Проблема насилия в общественном развитии: формы выражения

Министерство образования Республики Казахстан

Алматинский университет энергетики и связи

Кафедра социальных дисциплин

СЕМЕСТРОВАЯ РАБОТА №2

ПО ФИЛОСОФИИ По теме: «Проблема насилия в общественном развитии: формы выражения»

Выполнила студентка группы БИС-10−3

Алиева К. А Приняла Шаракпаева Г. Д

Алматы, 2011

1. ВВЕДЕНИЕ

2. Понятие насилия

3. Типологизация насилия

4. Природа насилия и агрессивности

5. Насилие и ненасилие

6. Как ограничить насилие в обществе

7. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

8. Список литературы

1.

ВВЕДЕНИЕ

Насилие можно рассматривать как один из древнейших и наиболее примитивных способов разрешения социальных конфликтов. Вся история человечества представляет собой череду насильственных действий, направленных на уничтожение и порабощение одних индивидов и социальных групп другими.

Историю развития социальных конфликтов и применяемых в них форм насилия можно разделить на три основных этапа. Первый связан с применением прямого физического насилия. Первобытный человек стремился уничтожить другого индивида или группу, если они мешали ему жить. В период рабовладения человек дошел до понимания того, что более выгодно не убивать противника, а заставлять его работать на себя. Второй этап — политический. Суть его заключается в доминировании одних социальных групп над другими. На этом этапе действует принцип «согласись, а то убью». Третий, экономический этап основан на широком взаимовыгодном социальном обмене. Главный принцип взаимодействия на этом этапе — «дай это, а я тебе дам то!»

Параллельно этим трем способам разрешения социальных конфликтов (физическому, политическому, экономическому) формировались идеологические и моральные принципы взаимодействия людей на основании этнических, ценностных и правовых норм.

Однако развитие мировой цивилизации не избавило человечество от массового насилия и войн. XX век побил все мыслимые и немыслимые рекорды по числу жертв насилия. Только в двух мировых войнах погибло свыше 70 млн человек, а в различного рода локальных конфликтах — еще около 30 млн. Насчитываются десятки миллионов жертв преступлений против личности.

Исследователи проблемы отмечают, что в настоящее время происходит эскалация насилия в большинстве стран мира. Особенно тревожная тенденция роста насилия наблюдается в СНГ. Насилие проникло во все сферы нашей жизни и стало универсальным средством в разрешении различного рода конфликтов. Заказные убийства, криминальные разборки, взрывы жилых домов, бандитизм, захваты заложников, похищение людей, физическое устранение конкурентов, вымогательство — это лишь наиболее жесткие и явные формы физического насилия, воздействию которых подвергается все больше граждан в нашей стране. В обществе культивируются обычаи и традиции криминального мира, идеология насилия проникает в массовое сознание, насилие становится обыденным, повседневным явлением.

Какова же природа этого явления и каковы причины столь широкого распространения насилия в российском обществе? Попытаемся разобраться в этих вопросах.

2. Понятие насилия Насилие, как явствует уже из этимологии слова, есть применение силы, опора на силу, действие с помощью силы. Однако не всякое применение силы можно именовать насилием; совершенно очевидно, что таковыми не являются, например, действия штангиста, поднимающего тяжелые гири, или шахтера, прорубающего тоннель в скалах. О насилии можно говорить тогда, когда сила переламывает силу. Но и здесь требуется уточнение. Не принято считать насильственными действия волка задравшего корову, или охотника, победившего в рукопашной схватке медведя. Насилие имеет место только во взаимоотношениях между людьми, поскольку они обладают свободной волей; оно в этом смысле есть общественное отношение.

Обычно насильственными считаются действия одних людей, непосредственно направленные против жизни и собственности других: убийства, увечья, ограбления, нападения, завоевания, угрозы, разбои и т. д. Такое перечисление, хотя и придает проблеме эмпирическую наглядность, тем не менее не раскрывает ее сути. В насилии как специфическом акте межчеловеческой, интерсубъективной коммуникации существенно важно различать два аспекта. Один касается целей, контекстуального смысла действий, того, ради чего действия предпринимаются, второй — средств, действий самих по себе.

Насилие разрывает общественную коммуникацию, разрушает ее общепризнанные основания, получившие выражение в традициях, обычаях, праве, иных формах культуры. В этом смысле оно представляет собой всегда нарушение некоего договора, нормы, правила, односторонний выход за принятые рамки коммуникации. Совершающий насилие в отношениях с теми, на кого направлены его насильственные действия, преступает некую черту, которую они ранее обязались не преступать (вопрос о форме обязательств, которая может быть неявной, унаследованной и т. д., мы сейчас не рассматриваем); насилие есть преступление. Осуществляемое в форме насилия разрушение человеческой коммуникации не является тотальным. В процессе насилия одни индивиды (группы людей, сообщества) навязывают себя, свои цели и нормы другим, стремятся подчинить их себе. При этом предполагается, что первые лучше вторых, что они имеют право так поступать. Насилие — не просто разрыв интерсубъективной коммуникации, а такой разрыв, который осуществляется как бы по ее собственным законам; оно оправдывает себя тем, что якобы задает более высокую коммуникативную основу. В этом смысле насилие есть феномен культуры и истории. Так, например, оно, как правило выступает под флагом идей общего блага и справедливости, так как именно эти идеи являются цементирующей основой человеческих отношений в рамках социальных и политических союзов.

Насилие представляет собой такой тип человеческих, общественных отношений, в ходе которого одни индивиды и группы людей подчиняют себе других, узурпируют их свободную волю. Но как такое возможно? Ведь, говоря словами Гегеля, «свободная воля в себе и для себя принуждена быть не может». Нельзя принудить того, кто не хочет, чтобы его принудили. Здесь мы подходим ко второму аспекту понятия насилия.

Насилие есть внешнее воздействие на человека, по преимуществу его физическое принуждение. Оно связано со специфическими средствами, представляющими собой прямую или косвенную угрозу жизни, предназначенными для ее разрушения и уничтожения. В известном смысле его даже можно отождествить с такими средствами, в частности и прежде всего с орудиями убийства. Пулей, конечно, можно убить не только человека, но и бешенную собаку, которая собирается броситься на человека. Тем не менее изобретены и существуют пули, как и все оружие, именно для убийства людей; в этом смысле их можно считать воплощенным насилием. Даже мыслители, как, например, Л. Д. Троцкий, последовательно придерживавшиеся мнения, будто цель оправдывает средства и даже убийство приобретает различный смысл в зависимости от цели, во имя которой оно совершено, признавали, что «не все средства позволены». Соглашаясь, что есть средства, которые сами по себе являются знаком насилия и в определенных случаях достаточны для его идентификации, следует подчеркнуть, что, в целом, без соотнесения с мотивами, целями определить насилие невозможно. Боль от скальпеля хирурга и боль от удара полицейской дубинкой — разные боли.

Мотивы и цели в понятии насилия играют настолько большую роль, что в определенных случаях в качестве насильственных могут выступать даже действия, направленные на поддержание жизни, например, принудительное кормление человека, объявившего голодовку. Насилие — внешнее, силовое воздействие на человека или группу людей с целью подчинить их воле того (или тех), кто осуществляет такое воздействие. Оно представляет собой узурпацию человеческой свободы в ее наличном бытии, внешнем выражении. Собственно говоря, механизм, технология насилия и состоит в том, что люди принуждаются к определенным поступкам или чаще всего удерживаются от определенных поступков с помощью прямого физического воздействия.

Будучи навязыванием воли одних другим, насилие может быть интерпретировано как разновидность отношений господства, власти. Власть есть господство одной воли над другой, применительно к человеческим отношениям ее можно определить как принятие решения за другого. Она может иметь, по крайней мере, три существенно различных основания. Она может базироваться на реальном различии воль и тогда более зрелая воля естественным образом господствует над незрелой волей; такова власть родителей над детьми или образованных сословий над необразованными. Она может иметь своим источником предварительный более или менее ясно выраженный договор, когда индивиды сознательно и в целях общей выгоды отказываются от некоторых прав, передают решения по определенным вопросам определенным лицам; такова власть полководца, законно избранного правителя. Наконец, власть может основываться на прямом физическом принуждении и тогда она выступает как насилие; такова власть оккупанта, насильника. Рассмотрение насилия как разновидности властных отношений позволяет отличать его от других форм принуждения — патерналистского и правового. Патерналистское и правовое принуждения характеризуются тем, что на них получено (или предполагается, что могло бы быть получено) согласие тех, против кого оно направлено. Поэтому сопряженное с ними внешнее воздействие (а оно неизбежно присутствует и в том и в другом случае) считается легитимным насилием; это в своего рода частичное насилие, полунасилие. В отличие от них насилие в собственном смысле слова есть действие на которое в принципе не может быть получено согласие тех, против кого оно направлено.

Насилие следует отличать от природной агрессивности, воинственности, представленных в человеке в виде определенных инстинктов. Эти инстинкты, как и противоположные им инстинкты страха могут играть свою роль и даже изощренно использоваться в практике насилия. Тем не менее само насилие есть нечто иное и отличается от них тем, что оно заявляет себя как акт сознательной воли, ищет для себя оправдывающие основания. В известной басне И. А. Крылова «Волк и ягненок» басенный волк, символизирующий человека, отличается от настоящего волка тем, что он не просто пожирает ягненка, руководствуясь чувством голода, но стремится еще придать делу «законный вид и толк».

От других форм общественного принуждения насилие отличается тем, что оно доходит до пределов жестокости, характерных для природной борьбы за существование. А от собственно природной агрессивности оно отличается тем, что апеллирует к праву, справедливости, человеческим целям и ценностям. В этом смысле насилие можно охарактеризовать как право сильного или как возведение силы в закон человеческих отношений. Оно не является элементом естественного состояния, понимаемого вслед за Гоббсом в качестве гипотетической природной предпосылки общественной жизни. Его нельзя также считать элементом цивилизационно-нравственного существования. Насилию нет места ни в природе, ни в пространстве человеческого разума. Оно находится между ними. Насилие может быть средством, выводящим человека из природного состояния, ибо, как говорил Гегель, «немногого можно достигнуть добром против власти природы». И оно же может быть формой провала сквозь все еще хрупкую оболочку цивилизации, обратного движения в сторону естественного состояния; по мере исторического развития оно все более выступает именно в этом втором качестве.

Насилие занимает промежуточное положение между природностью человеческого существования и культурно осмысленными формами, в которых это существование протекает, между дикостью естественного состояния и ритуальной сдержанностью цивилизованной жизни, как бы связывая между собой две природы человека. Этим определяется как фундаментальное значение насилия в структуре человеческого бытия, так и его амбивалентный характер.

3. Типологизация насилия

Д. Галтунгом также было введено понятие «культурное насилие», под которым понимается «любой аспект культуры, который может использоваться для легализации насилия в его прямой и структурной форме». Суть культурного насилия состоит в том, чтобы придать прямому и структурному насилию легитимную форму, чтобы насилие воспринималось как справедливое или, по крайней мере, необходимое средство в достижении цели и в решении возникающих проблем. Психологическим механизмом внедрения культурного насилия в массовое сознание являются интериоризация — формирование внутренних структур человеческой психики благодаря усвоению структур внешней социальной деятельности.

4. Природа насилия и агрессивности Агрессивность представляет собой устойчивую готовность (состояние) личности или социальной группы к нападению (агрессии) на других с целью нанесения физического или психологического ущерба либо уничтожения другого человека или группы людей. Следовательно, агрессия является одним из видов насилия, а агрессивность можно рассматривать как предрасположенность или готовность к насилию.

Какова же природа насилия и агрессивности человека?

По мнению Ф. И. Минюшева: «сегодня в этой области существуют по крайней мере четыре направления: биогенетическое (этологическое), психологическое, экологическое и социальное» .

Биогенетическое объяснение человеческой агрессивности исходит из того, что человек от своих древних предков частично унаследовал (сохранил) характер дикого зверя (О. Шпенглер). Человек сочетает в себе унаследованную инстинктивную агрессивность и приобретенные в ходе эволюции культурные традиции (знания, нормы, ценности), которые являются механизмами самоограничения агрессивности.

Австрийский ученый Конрад Лоренц считает, что агрессивность является врожденным, инстинктивно обусловленным свойством всех высших животных. Поэтому каждый человек обладает определенным потенциалом агрессивности, и, чтобы сдерживать свою агрессивность «на уровне требований культурного общества», ему приходится тратить немало сил «своей моральной ответственности» .

Психологическое направление объясняет человеческую агрессивность изначальной враждебностью людей по отношению друг к другу, стремлением решать свои внутренние психологические проблемы за счет других, «необходимостью разрушить другого человека, чтобы сохранить себя» (3. Фрейд). Огромное влияние на формирование личности оказывают родители, дети, получившие воспитание в семье, где присутствовало насилие, в большинстве случаев также повторяют действия родителей, т.к. уже в детстве травмированная психика закладывает основу для развития агрессии.

Экологическое объяснение агрессивности основывается на том, что индивид или социальная общность представляет собой самоорганизующуюся систему, которой для получения свободной энергии и поддержания жизнедеятельности «необходимо разрушать какие-то другие неравновесные системы: природу, живые организмы» .

Социальная теория объясняет насилие и агрессивность социальными отношениями, существующими в обществе, и в первую очередь борьбой людей за существование.

Очевидным является факт, что в одинаковых условиях разные люди ведут себя по разному: одни более агрессивны, другие менее агрессивны. Этому обстоятельству также имеется несколько объяснений, которые можно свести к трем основным теоретическим направлениям: инстинктивному, фрустрационному и теории социального научения.

Инстинктивисткие и психологические теорий объясняют агрессивные действия внутренней предрасположенностью человека к агрессии, свойствами личности. Фрустрационные теории исходят из того, что доминирующими в агрессивном поведении являются ситуационные факторы как реакция на фрустрацию. Приверженцы теории социального научения считают, что высокий или низкий уровень агрессивности является результатом социализации личности.

Один из представителей психологического подхода к проблеме насилия и агрессивности Эрих Фромм считает, что различные типы характеров реализуются через действия психологических механизмов. В психике человека содержится конфликт двух начал: жизни и смерти. Первое биофилия — выражается в ориентации на жизнь и созидание, второе — некрофилия — в страсти к разрушению и уничтожению. Доминирование одного из начал в психике человека и определяет тип характера индивида.

Современные исследования подтверждают факт наличия в психике отдельных индивидов предрасположенности к агрессивному поведению или насилию. Но все же решающим фактором формирования агрессивной личности являются влияние социальной среды, в которой проходит социализация личности, и те жизненные проблемы, с которыми человек сталкивается.

В обществе или социальной общности, где культивируются жестокость, насилие, отсутствие сострадания, сочувствия и милосердия, дети с раннего возраста «впитывают» навыки агрессивного поведения. Особенно негативное влияние на социализацию ребенка оказывает насилие в семейных отношениях, например агрессивное поведение отца по отношению к другим членам семьи.

В результате дефектов социализации у ребенка формируется система установок, норм, ценностей, допускающих применение насилия в качестве эффективного способа достижения целей и разрешения возникающих проблем. А успешное достижение цели насильственными методами стимулирует индивида к дальнейшему применению насилия.

Излишне строгое семейное воспитание также способствует формированию в личности потенциальной агрессивности, враждебности, настороженности, опасения и страха. Такую личность принято называть «авторитарной». Считается, что основным фактором в формировании авторитарной личности является семейное воспитание (взаимоотношения родителей и детей). Однако вполне очевидным является и то, что в процессе дальнейшего развития авторитарной личности существенную роль играют все последующие институты социализации (детский сад, школа, трудовой коллектив, общество, государство), если в них доминируют жесткие отношения соподчинения и культ власти.

В годы коммунистического правления в СССР насилие и жестокость были возведены в ранг государственной политики, а «образ врага» (которого надо беспощадно уничтожать) стал одним из самых распространенных феноменов общественной жизни. Коммунистическая идеология оправдывала государственный экстремизм, выдавая его за самый надежный и эффективный способ разрешения классовых противоречий. Из людей вытравливали основные нравственные и гуманные ценности (совесть, честь, сострадание, милосердие и др.), отравляя их сознание ядом ненависти и жестокости. Все эти годы насилие или угроза его применения со стороны власти (государства) во многом обеспечивали общественный порядок и социальную стабильность в обществе. С началом демократизации угроза насилия со стороны государства стала постепенно ослабевать и вся копившаяся долгие годы (ранее подавлявшаяся) агрессивная энергия «авторитарных личностей» стала выплескиваться в нашу повседневность.

Авторитарные отношения (на всех уровнях социализации) формируют личность, готовую подчиниться силе и власти. Но в отношениях с более слабыми или стоящими на более низких статусно-ролевых позициях такая личность весьма агрессивна и безжалостна. Одним из примеров авторитарных взаимоотношений может служить феномен дедовщины в армии.

Совершение насильственных действий в немалой степени стимулируется принадлежностью подростка к той или иной территориальной группировке несовершеннолетних с асоциальными ориентациями. Такие объединения, как правило, отличаются высоким уровнем групповой солидарности и традициями жестокого обращения как с «чужаками», так и с членами своей группы, стоящими на более низкой «ранговой ступени». В ходе своего развития территориальные группы подростков могут формироваться в бандитские группировки, носящие название своих территорий.

В последние годы общественность и специалисты бьют тревогу по поводу заполонившей экраны продукции, пропагандирующей секс и насилие. Исследования, проведенные в США и других странах Запада, показали прямую зависимость между насилием в кино и насилием «как в кино». Смакование насилия и жестокости на телеэкранах особенно пагубно влияет на детей и подростков. Это обусловлено следующими обстоятельствами:

а) подростки больше, чем взрослые, просиживают у телеэкранов;

б) детская психика более впечатлительна, и экранные образы дольше сохраняются в памяти подростка;

в) слабая правовая (юридическая) культура подростков не позволяет им критически осмыслить происходящее на экране. Например, в кино определенный «герой» много серий подряд убивает, калечит людей и не несет наказания. В результате у подростка создается иллюзия вседозволенности и безнаказанности, которая так же стимулирует насилие и жестокость.

Не менее пагубное влияние на рост насилия в обществе оказывает безнаказанность в реальной жизни. Десятки и сотни нераскрытых убийств и других насильственных преступлений порождают новые преступления. А бытовое насилие в семье (избиение супруга супругом, издевательства родителей над детьми и др.) по сути является узаконенной формой семейных отношений, легальным институтом воспроизводства насилия.

Стимулирующее воздействие на рост насилия и преступности в обществе оказывают не только слабая правовая база и недостаточная эффективность работы правоохранительных органов, но и сформировавшееся в общественном сознании представление (не всегда верное) о том, что насилие и преступность получили широкий размах, а уровень раскрываемости преступлений остался низким. В такой обстановке действует «принцип вовлеченности» в уже сложившиеся объективные (а порой и выдуманные) обстоятельства. Под их «воздействием» одни идут на преступления, чтобы успеть «половить рыбку в мутной воде», т. е. использовать благоприятно складывающиеся обстоятельства, другие в связи со сложившимися обстоятельствами предпочитают решать возникающие проблемы «своими силами» (нередко применяя насилие и нарушая закон), так как считают, что правоохранительные органы не могут оказать им необходимую помощь, а третьи под влиянием страха и бессилия оправдывают акты насилия (если они не затрагивают лично их) как справедливое возмездие. Таким образом, создается синергетическая (саморазвивающаяся) система, культивирующая насилие в обществе.

Но, пожалуй, наиболее наглядным свидетельством широкого распространения насилия в обществе является тот факт, что оно (насилие) становится платной услугой. Раньше монополией на насилие обладало только государство. С началом рыночных реформ государство постепенно утратило эту монополию, а в обществе появились социальные слои состоятельных граждан, которым можно навязывать услуги, связанные с насилием, иначе говоря, у которых есть, что отнять.

К факторам, непосредственно влияющим на рост насилия и агрессивности в обществе, относится также употребление наркотиков и алкогольных напитков. Наркоманы, для того чтобы добыть денег на очередную дозу наркотика, готовы пойти на любые, даже самые тяжкие преступления. Употребление алкоголя в большей мере влияет на рост насилия в бытовой сфере и в семейных отношениях.

социальный конфликт насилие агрессивность

5. Насилие и ненасилие Насилие и ненасилие представляют собой разные перспективы в борьбе за справедливые отношения между людьми в обществе. Возможные линии поведения человека перед лицом насильственно поддерживаемой социальной несправедливости можно свести к трем основным.

Во-первых, это пассивность, малодушие, трусость, капитуляция, словом, непротивление насилию. Такая позиция заслуживает безусловной негативной оценки.

Во-вторых, ответное насилие. Эта линия поведения является в практическом плане более эффективной и в нравственном плане более достойной, чем первая. В ответном насилии уже, по крайней мере, чувствуется «ответственность за цели» (Жан Госс). Это уже вызов насилию, активное его неприятие, борьба с ним. Широко известны слова Ганди о том, что если бы перед человеком был выбор между трусливым смирением или насильственным сопротивлением, то предпочтение, конечно, следовало бы отдать насильственному сопротивлению. Ответное насилие лучше, чем покорность. Но есть еще третья линия поведения — это активное ненасильственное сопротивление, преодоление ситуации несправедливости, но другими — принципиально ненасильственными — методами. Отождествление ненасилия с пассивностью является одним из устойчивых общественных предрассудков. В обыденном сознании насилие, как правило, оправдывается в качестве альтернативы покорности. Такая позиция была бы понятна только в том случае, если бы не было третьей возможности — ненасилия, предполагающего исключительно высокую степень активности и действенности, более высокую, чем ответное насилие.

Важно подчеркнуть следующее: эти три линии поведения образуют восходящий ряд и с прагматической и аксиологической точек зрения. И по критерию эффективности, и по критерию ценности противонасилие выше пассивности, ненасилие выше противонасилия. Ненасилие, следовательно, представляет собой постнасильственную стадию в борьбе за социальную справедливость. В отличие от пассивности, являющейся позицией человека, который не поднялся, не дорос до ответного насилия, оно представляет собой способ поведения человека, который перерос насильственный способ решения проблемы. Перерос и духовно, так как в противовес насилию, всегда предполагающему разделение людей на две неравноправные касты — «своих» и «чужих», «добрых» и «злых» и т. д., оно исходит из метафизической святости каждого человека, и душевно, так как требует большего мужества, чем-то, которое требуется для преодоления физического («животного») страха. Для любви нужно больше кругозора и больше мужества, чем для кровной мести, дуэли или иной физической расправы с «врагом».

Ответное насилие и активное ненасилие — разные ступени, стадии зрелости человеческих усилий, направленных на борьбу за социальную справедливость. Ответное насилие пользуется для этой цели неадекватными средствами и в лучшем случае может рассчитывать на ограниченный и внешний успех, оно не выводит за пределы насилия. Ведь даже если признать, что насилие может вести к справедливости, то это вовсе не значит, будто оно само является справедливым делом. Ненасилие переводит цели и средства борьбы в качественно однородную нравственную плоскость, направлено на устранение не только эмпирических результатов несправедливости, но и их внутренних оснований, оно разрывает цепь насилия, поднимает человеческие отношения на другой уровень. Такая последовательность находит также подтверждение в истории идеи ненасилия: до того и для того, чтобы она могла быть сформулирована в качестве развернутой программы в «Новом завете», она существовала в «Ветхом завете» в неразвитой еще форме. Основное различие заключалось в том, что в «Ветхом завете» норма «Не убий» была направлена прежде всего на регламентацию поступков и допускала древний закон талиона. В «Новом завете» она трансформировалась в последовательную этику любви, доходящую до глубочайших ментальных структур и не знающую никаких исключений вплоть до парадоксального «возлюбите врагов ваших». Характеризуя эту историческую последовательность, И. А. Ильин пишет: «Сама идея о возможности сопротивления посредством непротивления даруется человечеству и оказывается применимой тогда и постольку, когда и поскольку общий, родовой процесс обуздания зверя в человеке грозою и карою („Ветхий завет“) создает накопленный и осевший итог обузданности и воспитанности, как бы экзистенц-минимум правосознания и морали, открывающий сердца для царства любви и духа („Новый завет“)».

6. Как ограничить насилие в обществе?

Австрийский исследователь природной агрессивности Конрад Лоренц считает, что, во-первых, природную агрессивность человека нельзя исключить, избавляя людей от раздражающих ситуаций; во-вторых, с ней нельзя совладать с помощью «морально мотивированных запретов». «Обе эти стратегии также хороши, как затяжка предохранительного клапана на постоянно подогреваемом котле для борьбы с избыточным давлением пара». Агрессия может выполнять как положительные, так и отрицательные функции в жизни человека. Она, в частности, необходима и для достижения целей и для любви и дружбы. Поэтому, по мнению К. Лоренца, надо не ликвидировать агрессию как явление, а предотвращать вредные проявления этого инстинкта. Для этого человек должен лучше познать себя, углубить понимание причин своего поведения и найти способы и возможности разрядки своей агрессивности.

По мнению 3. Фрейда, ограничить природную психологическую агрессивность людей можно через развитие их культурного уровня. Аналогичной точки зрения придерживался и Э. Фромм.

На протяжении многих столетий лучшие умы человечества разрабатывали различные концепции ненасильственного разрешения возникающих социальных конфликтов. Идеал ненасилия впервые был сформулирован в Нагорной проповеди Иисуса Христа, что, по мнению А. А. Гусейнова, явилось поворотным пунктом в истории европейской культуры. В основу этого идеала положена идея нравственного совершенствования человека на пути преодоления зла и победы над грехом.

Современные концепции ненасилия (Л. Толстой, М. Ганди, М. Л. Кинг, Дж. Шарп и др.) содержат не только идейные и теоретические конструкции, но и практический опыт ненасильственной борьбы. Эти концепции органически увязаны с борьбой за справедливость и, по мнению своих приверженцев, являются наиболее действенным и эффективным средством в решении многих социальных конфликтов. Ненасилие в современной трактовке предполагает не пассивное созерцание или подчинение злу, а активное сопротивление несправедливости без применения ответного насилия. Если насилие является разрушительной силой, порождающей и умножающей зло, то ненасилие есть позитивное выражение силы, которая устраняет саму причину конфликта и создает условия для последующего сотрудничества.

Один из вариантов практического применения ненасильственного способа в разрешении конфликтных ситуаций был изложен А. А. Гусейновым.

Рассмотрим кратко основные его положения:

а) отказаться от монополии на истину, быть открытым для диалога и компромиссов;

б) уметь осознать (представить) себя в роли своих оппонентов, проанализировать свое поведение;

в) видеть в своих оппонентах не только плохое, но и положительное, и ни в коем случае их не унижать;

г) не настаивать на своем, не отвергать сходу точку зрения оппонентов, а искать взаимоприемлемые решения;

д) пытаться превратить врагов в друзей, бороться со злом, а не с людьми, стоящими за ним.

Все пункты предложенного варианта практического применения ненасилия в той или иной степени находят свое отражение в конфликтологических концепциях, в которых разрабатываются способы разрешения реальных конфликтных ситуаций методами переговоров, сотрудничества и социального партнерства. В последние десятилетия в демократических открытых обществах именно таким методам отдается наибольшее предпочтение, так как они показали свою эффективность и гуманность. С помощью переговоров удалось предотвратить ряд назревших военных конфликтов в мире.

Но, к сожалению, подобные методы не всегда могут привести к положительному результату. Во-первых, существует определенный тип людей, у которых биопсихологическая агрессивность, вне зависимости от внешних стимулов, выступает как мотивационная тенденция, как внутреннее побуждение к совершению насилия. Такие люди испытывают удовольствие от нанесения вреда другим. У другого типа людей насилие является привычным (социально адаптированным) способом поведения в определенных жизненных ситуациях. В нашем обществе продолжается рост преступлений, совершаемых алкоголиками и наркоманами. Поэтому страх наказания (возмездия) или само наказание (изоляция, лечение и др.) нередко являются чуть ли не единственным средством избавления общества от угрозы насилия со стороны таких людей.

Во-вторых, порой противоречия между отдельными людьми или социальными общностями настолько глубоки, а позиции принципиально несовместимы, что применение насилия как способа разрешения конфликта становится неизбежным. Известный русский философ И. А. Ильин считал, что истинное местонахождение добра и зла — «душевно-духовный» мир человека и что зло и насилие можно ограничить духовным воспитанием. Но, по его словам, есть люди, которые обнаруживают «прямую неспособность воздерживаться от злодеяний» и перед извращенною волею которых бессильны все меры человеческого воздействия. Поэтому И. А. Ильин был противником «непротивления злу силою» в том смысле, как его понимал Л. Н. Толстой (что зло преодолевается любовью, а не принуждением) .

По мнению И. А. Ильина, для того чтобы победить зло, необходимы и принуждение и пресечение как средство и способы сопротивления злу. Но «задача их не в том, чтобы наполнять тюрьмы и казнить, а в том, чтобы помочь выработке, установлению и поддержанию внутренних мотивирующих сил правосознания» .

Пока общество не достигло определенного (необходимого) уровня духовного развития и правовой культуры и пока существует непосредственная угроза людям со стороны различного рода агрессоров и насильников, без применения ответного насилия или принуждения не обойтись. Кроме негативных, насилие может выполнять и позитивные функции в обществе. Насилие бывает порой необходимым и в воспитательном процессе, и в борьбе с преступностью, и в ограничении радикализма и политического экстремизма. Поэтому следует различать насилие как зло, как негативное принуждение, как неправомерные действия, ущемляющие чьи-либо естественные права, и насилие как применение силы для защиты личности и общества от неправомерных действий. Для такого вида насилия обычно применяют термины «принуждение» или «заставление» (И.А. Ильин).

В настоящее время проблема заключается не в том, чтобы искоренить насилие как явление, а в том, чтобы существенно снизить его применение в обществе. Для этого, прежде всего, необходимо искоренять причины, порождающие насилие, и создавать условия, при которых насилие станет ненужным и нецелесообразным.

В стратегическом плане в программу борьбы с насилием должны быть включены следующие положения:

1. Восстановление экономики страны и создание нормальных человеческих условий жизнедеятельности для всех классов и социальных слоев общества.

2. Вытеснение авторитаризма из сознания граждан и формирование новой либерально-демократической культуры.

3. Идентификация (политическая, идеологическая, социокультурная) всех социальных и социально-этнических общностей в рамках единой Российской Федерации.

4. Воспитание правовой культуры и создание действенных механизмов ненасильственного урегулирования возникающих конфликтов.

5. Укрепление правовой базы, направленной на ограничение насилия.

6. Дальнейшее развитие демократических механизмов политического управления обществом и повышение уровня политической культуры граждан.

Тактические формы борьбы с насилием в обществе предполагают оперативное реагирование государственных органов и общественности на наиболее опасные очаги распространения насилия с целью ликвидации или ограничения их негативного влияния. К таким «наиболее опасным очагам» в настоящее время можно отнести следующие:

— рост криминальной преступности;

— бесконтрольный ввоз (производство) и распространение алкогольной продукции;

— распространение наркотиков;

— отсутствие ограничений на показ видеопродукции, содержащей акты насилия и вандализма;

— рост числа беспризорников и бомжей;

— отсутствие социальной защищенности отдельных категорий граждан.

Для решения всех перечисленных проблем требуются немалые материальные затраты, но в большей степени здесь нужны политическая воля и организаторский талант государственных и общественных институтов.

7.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Есть мнение, согласно которому основной движущей и очищающей силой истории является насилие. Оно ложно. На самом деле само существование человечества доказывает, что ненасилие превалирует над насилием. Если бы это было не так, то оно бы до настоящего времени не сохранилось, подобно тому, например, как в достаточно долгой перспективе не может сохраниться город, в котором количество домов, сгораемых в пожаре, превышает количество домов, возводимых вновь. Превалирование ненасилия над насилием не является привилегией человеческой формы жизни. Это — существенная основа жизни вообще. Жизнь сама по себе, во всех ее формах есть асимметрия в сторону ненасилия, созидания. Как говорил Ганди, «если бы враждебность была основной движущей силой, мир давно был бы разрушен, и у меня не было бы возможности написать эту статью, а у вас ее прочитать». Особенность человеческой формы жизни состоит в том, что здесь преодоление насилия становится сознательным усилием и целенаправленной деятельностью. В известной мере можно сказать, что превалирование человеческой формы жизни над другими, в результате чего осуществляется переход от биосферы к ноосфере, является следствием успехов в деле обуздания насилия.

Интересующая нас проблема приобретает тем самым форму сугубо риторического вопроса: может ли насилие быть оправдано, санкционировано в рамках гуманистической морали? Ответ на него очевиден: нет.

Как итог всего сказанного, можно привести высказывание А. Сахарова: «Разделение человечества грозит ему гибелью. Насилие порождает насилие и вовлекает человека в замкнутый круг самоуничтожения».

8. Список литературы

1) Ганди М. Сатьяграха ненасилие: философия, этика, политика. М., 1993.

2)Философия: Учебник для вузов. В. В. Миронова. М. Норма. 2005.

3) Гозман Л. Я., Шестопал Е. Б. Политическая психология. Ростов-на-Дону, 1996.

4)Философия: Учебник. В. Н. Лавриненко.2-е изд. M. Юрист. 2004.

5)Философия: Учебник. Кузнецов В. Г., Кузнецова И. Д., Миронов В. В., Момджян К. Х. М. ИНФРА-М, 2004.

6) Гусейнов А. А. Этика ненасилия. Вопросы философии. 1992