением позиции говорящего, М. М. Бахтин охарактеризовал разнообразные отношения, существующие между репликами, и выделил пары связанных между собой реплик.

Позже сочетание реплик, которые связаны друг с другом по определенным правилам синтаксической зависимости. Н. Ю. Шведова назовет «диалогическим единством». 21,211] Для обозначения «сочетания реплик» используются и другие, синонимичные по смыслу, термины. Так, например, Т. Г. Винокур использует термин «смысловое целое», «диалогический минимум». [7,120].

Характеризуя состав диалогического единства, исследователи также прибегают к различным номинациям. Реплику, открывающую диалогическое единство, называют: Т. Г. Винокур инициативной, П. С. Пустовалов — «относительно самостоятельной репликой"[16,146], Г. М. Кучинский — «обращением», «акцией» [15,79]. Семантическое наполнение номинаций позволяет использовать их как синонимы и не требует выбора какой-либо одной пары. Но более удобным для употребления были сочтены краткие наименования реплик: стимул — реакция.

Таким образом, единицей диалога (диалогической речи) можно считать диалогическое единство, состоящее из одной инициативной реплики (стимул) и одной реактивной (реакция). Характеризуя диалогическое единство, исследователи указывали, что стимул и реакция связаны между собой определенными отношениями. Если функция стимулирующей реплики — запрос информации, то связанная с ней реагирующая реплика выполняет функцию ответа. Эти отношения выражены в диалогическом единстве «вопрос — ответ».

Стимул-сообщение представляет собой осуществляемое по собственной инициативе информирование другого человека (собеседника) о своих мыслях, решениях, взглядах, мнении, чувствах и т. д. Стимульную реплику Т. Г. Винокур, Г. М. Кучинский называют «сообщением», Д. И. Изаренков — «сообщающим речевым действием"[12,64].

Реакция на «сообщение», как показывает анализ лингвистических источников, чаще всего рассматривается в виде двух полярных по функциям реплик. Например, М. М. Бахтин реакцию на «сообщение» (у него «утверждение») называет либо «возражением», либо — «согласием». 2,345]. А Г. М. Кучинский обозначает реакцию на сообщение как выражение положительного или отрицательного отношения к нему. А Т. Г. Винокур выделяет пять вариантов реагирующих реплик на «сообщение"[7,120]: разъяснение, добавление, возражение, согласие, оценка.

Третий вид диалогического единства — «побуждение — выполнение (отказ от выполнения)». Следует отметить, что данное значение подразумевается почти всеми авторами проанализированных источников, однако оно вкладывается в разные номинации. Инициативные реплики, выделенные М. М. Бахтиным (предложение, приказание), по своей сути выполняют функции побуждения, а сопряженные с ними реплики — функции реакций на побуждение. Данные пары реплик также можно отнести к диалогическому единству. Можно отнести к данному диалогическому единству и формулы речевого этикета, названные в классификации Т. Г. Винокура. В большинстве формул речевого этикета заключено вежливое побуждение, что позволяет отнести их к рассматриваемому диалогическому единству.

Итак, несмотря на различное понимание единицы диалога в описанных подходах, в них общее указание на наличие инициативных и ответных реплик, связанных между собой функциональными отношениями. Отличаются выделенные реплики только наименованиями. Однако, номинации, использованные учеными, вполне сопоставимы по смыслу и функциональной значимости.

Обобщая проанализированные данные, можно выделить такие функциональные пары диалогических реплик (диалогические единства):

• — вопрос — ответ;
• — побуждение (предложение, приказание, просьба, пожелание, извинение и т. д.) — реакция на побуждение (выполнение или отказ от выполнения);
• — сообщение (информирование, утверждение) — реакция на сообщение (разъяснение, добавление, возражение, согласие, оценка и т. п.).

Следующий вопрос в исследованиях диалога касается особенностей его реплик. Ситуативный характер диалога, особенно диалога разговорного стиля, обуславливает краткость и простоту синтаксических и лексических средств. На типичность кратких, сжатых высказываний указывали многие исследователи. Для диалога нормативными считаются коммуникативно целесообразные реплики, поэтому чаще всего диалогические реплики содержат в основном рему. Это положение имеет принципиальное значение для методики развития диалогической речи, поскольку существует порочная практика требовать от детей «полных» ответов. Большую роль в диалоге играют невербальные компоненты. Об этой особенности писал Л. В. Щерба. Сложные предложения, отмечал он, абсолютно не свойственны репликам в диалоге: «ситуация, жест, выражение лица, интонация — все это настолько помогает взаимопониманию, что речь легко сводится к одному словечку» [10,48].

Диалог — не только форма речи, он еще и «разновидность человеческого поведения"[14,53]. Как форма речевого взаимодействия с другими людьми, он подчиняется определенным, сложившимся в обществе правилам его ведения. Эти правила определяют социальное поведение людей в диалоге. Основные правила диалога содействуют социализации человека, вступающего в речевое взаимодействие с другими людьми. Правила ведения диалога опосредованы моральными и речевыми нормами. Поскольку диалог — это смена высказываний, связанных между собой одной темой, то вполне понятна целесообразность таких правил как: соблюдение очередности в разговоре; выслушивание собеседника, не перебивая; поддержание общей темы разговора. Ситуативность — особенность диалога как формы речи, поэтому нередко в диалоге жесты или мимика заменяют словесную реплику, отсюда возникает еще одно правило ведения диалога: смотреть собеседнику в глаза или лицо.

Моральные нормы регулируют поведение людей в социуме. Главное их назначение — жить в мире и согласии. Коль скоро, диалог — это взаимодействие людей (хотя и речевое) то он подчиняется правилам коллективного бытия. Участие в диалоге предполагает соблюдение главного правила: проявить уважение и внимание к собеседнику. Его реализация связывается с выполнением общих речевых правил: говорить спокойно, доброжелательно, с умеренной громкостью; строить свое высказывание так, чтобы не обидеть собеседника и чтобы оно было понятно ему; использовать литературную лексику.

Все эти правила так или иначе отражены в народном фольклоре. Отечественный лингвист Ю. В. Рождественский систематизировал пословицы, касающиеся правил ведения диалога, в три группы[17,25]:

• 1) пословицы, определяющие отношения людей в диалоге (учись вежливости у невоспитанного; лошадь узнают в езде, человека в общении) и содержащие рекомендации вежливой речи (одно хорошее слово лучше тысячи слов ругани);
• 2) пословицы о порядке ведения диалога (умный языком, глупый руками; прожуй, прежде чем проглотить, послушай, прежде чем говорить; молчание тоже ответ);
• 3) пословицы о типичных ошибках в организации диалога (отвечает тогда, когда его не спрашивают; дед говорит про курицу, а бабка про утку; глухой слушает, как немой говорит)

Диалог нередко протекает или начинается в типичных, часто повторяющихся ситуациях общения. Правила поведения в этих ситуациях определяются речевым этикетом. Речевой этикет рассматривается в лингвистике как особо значимая характеристика культуры диалога. Он определяется как микросистема национально-специфических вербальных единиц, принятых и предписываемых обществом для установления контактов собеседников, поддержания общения в желательной тональности соответственно правилам речевого поведения.

Основными функциями речевого этикета являются контактно-устанавливающая функция и функция вежливости (когнитивная). Обе эти функции необходимы для установления и поддержания доброжелательных контактов, дружеского или официально-вежливого, уважительного обхождения друг с другом.

Каждая типизированная ситуация в русском языке обслуживается группой формул и выражений, которые образуют синонимические ряды. Внутри каждого синонимического ряда различаются формулы: наиболее употребительные, стилистически нейтральные (до свидания, спасибо, здравствуйте); формулы с оттенками значения (до завтра, до вечера, прощайте, доброе утро); формулы с различными стилистическими оттенками (позвольте попрощаться, пока, целую ручки; спасибо, благодарю вас).

Выбор формулы речевого этикета для каждого случая зависит от того, где живет человек (город, село), от его возраста, социальной принадлежности, а также от обстоятельств, в которых происходит общение, от социальных и эмоциональных параметров адресата. Правильный выбор обеспечивает вежливое обхождение, а ошибки в выборе единицы речевого этикета могут разрушить вежливое обращение, да и сам контакт.

Любая стандартизированная ситуация речевого общения конкретизируется и приобретает своеобразные формы и содержание в зависимости от лингвистического и общественного опыта общающихся людей. Естественно, что каждый конкретный акт прощания, приветствия, благодарности и т. п. добавляет к стандартным устойчивым формулам речевого этикета множество частных «приращений» или «развертываний».

Любая фраза речевого этикета адресована определенному лицу или группе лиц, поэтому естественным и желательным «приращением» к формуле речевого этикета будет обращение. Оно усиливает аппелятивную и конативную функции высказывания. Актуализация конативной функции формул речевого этикета происходит и за счет «приращения» к ним мотивировок. Развертывание, дополнение фраз речевого этикета обращениями и мотивировками делает реплики теплее и убедительнее. Кроме того, развертывание фраз индивидуализирует речь человека, создает определенный эмоциональный фон, подчеркивает значение произносимой фразы. С речевым этикетом теснейшим образом связаны невербальные средства коммуникации, они дополняют и уточняют словесную фразу, подчеркивая или уничтожая ее вежливое содержание. Самые вежливые обращения не произведут нужного впечатления, если будут сказаны небрежно, холодно, высокомерно.