Лошадиная фамилия. 
Мастерство Антона Павловича Чехова как сатирика

В юмористическом рассказе «Лошадиная фамилия» созданы также комические положения. А. П. Чехов тщательно отбирает факты, персонажи, словесные обороты. Он начинает рассказ словами: «У отставного генерал-майора Булдеева разболелись зубы». Так писатель сразу же вводит в действие, мотивирует происходящий в доме переполох. Мастерски создает Чехов и здесь индивидуализированные характеры, выявляет их социальную сущность. Генерал Булдеев капризен, самоуверен, с презрением относится к низшим. И в речи его автор подчеркивает повелительные, недовольные интонации («Ну?.. Ну, что же? Скорей думай!»), бранные, резкие выражения, вызванные раздражением: «Чорт тебя возьми», «к чорту депешу пошлешь», «накося». Хотя генерал и мучается зубной болью, но писатель не стремится вызвать к нему сочувствие читателя, а скорее заставляет нас смеяться над комическим положением Булдеева. Генерал считает заговоры «ерундой и шарлатанством», а сам через некоторое время нетерпеливо требует от приказчика, чтобы тот вспомнил «лошадиную фамилию» знахаря; он категорически отказывается от предложения доктора вырвать зуб, а затем сам посылает за ним, как за спасителем. В комическое положение поставлен и приказчик Иван Евсеич. Он вспоминает забытую им фамилию знахаря Овсова лишь тогда, когда эта фамилия уже вовсе не нужна. Ранее же, назвав фамилию Овсов «лошадиной», он направил поиски ее по неправильному пути: все ищут эту фамилию, думая о масти, возрасте, нраве лошадей (Жеребятников, Рысистый, Буланов), а никак не о том, чем питаются лошади. Образ Ивана Евсеича также зарисован А. П. Чеховым очень ярко. Мы видим перед собою этого недалекого человека, из всех слуг наиболее близкого к барину. Он свободнее, чем другие, чувствует себя в присутствии генерала. Вначале уверенно, неторопливо, многословно приказчик дает совет Булдееву: обратиться к Якову Васильевичу, который, по его словам, «заговаривал зубы — первый сорт». Он даже берет на себя смелость подсказать текст депеши, но при этом оказывается в смешном положении: сообщает ненужные в данном случае сведения и подробности о характере, образе жизни, семейном и служебном положении знахаря, а самое главное — фамилию Якова Васильевича — забывает. В дальнейшем развитии рассказа автор заставляет читателя увидеть, как приказчик все более и более теряет свою смелость и развязность. Он испытывает страх перед рассерженным генералом, униженно сознает свою вину («медленно вышел», «виновато вздохнул»). Наконец, вспомнив фамилию, он опять обретает самоуверенность и надежду снова заслужить расположение генерала. Ограниченность, невежественность приказчика превосходно переданы Чеховым через бедную, грамматически неправильную речь Ивана Евсеича. Он многократно употребляет одни и те же выражения, произносит просторечные, искаженные слова: «дадена», «выпользовать», «ежели». Комический эффект создается безграмотным употреблением приказчиком некоторых словосочетаний. Вместо того, чтобы сказать: знахарь пользуется «чудодейственными средствами», приказчик называет его самого «чудодейственным» господином. Мысль, что основным средством существования Якова Васильевича является лечение зубов, сформулирована приказчиком так: «Теперь только зубами и кормится». В рассказе «Лошадиная фамилия» рельефно, живо зарисованы не только главные герои (генерал, приказчик), но и эпизодические лица: генеральша, прислуга, дети. Хотя дети почти не появляются в рассказе, но Чехов одной фразой заставляет нас увидеть и их. Оказывается, они тоже принимают участие в общем переполохе, тоже «ищут» «лошадиную фамилию». При этом писатель выбирает то, что характерно для их детской фантазии, что подсказано их привычными играми: «Папа! — кричали из детской. — Тройкин! Уздечкин!».

Чехов учился у Гоголя в продолжение всей своей жизни; но наиболее заметно непосредственное воздействие Гоголя на Чехова в ранних рассказах молодого писателя. В ситуациях, персонажах, подсказанных Чехову наблюдаемой им действительностью, мы узнаем известные нам по произведениям Гоголя обстоятельства и типы, творческую манеру Гоголя-сатирика.