Об эффективности экономической политики при вступлении экономики в кризис

Аннотация

В статье рассматривается эффективность политики стабилизации экономики в условиях кризиса рубля. Акцент сделан на рассмотрение мер, предпринятых Банком России. Обсуждается правительственный план обеспечения устойчивого развития и стабильности в сравнении с альтернативной программой.

Делается вывод, что антиинфляционная политика Банка России малоэффективна, потому что направлена на борьбу с инфляцией спроса, тогда как рост цен в стране вызван прежде всего инфляцией издержек.

Правительственный план первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики и социальной стабильности направлен на решение краткосрочных проблем преодоления кризиса в ущерб долгосрочным целям структурной перестройки экономики и снижения ее зависимости от экспорта энергоресурсов, что позволило бы преодолеть структурный кризис экономики, пораженной «голландской болезнью».

Альтернативный план, переориентирующий финансовые ресурсы на реальный сектор, позволяет предпринять шаги по структурной перестройке экономики. Альтернативный план можно реализовать при проведении институциональных реформ.

Ключевые слова: инфляция, центральный банк.

Замедление темпов экономического роста, переросшее в кризис, вызвано исчерпанием потенциала рентной модели российской экономики¹, пораженной «голландской болезнью». Оно стало очевидным при двукратном падении мировых цен на нефть, которое сопровождалось кризисом рубля. Его новый курс показал действительный уровень развития экономики. До снижения цен на жидкое топливо он скрывался вследствие благоприятной для страны, специализирующейся на экспорте энергоресурсов, мировой конъюнктуры на рынке углеводородов.

В статье рассматривается эффективность политики стабилизации экономики в условиях кризиса рубля. Акцент сделан на рассмотрение мер, предпринятых Банком России. Обсуждается правительственный план обеспечения устойчивого развития и стабильности в сравнении с альтернативной программой.

Одной из первых реакций на изменившуюся ситуацию было повышение ключевой ставки Банка России до 10,5%, которая в кульминационный момент кризиса рубля резко подскочила до 17%. Объясняя повышение ключевой ставки, которое вместе с отправлением рубля в свободное плавание прекратило панику на рынке, руководство ЦБ заявило: «Совет директоров Банка России, принимая решение о ключевой ставке, прежде всего исходит из необходимости сдерживания инфляции, которая в нынешних условиях является первоочередной проблемой и для населения, и для бизнеса. Банк России будет готов снизить ключевую ставку при формировании устойчивой тенденции к снижению инфляции и инфляционных ожиданий» Такой позиции придерживаются С. Губанов [2], А. Кудрин и Е. Гурвич [5]. Позднее, в начале февраля 2015 г. Центробанк официально пересмотрел подход к ключевой ставке. Инфляция перестала быть единственной целью ее изменения. На первом месте оказалась стабильность курса рубля, на втором — ограничение инфляции, на третьем — поддержка экономики [15]. [20].

Такое повышение ключевой ставки было оправдано необходимостью сбить валютные спекуляции в условиях, когда ЦБ (Центральный банк) еще пытался удержать рубль в границах валютного коридора. До тех пор пока мировые цены на нефть были высокими, курс рубля был завышенным и поддерживался большим спросом на него при обмене валютной выручки. Не случайно двукратное снижение цен на нефть сопровождалось тоже двукратным падением курса рубля. Валютные интервенции, предшествующие повышению ставки на 6,5%, были малодейственными, потому что изменение курса рубля было причинно обусловлено и отвечало вновь сложившейся ситуации, после того как цена на нефть резко снизилась. После двукратного сокращения доходов от экспорта энергоресурсов их обмен на российскую национальную валюту перестал поддерживать ее завышенный курс. Попытки укрепить рубль посредством вливаний на валютном рынке противоречили развитию объективного процесса на нем и, не принося ожидаемого эффекта, лишь приводили к сокращению резервов ЦБ.

Вместе с тем сдерживание девальвации рубля в этих условиях имеет антиинфляционный эффект, препятствуя импорту инфляции, в той мере, в которой спрос удовлетворяется за счет зарубежных товаров. По данным Минэнерго, импорт обеспечивает 24% оборудования, необходимого при добыче нефти и газа, 35% — при их переработке, столько же в нефтехимии. При освоении арктических и труднодоступных материковых месторождений и при производстве сжиженного природного газа зависимость нефтегазовых компаний от зарубежных технологий достигает 100%. Сходная картина в добыче угля — от 31 до100%, в электроэнергетике — от 30 до 50%. В станкостроении доля импорта составляет 90% [19]. Такой уровень импортной составляющей делает падение курса рубля существенным фактором инфляции. В условиях антироссийских санкций проблема усложняется, требуя импортозамещения. О зависимости потребительского спроса от импорта можно судить по данным табл. 1.

Объяснение повышения ключевой ставки ЦБ необходимостью борьбы с «отечественной» инфляцией, а также с оттоком капитала спорно. И первая, и второй мало зависят от уровня процентной ставки. Во-первых, инфляция издержек слабо реагирует на изменение уровня ключевой процентной ставки. Во-вторых, причины оттока капитала не устраняются ростом процентной ставки. Отток капитала связан с предшествующей политикой ЦБ, поднимавшего ставку ради борьбы с инфляцией. Такая политика заставила российских заемщиков прибегать к более дешевым зарубежным займам. Возросшие риски, обусловленные падением темпов экономического роста, а также санкциями, практически закрывшими этот источник финансовых ресурсов, привели к оттоку капитала. Падение курса рубля вслед за ценами на нефть сопровождалось усилившимися спекулятивными сделками. За чистым оттоком капитала фактически скрывается и сокращение его притока, и обмен рублевых сбережений на валютные резидентами страны. В 2014 г. чистый отток капитала вырос в 2,8 раза по сравнению с предыдущим годом. Чистая покупка валютной наличности за год превысила 34 млрд долл., сумму, равную 23% чистого оттока капитала Рассчитано по [6, 19]. .

Неэффективность борьбы с ростом цен монетарными методами ЦБ объясняется тем, что он в России порожден прежде всего инфляцией издержек, а такая антиинфляционная мера ЦБ, как повышение ключевой процентной ставки, направлена против инфляции спроса и потому малоэффективна¹. Для ее ослабления необходимо ограничить рыночную власть. Она не сводится к различным формам традиционной монополии, подробно рассматриваемой в учебниках по экономической теории. В российских условиях большую роль играют те виды рыночной власти, которые связаны с деятельностью государства. Помимо естественных монополий, находящихся в государственной собственности, рыночной властью обладают государственные компании. Они функционируют во многом вне конкурентной среды и, как следствие, не заинтересованы в повышении производительности труда и снижении издержек Эти вопросы дискутировались С. Глазьевым [1], Л. Евстигнеевой и Р. Евстигнеевым [3] и Г. Фитисовым [8 и 9]. Этот феномен государственных компаний раскрывается А. Кудриным и Е. Гурвичем [5].. Более того, последние растут и либо компенсируются государством, особенно когда речь идет о социально значимых услугах и товарах, либо через цену перекладываются на покупателя.

Для снижения инфляции необходимо повысить эффективность госкомпаний, которые, рассчитывая на государственную поддержку, допускают неоправданное завышение издержек, на что обратил внимание Президент страны, поручив госкомпаниям снижать ежегодно операционные издержки на 2% в год [19]. Резервы их уменьшения есть, учитывая опыт выполнения требований Правительства в предшествующие годы [17].

Инфляция усилилась в результате введения антисанкций. Они уже стоили российским потребителям 45 млрд руб. и в 2015 г. могут обойтись еще в 150 млрд руб. [12]. По оценке Минэкономразвития, в 2014 г. более трети прироста цен объясняется падением курса рубля, вклад антисанкций на продовольствие был в три раза меньше. В сумме эти два фактора определили половину инфляции [13]. Вторая половина прироста цен порождена чисто внутренними причинами.

Внешние факторы, влияющие на динамику цен, также порождают инфляцию издержек, а не спроса. Ограничение импорта продовольственных товаров не только сделало их более дорогими и уменьшило их предложение непосредственно, но, уменьшив предложение, создало благоприятные условия для вздувания цен производителями и продавцами отечественных товаров. Альтернативный импорт из стран, не подпавших под антисанкции, обходится дороже из-за увеличения транспортных расходов.

Снижение курса рубля, стимулируя экспорт товаров, одновременно удорожает их импорт не только непосредственно. Цены растут и на товары российского производства вследствие косвенных валютных издержек. При производстве продовольственных товаров к ним относятся, в частности, затраты на покупку импортного семенного материала, химикатов, удобрений и средств защиты растений, расходы на кормовые добавки, концентрированные корма, ветеринарные препараты и витамины, импортное инкубаторное яйцо, машины и оборудование и даже расходы на стандартную упаковку, большая часть сырья для производства которой (краски, полимерные добавки) ввозится из-за рубежа. При производстве непродовольственных потребительских товаров косвенная валютная зависимость еще сильнее. Около половины компонентов в средствах личной гигиены и ухода — импортируемые химикаты [4].

В табл. 1 содержится оценка импортной составляющей в цене продовольственных товаров, не только попавших под антисанкции. Рост валютных издержек в этой группе товаров объясняется снижением курса рубля. Повышение цен на эти товары также объясняется инфляцией издержек, снижение которой плохо поддается мерам ЦБ.

Таблица 1 Структура издержек при производстве продовольствия, в %

Источник: рассчитано по [4].

До тех пор пока не преодолена «голландская болезнь», переживаемая российской экономикой, курс рубля следует за динамикой мировых цен на нефть, на которую ЦБ не может воздействовать. В ближайшие месяцы цена нефти вряд ли может заметно превысить уровень в 50 долл. за баррель. В дальнейшем ее динамика зависит от нескольких факторов. Во-первых, эта политика стран ОПЕК, прежде всего Саудовской Аравии, в отношении уровня добычи. Ее пересмотр вероятен, если при нынешнем уровне цен американские компании станут сокращать инвестиции вследствие низкой рентабельности или убыточности сланцевой нефти и добычи на арктических шельфах. К середине февраля число буровых установок по добыче нефти в США уменьшилось до 1054, минимального количества с августа 2011 г., сократившись на треть за последние несколько месяцев [16]. Если эта тенденция сохранится, можно ожидать повышения мировых цен в среднесрочной перспективе. Во-вторых, положительное влияние на цены энергоресурсов может оказать повышение темпов роста мировой экономики. Все эти факторы находятся вне сферы влияния ЦБ.

В долгосрочном периоде фундаментальный фактор, определяющий курс рубля, — конкурентоспособность российских товаров. Она зависит от того, как скоро удастся добиться модернизации российской экономики, ее структурной перестройки и повышения производительности труда на инновационной базе. В этом случае первые два фактора и зависимость курса рубля от цены на нефть отошли бы на второй план.

Не менее спорно мотивирование повышения ключевой ставки необходимостью сдержать отток капитала. Он объясняется плохим инвестиционным климатом в стране.

Теоретически обесценение рубля должно было привлечь капитал из-за рубежа. Однако его уход из страны усилился вследствие возросших рисков, на которые ЦБ не может эффективно влиять, изменяя ключевую ставку. Уплата внешнего долга, приводящая к оттоку капитала, не зависит от величины процентной ставки.

Фиксируемый как отток капитала обмен рублевых сбережений на валютные сбережения российскими резидентами, вызванный стремлением спасти их от обесценения в условиях валютной паники, также слабо реагирует на изменение уровня процента.

Попытки ЦБ снизить темпы инфляции монетарными методами неэффективны. Высокая ключевая ставка не улучшает, а напротив, ухудшает привлекательность капиталовложений в реальный сектор. Не снижая роста цен, она делает банковские кредиты недоступными для многих российских производителей и инвесторов, усугубляя падение производства и капиталовложений.

В 2014 г. ключевая процентная ставка Банка России в среднем была равна 7,9% годовых, а процентная ставка по кредитам предприятиям в рублях в среднем за 11 месяцев, т. е. до обвала рубля, составила 10,5% годовых [6, 15].

Ставка по коммерческим кредитам превосходила ключевую ставку на треть. При повышении ключевой ставки до 15% можно ожидать, что займы для деловых предприятий в среднем оказываются на уровне 20% годовых, т. е. выше, чем рентабельность в среднем по экономике до кризиса рубля — 19,7% (табл. 2). Учитывая, что в связи с кризисом российской валюты рентабельность понизилась, такая стоимость кредита практически закрывает рынок долгосрочных кредитов для предприятий многих отраслей реального сектора, прежде всего для тех предпринимателей, капитал которых занят в обрабатывающей промышленности. Займы становятся недоступными для производителей инвестиционных товаров и транспортных средств.

Таблица 2 Норма рентабельности по видам экономической деятельности, в %1

Источник: рассчитано по [7].

Снижение нормы рентабельности и убытки после двукратного падения курса рубля увеличили количество предприятий, неспособных не только прибегать к займам по более высокой ставке, но и расплачиваться по ранее полученным кредитам. Объем просроченной задолженности корпораций только в январе 2015 г. вырос на 14,4%, до 1,4 трлн руб., а по потребительскому кредиту соответственно на 6% до 0,7 трлн руб. [21].

Чтобы не создавать резервы под такие долги, банки вынуждены были их списывать, что сопровождалось ростом их убытков, которые за тот же период достигли 24 млрд руб. по сравнению с 93 млрд руб. прибыли годом раньше [11]. Особенно подскочили убытки по валютным ссудам. В 2014 г. списание по ним увеличились почти в пять раз до 62 млрд руб., почти три четверти этой суммы пришлось на десять самых крупных банков [14].

Изъятие рублевых вкладов, конвертирование их в валютные депозиты, неплатежеспособность клиентов банков по валютной ипотеке и увеличение просроченных и безнадежных долгов, удорожание межбанНорма рентабельности, приводимая в табл. 2, выше нормы рентабельности про-даж, используемой при характеристике уровня рентабельности предприятий, так как в отличие от последней рассчитана до вычета налогов. ковских кредитов при падении доверия к заемщикам и, как следствие, повышение процентной ставки по кредитам клиентам банков даже при минимальной марже при одновременной необходимости их повышения по депозитам, чтобы удержать вкладчиков, падение прибыли и рост убытков потенциальных заемщиков — все эти процессы, развившиеся вследствие падения курса рубля, усложнили положение банков и потребовали их докапитализации. Кроме того, банки, как и все заемщики на внешних рынках, должны расплачиваться по ранее сделанным внешним валютным долгам. В результате на докапитализацию банков запланировано потратить 250 млрд руб. средств ФНБ (Фонд национального благосостояния) и 1 трлн руб. через АСВ (Агентство по страхованию вкладов) [18].

Докапитализация банков поглощает больше половины суммы государственных расходов на обеспечение устойчивого развития и социальную стабильность. Направление большей части финансовых ресурсов непосредственно на поддержку банковской системы предполагает, что средства, полученные банками, будут с небольшой маржей предоставлены в виде кредитов реальному сектору экономики. Важно, чтобы банки вложили эти ресурсы в структурную перестройку и модернизацию экономики. Однако в условиях, когда у Правительства нет рычагов контроля за расходованием выделенных банкам средств, нет и гарантии, что они будут использованы именно на эти цели. Более того, даже при оптимальном варианте такого использования реализация этих планов проблематична, поскольку спрос на кредиты для финансирования инвестиций недостаточен. Он может стать значительным при условии, что появятся стимулы для капиталовложений. Они возникнут, если будут улучшен инвестиционный климат, если реформирование экономики будет опираться на институциональные реформы. Время для безболезненного проведения модернизации экономики упущено. Оно было благоприятным в «тучные годы». Сейчас модернизация финансово не обеспечена и требует непопулярных мер, которые могут быть приняты обществом при условии его доверия к государству.

Поддержка банковской системы диктуется и тем, что нельзя допустить массовых банкротств банков. Они грозят серьезными социальными последствиями, при которых пострадают не только занятые в банках люди, как при банкротстве промышленных предприятий, но и вкладчики, число которых гораздо больше.

Особое внимание, уделенное проблемам банковской системы в Плане первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики и социальной стабильности в 2015 г., диктуется также возросшей взаимозависимостью и взаимопроникновением национальных финансовых систем в условиях глобализации и не до конца преодоленного мирового финансового кризиса. Он продолжает потрясать еврозону, поскольку не снят вопрос о сохранении членства в ней Греции.

Вместе с тем структура использования средств государства остается спорной. Она, по сути, отодвигает на второй план вопрос о перспективах давно назревшей модернизации российской экономики, без которой нельзя обеспечить устойчивое и стабильное ее развитие. Его обеспечение оборачивается консервацией находящейся в кризисе рентной модели экономики, переживающей «голландскую болезнь».

Правительственный план первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики и социальной стабильности направлен на решение краткосрочных проблем преодоления кризиса в ущерб долгосрочным целям структурной перестройки экономики и снижения ее зависимости от экспорта энергоресурсов, что позволило бы преодолеть структурный кризис экономики, пораженной не только «голландской болезнью», но и ресурсным проклятьем.

Предложенный группой депутатов Государственной Думы альтернативный антикризисный план позволяет не только реагировать на ухудшение экономической ситуации в стране, по существу пассивно отвечая на ее изменение, но и вести активную политику, воздействуя не только на следствие, но и на его причину — кризис сложившейся в стране модели экономики. Предложение переориентировать финансовые ресурсы с помощи банкам на реальный сектор открывает возможность даже в крайне тяжелых условиях сегодняшней России предпринять шаги по диверсификации производства, структурной перестройке экономики.

Но альтернативный план можно реализовать при условии институциональных реформ, которые должны быть направлены на обеспечение независимости судей, защиту прав собственности, не только частной собственности, на что обычно обращается внимание при подобных предложениях, но и государственной, которая не в меньшей степени нуждается в защите от злоупотреблений менеджеров государственных корпораций, пытающихся использовать ее в частных интересах, от чиновников, которые в своих корпоративных интересах, прибегая к «откатам» и другим «нецелевым» статьям расходов, завышают их при заключении и исполнении контрактов по государственным программам. Проведение институциональных реформ позволит не только создать стимулы для структурных экономических реформ, но и снизить издержки государства, увеличив финансовое обеспечение реформ.

экономика антиинфляционный банк кризис.

• 1. Глазьев С. О практичности количественной теории денег, или Сколько стоит догматизм денежных властей // Вопросы экономики. — 2008. — № 7.
• 2. Губанов С. Экономика без движущей силы: об итогах первого полугодия 2014 г. // Экономист. — 2014. — № 8.
• 3. Евстигнеев Р., Евстигнеева Л. Инфляция в новом измерении // Вопросы экономики. — 2008. — № 7.
• 4. Ищенко Н., Кунле М. Почему дешевые продукты не могут не дорожать // Ведомости. — 02.02.2015.
• 5. Кудрин А., Гурвич Е. Новая модель роста для российской экономики // Вопросы экономики. — 2014. — № 12.
• 6. Мау В. Социально-экономическая политика России в 2014 году: выход на новые рубежи? // Вопросы экономики. — 2015. — № 2.
• 7. Национальные счета России: Стат. сборник. — Росстат, 2014.
• 8. Фитисов Г. Динамика цен и антиинфляционная политика в условиях «голландской болезни» // Вопросы экономики. — 2008. — № 3.
• 9. Фитисов Г. Монетарная политика России: цели, инструменты и правила // Вопросы экономики. — 2008. — № 11.
• 10. Штанов В., Папченкова М., Старинская Г. Самодобывающая Россия // Ведомости. — 22.07.2014.