Представления о мире древних кельтов

План Введение

1. Честь и «цена чести» в мировоззрении древних ирландцев

2. Природа и ее роль в представлениях о мире древних ирландцев

3. Ирландия и окружающий мир: их значение и соотношение в представлениях древних ирландцев

4. Короли и герои в древнеирландских сагах

5. Место и роль вещей и магических предметов в мировоззрении древних ирландцев

6. Христианские образы и мотивы в сагах Заключение Список источников и использованной литературы

Введение

Осмысление и реконструкция прошлого могут вестись самыми различными путями: через изучение социально-экономических реалий, политической жизни, культуры. Одним из возможных путей является попытка понять и рассмотреть тот или иной временной отрезок через анализ представлений (о мире, о природе, о самих себе) тех людей, чью историческую среду мы пытаемся воссоздать. В центре данной работы будет стоять проблема представлений о мире древних ирландцев, представителей загадочной кельтской цивилизации.

Подобный подход требует выделения особенностей темы, без которых нельзя построить анализ основной проблематики. Прежде всего, необходимо отметить, что, пытаясь понять определенные исторические реалии через воззрения людей прошлого, мы оказываемся будто «в плену» их основных образов и представлений. Данный факт проявляется во многих аспектах. С одной стороны, сам материал тех или иных источников объективно ограничивает наши возможности по исследованию представлений о мире древних ирландцев. В эпосе «Похищение Быка из Куальнге» (далее — «Похищение») и обрамляющих его сагах отражена лишь часть их мировоззренческого комплекса, мы не сможем найти в этом произведении (как и в любом другом) всей совокупности мыслей и идей, волновавших людей прошлого. Более того, анализ материала, который дает источник, затрудняется тем, что во многих случаях нам не понять всей глубины контекста произведения, который был доступен его современникам См. об этом Рис А., Рис Б. «Наследие кельтов». Стр. М., 1999. С другой стороны, достаточно сложно установить характер взаимосвязи между идеями эпоса и саг и исторической реальностью. Насколько идеализированы герои эпоса, насколько их поступки похожи на действия людей в обычной жизни, среди каких социальных слоев были распространены воззрения, отраженные в эпосе, какова роль традиции в формировании основных идей произведений — вот далеко неполный перечень вопросов, которые напрямую связаны с особенностями темы. Ко всему вышесказанному можно добавить сложности, связанные со спецификой самого источника (о чем см. «Источниковедческий раздел»). Становится понятно, что на пути анализа вопроса о представлениях о мире древних ирландцев по материалам «Похищения» и сагам встает немало трудностей.

Учитывая вышесказанное, стоит наметить задачи работы, через решение которых стало бы возможно «вырваться» из замкнутого круга материала самого источника и попытаться представить картину мировоззрения древних ирландцев во взаимосвязи с историческими реалиями. Вместе с тем важно при этом не нарушить целостности самой системы этих представлений, не превратить их в искусственную схему, которая бы больше соответствовала взглядам исследователя, а не действительной исторической картине. Итак, выделим главные вопросы, на решении которых будет выстроена основная часть работы:

1. Какую роль в системе взаимоотношений внутри древнеирландского общества играло понятие «цена чести», как оно определяло и влияло на поведение представителей различных социальных слоев, как материал саг и «Похищения» по данному вопросу согласуется с нормами юридических источников.

2. Каким было место природы в системе мировоззрения древних ирландцев, как человек оценивал свое положение на ее фоне, какую роль в общественных отношениях играл скот, какова была его социальная функция.

3. Как древним ирландцам виделась сама Ирландия и ее место в мире, как отражен в источниках материал относительно их географического кругозора, насколько замкнутым и обособленным (или же наоборот) предстает в источниках их мировоззрение.

4. Какими являются отношения между важнейшими лицами в сагах: королями и героями, выразителями каких идейных принципов они являются.

5. Какое значение играли для древнего ирландца магические предметы, «заслоняли» они образ героя или же были лишь его составной частью, могли ли они выступать в роли своего рода связующих звеньев во времени (при переходе от одного человека к другому), в миропорядке (при переходе от бога к человеку).

6. Как в источниках отразилась христианская проблематика, выступала ли она в роли доминанты или оставалась на периферии сознания, каким образом христианские образы и мотивы сочетались с языческими и кельтскими.

Как можно заметить, данные задачи охватывают далеко не весь перечень вопросов, характеризующих представления о мире древних ирландцев. Как указывалось выше, это связано как с ограниченностью материала самого источника (например, в нем мало отразились космологические воззрения), так и характером работы. Однако, на наш взгляд, на основе их решения возможно представить относительно целостную картину взглядов на мир, присущих древним ирландцам. Ключевым образом, через который будет осуществлена эта попытка, будет фигура героя, его воззрения поступки, роль и место в общей системе эпоса и саг. Главным же понятием, через призму которого мы попытаемся показать систему мировоззрения древних ирландцев, будет являться «цена чести».

В заключении данного раздела хотелось бы отметить, что тема данной работы трактуется в широком плане Имеется в виду, что их можно трактовать в узком плане, понимая под представлениями о мире преимущественно географические идеи и все связанное с ними., т. е. представления о мире являются для нас мировоззренческим комплексом, свойственным древним ирландцам и который отразился в используемых источниках. Поэтому они включают самые разные вопросы: от социальных до мыслей о месте природы и ее особенностях.

Обзор источника. Историография.

1. Источниковедческий раздел.

Основным источником при написании работы являлся эпос древних ирландцев «Похищение Быка из Куальнге». Вместе с тем проблематику данного произведения, его сюжет, особенности характеров действующих лиц невозможно понять без использования комплекса саг, повествующих о событиях, предшествующих непосредственно похищению, и последовавших за ним. Как пишет С. В. Шкунаев, «среди них главенствует „Похищение Быка из Куальнге“ — prim-scel цикла, по отношению к которой все остальные считаются rem-scela» Шкунаев С. В. «Похищение Быка из Куальнге» и предания об ирландских героях" / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 389. М., 1985. Однако в данном разделе целесообразным представляется остановиться лишь на анализе самого «Похищения», так как источниковедческий разбор каждой отдельной саги должен являться целью отдельной работы.

Представим общую характеристику источника. По своему типу он относится к нарративным (письменным), по виду к эпическим произведениям.

Среди исследователей ирландской литературы См. Гюйонварх К.-Ж., Леру Ф. «Кельтская цивилизация». Стр. 169. М., 2001. Рис А., Рис Б. «Наследие кельтов». Стр. М., 1999. Диллон М., Чэдвик Н. К. «Кельтские королевства». Стр. 202. СПб., 2002распространена следующая классификация, включающая в себя самые различные произведения, подразделяемые на 4 группы:

1. Мифологический цикл

2. Героический (или уладский) цикл

3. Цикл Финна

4. Исторический цикл В самих ирландских источниках встречается и классификация другого типа. Она делит произведения в зависимости от их сюжета: «разрушения», «похищения скота», «сватовства», битвы", «пиры», «приключения», «похищения и тайные бегства», «резни», «набеги», «видения», «любовные истории», «военные походы», «вторжения». Диллон М., Чэдвик Н. К. «Кельтские королевства». Стр. 203. СПб., 2002; Рис А., Рис Б. «Наследие кельтов». Стр. 236. М., 1999

«Похищение» обладает рядом особенностей, которые важны не только для характеристики самого источника, но и для правильного и адекватного осмысления материала эпоса. Первостепенной задачей является выяснения двух вопросов, связанных со «временем» источника:

1. Когда и при каких обстоятельствах было составлено и когда было записано «Похищение», в рукописях какого времени оно нам известно?

2. Реалии и особенности какого времени отражает непосредственно сам материал источника?

Необходимость ответа на первый вопрос представляется абсолютно понятной. По мнению С. В. Шкунаева Шкунаев С. В. «Похищение Быка из Куальнге» и предания об ирландских героях" / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 407−408. М., 1985, «жизнь саг в рукописной традиции началась около VII века. События, о которых в них повествуется, помещались самими ирландцами на рубеже нашей эры, т. е. отстоят от указанной даты на семь столетий. Появление устных сказаний об этих событиях большинство ученых, исходя скорее из здравого смысла, чем из надежных доказательств относят к II — IV вв.» Воспользуемся данными того же исследователя для выявления рукописей, в которых известно «Похищение». Представим их в виде таблицы Составлена на основе данных из Шкунаев С. В. «Похищение Быка из Куальнге» и предания об ирландских героях" / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 392−393. М., 1985

Точка зрения братьев Рис по данному вопросу немного иная. Они склонны подчеркивать, что «Похищение» базируется на письменной версии IX века, возникновение же сюжета относят к концу VII в. Рис А., Рис Б. «Наследие кельтов». Стр. 76. М., 1999

Ответ на второй вопрос не менее важен: ведь от него, по сути, зависит понимание того, о мировоззренческих представлениях какого периода мы говорим. Однако здесь возникает немало трудностей. Главная из них связана с тем, что, как отмечают исследователи, ни данные археологии, ни смутные свидетельства анналов не могут гарантировать нам правильность однозначного ответа на этот вопрос. Это обстоятельство в свою очередь привязано к специфике ирландской литературы, которую М. Диллон и Н. К. Чедвик характеризуют как архаизм ирландской традиции Диллон М., Чэдвик Н. К. «Кельтские королевства». Стр. 297. СПб., 2002. С. В. Шкунаев, в свою очередь, добавляет мысль о том, в случае отсутствия резкого разрыва между различными культурными пластами материал прошлого может максимально использоваться в произведениях совершенно другого времени Шкунаев С. В. «Похищение Быка из Куальнге» и предания об ирландских героях" / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 400 — 401. М., 1985. Все это приводит к тому, что приходиться констатировать следующее. Реалии, о которых свидетельствуют саги, по сути, относятся ко времени расцвета кельтов (латенской эпохе железного века), которые используются при их написании около VII в. Грубо говоря, мы будем вести речь о представлениях о мире древних ирландцев, которые можно отнести к VII в.

Нельзя оставить без внимания в источниковедческом обзоре сагу «Как было найдено «Похищение Быка из Куальнге», которая представляет своего рода взгляд самих древних ирландцев на историю эпоса. Сага говорит о том, что эпос целиком был рассказан одним из главных его героев, Фергусом, сыном Ройга, явившемуся из могильного камня поэту Ирландии VII века (либо Сенхану Торпесту, либо его сыну — Муиргену). С. В. Шкунаев отмечает, что различные версии данной саги сходятся на VII века, что представляется исследователю немаловажным «Как было найдено «Похищение Быка из Куальнге» (перевод Т. Михайловой) / «Похищение Быка из Куальнге». Примечание 1. Стр. 446. М., 1985. Необходимо также отметить, что до неожиданного появления Фергуса предполагалось искать полный текст «Похищения» в «стране Лета» (Галлии), что предполагает определенное единство кельтского мира Подробнее о наличии подобного единства см. Гюйонварх К.-Ж., Леру Ф. «Кельтская цивилизация». Стр. 72. М., 2001. Таким образом, сага в качестве даты нахождения «Похищения» указывает на VII век, в то время как дата его создания должна располагаться раньше.

Скажем несколько слов о внутренней структуре «Похищения». Можно выделить следующие его составные части:

1. Вводная часть: объясняющая причины и мотивы правителей Коннахта (главным образом королевы Медб), толкнувшие их на поход с целью похитить Быка из области Куальнге в Уладе. Содержится только в версии саги из Лейнстерской книги См.: «Похищение Быка из Куальнге» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Примечание 1. Стр. 464. М., 1985

2. Основная часть, которая рассказывает о главных событиях, происходивших во время Похищения. В ней присутствуют вставные повести, иногда служащие отступлением от основного повествования, но тесно связанные с ним (например, «Повесть о юношеских деяниях Кухулина» «Похищение Быка из Куальнге» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 150 — 177. М., 1985). Однако есть среди них и такие, которые являются самостоятельными произведениями и просто вставлены в сюжет Похищения (например, «Бой с Фер Диадом Там же. Стр. 234 — 271. О месте данного эпизода в общем сюжете Похищения см. «Похищение Быка из Куальнге» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Примечание 108. Стр. 476 — 477. М., 1985)

3.

Заключение

: бой быка Донна из Куальнге и быка Финдбеннаха из Коннахта.

В заключении данного раздела отметим, что мы ограничились самым кратким обзором «Похищения», что связано как с тем, что его детальный анализ должен являться темой отдельной работы, так и с тем, что в историографии существуют достаточно разные взгляды на такой сложный источник как указанная сага.

2. Историография.

Кельтология является одной из быстро и активно развивающихся областей истории, в которой многое подвергается переосмыслению и изменению. Поэтому неслучайно, что многие из использованных нами научных работ носят подчас полемический характер, их авторы стремятся найти новый подход к изученным ранее проблемам. Данное обстоятельство заставляет выбирать из предложенных исследователями точек зрения ту, которая представляется наиболее соответствующей тому материалу, который мы извлекаем из источника.

Использованные при написании работы научные исследования освещают как проблемы общего характера, так и конкретно-исторические вопросы. Причем неизбежно авторы строят свои выводы на основе ограниченного круга источников (хотя, безусловно, достаточно широкого). Это позволяет провести сравнение результатов, к которым они приходят на основе собственных источниковой базы с теми, которые мы можем сделать на основе «Похищения» и саг.

Среди наиболее ранних исследований, использованных при написании работы, можно отметить монографию М. Диллона и Н. К. Чедвик «Кельтские королевства». Она представляет собой своего рода свод достижений кельтологии к концу 60-х гг. Сам обобщающий характер работы способствует тому, что ее полемический характер становится меньше, хотя он, безусловно, присутствует. Это в свою очередь помогает использованию монографии в работе, так как авторы преподносят читателю чаще всего устоявшиеся и более или менее широко принятые в научном мире выводы.

Основное содержание данного исследования распадается на два блока вопросов: первый из них связан с политической историей кельтских королевств, тогда как второй состоит в анализе кельтской культуры. По первому из них авторы, на базе исторических хроник отдельных государств (например, анналов Мунстера), а также позднее написанных историй (например, «История бриттов» Ненния (IX в.)), анализируют огромный материал политического развития островных кельтских королевств, начиная с периода римского владычества и заканчивая англосаксонским завоеванием. Данный раздел был полезен для осмысления политических реалий кельтского мира поздней античности и раннего средневековья. Однако больший интерес ля работы представляла все же вторая часть исследования. Говоря об ирландской литературе, авторы подчеркивают ее архаизм, наличие таких произведений, которые с удивительной точностью и щепетильностью повторяет те нормы и обычаи, функционирование которых уже давно прекратилось Диллон М., Чэдвик Н. К. «Кельтские королевства». Стр. 119, 296 — 297, 321. СПб., 2002. Авторы четко высказывают свою позицию относительно того, какие реалии легли в основу сюжетных линий, описаний битв «Похищения», считая, что они находятся в латенской эпохе Там же. Стр. 343. Вместе с тем авторы сумели сохранить в своей полностью научной по характере монографии чувство неподдельного интереса и увлеченности загадками кельтского мира. Это выражается в их размышлениях об уникальности Ирландии в сохранении древних мифологических историй Там же. Стр. 175, в мыслях об удивительных примерах любви, которая описывается в сагах Там же. Стр. 130−135, подчеркивании своеобразной удаленности кельтов от общей истории средних веков и странной красоте ирландского мифологического цикла Там же. Стр. 194.

Другой важнейшей монографий, использованной при написании работы, являлась книга Алвина и Бринли Рис, вышедшая в Лондоне еще в 1976 году. На ее большое значение в развитии кельтологии указывает хотя бы тот факт, что ссылками на нее богаты и современные исторические исследования. Сам характер книги достаточно близок теме данной работы, так как авторы не ставили своей целью углубиться в изучение какого-либо отдельного аспекта истории и культуры древней Ирландии и Уэльса, а стремились представить некую общую и по возможности целостную картину кельтской культуры в ее широком понимании (как совокупности материальных и духовных объектов, оставленных нам представителями данной цивилизации). Среди важнейших тем и идей данного исследования, использованных в работе, стоит отметить размышления авторов о значении песни и той роли, которая отводится ей в сагах Рис А., Рис Б. «Наследие кельтов». Стр. 18, 238−239. М., 1999, подробный разбор образов и символов мифологического цикла, связанного с противостоянием фоморов и Племен Богини Дану Там же. Стр. 36−58.. Одной из отличительных черт данной работы (которая хотя и присутствует во многих исследованиях по кельтской проблематике, но здесь выражена очень четко) является постоянное сравнение и поиск параллелей между мифологическим материалом древней Ирландии и Индии. Выделим также удивительные по своей тщательности работы с источниками разделы, посвященные анализу числовой символики в сагах Там же. Стр. 214 — 221. и смыслу пятичленного деления Ирландии Там же. Стр. 150−165. Одним словом, неудивительно, что большая часть ссылок в основной части работы приходится именно на данное исследование.

Во многом обобщающей предыдущие исследования и ставящей перед исследователями новые задачи является монография «Кельтская цивилизация», авторы которой — Гюйонварх К.-Ж. и Леру Ф. Данное исследование носит ярко выраженный проблемный характер: одной из основных целей ученых было выделить и определить сложности, с которыми столкнулась кельтология в своем развитии. В первой главе своей работы «Кельты во времени и пространстве» авторы хотят наметить пути, по которым, по их мнению, должно продвигаться изучение кельтской цивилизации. Они стремятся определить место кельтов в системе различных индоевропейских обществ, активно выступая за междисциплинарный подход (сочетание археологии, лингвистики, исследования письменных источников), причем приоритет отдается непосредственно кельтским источникам (тогда как некоторые работы основываются в основном на античных свидетельствах).

Большее значение для работы имела глава 2 «Организация кельтского мира», в которой излагается конкретно — исторический материал. Особенно любопытны размышления авторов о значении понятия центр («омфал») Гюйонварх К.-Ж., Леру Ф. «Кельтская цивилизация». Стр. 192. М., 2001, а также об особенностях характера королевской власти в Ирландии Там же. Стр. 220 — 225

Обратимся далее к работам отечественных кельтологов. Прежде всего, хотелось бы выделить монографию С. В. Шкунаева «Общество и община западных кельтов». В данной работе автор, базируясь в основном на юридических источниках (таких как «Сенхус Мор», «Завещание Моранна»), дает достаточно полную и развернутую картину древнеирландского общества в контексте социально — политических отношений в нем. Учитывая, что определенную часть собственных размышлений в данной работе мы основываем на сравнение норм, фигурирующих в сагах с теми, которые присутствовали в юридической практике, монография С. В. Шкунаева представляет для нас большой интерес. Особенно любопытны мысли высказываемые автором относительно устройства королевской власти в Ирландии Шкунаев С. В. «Община и общество западных кельтов». Глава 1 «Король и племя». М., 1989, понятия «цена чести» Там же. Стр. 63−70., места и роли финне (большой семьи в разных ее формах) Там же. Глава 3 «Большая семья и общественное устройство в Ирландии».. Его размышления по последней из указанных проблем сочетаются с обоснованной критикой клановой теории.

Статья С. В. Шкунаева «Похищение Быка из Куальнге» и предания об ирландских героях" сыграла основную роль при написании главным образом источниковедческого раздела, так как в ней не просто сопоставлены различные точки зрения на проблему происхождения, датировки «Похищения», но и разобраны такие важные вопросы как сравнение «мира саги» и саг как таковых, значение «Похищения» в контексте раннесредневековой истории Ирландии.

Большое количество трудов в области кельтологии написано профессором Санкт-Петербургского университета Н. С. Широковой. Первый из тех, что был использован при написании нашей работы, носит название «Древние кельты на рубеже старой и новой эры». Непосредственно в докладе она не фигурирует, однако была привлечена по нескольким причинам. Первая из них заключается в том, что она освещает историю кельтов Галлии, причем в основном в период завоевания их Юлием Цезарем и последующей романизации. Причем, оценивая сами процессы романизации, Н. С. Широкова стареется продемонстрировать необоснованность некоторых попыток представить ее как немедленную, в которой произошла быстрая гибель кельтского элемента Широкова Н. С. «Древние кельты на рубеже старой и новой эры». Стр. 180−215. Л., 1989. Вторая причина состояла в том, что автор, активно привлекая данные археологии, достаточно подробно обрисовывает начальный период кельтской истории. Учитывая же, что при упоминании «Похищения» речь так или иначе заходит о латенской эпохе, ознакомление с подобными материалами представляется весьма полезным Там же. Стр. 18−50. .

Последней работой, о которой хотелось бы сказать несколько слов в историографическом очерке, является монография все той же Н. С. Широковой «Культура кельтов и нордическая традиция античности». Главная новизна данного исследования состоит в том, что автор пытается каким-то образом связать проблематику происхождения кельтов и их последующей истории с легендарным островом Ultima Thule, о котором в античности существовала целая традиция, связанная в основном с плаванием мореплавателя Пифея Широкова Н. С. «Культура кельтов и нордическая традиция античности». Стр. 17−75. СПб., 2000. Однако, на наш взгляд, построения автора по данному вопросу носят во многом искусственный характер, и поэтому не получили отражения в нашей работе. Более информативной является вторая часть исследования, посвященная краткому обзору кельтской культуры и религии. Не стремясь каким-либо образом приуменьшить заслуги автора, все же отметим, что свои размышления она основывает в основном на данных историографии, причем новых работ среди ее ссылок мы нашли не так много. Но, с другой стороны, обобщающий характер такого очерка помогает представить палитру различных мнений на схожие вопросы.

1. Честь и «цена чести» в мировоззрении древних ирландцев Понятие «цена чести» является одним из важных механизмов регулирования отношений в древнеирландском обществе. Его характеристику на основе юридических источников представляет С. В. Шкунаев. Он пишет что «цена чести» выступала как регулятор в юридической практике возмещения ущерба, определяя размер этого самого возмещения. Зависела она в основном от материального достатка субъекта правовых отношений Шкунаев С. В. «Община и общество западных кельтов». Стр. 63−70. М., 1989.

Обратимся далее к тому, как понятие «цена чести» отражается в материалах «Похищения» и саг.

Необходимо сразу отметить, что как таковое понятие «цена чести» найти в наших источниках достаточно сложно, однако они содержат множество ситуаций и казусов, косвенно или напрямую затрагивающих данную проблематику. Учитывая же, что перед нами находится не какой-либо документальный источник, а художественное произведение, нельзя обойтись хотя бы без краткого описания обстановки, в которой разворачивается интересующий нас эпизод. В противном случае мы упустим контекст ситуации, который подчас говорит не меньше, чем отдельные реплики персонажей.

Одним из первых эпизодов, в котором фигурирует понятие честь является диалог Дейрдре и ее возлюбленного Найси, в котором она уговаривает его бежать из страны уладов. Сколь рискованным было это намерение можно понять хотя бы из того, что Дейрдре предназначалась в жены могущественному короля уладов Конхобару. Поэтому логично, что первоначально Найси отказывается от подобного предложения. Однако далее происходит следующее: «Тогда бросилась она к нему и схватила его за оба уха.

— Да будут на них срам и стыд, — сказала она, — коли не уведешь ты меня с собой.

— Оставь меня, женщина! — сказал он.

— Да будет так! — сказала она" «Изгнание сыновей Уснеха» (перевод Т. Михайловой) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 15−27. М., 1985

В итоге Найси, позвав своих братьев, решает бежать (сначала скитаясь по Ирландии, затем переправившись Альбу (современная Шотландия)).

В данном эпизоде опасность повреждения цены чести заставляет ирландца выступить против власти короля. Для лучшего понимания подобной ситуации стоит кратко остановиться на проблеме характера верховной власти в Ирландии данного периода. С. В. Шкунаев стремится показать, что достаточно эфемерна и очень слаба не только верховная власть короля в Таре, но очень узки и полномочия королей на уровне туата Шкунаев С. В. «Община и общество западных кельтов». Стр. 43−59. М., 1989

Таким образом, цена чести стоит для ирландца несравнимо выше подчинения верховной власти, ради нее он готов пойти на опасные для жизни преступления против короля. Однако не менее важным в разбираемом эпизоде является тот факт, что Найси, чести которого угрожает опасность, призывает своих братьев. Наряду с признанием важного значения такой социальной ячейки как фине (большая семья в различных формах) это говорит и о другом. Цена чести отдельного представителя фине непосредственно отражается на цене чести его родственников Шкунаев С. В. «Община и общество западных кельтов». Стр. 78. М., 1989. Поэтому далеко не случайно, что эпизод, касавшийся первоначально чести одного Найси, вырастает в изгнание сыновей Уснеха, что в свою очередь приводит к тому, что два уладских героя — Фергус (чьего сына убивают вместе с Найси) и Дубтах — при похищении Быка из Куальнге воюют на стороне правителей Коннахта — Айлиля и Медб.

Достаточно интересно в данном аспекте отметить, что история Найси и Дейрдре, которую М. Диллон и Н. К. Чедвик характеризуют как прекрасный пример истинного чувства, как один из источников истории о Тристане и Изольде Диллон М., Чедвик Н. К. «Кельтские королевства». Стр. 136. СПб., 2002, в основе своей заключается весьма в приземленным и практическом (с точки зрения древнего ирландца) понятии «цены чести». Это говорит, на наш взгляд, о том, что любовь в кельтском мире (для сравнения можно взять историю Тристана и Изольды, имеющую кельтские корни) не воспринималась как некое абстрактное, романтическое чувство, она скорее выступала как следствие, вытекающее из каких либо «земных» проблем и вопросов: «цены чести» в истории Найси и Дейрдре, применения любовного зелья в истории Тристана и Изольды.

Понятие «цена чести» проходит красной нитью сквозь все перипетии событий, которые приводят, в конце концов, к самому похищению. Одним из важнейших в их ряду является спор между королем и королевой Коннахта — Айлилем и Медб. Остановимся на нем по подробнее.

В его основе лежит стремление каждого из супругов доказать факт определенного превосходства одного над другим, иными словами речь практически напрямую идет о правовом понятии «цене чести». Сколь не праздным был этот вопрос для древнего ирландца можно понять из вышеприведенных рассуждений. Конкретное выражение этот спор получает в пересчете и сравнении материальных богатств Айлиля и Медб. Таким образом, эпос трактует вопрос о «цене чести» в данном случае весьма близко к его выражению в юридических источниках, исходя, прежде всего из идеи, что критерием определения «цены чести» выступает количество материальных благ (в основном скота) Гюйонварх К.-Ж., Леру Ф. «Кельтская цивилизация». Стр. 164. М., 2001. Однако в эпосе встречаются и некоторые противоречия со свидетельствами юридических памятников. Так, например, Медб, перечисляя вещи, которые она преподнесла «в дар» своему супругу, говорит ему: «…так что теперь за позор и обиду не можешь ты брать возмещения больше чем я, ибо мои получил ты богатства» «Похищение Быка из Куальнге» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 119. М., 1985. В то время как обычно «цена чести» или эрик жены исчислялся из расчета половины эрика мужа «Похищение Быка из Куальнге» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Примечание 9. Стр. 465. М., 1985. На наш взгляд, подобное несоответствие может вытекать из особого положения Медб, которую сложно назвать просто женой короля Айлиля См., например, Диллон М., Чедвик Н. К. «Кельтские королевства». Стр. 120. СПб., 2002; Рис А., Рис Б. «наследие кельтов». Стр. 84. М., 1999. В частности, весьма интересно, что те богатства, которыми они обладали до брака остаются, вероятно, в определенной степени в раздельном пользовании. Следы подобного положения можно усмотреть в возможности проведения самой процедуры сравнения богатств супругов, при которой совершенно четко известно, где скот Медб, а где — Айлиля См. Похищение Быка из Куальнге" (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 121. М., 1985. Поэтому, может быть, Медб и говорит о том, что цена чести Айлиля не увеличилась и он не может брать ее в размере большем, чем супруга, поскольку, по сути, объем материальных благ, которыми он обладает также не увеличился.

Однако в споре правителей Коннахта есть еще один интересный эпизод, в котором Медб перечисляет качества, которыми она руководствовалась при выборе супруга: «…чтоб был он без зависти, скупости, страха. Как бы жила я со скаредным мужем, когда рядом с моей добротой и щедростью ему б доставались хула и упреки. Никто не корил бы лишь равного мне в благородстве» Похищение Быка из Куальнге" (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 118. М., 1985. Таким образом, мы видим, что благородство и связанное с ним понятие «цена чести» тесно связываются не только с объемом наличных материальных благ, но и фактом их щедрой раздачи. На наш взгляд, представляется возможным провести некоторые параллели подобной мысли с институтом клиентелы в древнеирландском обществе. Как отмечает С. В. Шкунаев, факт вступления в клиентские отношения закрепляется тем, что глава туата раздает во владение его рядовому члену скот.

Одним из самых ярких моментов, характеризующих значение «цены чести» является сага о гибели величайшего героя Кухулина («Смерть Кухулина»). Сюжетная линия такова. Сыновья Галатина, убитого Кухулином во время похищения Быка из Куальнге, стремясь отомстить ему за гибель отца, пытаются выманить его из Эмайн Махи, столицы королевства уладов. Женщины Махи всяческими способами отговаривают его идти на бой с мстителями. Отвечая на их слова, Кухулин говорит следующее: «О, женщина, даже если бы я знал, что обречен на смерть, то ради чести своей не стал бы избегать погибели» «Смерть Кухулина» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 329. М., 1985. Эта фраза подчеркивает приоритет понятия чести над жизнью. Герой согласен скорее умереть, нежели нанести урон собственной чести. Как можно увидеть и из вышеуказанных примеров, подобная позиция достаточно часто проявляется среди различных представителей «благородных», о которых в основном и идет речь в эпосе и сагах. И здесь, на наш взгляд, сложно увидеть, некие идеализированные представления о чести. По сути, данный вопрос касается места в системе социальных статусов О статусах см. Шкунаев С. В. «Община и общество западных кельтов». Стр. 87. М., 1989, которое занимает «благородный» и которое он потеряет, если не будет заботиться о собственной «цене чести». Образ же героя практически невозможно (исходя из материала саг) представить вне круга «благородных». Иными словами, по сути жизнь героя (возможная лишь при условии принадлежности его к «благородным» статусам) оказывается напрямую связана с понятием «цены чести». Однако в данном свидетельстве источника пока ничего не говорится о причинах подобного поступка Кухулина.

Дальнейшее развитие данной проблематики мы встречаем при описании битвы Кухулина с врагами, которые собирательно обозначаются как «ирландцы» (в то время как Кухулин является выходцем из северного королевства Улад). Стремясь выманить у героя его волшебное копье, которое называется Славное из Славных (га болга), ирландские певцы угрожают сложить песнь поношения в том случае, если он этого не сделает. Кухулин на эту угрозу отвечает: «Не случалось мне быть опозоренным за отказ в подношении и скупость» «Смерть Кухулина» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 335. М., 1985. Далее он поражает певца копьем, которое в свою очередь поднимают его враги и бросают в него самого. В данном случае нас интересуют мотивы, по причине которых Кухулин готов расстаться со своим любимым копьем, не раз выручавшим его в битвах. Можно вспомнить, что скупость в устах Медб была чем-то противоположным истинному благородству, которым должен обладать герой. Однако в указанной ситуации есть и иной аспект. Для его разъяснения необходимо понять, в чем заключалось значение угрозы о сложении песни поношения о Кухулине.

Первоначально скажем несколько слов о значении и роли, которую ирландцы придавали песням. Как указывают братья Рис, песня играла огромную роль: она разрушает царства, управляет стихиями, может снизить «цену чести» великого героя. Рис А., Рис Б. «Наследие кельтов». Стр. 18, 238−239. М., 1999. В подтверждении этих слов приведем следующий эпизод из саги «Битва при Маг Туиред».

Филид (поэт, певец) Корпре, пришедший ко двору короля Бреса встретил далеко не радушный прием. «Поднявшись по утру, он был недоволен. И проходя по двору, молвил Корпре:

Без пищи, что явится быстро на блюде, Без молока коровы, в утробе которой теленок, Без жилья человечьего в темени ночи, Без платы за песни поэтов прибудет пусть Брес.

— Нет отныне силы у Бреса. И было это правдой, ибо ничего, кроме пагубы не знал он с того часа. Вот первая песнь поношения, которую сложили в Ирландии" «Битва при Маг Туиред» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 358−359. М., 1985.

Таким образом, из данного примера видно, каким огромным значением и силой наделяли древние ирландцы пропетую филидом певцом.

Вернемся к сюжету саги. Кухулин в ответ на угрозы певца метает свое копье так, «что пробило оно насквозь голову певца и поразило девятерых, что стояли за ним» «Смерть Кухулина» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 335. М., 1985. Лугайд, сын Ку Рои поднимает копье и спрашивает сыновей Галатина, кого поразит оно. Их ответ, который будет повторяться на протяжении последующих эпизодов саги будет таким: «Король падет от этого копья» Там же. Стр. 336. Первый бросок поражает Лаэга, возницу Кухулина. Далее сюжет развивается таким образом, что певцам необходимо различными угрозами заставлять Кухулина метать свое копье, которое будет поднимать Лугайд и поражать сначала возницу Кухулина, его коней, а, в конце концов, и его самого. Для нас главный интерес представляют именно угрозы певцов и ответы на них Кухулина, которые с каждым разом становятся все более значимыми, что позволяет поставить вопрос о своего рода иерархии ценностей древнеирландского героя.

Как указывалось выше, первая угроза, обращенная к Кухулину, заключалась в поношении за его личную, персональную скупость. На вторичную угрозу певца о том, что он ославит героя, Кухулин отвечает: «Лишь один раз в день должен я исполнять просьбу, и сегодня уж я искупил свою честь» «Смерть Кухулина» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 337. М., 1985. Отметим, что данная фраза, по сути, говорит о запрете (гейсе, о котором речь пойдет ниже), который должен выполнять: раз в день исполнять просьбу певца. Здесь же отметим, что эта мысль демонстрирует прямую связь между гейсом (запретом) и честью героя, другими словами для поддержания свой чести герой обязан исполнять собственные гейсы, которых, как будет показано ниже, может быть достаточно много.. Далее диалог разворачивается следующим образом:

" - Из-за тебя я ославлю весь Улад, — сказал певец.

— Никогда доныне не бывал опозорен Улад из-за моей скупости или корысти. Немного осталось мне жизни, но и теперь не бывать тому, — ответил Кухулин" «Смерть Кухулина» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 337. М., 1985

Таким образом, мы видим, что за заботой о собственной чести, которая может быть опозорена в связи с корыстью и скупостью героя, следуют ценности, связанные с честью его родного королевства. Однако последние так или иначе связываются с персональной честью героя, так как позор уладам будет нанесен по причине скупости Кухулина, что ведет нас к первой угрозе певца. Таким образом, сложно назвать Кухулина патриотом Хотя на страницах саг есть любопытные эпизоды, которые можно связать с особым отношением к собственной Родине. Так, например, душа Кухулина, явившаяся женщинам Эмайн, пропела: «О, Эмайн, Эмайн, великая, великая своими землями» (Смерть Кухулина" (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 346. М., 1985). В саге «Сватовство к Эмер» можно встретить следующий эпизод, который говорит о чувстве ностальгии и жгучем желании вернуться туда, хотя окрашены они в своеобразные «магические» тона: «И отправились тогда в путь все четверо: Кухулин, Конхобар, правитель Эмайн, Конал Кернах и Лоэгайре Буадах. И тут вдруг встала у них перед глазами Эмайн Маха. Не смогли снести этого Конхобар, Конал и Лоэгайре. Дочь Домнала наслала на них это видение, дабы разлучить Кухулина с его товарищами и сгубить его» («Сватовство к Эмер» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 43. М., 1985). — для него первостепенное значение имеет собственная честь.

Наконец, последний диалог между певцом и Кухулином проходит так:

" - Я ославлю твой род, — сказал певец.

— Хоть мало осталось мне жизни, — ответил Кухулин, — но пусть до земель, где я не бывал, не дойдут прежде меня слухи о моем позоре, — ответил Кухулин" «Смерть Кухулина» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 338. М., 1985

Таким образом, родовые ценности, опозорить которые угрожает певец, опять-таки связываются с личной честью героя. На наш взгляд, можно говорить, что понятие «цена чести» является своего рода зеркалом, в котором для героя отражаются ценности чести своего королевства и своего рода. Поэтому в сагах уладского цикла, где главными действующими лицами являются герои, понятие «цена чести» занимает на наш взгляд центральное положение.

2. Природа и ее роль в представлениях о мире древних ирландцев Как сюжетная линия древнеирландских саг, так и их идейная основа, достаточно тесно связаны с природой. Прежде всего, речь идет о постоянном упоминании тех или иных объектов природы (брод, камень, холм и т. д.), так или иначе вовлеченных в события, описываемые нашими источниками.

Приведем один из характерных примеров: «По пути на север убил Кухулин Фер Тайдле, отчего и название Тайдле, да сыновей Буахалла, отчего название Карн Мак Буахалл, да погубил Луаске в Лейтре, отчего название Лейтре Луаске» «Похищение Быка из Куальнге» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 199. М., 1985. Подобные описания встречаются практически во всех сагах, особенно же богато ими само «Похищение». Попытаемся найти объяснение подобной особенности.

Прежде всего, необходимо отметить, что, как видно и из приведенного отрывка, в упоминании о названии того или иного места проводится связь между его нынешним названием и определенным событием прошлого (чаще всего это подвиг того или иного героя), послужившим для него основой. Об определенном значении, а не о случайном характере подобной связи заставляет задуматься хотя бы сама частота и постоянство их упоминания.

На наш взгляд, основное назначение подобных мест в ирландских сагах заключается в стремлении запечатлеть подвиги героев прошлого в памяти потомства путем присвоения определенным природным объектам, которые могут долго сохраняться во времени, названий, связанных с их деяниями. Конкретное же выражение подобной цели можно видеть в нескольких аспектах. Во-первых, можно вспомнить традиции, связанные с восприятием образа героя, которые столь ярко проявились еще в древней Греции. В соответствии с ними память о герое является своего рода заменой бессмертия, которое доступно лишь богам или ниспосылается кому-либо по их воле. Эта мысль ярко отражается в словах Ахиллеса:

«Если останусь я здесь, перед градом троянским сражаться, ;

Нет возвращения мне, но слава моя не погибнет.

Если же в дом возвращусь я, в любезную землю родную, Слава моя погибнет, но будет мой век долголетен…" Гомер «Илиада» (IX, 410−415)/ Гомер «Илиада». Пер. Н. И. Гнедича. Стр. 207. СПб., 2000.

В этом смысле параллели с ирландским материалом можно проводить на основе некоторых общих черт, которые можно объединить в рамках такого понятия как Героический век О понятии Героический век относительно истории Ирландии см. Диллон М., Чедвик Н. К. «Кельтские королевства». Стр. 82 -86. СПб., 2002.

Во-вторых, закрепление памяти об определенном герое путем наименования природных объектов могло играть свою роль в системе общественного устройства. Дело в том, что, как отмечает С. В. Шкунаев, цена чести рода, в составе которого присутствуют герои, повышается по сравнению с тем родом, где их не было Шкунаев С. В. «Община и общество западных кельтов». Стр. 73. М., 1989.

При таком ответе на вопрос о значении многочисленных упоминаний о названии отдельных природных мест, на наш взгляд, разрешает вопрос, о котором говорит С. В. Шкунаев: «В связи с этим задавался … резонный вопрос, чем могли заинтересовать подобную аудиторию (речь идет о знати — М.И.) рассказы о том, как получил название какой-либо затерянный брод или проход между холмами и тому подобные сведения, в изобилии содержащиеся в тексте саги» Шкунаев С. В. «Похищение Быка из Куальнге» и предания об ирландских героях" / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 395. М., 1985. Получается, что как раз знать и должны были интересовать вопросы о подвигах, а также о том, не встречался ли в их роду герой прошлого.

Одновременно эпизоды или целые саги, посвященные раскрытию происхождения названия того или иного места, объясняют некоторые реалии окружающего мира, без которых общая картина «Похищения» была бы неполной. Ярким примером подобного рода являются версии происхождения названия столицы Ульстера Эмайн Махи В данном случае мы приводим пример, непосредственно не связанный с миром природы, однако наиболее яркий в раскрытии указанной выше мысли.. Остановимся на той из них, которая представлена в саге «Недуг уладов» «Недуг уладов» (перевод Т. Михайловой) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 7−9. М., 1985. Другая версия изложена: «Сватовство к Эмер» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 39−41. М., 1985 .

В соответствии с ней название Эмайн Махи произошло от имени Махи, дочери Санрита, сына Имбата. Из-за слов, сказанных ее мужем на празднике уладов о том, что Маха может бежать быстрее белых коней короля Конхобара, ее вызывают на соревнование. Даже тот факт, что она скоро должна родить не останавливает короля Стоит, однако, отметить, что первоначально права на отсрочку лишает ее толпа людей (что следует из слов: «Нет у тебя этого права, — сказали ей» (стр. 8)). Конхобар же лишь после этого в ответ на повторную просьбу Махи говорит: «Нет, не могу я этого сделать».. В итоге «бежала женщина быстрее коней, но вдруг с криком упала на землю и родила близнецов, мальчика и девочку» «Недуг уладов» (перевод Т. Михайловой) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 8. М., 1985. С тех пор это место назвали Эмайн Маха. Однако все это говорится для объяснения такого загадочного явления как недуг уладов, который является результатом проклятия Махи: «За то зло, которое вы мне причинили, каждый раз, когда на вас будут нападать враги, будете вы испытывать муки, подобные родовым» Там же. Исследователи отмечают сходство недуга уладов с распространенными среди многих первобытных народов обрядами кувада.. Таким образом, история, связанная с объяснением этимологии названия столицы уладов раскрывает важный факт, связанный непосредственно с «Похищением», который состоит в том, что Кухулин (неподверженный недугу) в течение месяцев Хотя в проклятии Махи говорилось о четырех днях и пяти ночах или пяти днях и четырех ночах. должен был бороться с врагом в одиночку.

Подобные примеры, на наш взгляд, говорят о весьма важных аспектах мировоззрения древних ирландцев. Они демонстрируют, что в факте наименования чего-либо, присвоения ему собственного названия, лежит некое значимое событие, последствия которого проявляются в дальнейших судьбах героев саг. Таким образом, присвоение того или иного имени не является «праздным» делом, а заключает в себе некий особый смысл. Думается, что мы можем воспользоваться размышлениями братьев Рис по поводу роли присвоения имени тому или иному герою. Они считают, что она заключается, главным образом в том, что имя приобщает героя к миру людей, выводя его (но далеко не до конца) из пространства мифа, к которому он принадлежит. Рис А., Рис Б. «Наследие кельтов». Стр. 260−274. М., 1999. Следуя той же логике, можно предположить, что в наименовании того или иного места (будь то столица уладов, или какой-либо брод) проявляется процедура своего рода оформления и структурирования пространства Данный вопрос будет рассмотрен в ином аспекте и ниже., «присвоения» его человеком и включения в свой мир и, следовательно (в контексте саги), в события, описанию которых посвящено повествование.

Наряду с реками, бродами, равнинами, где происходят великие битвы, природный ландшафт в сагах включает в себя волшебные холмы — сиды. Они являются местами обитания изгнанных с земли представителей племени богини Дану Подробнее об этом см. Рис А., Рис Б. «Наследие кельтов». Стр. 59. М., 1999, представляя собой одновременно своего рода вход в Другой мир ирландцев. Однако, как отмечает Н. С. Широкова, «оба мира остаются разделенными и почти непроницаемыми друг для друга; раса, населяющая каждый из них, уважает установленный modus vivendi и воздерживается от вторжения на чужую территорию» Широкова Н. С. «Культура кельтов и нордическая традиция античности». Стр. 189. СПб., 2000. Данная ситуация нарушается только один раз в год Хотя стоит отметить, что иногда встречаютя достаточно непонятные места, где не уточняется время, в которое человек попадает в сид. Так, например, Фроэх, сын женщины из сида Бэ Финд, услышав ее плач по поводу слуха о его смерти, его отнесли к женщинам, которые в свою очередь увели его в сид. По ходу повествования сложно уловить, происходят ли данные события в Самайн или нет. Возможно, указанная особенность связана с тем, что Фроэх является сыном женщины из сида и Другой мир менее отдален от него, чем от обычных людей («Похищение стад Фроэха» (перевод С. Шкунаева) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 94. М., 1985). — в великий праздник Самайн, справлявшийся 1 ноября, который, «находясь на стыке старого и нового года кельтов, выполнял посредническую функцию между человеческим миром и божественным космосом» Там же. См. также Гюйонварх К.-Ж., Леру Ф. «Кельтская цивилизация». Стр. М., 2001. Хотя стоит отметить интересную деталь: проникновение в другой мир возможно не только непосредственно в Самайн, но и за три дня до него Речь идет Нере (подробнее о нем см. ниже), который «за три дня до Самайна» «пошел в сид и забрал свое стадо» («Приключение Неры» (перевод Т. Михайловой) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 108. М., 1985).. Интересно сопоставить данное свидетельство со словами саги «Болезнь Кухулина»: «Раз в году собирались все улады вместе в праздник Самайн, и длилось это собрание три дня перед Самайном, самый день Самайн и три дня после него» Цитируется по Широкова Н. С. «Культура кельтов и нордическая традиция античности». Стр. 188. СПб., 2000

Ее главный герой Нера, один из воинов Айлиля и Медб, в праздник Самайн попадает в сид Круахан, где селится в доме женщины, которой он помогает с работой по дому и у которой, в конце концов, появляется от него ребенок «Приключение Неры» (перевод Т. Михайловой) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 102−105. М., 1985. Чем же условия жизни в сиде отличаются от обычного мира людей? Прежде всего, хотелось бы отметить то, что ход времени в Другом мире имеет совершенно иной характер. Нера, проведя, по обычным меркам, всего лишь несколько часов в сиде, думает, что уже прошло три дня и три ночи (отметим еще одно употребление числа три, которое носит символический характер) «Приключение Неры» (перевод Т. Михайловой) / «Похищение Быка из Куальнге». Стр. 105. М., 1985. Таким образом, в данном случае мы встречаемся с примером различия восприятия «неземного» времени отдельным человеком, которое проявляется скорее с количественной стороны. Человеку просто недоступна правильная оценка иного времени, к которому он подходит со своими критериями. Интересно отметить, что подобный сюжет распространен в сказках и легендах самых различных народов См., например, японскую сказку «Урасима — Таро"/ «Легенды и сказки Древней Японии». Пер. В.Марковой. Стр. 5−8. Екатеринбург, 2005. Однако на примере других саг (например, «Плавание Брана, сына Фебала») можно убедиться, что отличие носит подчас и качественный характер, при котором «непреодолимый барьер отделяет мифическое время (которое является вечностью) от человеческого времени, при том, что мифическое время упраздняет человеческое» Широкова Н. С. «Культура кельтов и нордическая традиция античности». Стр. 195. СПб., 2000.