Концепт «внешность человека»: его лингвоцветовая репрезентация в современных произведениях

Цветообозначение внешности человека в лингвоцветовой палитре С. Моэма

Общеизвестно, что одной из тематических групп цветолексики является лексика, характеризующая человека с точки зрения его внешности (внешних данных). Те цвета, которыми мы наделяем человека целиком как такового, часто служат оценке характера человека, его душевных качеств, его интеллекта. Сравним в английском «dark person, bright man» и в русском языке «серый человек, светлая личность».

Каковы цветовые характеристики, которые присущи человеку как биологическому объекту, цвета, которым наделяет его наше обыденное сознание? Части тела человека неотделимы от него в самом, что ни на есть буквальном смысле. При этом определенным элементам человеческой внешности приписывается цвет, в то время как другие остаются, с точки зрения цветообозначения невыраженными. Какими цветовыми характеристиками наделяется человек и его лицо? Как мы воспринимаем цвета, связанные с человеческой внешностью — бледные он или яркие? Какую роль в жизни человека играют цветовые определения внешности — положительную или отрицательную? И действительно ли цветовая констатация является цветовой?

Цвет кожи тела человека, который мы метонимически можем назвать цветом тела (в нашем объединенном сознании эти понятия, пожалуй, эквивалентны) может быть темным, смуглым, светлым, белым, оцениваться по наличию или отсутствию пигментации кожи, образующейся под воздействием загара. Отсюда кожа может быть загорелой или, напротив, белой и незагорелой или золотистой. У ребенка цвет тела может быть розовым, у женщины — белым или смуглым, у мужчин чаще подчеркивается смуглость или загар. При этом чаще всего цветовые характеристики лица, например, являются социолингвистическими символами состояния человека и знаками движения мысли.

Среди цветовых характеристик «всего» человека немало оценок метонимичных, когда на всего человека, на цвет его тела переносится цвет его лица. Приведенные ниже примеры со всей очевидностью показывают, что характеристики, указывающие на цвет «всего» человека, часто имеют в виду цвет лица. Ведь именно лицо, благодаря своей изменчивости, связанной с эмоциональным внутренним и физическим состоянием человека, движением его мысли, наиболее подвержено цветовым превращениям и наделяется нашим обыденным сознанием целой гаммой цветов. Все же тело обычно скрыто от наблюдателя и не может подвергаться цветооценке. Факт изменчивости цветовых характеристик человеческого лица отмечается, в частности, польской исследовательницей цветосемантики Мирославой Ампель-Рудольф, которая указывает, что «говоря, например, о цвете кожи человека, мы подходим к цвету как к ценностно-переменной величине (то есть, мы говорим не о том, что объекту присущ признак цвета, но о процессе его изменения…)» [Ампель-Рудольф 1894]. Отсюда цветовые характеристики кожи часто имеют процессуальную семантику.

Как показало наше исследование, в языковой палитре произведений С. Моэма мы встретили следующие слова и выражения, в которых либо наличествует, имеется прямое указание на цвет, либо передается словами, в которых отсутствует признак «цвет», но содержит в себе компонент значения, относящийся к цветовой характеристике внешности человека. Так, например, нами была выделена следующая группа слов: to be silvered — посеребренные,; to brown — покрыться загаром, ash-pale — землисто-бледный; olive — оливковый; swarthy — смуглый; to colour up — краснеть; rosy-cheeked — румяный; to be on fire — краснеть; to be pink — румяный.

Обратим внимание на конструкции, связанные с покраснением лица. Так, например, прилагательное rosy «красный» в сочетании с существительным spot «пятно» может свидетельствовать о состоянии крайней взволнованности:

" She put her mouth against the wall and kissed the shade of his mouth;

A rosy spot came in to the middle of his cheek" [The painted veil].

Как было указано выше, в английском языке концепт «покраснеть» передается фразеологизмом «to color up», в котором не содержится никаких обозначений цвета:

And I do color up so hot, walking in to church late, and all the people staring round" said Marian, «that I hardly cool down again till we get in to the that — it — may — please — these [Rain and other stories, 155].

Так, в вышеприведенном примере, переводчиком дан следующий перевод:

" - А я всегда краснею до ушей, когда опаздываю в церковь и все пялят на меня глаза, — заявила Мэриэн. — Так и сижу вся красная до конца службы".

В вышеприведенном примере формально объектом цветообозначения является весь человек. Однако смысл предложения указывает на цветообозначение лица как румяного, что предполагает особое выделение цвета щек. Лексема «румяный» также выражается в английском языке словосочетаниями «rosy cheeked». Другими словами, щеки могут определяться по признаку их окрашенности румянцем: румяный (rosy cheeked). Это может относиться ко всему человеку, но фактически лексема эта означает румяные щеки. Как показало наше исследование, такие щеки в обоих рассматриваемых нами культурно-языковых ареалах, являются признаком здоровья. Румянец самым непосредственным образом указывает на окраску щек. Поэтому английское «rosy cheeked» в следующем примере было переведено на русский словом «румяный»: 'The rosy cheeked, bright-eyed quartet looked so charming in their light summer attire, clinging to the roadside bank like pigeons on a roof-slope, coming close" [Rain and other stories, 156]. Напротив, сочетание «red and blotchy» и «purple veins» не несут подобную информацию: His face was red and blotchy, with a network of little purple veins on the cheeks. Red, p.249] У него было красное пятнистое лицо с сеточкой тонких лиловых вен на щеках.

В цветообозначении лица широко участвуют метафоры огня. Лицо, как и огонь, может «вспыхивать». В приведенном ниже примере, лицо героини вспыхивает от волнения румянцем:

" But, tired of playing, he had desultorily come round the fence, and was rambling up behind her. Miss Fellows, her cheeks on fire, moved away furtively, as if hardly moving at all" [ Cakes and ale, 136 ].

Для передачи темного оттенка кожи тела и кожи лица в английском наиболее частотны «swarthy» — смуглый и глагол «to brown» — загореть: «Не had an almost swarthy complexion, with full lips, badly molded, though red and smooth, above which was a well-groomed black moustache with curled points, his age could not be more than three — or four — and — twenty» [Cakes and ale]. Как показал анализ примеров лингвоцветовая гамма оттенков передается, например, в произведениях С. Моэма с помощью названий растительного мира, в частности, цветов:

1)She glanced at the skin under his eyes; it was faintly violet and unwrinkled [Theatre, p 79]. Она внимательно всмотрелась в него: кожа под глазами гладкая, без морщин, сиреневатого оттенка. Now his chestnut hair was very grey; his skin no longer had the soft bloom of a peach and his colour was high. [Theatre, p 15].

Сейчас его каштановые волосы почти совсем поседели, кожа перестала напоминать персик, по щекам зазмеились красные жилки.

2)As a young man, with a great mass of curling chestnut hair, he had been the best-looking actor on the English stage. [Theatre, p 15].

В молодости его густые каштановые волосы завоевали ему славу первого красавца английской сцены. Julia stretched out her lily white hand for the trembling old steward to kiss (as a baby he had often dandled her on his knee), and when he pressed it with his pallid lips she felt something fall upon it. A tear. [Theatre, p47] Она протянула лилейную руку для поцелуя трепещущему старому мажордому (в детстве он часто качал ее на колене), и, когда он прижался к ней бледными губами, она почувствовала, как на нее что-то капнуло. Слеза. She put on a dressing-gown, not the one she made up in, but a man’s dressing-gown, in plum-coloured silk. [Theatre, p. l 11].

Джулия надела халат, не тот старый, в котором обычно гримировалась, а мужской, из темно-вишневого шелка.

Не (Edward Driffield) was a smallish man with a beard and he was dressed rather loudly in a bright brown knickerbockers suit, the breeches very tight, with navy blue stockings, black boots, and a billycock hat. «Cakes_and Ale» ].

Лицо в лингоцветовой картине С. Моэма может часто осмысливаться в метафорическом плане: напримерto be silvered (посеребренный). Посеребренный является прототипическим референтом серого цвета. Он возникает при отражении света под определенным углом:

" All waited in the growing light, their faces and hands as it they were silvered the remainder of their figures dark, the stoner glistening green-gray, the Plain still a mass of shade. Soon the light was strong, and a ray shone upon her unconscious form, peering under her eyelids and waking her" [Theatre]. Такой же стилистический прием, когда прототипическим референтом выступают и осмысливаются лексемы gold, golden, silvery, можно отметить в следующих примерах:

You see, she’s all gold, her face and her hair, and yet she doesn’t give you a golden effect, she gives you a silvery effect.

She glowed, but palely, like the moon rather than the sun, or if it was like the sun in white mist of dawn. Hillier had placed her in the middle of his canvas and she stood, with her arms by her sides, the palms of her hands toward you and her head a little thrown back, in an attitude that gave value to the pearly beauty of her neck and bosom.

When Hillier talked of Rosie in front of her she listened to him with smiling gravity. A little flush came into her pale cheeks. I think that at first when he spoke to her of her beauty she believed he was just making game of her; but when she found out that he wasn’t, when he painted her silvery gold, it had no particular effect on her.

Обратим внимание на следующий приведенный нами пример, в котором встречается прототипический референт серого цвета. «The man had noticed her face, which had become ash-pale at his intelligence. Her mother looked hopelessly at fault. «What shall we do now, Tess? she said bitterly» [Red, 379 ].

В англоязычном ареале лицо метафорически может быть и оливковым. Номинативная функция цвета в сфере флоры проявляется в тех случаях, когда цветообозначение является основой номинации. Так основой номинации лексемы «olive» — «оливковый» является желто — зеленый, с коричневатым оттенком цвет [Ожегов, Шведова 1997]:

" Well — are you going there now? I can take you if you wish for a lift". Her olive complexion grew richer in hue" [Red, 284].

В вышеприведенном примере, формально объектом цветообозначения является весь человек. Однако смысл цветообозначения указывает на цветообозначение лица как оливкового.

Как нам удалось установить, цветообозначение человека может приобретать метафорическое значение, когда использование указанной единицы в определенном контексте, вызывает определенную ассоциативную характеристику (положительную или отрицательную, в зависимости от контекста), то есть анализируемая единица передает об описываемом объекте дополнительную информацию. Так, в следующем высказывании, слово" pink «передает информацию о цветовой характеристике описываемого субъекта; данная единица приобретает еще и дополнительное, метафорическое значениебыть в хорошем настроении; в приподнятом состоянии духа. То, что выдвигаемая гипотеза верна, подтверждается контекстом, состоящим из противопоставлений. Так, в приведенном ниже примере, слово «pink» приобретает именно такое дополнительное метафорическое значение: «быть в приподнятом настроении»: Как показало наше исследование, относительно описания человека розовый цвет в произведениях С. Моэма содержит положительную коннотативность. Следующий пример является очередным доказательством сказанного выше:

" She was the merest stray phenomenon to Angel Clare as yet — a rosy warming apparition which had only just acquired the attribute of persistence in his consciousness" [Red, 142].

«Она в данный момент была лишь случайным явлением, розовой теплой тенью, которая теперь только завладела настойчиво его сознанием».

Относительно цветообозначения губ можно констатировать, что в обоих языковых ареалах они часто получают цветовую оценку. Характерное для них цветообозначение — это «красные» и «розовые»:

" Upon my genius!" cried he, «there was never before such a beautiful thing in Nature or Art as you look, I have been watching you from over the wall sitting like Impatience on a monument and pouting up that pretty red mouth to whistling shape, and whooping, and privately swearing and never being able to produce a note» [Red, 60].

Красный цвет в данном примере выступает в своем прямом значении, которое зафиксировано в словарях. Но наряду с прямым значением красный цвет, как в приведенном выше примере, выступает и в метафорическом значении. Он выражает такие концепты как «юность», «красота», «расцвет». Как показало наше исследование, именно красный цвет в англоязычной литературе выявляет вышеперечисленные концепты, что нельзя сказать о русской культуре. Закрепившимся в сознании русских людей цветообозначением, выражающим названные понятия, является розовый цвет. И именно этот эквивалент использован переводчиком для передачи метафорического значения. Частотным цветообозначением в английском языке является красный цвет, но в переводе мы сталкиваемся непосредственно с лексемой «алый» (Pretty red mouth).

В русскоязычном ареале алый — это особый цвет (относящийся к гамме красных цветов), содержащий самые положительные коннотации, навевающий романтические чувства. В английском же языке цветообозначение «алый» касательно губ в нашем исследовании не было встречено. Для нашего исследования особое значение имеет прототипическая функция цветообозначения растений, которая заключается в том, что ряд цветочных номинаций (как было отмечено выше) может служить основой для образования терминов цвета: «rosy» — цвет розы, розовый; «peony» — цвет пиона, пионовый; «cherry» — цвета вишни, вишневый:

" Her sense of a certain ludicrousness in her errand was now so strong that, notwithstanding her awe of him, and her general discomfort at being here, her rosy lips curved towards a smile, much to the attraction of the swarthy Alexander" [Theatre, 48].

" She was a fine and handsome girl — not handsomer than some others, possibly — but her mobile peony mouth and large innocent eyes added eloquence to colour and shape" [Theatre, 21].

" God bless thy diamond eyes! And thy waxen cheeks! And thy cherry mouth! And thy Cubit’s things! And every bit o' thy blessed body" [Red, 26 ].

Метафорические сравнения являются одним из способов обозначения цветовых характеристик, где определениям цвета служат прототипические референты, в форме существительных: Так, например, нами были выделены следующие лексемы: «rosy» — розы; «snow» — снег:

" Не had never before seen a woman’s lips and teeth which forced upon his mind with such persistent iteration the Old Elizabethan simile of roses filled with snow" [Red, 163].

В сфере цветосемантики, связанной с зубами, основная дихотомия — это зубы белые. Зубы бывают такие белые (как в вышеприведенном примере), что могут характеризоваться с помощью сравнений со снегом. Губы же такие красивые и насыщенные, что могут ассоциироваться с розами.

В англоязычном ареале цветообозначение губ, как выше упоминалось, как и цветообозначение щек может не содержать в себе компонент значения, относящийся к цветовой характеристике. В качестве такого примера можно привести следующее встреченное нами словосочетание: «to cloth with colour», в котором отсутствует цветовая характеристика. В связи с этим, переводным эквивалентом является следующее словосочетание — губы «окрашенные кровью», то есть это цвет, который принято считать основой представления о красном цвете как о прототипе:

" Clare had studied the curves of those lips so many times that he could reproduce them mentally with ease: and now, as they again confronted him, clothed with colour and life, they sent an aura over his flesh, a breeze through his nerves, which well-nigh produced a qualm" [Cakes and Ale, 164].

Как показало наше исследование, красный цвет относительно губ не во всех случаях содержит положительную коннотацию. Нижеследующий пример является ярким доказательством этому:

" She had not heard him enter, and hardly realize his presence there. She was yawning, and saw the red interior of her mouth as if it had been a snake’s" [Red, 183].

«Она не слышала, как он вошел, и не сразу его заметила. Она зевала, и он видел ее открытый рот, красный, как у змеи».

Остается заключить, что исследование, проведенное на материале английского языка вскрывает языковые стереотипы, связанные с цветовыми характеристиками внешности человека и отражают важные пласты внутриязыковой действительности.

Цветообозначение часто осуществляется не в виде терминов цвета прилагательных, но в иных лексико-грамматических парадигмах — причастий, глаголов, а также в виде усложненных языковых конструкций. С одной стороны, в цветовых характеристиках человеческого лица и тела просматривается культ молодости и красоты — ведь цветовые характеристики лица получают, в первую очередь, люди молодые и красивые. С другой стороны, цвет лица, например, может быть «медицинским» показателем, симптомом здоровья или нездоровья человека. Цветовая характеристика может быть знаком эмоционального состояния человека (for example: «to be pink»).

Характеризуя цвет кожи лица и тела, мы привносим коннотации нашего родного языка.

На основе анализа примеров из произведений С. Моэма и их переводных эквивалентов выявляется картина цвета в обоих языках — различия и аналогии, коннотации и приоритеты. Цветообозначение имеет некое специфическое измерение в каждом из сопоставляемых языков, релевантное в аспекте их коммуникативной значимости.

Специфика цвета в наибольшей мере проявляется через сопоставление цвета конкретных элементов, из которых состоит окружающая нас действительность — конкретных предметов и понятий, окрашиваемых нами в какие-либо цвета в соответствии с нашими представлениями о них.

Некоторые части тела человека наделяются цветом лишь в исключительных, экстремальных случаях, для других обладание цветом является их имманентной чертой.

Наряду с собственно цветонаименованиями — обозначением физического цвета, цветов спектра, целый ряд характеристик цвета внешности человека является социально обусловленным — принятым среди членов данного социума.

Характерно, что лингвокультурные стереотипы проявляются именно в данной конкретной конструкции, в соотношении данного объекта с реально наблюдаемой языковой действительностью. Таким образом, цветовая картина человеческой внешности в английском и русском языках лингвотематич-на. Именно ее тематическая языковая презентация — в зависимости от объекта рассмотрения — может быть плодотворным инструментом языкового исследования.

Наше сознание откликается на слова — цветообозначения возникающие перед глазами образами цвета — красного, желтого, синего, оранжевого… Но в мире вокруг нас цвет как таковой не существует — он часть природы, элемент окружающих нас объектов реального (и вымышленного) мира, тех, которые мы воспринимаем как обладающие цветом, которые наделяет цветом наше цветовое зрение.

Для описания волос могут использоваться различные цветовые характеристики: черная голова (с черными волосами), белая голова (с седыми волосами). Волосы могут быть светлые, русые, темные, черные, а также каштановые, рыжие и огненно рыжие. Они могут быть седые, седеющие, с проседью и т. д.

В русском языке волосы могут принимать на голове форму копны — когда их много и они пушистые, например, чаще всего мы говорим о копне светлых, рыжих или выгоревших волос — по ассоциации с цветом сена.

В сфере цветообозначения волос основная дихотомия — это волосы светлые и темные. Рассмотрим пример, из произведения С. Моэма, где встречается цветообозначение «темный»:

«Then one can see the oval face of a handsome young woman with dark hair and heavy clinging tresses, which seem to clasp in a beseeching way anything they fall against» [Jane].

She never sought to conceal the fact that she dyed her hair (it was a pretty brown with reddish tints), and she said she did this because hair was hideous while it was going grey. [Jane, p.317].

Она никогда не пыталась скрыть тот факт, что она красит волосы (они были прелестно русыми с рыжеватым оттенком), и она говорила что делает это потому что волосы выглядят ужасно когда седеют.

His flaming hair had a natural have and he was it long. It must have been of that wonderful color that the pre-Raphaelites raved over. [Red, p.254].

Его огненные волосы, вьющиеся от природы, он носил длинные волосы. Они должно быть были того замечательного цвета, которым восторгались предшественники Рафаэля.

Обращает на себя внимание семантическое подобие дефиниций понятий светлого и темного в базовых словарях английского и русского языков. Так, в словаре русского языка под редакцией А. П. Евгеньевой «светлый» определяется, в частности, как «не темного цвета» [MAC 1981, 47], а среди определений темного здесь и определение «по цвету близкий к черному, не светлый» [MAC 1981, IV, 351]. Интересно, что черные волосы как бы выпадают из этого деления на светлые и темные волосы (согласно приведенным выше; дефинициям). Поэтому, когда мы говорим о волосах, что они темные, то черные волосы при этом не имеются в виду:

She saw by degrees that since their first and only encounter his mobile face had grown more thoughtful, and had acquired a young man’s shapely moustache and beard the latter of the palest straw color where it began upon cheeks, and.

I deepening to a warm — brown farther from its root" [Jane, 125].

Итак, как видно из приведенного выше примера, светлые волосы в зависимости от их оттенка, могут получать определения, связанные с цветом природного объекта (the palest straw color) — «светло — русые»; Распространенным определением светлых волос, стилистически не нейтральным, имеющим положительные коннотации, являются русые волосы, вызывающие в России ассоциации с русским этносом. При этом русые волосы — это как мужской, так и женский русский лингвоэтностереотип, идеал. Подчеркнем лингвистический характер его бытования, так как мало кто из информантов мог определить, что же это конкретно за цвет волос. Толковые словари отвечают на этот вопрос единообразно: русый — это «светло — коричневый (о волосах)» [Ожегов, Шведова 1997, MAC 1981, IV, 742]. Такое определение русого цвета волос не совпадает с восприятием носителей русского языка, для которых носитель русого цвета волос — это блондин. Ясно одно, что такое цветоопределение волос имеет явные положительные коннотации.

Положительные коннотации связаны с «золотистыми волосами, которые в силу наших цветовых впечатлений и особого отношения к носителю таких волос, могут называться золотыми. Это, прежде всего, девичий цвет волос.

Обладательницей таких волос может быть только очень милая девушка. Кроме того, такой цвет волос необычайно романтичен. Златоволосая девушка — это почти сказочная принцесса. Приведем пример, демонстрирующий такое качество девушки как юность:

«The young girls formed, indeed the majority of the band and their heads of luxuriant hair reflected in the sunshine every tone of gold and black and brown» [Jane, 20].

Поэтически нежным определением блондинка / блондин является сложнопроизводное определение «белокурый»:

«…and flaxen Frances, consumptive from the winter damps of the watermeads — who lived in their respective cottages» [Red, 152 ]. Рыжие волосы и рыжие люди, или в обиходе просто рыжие, то есть люди с рыжими волосами (англ. auburn ~ haired) никак не соотносятся к делению на блондинов, брюнетов и шатенов, находясь как бы вне классификационной группы этих интернационализмов.

Рыжий цвет волос является интригующим, особенно у женщин. Любопытно, что рыжие волосы более «идут» женщинам, чем мужчинам. Рыжая женщина — данное словосочетание практически обязательно предполагает, что женщина с таким цветом волос интересная. А рыжий мужчина — это мужчина с рыжим (то есть несколько необычным) цветом волос. В связи с редкостью такого естественного цвета, рыжий человек выделяется на фоне других людей, а упоминания о нем через цветоопределение его волос позволяет идентифицировать данного человека с высокой степенью надежности. Эта единичность рыжих людей дала основу для образования в русском языке фразеологизма «Что я, рыжий что ли?», содержащего информацию о том, что мы не хотим делать что — то такое, что нам навязывает наш собеседник и считаем несправедливым, что именно нас хотят обременить каким-нибудь поручением, хотя для этого есть столько других людей, и мы недоумеваем, почему выбор пал именно на нас.

Итак, анализ примеров из произведений С. Моэма показал, что для определения рыжих волос используется лексемы — auburn — haired — «рыжеватые волосы», red и rich copper:

«Don't push/ You can see as well as J», said Retty, the auburn — haired and youngest girl, without removing her eyes from the window" [Red, p 149]. Evie was a cockney, a thin, raddled, angular woman, with red hair.

Эви была горничная, тощая, угловатая, немолодая, с испитым лицом и рыжими волосами. [Theatre, 47].

There was a slightly masculine touch in her (Dolly de Vries) black satin dress, but she wore a double string of pearls round her neck, a diamond brooch at her waist and another in her hat. Her short hair was dyed a rich copper. Her lips and her finger-nails were bright red. [Theatre, 118].

Было что-то неуловимо мужское в покрое ее черного атласного платья, но на шее у нее висела двойная нитка жемчуга, на поясе сверкала бриллиантовая пряжка, другая красовалась на шляпе. Коротко стриженные волосы были выкрашены в густой рыжий цвет.

Обратим внимание на различие, выявленные относительно «каштанового» цвета. Во всех рассматриваемых нами примерах из художественной литературы «dark brown» переводится на русский язык как «каштановый», если речь идет о цвете волос. В русской языковой культуре цвет волос коричневого цвета ассоциируется с каштановым оттенком, именно данный концепт закрепился в сознании людей и в переводах «brown hair» или «dark brown hair» была использована лексема «каштановый»:

«But her bonnet is pulled so far over her brow that none of her face is disclosed while she binds, though her complexion may be guessed from a stray twine or two of dark brown hair which extends below the curtain of her bonnet» [Theatre, 101].

Перейдя к цветообозначению черных волос, отметим, что в русском языке для этого имеется целый ряд возможностей. Во-первых — с помощью основных терминов их цветонаименования: «черные волосы», «брюнет / брюнетка» и т. п., через дериваты от этих терминов цвета. В английском же языке понятие «брюнетка» не содержит цветовой характеристики, а определяется насыщенностью цвета. Так, например:

" Не was a dark — haired handsome man, with big innocent eyes". The withered arm].

«Это был привлекательный черноволосый юноша с большими наивными глазами».

Далее приведем пример, где встречается непосредственно черный цвет волос:

" However, they formed themselves into line, all assisting, owing to the importance of the search; the dairyman at the upper end with Mr. Clare, who had volunteered to help; then Marian Huett, and Retty; then Bill Lewell, Jonathan, and the married dairywomen — Beck Knibbs, with her wooly black hair and rolling eyes;" [Jane, 152].

О седых волосах мы, наверное, можем сказать, что они не оцениваются с точки зрения цвета — они находятся как бы вне основной семантической линии цветообозначения волос. Поэтому принятое деление на блондинов, шатенов и брюнетов никак не затрагивает седых людей — оно для них нерелевантно, ибо седина нивелирует цветовые различия волос. Седой цвет волос в художественной английской литературе, как показало наше исследование, выражается цветообозначением «белый»: «In a sitting room on the groundfloor, ensconced in an armchair with her back to the light, was the owner and mistress of the estate, a white-haired woman of not more than sixty, or even less, wearing a large cap» [Jane, p 67].

Обороты сравнения, содержащие метафорический образ, являются важной частью цветообозначения:

«There were a few middle-aged and even elderly women in the train, their silver-wiry hair and wrinkled faces, scourged by time and trouble, having almost a grotesque, certainly a pathetic, appearance in such a jaunty situation)) [Theatre, 20].

«…her then earth — colored hair hanging like pot-hooks; the arms of the two outside girls resting round the waist of Bess; her arms on the shoulders of the two supporters)) [Red, 44].

В приведенных примерах из произведений С. Моэма использован способ образования термина цвета путем метафорического переноса («silver-wiry hair» — «серебряные жесткие волосы»; «earth-wiry hair» — «пепельного цвета»), то есть использованы существительные, обозначающие объекты-носители прототипического цвета, которые служат определениями к металексемам цвета — (silver, earth).

Проанализированный нами материал цветообозначения волос в английском и русском языках позволяет сделать вывод о том, что языковые стереотипы, связанные с цветовыми характеристиками внешности человека, отражают важные пласты внеязыковой действительности.

На основе анализа примеров, приведенных из английской художественной литературы, выявляется картина цветонаименования волос. Отметим, что в рассматриваемой сфере много моментов психологического характера, и в связи с этим приведем высказывание исследователя цвета С. М. Иванова: «Цвет это не свет, которого просто должно быть достаточно, это ведь мнение, а значит, функция многих переменных, а не одной лишь длины волны» [Иванов 1993, 45].

Специфика цвета в наибольшей мере проявляется через сопоставление цвета конкретных элементов, из которых состоит окружающая нас действительность — конкретных предметов и понятий, окрашиваемых нами в какие-либо цвета в соответствии с нашими представлениями о них.

Некоторые части тела человека наделяются цветом лишь в исключительных, экстремальных случаях, для других обладание цветом является их имманентной чертой. Цветообозначение волос неотделимо от цветообозначения внешности человека.

Обращает на себя внимание тот факт, что далеко не все из вербализируемых в английском языке цветов участвуют в цветообозначении волос человека, в описании его внешности. Напротив, многие из этих цветов глубоко специализированы и привязаны именно к цветообозначению волос — напр., 'седой', 'белокурый', 'каштановый'. В приведенных примерах и их переводах можно отметить несовпадение терминов цвета.

Несовпадение терминов цвета и фрагментов цветовой картины мира в обоих языках не есть нечто случайное и маргинальное, но является частью этнолингвистической картины цветообозначения английского и русского языков.

Характерно, что лингвокультурные стереотипы проявляются именно в данной конкретной конструкции, в соотношении данного объекта с реально наблюдаемой языковой действительностью. Таким образом, цветовая картина человеческой внешности в английском и русском языках лингвотематич-на. Именно ее тематическая языковая презентация — в зависимости от объекта рассмотрения, может быть плодотворна и обладать свойством наглядности.