Деятельность и труды величайшего историка

Аналогичный европейский подход к преподаванию общественных наук проявился у А.С. Лаппо-Данилевского и в Санкт-Петербурском университете. С середине 90-х годов XIX в. он начал читать курсы по теории социальных и исторических наук: «Основные принципы обществоведения», «Систематика социальных явлений разных порядков», «Введение в историю». На семинарских занятиях по этим курсам молодой преподаватель занимался рассмотрением важнейших проблем социологического и исторического знания и метода, особенно о причинно следственности, о случайности, о ценности и об эволюции.

Первые методологические курсы строились на основе позитивисткой методологии, труды О. Конта и Д. С. Милля рекомендовались аудитории в качестве основных пособий. В первых методологических курсах А.С. Лаппо-Данилевского рассматривались вопросы по систематике социальных явлений «разных порядков» и «разных степеней», по анализу «простейших социальных взаимодействий», по логике общественных и исторических наук, подвергались критическому рассмотрению типичные воззрения в области классификации наук, учений об эволюции. А. Е. Пресняков, будучи одним из первых слушателей методологических курсов, отмечал, что А.С. Лаппо-Данилевский «давал по каждому вопросу обстоятельное введение в виде историко-философского или „систематического“ очерка». Пресняков А. Е. Александр Сергеевич Лаппо-Данилевский. Пг., 1979.

С конца 90-х гг. и вплоть до 1917 г. А.С. Лаппо-Данилевский читал специальные курсы и вел практические занятия по методологическим проблемам, а также вел многочисленные семинариифилософского содержания, посвященные, как он сам выражался, «теории обществоведения»: практические занятия по VI книге «Системы логики» Д. С. Милля (1899/1900 и 1900/1901 учебных годах), систематике социальных явлений разных степеней (1901/1902), анализу простейших социальных взаимодействий (1903/1904), теории ценности и ее приложении к обществоведению (1904/1905), теории эволюции и ее применении к обществоведению и истории (1906/1907), логике общественных наук и истории (1908/1909 и 1909/1910), теории исторического знания: разбор важнейших учений о ценности (1910/1911), критическому разбору важнейших учений о развитии (1911/1912), критическому разбору главнейших учений о случайности (1912/1913), критическому разбору главнейших учений о ценности (1913/1914 и 1917/1918), критическому разбору главнейших учений, касающихся проблемы «чужого я» (1914/1915), методологии социальных и исторических наук (1915/1916). Сам А. С. Лаппо-Данилевский отмечал, что свои методологические семинарии «вел в духе критической философии». Такой его подход был вызван все усилившемуся по ходу его научных взглядов стремлению к теоретизированию и философствованию в европейском его понимании.

Одним из немаловажных моментов характеризующих А.С. Лаппо-Данилевского как европейского ученого было его стремление к изучению наиболее передовых для того времени методов исторического познания. В 1899 г. он выступил с большим проектом издания «Архивных документов XVI—XVIII вв.».

Реализация такого масштабного мероприятия требовало специальной подготовки для его организации. Историк начал с научной архивной разработки документов за границей. Во время своей заграничной командировки он знакомился с издательской деятельностью исторических документов в Германии, Австрии и Италии. Он ознакомился с устройством Прусского тайного государственного архива и методом ведения в нем указателя рукописных актов до 1650 года.

Особое внимание историк уделил изучению правил организации учебных работ в Central-Direction der Monumenta Germaniae Historica, в исторической комиссии при Мюнхенской Академии наук, в Итальянском историческом институте при Academia dei Lincei и в Австрийском институте по историческим исследованиям при Венскомуниверситете. Детальный анализ издательской деятельности исторических документов за границей, привел А.С. Лаппо-Данилевского к выводу, что он осуществляется не менее, чем двенадцатью специально историческими обществами.

Личное знакомство с их руководителями позволило историку воочию убедиться, как строго научно поставлено дело там, и как случайно и бедно оно организовано в России. Но особенно важное значение имело для него наглядное подтверждение той научной оценки, какая установилась на западе за изданием частных актов. Под этим влиянием и сложился у него план издания грамот Коллегии Экономики, как обширного архивного фонда, богатого именно частными актами.

А.С. Лаппо-Данилевский принимал самое активное участие в международных мероприятиях Академии наук. В этой деятельности он видел два важных аспекта, во-первых привлечь внимание иностранных ученых к русской науке, и во-вторых пропагандировать за границей достижения отечественной исторической науки. Русский историк состоял членом Международной ассоциации Академий, и принял участие в пересмотре положений международного союза этой организации. Был председателем и выступал с докладами на международных исторических съездах в Берлине в 1908 г. и в1913 г. в Лондоне.

На Лондонском конгрессе А.С. Лаппо-Данилевский поставил вопрос о проведении следующего конгресса в Петербурге. Это его предложение было принято, и он возглавил организационный комитет по проведению в 1918 году в Петербурге исторического конгресса. Одновременно русским историком был поставлен, вставший для отечественных ученых, вопрос о правах русского языка на международных конгрессах, который и должен был быть решен на Петербургском конгрессе.

С большим увлечением историк принялся за подготовку к конгрессу, который он задумал широко и системно. Его мечтою было сделать конгресс образцовым. Однако Первая мировая война помешала осуществлению этого научного мероприятия.

А.С. Лаппо-Данилевский выступал за создание широкой сети ученых корреспондентов Академии наук в различных странах. Их целью была координация исследований русских историков в иностранных архивах хранящих материалы по истории России. Реализовать это проект удалось только в Италии. В 1903 г. он составил «Проект положения об обязанностях и службе ученого корреспондента историко-филологического отделения Императорской Академии наук в Риме» и «Предварительную инструкцию ученому корреспонденту». Мечтою А. С. Лаппо-Данилевского было добиться открытия исторического института в Риме.

Однако отсутствие средств финансирования со стороны правительства ставило эту задачу мало вероятной. Понимая это А.С. Лаппо-Данилевский сосредоточил свое внимание на работе ученого корреспондента. На эту должность был назначен Е. Ф. Шмурло опытный историк, прекрасно знакомый с архивным делом, знаток Италии. Благодаря его плодотворной деятельности, а также поддержки со стороны А.с.Лаппо-Данилевского, на основании материалов XVI—XVIII вв.еков были изданы две серии — «Россия и Италия» и «Памятники дипломатических и культурных сношений России и Италии».

Для пропаганды деятельности русских ученых А.С. Лаппо-Данилевский принимал активное участие в чтении лекций за границей. В 1916 г. в Англии он прочел лекцию о русской науке, в которой указал на специфические черты русских ученых. С. Ф. Ольденбург в своих воспоминаниях, так описал вечер у А.С. Лаппо-Данилевского накануне его отъезда в Англию.

«Он говорил и увлекался тем, что говорил. «Я много думал о своей теме, — сказал он (А.С. Лаппо-Данилевский — П.С.), много перечел и пересмотрел, и мне показалось, что я ясно вижу, как через всю научную работу русских ученых, в какой бы области они ни работали, проходит одно настроение, одно чувство, одна мысль: их работа связывается с жизнью с тем, что мы в России зовем идеею; для русского ученого нет науки вне жизни и без жизни; конечно, есть отдельные исключения, но это те исключения, которые, как говорится, подтверждают правило. Припомним хорошенько русских историков и в XVIII и в XIX веках и в наши дни, и ты согласишься со мною. Вот это мне бы так хотелось сказать на западе, дать им понять, чем мы живем, что живит нашу работу. Не знаю, найду ли я только настоящие слова».

Лекция А.С. Лаппо-Данилевского имела большой успех и была издана в виде статьи. По поводу ее выхода в английском издании Э. А. Радов писал А.С. Лаппо-Данилевскому в письме: «Я с величайшим удовольствием прочел Ваш превосходных очерк истории умственной, по преимуществу, научной жизни России. Думаю, что никто, кроме Вас, не в состоянии написать такого очерка, охватывающего всю научную Россию». В том же году А.С. Лаппо-Данилевский был удостоен звания почетного доктора права Кембридского университета (LLD).

Значительное место в кругу профессионального общения А.С. Лаппо-Данилевского занимали британские историки. Его ученик А. И. Андреев указывал на то, что «ввиду желательности издания на английском языке истории России А. С. Лаппо-Данилевский вместе с проф. Ф. А. Гольдером организовал в 1918 г. работы по ее составлению».

В мае 1915 г. группа английских историков обратилась в Академию наук с предложением о создании русскими историками развернутого обобщающего курса истории России для англоязычного читателя. Задачей издания, по замыслу Оксфордского профессора Ф. А. Гольдера, было ознакомление английского читателя с фактами и не известными ему крупными вехами русской истории. Для осуществления этой задачи инициаторы работы предполагали привлечь к подготовке многотомника наиболее авторитетных русских историков. И обратились к А.С. Лаппо-Данилевскому с просьбой стать главным редактором и содиректором издания, издателем должна была стать лондонская фирма — «Makmillan and C».

Практическая работа над изданием началась в апреле 1916 г. В письме А.С. Лаппо-Данилевского от 13 апреля 1913 г. к Ф. А. Гольдеру сообщал о состоявшейся у него встрече с «М. А. Дьяконовым, Пресняковым, Корниловым, Барковым, Рождественским и договоренности с Приселковым, Вернадским и Шахматовым». В этом же письме русский историк привел план издания: «Т.1. 1. Историография (т.е. история русской истории — Лаппо-Данилевский; 2. Славянские древности — Шахматов; 3. Киевская Русь — Приселков; 4. Литовская Русь — Дьяконов, проф. Рождественнский, Платонов (?). Т. 2. 1. Петр Великий и проч. — проф. Богославский (?); 2. Его приемники — проф. Полиевктов, проф. Готье (?) и др.; Екатерина Вторая — проф. Кизеветтер (?), Лаппо-Данилевский, Барсков и др.; Т.3. Александр I, Николай I, Александр II и III — Корнилов (А.А.), проф. Полиевктов и др. Т.4. Редактор для этого тома еще не найден».

Сложность издания этого труда была обусловлена несколькими причинами. Затягиванием первоначально установленных контрольных сроков. Авторы по разным причинам не смогли во время представить свои материалы. В результате первоначально установленный еще в апреле 1916 г. контрольный срок до 15 мая 1917 г. был продлен до 20 августа 1917 г. К тому же возникли некоторые научные трения с английской стороной. Впоследствии главными и непреодолимыми оказались не научными и оранизационные препятствия, а политические, а после 1918 г. подобный проект вообще не мог быть осуществлен.

В центре внимания А.С. Лаппо-Данилевского была русская история. В основу ее изложения был положен европейский подход — вне культурно-исторической периодизации. Так рассматривая Великорусское государство XV—XVI вв., историк объединял его с Московским царством XVII века в одном изложении. В 1890 г. А.С. Лаппо-Данилевский защитил магистерскую диссертацию «Организация прямого обложения в Московском государстве со времен смуты до эпохи преобразования», которая вышла отдельной книгой, вызвав большой интерес специалистов. Обширную рецензию на эту работу дал П. Н. Милюков. По его признаю исследование стало одним из «самых замечательных явлений в русской исторической литературе».

Главной задачей своего исследования А.С. Лаппо-Данилевский поставил изучение специфических особенностей истории русского народа, как особенного национального типа. Лаппо-Данилевский А. С. Организация прямого обложения в Московском государстве со времен смуты до эпохи преобразований. СПб., 1977.

Автор считал, что «развитие великорусской национальности (в XIV—XVII вв.еках — П.С.) было довольно односторонним. Оно сказывалось главным образом, в прогрессивном росте правительственных органов и их функций, а не в разностороннем историческом движении всей совокупности народных сил». Лаппо-Данилевский А. С. Организация прямого обложения в Московском государстве со времен смуты до эпохи преобразований. СПб., 1977.

Таким образом на первый план выдвигалась история государства, что было характерно для «юридической» школы русской историографии, которая свои истоки брала из европейской теории роли государства в обществе.

Следуя этому направлению историк считал, что изучение русской истории может дать ценные результаты только в том случае, когда оно будет направлено на изучение периодов более резкого развития специфических особенностей государственного типа. Московское государство как определенный тип, по мнению А.С. Лаппо-Данилевского, начало складываться в XIV—XV вв.еках, но только с XVI века оно сформировалось как целостное явление. В XVII веке черты государственного строя представляют, уже определенные и устойчивые взаимоотношения, которые регулируются по преимуществу правительственной деятельностью. Вот почему правительственная история должна стоять на первом плане при изучении XVII века, а в ней определяющее значение имела финансовая и военная организация.

Развивая государственную теорию исторического процесса, движущей силой которой является «идея государства», А.С. Лаппо-Данилевский находит ее поддержку в общественном сознании, в гармонии государственных интересов и интересов народных масс. Идея государства декларируется как абсолютная ценность, которая постепенно познается общественным сознанием и выступает как самодовлеющая сила. «По мере того, как росло и крепло Московское государство, в обществе развивалось сознание тех обязанностей, какие падали на его членов», — считал историк и продолжал, это сознание «легло в основание правительственной деятельности и нередко руководило общественной мыслью». Лаппо-Данилевский А. С. Организация прямого обложения в Московском государстве со времен смуты до эпохи преобразований. СПб., 1977.

Таким образом, историк выступал с идеей, что исторический процесс совершается в форме развития идей, лишенных какого-либо классового содержания.

А.С. Лаппо-Данилевский был первый среди русских историков который занялся исследованиями по экономической истории России XVII—XVIII вв.еков. Особое внимание в этой связи он уделил проблеме ассоциаций промышленной и торговой деятельности. Лаппо-Данилевский А. С. Русские промышленные и торговые компании в первой половине XVIII столетия. СПб., 1976.

Этой проблематики большое внимание уделялось в западноевропейской литературе, особенно экономистами и юристами. Поэтому его работу можно рассматривать как продолжение европейских исследований в этом направлении, с одной стороны, и как новое направление не только в русской исторической науке, а и в европейских исследованиях того времени.

В центре внимания исследования стала экономическая сторона вопроса. «Так как русское капиталистическое производство, — отмечал автор, — первой половины XVIII столетия есть не исключительно, то преимущественно сосредоточилось в компаниях, то и история их с этой именно точки зрения приобретает существенное значение в общем процессе развития русского народного хозяйства за указанный период времени». Лаппо-Данилевский А. С. Русские промышленные и торговые компании в первой половине XVIII столетия. СПб., 1976.

Таким образом автор связывал появление компаний с обще европейским процессом развития промышленности и в этом видел путь дальнейшего развития России. В торговых и промышленных компаниях А.С. Лаппо-Данилевский усматривал одну из форм организации общественных сил, в которых проявлялось возникающее начало «личности» и ее взаимодействие с государством. Факты экономической истории историк использовал для обоснования кавелинской идеи о зарождении в XVIII веке личности. К. Д. Кавелин определял высшую фазу исторического развития русского народа не только понятием «государство», но и понятием «личность». «У нас не было начало личности, — писал он в 1846 году, — с XVIII века оно стало действовать и развиваться. оттого-то мы так тесно сблизились с Европой». Кавелин К. Д. Собр. соч. В 4 томах. Т. 1. СПб., 1987.

Видное место в работах А.С. Лаппо-Данилевского по русской истории занял XVIII век, период, когда сложился определенный уклад государственного и социального строя. Обращение к этому периоду, было связано с нарождением, по мнению ученого, новой общественности, новой духовной культуры, новых форм социально-экономической жизни, правосознания и правовой деятельности.

В центре научных интересов А.С. Лаппо-Данилевского постепенно стал преобладать период царствования Екатерины II. Историка больше интересовала не история учреждений и общественных сословий, а история идей. Он задумал написать докторскую диссертацию на тему «История политических идей в России в XVIII в. в связи с развитием ее культуры и ходом ее политики». Но этот труд так и остался незавершенным. Однако собранный историком материал был опубликован им в виде ряда статей.

Екатерининская эпоха привлекала внимание исследователя, тем что в ней он видел истоки формирования в русском образованном обществе идеи эмансипированной личности, чему способствовало влияние западноевропейского просвещения. К этому же времени он относил и первые проекты формирования российского общественного строя. Особенностью многих исторических трудов А.С. Лаппо-Данилевского посвященных XVIII веку, заключалось в том, что он затрагивал русское право в эволюционном развитии. Выработанные веками категории, приемы мышления не кажутся ему крючкотворными хитросплетениями, а наоборот он легко их разбирает в самых сложных положениях. Многие историки в юриспруденции видели только мертвые формулы, стеснявшие жизнь в ее разнообразных проявлениях. Однако именно А.С. Лаппо-Данилевский был одним из первых среди исследователей, который считал, что именно юриспруденция способствует развитию чувства права.

Именно в этом ключе была написана его работа «Собрание и свод законов Российской Империи, составленные в царствование Императрицы Екатерины II». Исследование не касалось догматической стороны русского права, оно всецело было посвящено историческим справкам и проникнуто уважением к юридической мысли. «Потребность русского общества и правительства в юридическом образовании, — отмечал автор, по поводу екатерининского собрания законов, — могла получить удовлетворение лишь по составлении собрания или свода законов. Между тем кодификационные работы, производившиеся в законодательных комиссиях накопили материал, пригодный для такого сборника. Правительство воспользовалось означенным материалом для приготовления „Описания внутреннего правления Российской Империи“, в некоторых отношениях сходного с полным собранием, в других — со сводом законов. Составители „Описания“ положили в основу его плана систему права, принятую в других современных ему памятниках законодательства».

Предприятие это однако не увенчалось успехом, по мнению А.С. Лаппо-Данилевского, главным образом по двум причинам: вследствие опалы князя Вяземского, под руководством которого составлялось «Описание» и вследствие перемены взглядов Императрицы на задачу внутренней политики. «Описание» должно было содействовать упрочению юридического образования среди русских людей и способствовать возникновению прочного общественного мнения. Последние годы царствования Екатерины II оказались неблагоприятными как для одного, так и для другого. «Описание» не получило возможности прямого воздействия на общество и было забыто последующими кодификационными комиссиями. Однако оно сохранило исторический интерес как дополнение к полному собранию законов и как источник о праве, действовавший в ту эпоху.

В статье о И. И. Бецком А.С. Лаппо-Данилевский дал обстоятельный очерк состояния русского образования в XVIII веке, также рассмотрел принципы его системы воспитания. автор особо подчеркнул о торжестве идей государства, воспринятой и осуществленной правительством, о постоянном развитии идеи личности. Особую роль в просвещении российского общества, А.С. Лаппо-Данилевский видел в деятельности Екатерины II.

Одной из лучших работ историка посвященных деятельности императрицы является «Очерк внутренней политики Императрицы Екатерины II» (СПб., 1898). В этом очерке автор с оригинальной точки зрения подошел к изучению данной эпохи. Рассматривая мнение о прогрессивном влиянии дворянства на политику императрицы Екатерины II и о том, что позднее «относительная независимость от окружавшей ее среды едва ли выгодно отозвалась на содержании реформ и во всяком случае задержала их развитие» Лаппо-Данилевский А. С. Очерк внутренней политики Императрицы Екатерины II. СПб., 1898. наводила на размышление о том, как трудно отказаться от традиционных воззрений и умонастроений своей среды.

Исторический интерес внутренней политики Екатерины II, А.С. Лаппо-Данилевский находил преимущественно в том, что она посвятила не мало труда для решения, сообразно собственным своим взглядам, на задачи «самодержавного правления и на сословный строй», вопроса о положении русского общества в государстве. Этот вопрос распадался на два других: о положении лиц в государстве и о сословной организации русского общества, а решение их, в конце XVIII века находилось в своеобразной взаимной связи. Дело в том, что по мнению А.С. Лапо-Данилевского, «реформф Петра Великого хотя и не создали лица, как самостоятельной единицы общественного строения, но, во всяком случае, расчистила ту почву, на которой свободно могла с течением времени развиваться человеческая личность». Лаппо-Данилевский А. С. Очерк внутренней политики Императрицы Екатерины II. СПб., 1898.

К началу XVIII в. старые формы общественного сознания переживали период упадка. Сквозь эту позицию стало пробиваться стремление к личной свободе. Оно находило, с начала XVIII века опору в новом образовании и в новых формах хозяйственной деятельности, что давало русскому человеку «духовную и материальную опору для проявления своей личной инициативы и самостоятельности, которые влияли на развитие его индивидуальности». Но слабость развития и духовной, и материальной культуры привела к тому, что опора оказалась недостаточной. Поэтому «слишком рано было думать о свободной человеческой личности в виду подчинения ее той общественной группе, к которой она принадлежала в силу обстоятельств». Лаппо-Данилевский А. С. Очерк внутренней политики Императрицы Екатерины II. СПб., 1898.

Так А.С. Лаппо-Данилевский осмысливает торжество сословности в русском обществе, «в глазах русского человека XVIII в. сословная группа более и более становиться обществом взаимного страхования свободной жизнедеятельности каждого из ее членов, наилучшей политической гарантией его гражданских прав». Лаппо-Данилевский А. С. Очерк внутренней политики Императрицы Екатерины II. СПб., 1898.

С этой точки зрения историк склонен был видеть в развитии сословности — явление прогрессивное для того времени — государством были признаны права личности, хотя бы в пределах ее сословного положения.

Автор тщательно выясняет, что в политики Екатерины II надо считать осуществлением ее обдуманных намерений, а что уклонением. По мнению исследователя — Екатерина II в первую половину своего царствования пыталась осуществить взаимную связь между престолом и гражданами, положить в основу этой связи «идею о закономерной монархии». Идеальной ее целью А.С. Лаппо-Данилевский считал — «народное благосостояние». Лаппо-Данилевский А. С. Очерк внутренней политики Императрицы Екатерины II. СПб., 1898.

Историк особое внимание уделил идее законности, как основной теоретической идеи Екатерины II и на ее стремление «возродить правовые отношения сословных групп друг с другом и к государственной власти». Лаппо-Данилевский А. С. Очерк внутренней политики Императрицы Екатерины II. СПб., 1898.

Но причина фиаско, которое политика императрицы потерпела в этом стремлении остались не выясненными в исследовании. «Относительная независимость от окружающей ее среды едва ли выгодно отозвалась на содержании реформ и, во всяком случае, задержала дальнейшее их развитие» Лаппо-Данилевский А. С. Очерк внутренней политики Императрицы Екатерины II. СПб., 1898. — таков был обтекаемый вывод автора. Следует отметить, что работа А.С. Лаппо-Данилевского не смотря на ее скромные размеры стала заметным явлением в отечественной историографии.

Анализируя работы А.С. Лаппо-Данилевского по истории нельзя не сказать о фундаментальном труде всей его жизни, о его докторской диссертации — «История политических идей в России в XVIII в. в связи с развитием ее культуры и ходом ее политики». Замысел работы у него возник в начале 90-х годов XIX века. В своей автобиографии он писал: «.стал преимущественно заниматься исследованием русской общественной жизни XVIII в., материальных, а отчасти и духовных факторов ее культуры, и взаимоотношением, какое обнаруживалось между ее проявлениями и правовыми нормами».

Первоначально А.С. Лаппо-Данилевский предполагал сосредоточить всю работу на анализе общественного сознания XVIII века, рассматривая его в контексте «проникновения при Петре I политических идей с Запада в Россию через Польшу». Свое исследование автор начал с анализа влияния латино-польской образованности на русскую общественную мысль и предполагал затем перейти к анализу влияния протестантской культуры. В небольшом «Введение» автор объяснял, почему он счел нужным начать рассмотрения влияния католической и протестантской культур на русскую мысль XVII в. и приходит к заключению, что было нарушено «лишь единство критерия религиозной оценки культуры: теперь можно было ценить ее или с прежней католической, или с новой протестантской точки зрения». Отсюда историк и делал посылку своего изучения влияния западноевропейской культуры на русскую, он различает в нем два течения — католическое и протестантское. Сопоставляя далее успехи того и другого течения в России XVII в., автор справедливо указывает, что католицизм и связанной с ним схоластике повезло менее всего. Именно «латинское учение» вызывало наиболее сильные нападки русских «восточников» как «еретическое мудрование». Протестантизм, по заключению А.С. Лаппо-Данилевского «давал, конечно, человеку больше свободы для развития новой светской образованности».

Особо оговаривает исследователь специфику заимствований русской культуры XVII—XVIII вв. Во-первых, неподготовленность русских подчиниться православной точке зрения светские элементы католической или протестанской культуры. Во-вторых, хроническую запоздалость Восточной Европы. Своеобразной чертой развития политических идей в России он считал также отсутствие полной координированности между субъектом эволюции правосознания и направлением этой эволюции, зависимость этого процесса от «случайных посторонних влияний».

Специфика культурно-исторического исследования, глубоко прочувствованная А.С. Лаппо-Данилевским, выразилась, по его словам, в том, что «следовало принять во внимание не одну только историю проникновения данных теорий в среду русского общества, но и историю их распространения в том же обществе: самые процессы распространения, главным образом путем школьного обучения и литературных влияний, а также экстенсивность заимствований казались заслуживающими изучения». Этим объясняется пробное изложение в работе роли Киево-Могилянской и Славяно-греко-латинской академий, других культурных центров в распространении образования, идей.

А.С. Лаппо-Данилевский в своем труде исходил из поисков прямых аналогов идеям заимствованным, но сам же вынужден был противоречить своей посылке, не находя прямых аналогов. Так, сопоставляя взгляды на государство знаменитого русского мыслителя XVI в. Ивана Пересвета и польского философа Яна Остророга, он констатировал, что мысли первого «довольно близки к положениям второго». Но если даже признать возможность такого влияния, придется заметить, что оно обнаружилось лишь при исключительных случаях и едва ли имело в то время какое-либо существенное значение". Не найдя прямых и непосредственных связей, историк тем не менее не ставил вопроса о самозарождении сходных идей независимо друг отдруга у европейских и русских авторов.

Главная мысль основного не написанного труда ученого, что идеи получают историческое значение лишь в зависимости от их действенности, проявления в поступках и т. д. Он поставил своей задачей проследить влияние европейской юридической и политической мысли на общественные отношения и правительственную политику, в особенности на формирование просвещенного абсолютизма.

Основным аспектом изучения истории культуры, А.С. Лаппо-Данилевский считал «развитие народного самосознания», борьбу идей, формирование «личного начала». Он писал: «Первый проблеск самосознания в народе, как и в отдельных лицах, является при сравнении своего национального „Я“ с окружающей его среды. Но мало-помалу национальное „Я“ начинает противополагаться и квалифицироваться не „Я“ и чему-нибудь такому, что имеет положительное, а не отрицательное содержание. Русский народ с указанной нами точки зрения долгое время находился в неблагоприятных условиях развития. На первых порах ему приходилось сталкиваться большей частью с такими племенами, которые стояли ниже его по своей культуре. Лишь со второй половины XVI в. получил он возможность сравнивать себя с народами более развитыми. События, которыми знаменуется период от XVI в. к XVII и от XVII в. к XVIII в. связи с такой сравнительной оценкой своего национального „Я“, способствовали, конечно, более сознательному отношению русских людей к потребностям и задачам последующих их государственной жизни».

Особую заслугу в формировании национального самосознания в XVIII столетии А.С. Лаппо-Данилевский отдовал правительству Петра I и русскому обществу второй половины XVIII в. По его словам: «…в XVIII в. завязывались узлы, которые приходилось распутывать или еще больше запутывать в настоящее время. От того, как мы будем понимать это время, зависит многое в настоящее время. От того, как мы будем понимать это время, зависит многое в настоящем и будущем, а между тем это время и остается почти неизвестным. Осветить его надлежащим образом — задача благородная и необходимая». Важнейшими моментами в истории России этого столетия А.С. Лаппо-Данилевский считал «прогрессивную деятельность обновленного правительства и зачатки сословного строя», «апогеем развития — либеральные отношения просвещенного абсолютизма к зараждавшемуся русскому обществу» и, наконец, «то общественное брожение, которое несколько позже привело к 14 декабря 1825 г.».