Поэма «Реквием» А. А. Ахматовой

Федеральное агентство по образованию Государственное общеобразовательное учреждение высшего профессионального образования

«Челябинский государственный университет»

Миасский филиал Кафедра русского языка и литературы Реферат Поэма «Реквием» А.А. Ахматовой

Выполнил: Миронова М.А.

Группа: МР- 202

Проверил: к.ф.н., доцент Шакиров С.М.

Миасс 2007

Содержание Введение Глава 1. Реквием как жанр Глава 2. История «Реквиема»

Глава 3. Внешнее построение и внутренний мир «Реквиема»

Глава 4. Жанр «Реквиема»

Заключение

Литература

Введение

Я знаю женщину: молчанье, Усталость горькая от слов, Живет в таинственном мерцанье Ее расширенных зрачков.

Ее душа открыта жадно Лишь мерной музыке стиха, Пред жизнью дальней и отрадной Высокомерна и глуха.

Неслышный и неторопливый, Так странно плавен шаг ее Назвать нельзя ее красивой, Но в ней все счастие мое. …

И.С. Гумилев «Она» [8, 12]

Анна Андреевна Ахматова — один из лучших поэтов «серебряного века». Но ее талант не был полностью раскрыт в свое время. Лучшее (как я считаю) ее произведение — «Реквием — не было доведено до читателя, как и многие произведения «поэтов правды», описывающие несправедливости со стороны власти и поэтому ею запрещенные. «Реквием входит в их число, так как описывает репрессии 1930;х годов. Можно изучать историю по хроникам, но чтобы ее прочувствовать, понять чувства, сознание людей того времени, надо изучать ее с помощью художественной литературы. Может, не все факты в ней достоверны, но зато ее строки не сухие, подобно бумаге, а наполнены чувствами, переживаниями, которыми поделился с ними автор. И, читая «Реквием» Ахматовой, можно прочувствовать то время, пережить вместе с героиней ее горе и понять горе народное.

Не зря же ученые, изучая какой-либо исторический период, обращаются не только к документам и археологическим раскопкам, но и к литературе, характеризующей этот период в своем понимании.

Поэтому, чтобы лучше понять эпоху, в которую написано написан «Реквием», и глубже понять само произведение, нужно изучить не только его содержание, но и структуру и жанр, и идею и другие составляющие образ элементы.

Для изучения материала я воспользовалась статьями и книгами таких авторов как Богуславский М. Б., Виленкин В. Х., Ерохина И., Кормилов С. и др. Также, для более легкого понимания информации, реферат разделен на четыре главы, введения, заключения.

Во «Введении» показана цель реферата, его задачи и актуальность темы реферата. Первая глава повествует об истории реквиема как жанра, вторая глава рассказывает о нелегкой истории сознания самого произведения и в главе 3 рассматриваются его внутренний мир и значимость внешнего построения. Четвертая глава раскрывает вопрос жанра «Реквиема». В «Заключении» сформулированы основные выводы реферата и общий вывод.

Реквием как жанр Прежде чем рассматривать и понять «Реквием» А. А. Ахматовой, необходимо разобраться в названии произведения, а именно, узнать, что представляет собой жанр реквием. Не имея представлений о сущности этого жанра, невозможно понять взаимосвязь между названием и самим произведением. Жанр реквиема по своей природе — музыкальный жанр, поэтому за его определением и характеристикой обратимся к музыкальной энциклопедии.

Реквием (от первого слова латинского текста «Requiem aeternam dona eis, Domine» — «Покой вечный дай им, Господи») — траурная заупокойная месса, посвященная памяти усопших. От торжественной католической мессы отличается отсутствием некоторых частей («Gloria» — «Слава», «Credo» — «Верую»), вместо которых вводятся другие (вначале «Requiem», далее «Dies irae» — «День гнева», «Tuba mirum» — «Чудесная труба», «Lacremosa» — «Слезная», «Offertorio» — «Приношение даров», «Lux aeterna» — «Вечный свет» и др.). Само назначение и содержание реквиема обусловливает его скорбно-трагический характер.

Как и месса, первоначально реквием складывался из мелодий григорианского хорала, исполнявшихся в унисон; при этом в выборе мелодии существовали различные местные традиции. Уже в 15 в. стали появляться многоголосые обработки этих мелодий. Первый такой реквием, созданный композитором того времени первой франко-фламандской школы Г. Дюфан (первая половина 15 В.), не сохранился. Дошедший до нас реквием этого типа принадлежит композитору второй франко-фламандской школы И. Окегему (вторая половина 15 В.). написанный для хора a capella в традициях строгого полифонического стиля, он еще содержит «Credo» — часть, выпавшую в реквиеме последующих эпох. В жанре реквиема работали многие композиторы 16 века во главе с О. Лассо и Палестриной. В 1570 римской церковью был строго регламентирован состав реквиема. В 17−18 вв., в эпоху зарождения и развития оперы и утверждения гомофонно-гармоничного стиля, реквием превратился в крупное циклическое произведение для хора, солистов и оркестра. Канонизированные мелодии григорианского хорала перестали быть его интонационной основой, и вся его музыка стала сочиняться композитором. При господстве гомофонно-гармоничного склада полифония сохранила значение, но в новом качестве, вступив в гармоничную взаимосвязь.

Будучи по тексту связан с католической церковной заупокойной службой, реквием в его наиболее выдающихся образцах приобрел внекультовое значение и, как правило, звучит не в церквах, а в концертных залах. В 18 веке наиболее значительные произведения этого жанра написали итальянцы А. Лотти, Ф. Дуранте, Н. Иоммелли, А. Хассе (немец по происхождению), поляк М. Звешховский. Величайшим является Реквием Моцарта (1791) — последнее произведение композитора, законченное его учеником Ф. Зюсмайером. В реквиеме Моцарта выражен глубокий мир человеческих переживаний с преобладанием скорбной лирики.

К жанру реквиема обращались многие композиторы 19 века. Наиболее выдающиеся, получившие широкое распространение реквиемы этого времени принадлежат Г. Берлиозу (1837) и Дж. Верди (1873) [7, 594].

Тем самым становится более понятным смысл названия поэмы Ахматовой. Аналогом католическому ритуалу выступает в православной традиции — плач. Ахматова сыграла в русской поэзии роль плакальщицы. Явившись своеобразной «Ярославной XX века», она оплакала в стихах свое поколение — рассеянное по всему миру, раздавленное и расстрелянное. Она оплакала трагические судьбы современников — гибель Н. С. Гумилева, смерти А. А. Блока, М. А. Булгакова, М. М. Зощенко, Б. Л. Пастернака. На протяжении полустолетия Ахматова отзывалась на общие для страны беды, голосом плакальщицы изливала общенародное страдание. В ряду произведений-плачей «Реквием», отпевающий мучеников сталинских тюрем и лагерей занимает центральное место [10, 420].

Но один рассмотренный вопрос рождает другие. Например, почему Ахматова назвала поэму именно «Реквием», ведь это жанр католической религии; что автор хотел нам передать через чувства героини, через поэму, и вообще, поэма ли это?

Но рассмотрим все по порядку. Чтобы понять душу народа — нужно узнать его историю. Также и с произведением: чтобы до конца понять его смысл, идею, нужно узнать о его истории создания.

История «Реквиема»

Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных…"

А.А. Ахматова [2, 20]

«„Реквием“ — поэма А. А. Ахматовой. Произведение, посвященное жертвам сталинского террора [10, 420]» — так «Энциклопедия мировой литературы» сразу указывает причину того, что поэма была опубликована в Советском Союзе лишь в 1987 году. Но это было не первая публикация поэмы. В 1963 году «Реквием» вышел в Мюнхене отдельной книжкой с пометой о том, что он издается без ведома и согласия автора [4, 86].

Хотя после смерти Анна Ахматова была возведена в ранг классика русской литературы, «ее сборники и собрания стихов еще долго выходили без „Реквиема“» [10, 420]. Чтобы объяснить причину такой скрытности, опять обратимся к «Энциклопедии мировой литературы», где сказано, что «поэтический рассказ о страданиях матери, потерявшей сына, представлялся опасным для общества».

Но начнем историю о поэме с самого ее рождения.

Из дневника Ахматовой: «В начале января я почти неожиданно для себя написала „Решку“, а в Ташкенте (в два приема) — „Эпилог“, ставший третьей частью поэмы и сделала несколько существенных вставок в обе первые части. …8 апреля 1943 г. Ташкент» [3, 224].

Но, родившись внезапно и легко, поэма пройдет длинный и трудный путь, прежде чем читатель сможет познакомиться с ней. «В 30−40-е гг. Ахматова не могла даже записать эти стихи на бумаге (за что можно было заплатить жизнью) и доверяла их памяти только самых близких людей» [10, 420]. Но А. Шилов вспоминает, что еще в 1940 году в сборнике «Из шести книг» и в журнале «Звезда» (№ 3−4) было напечатано стихотворение «Приговор» о неизбывном горе матери, узнавшей о безжалостной расправе над единственным сыном:

И упало каменное слово На мою, еще живую грудь.

Ничего, ведь я была готова, Справлюсь с этим как-нибудь.

У меня сегодня много дела:

Надо память до конца убить, Надо, чтоб душа окаменела, Надо снова научиться жить.

А не то… Горячий шелест лета, Словно праздник за моим окном.

Я давно предчувствовала этот Светлый день и опустелый дом.

Чтобы замаскировать подлинный смысл этих пронзительных строк о своем материнском горе и о всенародной беде, Ахматова в книжном варианте сняла название стихотворения, а в журнальной публикации поставила заведомо неверную дату его создания (1934). И стихотворение, которое являлось, «как мы узнали много позже», — пишет Шилов, кульминацией тюремного цикла «Реквием», было воспринято цензурой, критикой, да и почти всеми читателями как рассказ о некой любовной драме (настоящая дата — 1937 год — была восстановлена Ахматовой лишь в более поздних стихотворных сборниках) [9, 26].

Как и другие авторы, Шилов говорит, что «только несколько самых верных, самых преданных друзей Ахматовой понимали подлинный смысл этого стихотворения, знали другие ее „крамольные“ строки, за любую из которых в те годы можно было заплатить свободой, а то и жизнью».

«Время было апокалипсическое», — писала позже об этом Ахматова, рассказывая, что, даже даря друзьям книги, некоторые не подписывала, так как в любой момент такая подпись могла стать уликой, а в «Реквиеме о тех страшных годах говорилось:

Звезды смерти сияли над нами, И безвинная корчилась Русь Под кровавыми сапогами И под шинами черных «Марусь» [9, 26].

Сохранить такие стихи в доме, где шел обыск за обыском, в городе, где пустела одна квартира за другой, можно было только одним способом: не доверять их бумаге, а держать лишь в памяти. Ахматова так и поступила. Вплоть до 1962 года она не заносила на бумагу ни одной подобной строки более, чем на несколько минут: иногда она записывала тот или иной фрагмент на клочок бумаги, чтобы познакомить с ним кого-то из ближайших и надежнейших друзей. Произносить вслух такие строки Ахматова не решалась: она чувствовала, что и «у стен были уши». После того, как безмолвный собеседник их запоминал, рукопись предавалась огню. В одном из стихотворений мы можем прочитать, как об этом скорбном обряде рассказывает она сама:

…Я стихам не матерью ;

Мачехой была.

Эх, бумага белая, Строчек ровный ряд!

Сколько раз глядела я Как они горят.

Сплетней изувечены,

Биты кистенем, Мечены, мечены Каторжным клеймом [9, 27].

Но трудности и опасности, связанные с поэмой для Ахматовой не были причинами, чтобы не воплотить произведение в жизнь. Словно родное дитя, она вынашивала поэму под сердцем, вложив в нее чувства, боль, переживания, утраты… И. Ерохина в своей статье о «Реквиеме» напоминает тот факт, что «почти через 20 лет к циклу 1935 — 1940 годов Ахматова пишет прозаическое „Вместо предисловия“. Оно датировано 1 апреля 1957 года, но, скорее всего, написано позже: в записных книжках Ахматовой 1959 — 1960 годов мы дважды можем найти план цикла Requiem, но ни в одном нет предисловия». И при этом автор статьи замечает, что Requiem тогда еще мыслился именно как цикл из 14 стихотворений; «Эпилог» был только названием одного из них, а не структурно-смысловой частью целого: в одном из планов цикла это стихотворение идет под номером 12, а за ним следует «Распятие» и «Приговор». Ермолова задается вопросом, почему именно 1 апреля 1957 года, и тут же рискнула предположить, что это подчеркивало ретроспективность взгляда — выполнить «заказ» поэт смог уже после всего: 15 мая 1956 года вернулся из заключения Лев Гумилев (быть может, это тоже некая поминальная дата, «опять поминальный приблизился час») [4, 214].

Итак, в течение почти двух десятилетий возникали лирические фрагменты, казалось, мало связанные друг с другом. До марта 1960 года не осознавалась сюжетная взаимосвязь этих «отрывков». И только когда Ахматова написала Пролог («Посвящение» и «Вступление») и двухчастный Эпилог, «Реквием» получил формальную завершенность. Основной корпус текстов «Реквиема» (пролог; 10 отдельных фрагментов, частично озаглавленных, и эпилог) создан с осени 1935 по весну 1940 года. Еще позднее, в период «оттепели», когда, по-видимому, мелькнула надежда на публикацию произведения (в реальности не состоялась), написаны важные дополнения к основному тексту: «Вместо предисловия» (1 апреля 1957 г.) и 4 строки эпиграфа (1961г.) [10, 420].

Внешнее построение и внутренний мир «Реквиема»

Бывают в истории времена, когда только поэзии под силу совладать с действительностью, непостижимой простому человеческому разуму, вместить ее в конечные рамки.

И. Бродский [4, 198]

История создания произведения, несомненно, важна для изучения самой поэмы, так как она тесно связана с жизнью Ахматовой. «Реквием» повторяет определенный отрывок жизни в миниатюре, означая главные события. В этом можно убедиться, сопоставив биографию поэта и произведения. Вот как И. Ерохина делает это в своей статье:

«22 октября 1935;го — первый арест Л. Гумилева и М. Пунина («Уводили тебя на рассвете», ноябрь 1935, Москва);

10 марта 1938;го — второй арест Гумилева, следствие; все остальные стихи датированы 1938;1939 гг. («Приговор» 22 июня 1939, Фонтанный Дом).

22 июля 1939;го — Л. Гумилеву вынесли окончательный приговор — 5 лет в ИТЛ, в середине августа 1939 он отправлен по этому («К смерти», 19 августа 1939, Фонтанный Дом) [4, 200].

И С. И. Кормилов тоже указывает на очень тесную связь поэмы с жизнью поэта: «„Реквием“ — одно из наиболее автобиографичных произведений Ахматовой. Уже в эпиграфе из собственного стихотворения 1961 года есть местоимения „я“ и „мой“ (дважды использованное), но в обоих случаях „мой“ — народ. „Реквием“ — это и самое обобщенное по содержанию и самое общезначимое ахматовское произведение» [5, 87].

Но перейдем от обобщенных фактов к непосредственно структуре «Реквиема». Как уже говорилось выше, поэма состоит из отдельных отрывков, частей-стихотворений, которые живут своей жизнью, если не знаешь, что это элементы одного целого, как показал нам автор лишь через некоторое время после их создания.

Еще, как считает Кормилов, уникальна и композиция «Реквиема». Кормилов замечает, что ни в одном другом произведении или цикле обрамление не составляет половину текста. Между тем в десяти стихотворениях-главах «Реквиема» в совокупности сто стихов, а в автоэпиграфе, «Посвящении», «Вступлении» и двухчастном «Эпилоге» 87 стихов, «Вместо введения» играет роль стихотворения в прозе, все вместе — около 100 строк, что с учетом сравнительно длинных размеров «Эпилога» (пятистопный ямб и четырехстопный амфибрахий) примерно равен «Основному» тексту. Ахматовой как бы трудно начать рассказывать о том, что затронуло ее лично, но трудно и закончить только своей личной болью. Хотя выделенность обрамления относительна, в нем об общем сказано больше, чем о своем [5,95].

Главной героиней «Реквиема» является мать, у которой некие безликие силы (государство и жизнь) отнимают сына, лишая его свободы и, может быть, и жизни. Произведение строится как диалог матери с роком, то есть необратимыми обстоятельствами, независимыми от возможностей человека [10, 420]. Ерохина пишет, что главная мысль Эпилога — мысль памяти, в единое кольцо замыкающей время и в этом противостоящей его изначальной линейности: «Опять поминальный приблизился час…».

Прошлое переживается сегодня… сейчас… как когда-то… и как будет еще не раз… всегда…

Цикличность подчеркивается повтором: «Я вижу, я слышу, я чувствую вас…» и анафорами:

«И ту, что едва до окна довели, И ту, что родимой не топчет земли, И ту, что…

…

Забыть громыхание черных Марусь, Забыть, как постылая хлопала дверь…"

Поминальный час — точка соединения душ, одной и всех («О них вспоминаю всегда и везде» — «Пусть также они вспоминают меня…») живых и ушедших [4, 218]. Л. М. Ельницкая («Энциклопедия мировой литературы») выделяет в «Реквиеме» несколько планов содержания. Прежде всего в поэме имеются указания на современность — ту эпоху, когда «ненужным привеском болтался / Возле тюрем своих Ленинград». Выстраивается сюжет ареста, осуждения и ссылки сын, в котором все реально и узнаваемо:

«Уводили тебя на рассвете, / За тобой как на выносе шла…».

Сцена ареста метафорически замышляется как элемент похоронного обряд — вынос тела усопшего.

2-ой план: обобщенно-фольклорный, характеризуется разрушением конкретно-исторической ситуации и возведением её к неизменной архитипической модели. Особенность личной биографии автора: «Муж в могиле, сын в могиле» — предстает как вечная в русской истории. Поэма раскрывает внутренний мир русской матери, во все времена проходящей через страданья обездоленности и покинутости, через отчаянье, желание смерти, наконец — безумия. В обобщенный сюжет вплетаются личные мотивы (например, противопоставление «Царско-сельской веселой грешницы «- Ахматовой 30-х гг. стоящей под стенами тюрьмы «трехсотою, с передачею» и надеждою узнать что-либо о судьбе своего сына). Такие подробности, однако, не служат индивидуализации образа, автора, а только ставят его в общий ряд человеческих судеб той эпохи.

Наконец, 3-й план содержания связан с библейским мифом: уводимый на гибель «сын человеческий» отождествляется с Иисусом Христом. Матерь Божья — с земной женщиной, героиней поэмы. Сцена распятья, в которой цитируются прямые слова Христа в момент казни, свободно перетолкована автором и служит «возвышению» массовой трагедии времени «большого террора» до высшей трагедии человеческого рода [10, 420].

Структура «Реквиема» определяется движением автора, воспитанного культурой «середины века», к соборности, к слиянию своей жизни с судьбой народа, о чем и заявлено в Эпиграфе: «Я была тогда с моим народом, / Там, где мой народ к несчастью был» [10, 421].

Жанр «Реквиема»

Я соглашусь с Л. М. Ельницкой, Н. Лейдерманом и другими критиками, которые считают вопрос о жанре «Реквиема» спорным. Вот как Н. Лейдерман в своей статье «Время и величие скорби» описывает ситуацию, сложившуюся вокруг этого вопроса: «О жанре ахматовского „Реквиема“ высказываются разные суждения. Одни исследователи называют „Реквием“ лирическим циклом, другие возражают („Реквием“ не обычный цикл стихотворений, а скорее поэма с огромным эпическим размахом), третьи предпочитают уйти от жанровых дефиниций, заместив их неопределенным обозначением — „некое органическое целое“. Однако ни те, ни другие, ни третьи не приводят сколько-нибудь серьезных аргументов в пользу своей точки зрения. А ведь проблема жанра — ничуть не формальное дело: это вопрос о типе образа мира, который объединяет все компоненты произведения в единое художественное целое, а значит ощущение (или узнавание) жанра дает ключ к той системе условностей, которая формирует образ мира и делает пластически осязаемой и зримой авторскую концепцию» [6, 217].

Л.М. Ельницкая же считает, что более устойчива тенденция видеть в «Реквиеме» поэму и ссылается на Е. Эткинда, который, анализируя композицию произведения, пришел к выводу о тщательной продуманности «Реквиема» в целом и деталях. «Реквием» подчинен закону симметрии: нельзя ничего прибавить или отнять, не нарушив пропорциональности частей и их равновесия. По мнению исследователя, более всего «Реквием» приближается к «Двенадцати» А. А. Блока. Ахматова, как и ее старший современник, также следует принципу монтажа отдельных лирических стихотворений в лирической поэме [10, 420].

Но я соглашусь с Лейдерманом, который, как мне кажется, увидел «золотую середину». Он написал, что «Ахматова нашла в „Реквиеме“ совершенно уникальный путь уравнивания автора и героя. Она „скрестила“ жанр поэмы, относительно новую литературную форму, с одним из самых древних жанров русского фольклора — с плачем (причетью). Название — „Реквием“ — вполне в духе Ахматовой: дать название не в лоб, а „по касательной“, с загадкой, требующей от читателя некоторого напряжения при отыскивании жанрового ключа. С одной стороны, это ссылка к европейской культурной традиции, „озвучивание“ национальной трагедии России классической мелодией всемирной скорби. А с другой, это название того католического ритуала, аналогом которого в русской, православной традиции выступает именно причеть» [6, 219].

Также хочу упомянуть и о роде, к которому принадлежит поэма, хотя, как и на вопрос о жанре, на этот вопрос тоже нельзя дать однозначного и точного ответа: по структуре «Реквием» должен относиться к лирике, а по содержанию он больше относится к эпосу. Но, как пишет И. Ерохина, в произведении «лирическое и эпическое воплотилось в нераздельно-неслиянно сосуществующих образах-голосах — женщины (вдовы-матери) и Поэта» [4, 212]. И, действительно, этот эффект усиливает еще то, что в поэме нет имен, что характерно для героического эпоса, где важна не индивидуальность, не один человек, а народ; лишь упоминается Богородица, которая также выводит поэму на уровень героя-народа, а не героя-человека, так как символизирует горе матерей всей России.

Л.М. Ельницкая указывает несколько способов, которыми постоянно преодолевается личностно-лирический аспект. «Прежде всего», — пишет автор статьи, — «фольклорностью (в тексте поэмы воспроизводятся-имитируются народные песни разного типа, вводятся элементы сказочной гиперболизации и т. д.); стремлением к объединению лирических объектов в циклическое единство, что позволяет преодолеть сиюминутность лирики; переходами от «я» к «мы» (лирическое «я» автора стремится выразить чувства всех матерей, убитых горем, ничего не опуская и ничего не забывая) [10, 421].

Раскрывая голос Матери, И. Ерохина пишет, что его мы слышим в центральной части поэмы, состоящей из лирических фрагментов, как и музыкальный Requiem из «номеров». Монтажная фрагментарность композиции отражает расщепленное, разрушенное сознание. В поэму эти лирические отрывки, «обрывки» эмоций преобразуют собственно рамочные элементы: «Вместо предисловия», Посвящение и Эпилог, наличие которых указывает на целостность; всепроникающее художественное, а не только тематическое единство, заставляет нас искать «сюжет». Важно, что именно в двух частях поэмы мы слышим голос Поэта. Его образ является неким скрепляющим раствором, восстанавливающим целостность личности, события, времени, мира. Сознание Поэта, его голос вбирает в себя сознание и голос героини как один из голосов «стомильонного народа». Ибо только Поэту дано описать это [4, 213].

Заключение

Забудут? — вот чем удивили!

Меня забывали сто раз, Сто раз я лежала в могиле, Где, может быть, я и сейчас,

А Муза и глохла и слепла, В земле истлевала зерном, Чтоб после, как Феникс из пепла, В эфире восстать голубом.

А.А. Ахматова [8, 1]

Анна Ахматова оставила о себе и о своем времени вечную память. И хотя «Реквиема» не знали ее современники, его еще долго будут читать наше и последующие поколения. Они будут читать его, переживая снова и снова те чувства, которые испытал народ когда-то: страх, горе, уныние, безнадежность, но, может быть вера в лучшее будущее — и своими переживаниями помянут тех, кто когда-то смог пережить такое страшное время.

Я выполнила поставленные задачи и достигла поставленной цели: узнала произведение не только снаружи, но и открыла для себя его непростой внутренний мир, воспользовавшись литературной критикой и собственными догадками и идеями. Теперь «Реквием» предстал мне в еще большем значении и предал моему общему чувству, впечатлению множество граней, т. к., читая критику, я соглашалась (или не соглашалась) с авторами статей, рассматривая их точки зрения и рассуждения по поводу какой-либо части произведения, и формировала свое собственное мнение.

Несомненно «Реквием» Ахматовой не останется в дальнейшем вне литературных и научных исследований, представляя литературную и историческую ценность.

Литература

Тексты

1. Современная поэма: Анна Ахматова. Реквием.//Роман-газета. — 1989. — № 21−22. — с.1−3.

Источники

2. Богуславский М. Б., Загидулина М. В., Иванова А. А., Крылов Ю. И., Лукина М. В., Лютов В. В., Сергеева О. В. Русские поэты XX века. Собр. Биографий. — Челябинск: Урал А.Т.Д., 2001. — 432с.

3. Виленкин В. Х. В сто первом зеркале (Анна Ахматова). — 2-ое изд., дополн. — М.: Советский писатель, 1990. — 336с.

4. Ерохина И. Гений и злодейство: пушкинский подтекст в ахматовстком «Реквиеме». //Вопросы литературы. Журнал критики и литературоведения. — июль-август 2006. — с. 198−219.

5. Кормилов С. И. Поэтическое творчество Анны Ахматовой: в помощь старшеклассникам, абитуриентам, преподавателям. — 3-е изд. — М.: Издательство МГУ; Самара: Учебная литература, 2004. — 128 с.

6. Лейдерман Н. Время и величие скорби: «Реквием» в контексте творческого пути А. Ахматовой//Урал. Ежемесячный литературно-художественный журнал. — декабрь 1994 — № 12. — с. 217−219.

7. Музыкальная энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1978. — 976 с., ил.

8. Об Анне Ахматовой: Стихи, эссе, воспоминания, письма/Сост.: Кралин М. М. — Л.: Лениздат, 1990. — 576 с., ил.

9. Шилов Л. А. Анна Ахматова (сто лет со дня рождения). — М.: Знание, 1989. — 64 с.

10. Энциклопедия мировой литературы. — М.: Вагриус, 2001. — 656 с.