Современное языческое возрождение в Беларуси

Говоря про возрождение язычества, мы имеем ввиду не возвращение, но обращение к нему. Во-первых, языческие религии часто лучше, чем, например, исторические христианские церкви, позволяют современному человеку поддерживать чувство этнической и культурной идентичности, которое стремительно исчезает в глобализованном мире. Во-вторых, язычество, по-видимому, лучше других религий способно противостоять секуляризации, способствует сохранению твердой сексуальной и семейной морали. [8, с.324−325]. Обращение к язычеству в белорусской ситуации обусловлено, среди прочего, проблемами с нашей национальной идентичностью, невозможной без этнокультурной составляющей тесно связанной с духовной культурой народа. Язычество можно рассматривать как определенный тип духовно-мировоззренческой ориентации, достаточно широкое и многоликое движение, парадигму нового типа сознания, которые были бы адекватными для сегодняшнего уровня постиндустриальной и информационной цивилизации, для эпохи постмодерна, как стремление к культурному прошлому (традиции) и выражение в нем «изначального» гуманистического, духовного мировосприятия и миропонимания. Язычество следует воспринимать как составляющую часть реальности, историческое явление в условиях полицентризма, мультикультурности. Как и каждый по-настоящему значительный феномен, возрождение язычества не является однообразным и однозначным, в нем присутствуют разные течения и тенденции. В то же время нельзя не отметить, что и выводы тех, кто занимается академическим изучением неоязычества, далеко не всегда отличаются нейтральностью, научной объективностью и непредвзятостью. Нередко за общей критикой прячется субъективное неприятие других взглядов, идей, мнений, произвольная манипуляция фактами, что вызывает определенное сомнение в профессионализме этих исследователей. Примером подобного подхода может быть отождествление всех без исключения сторонников этнической религиозности с наиболее гротескными формами квазиязычества, обвинение в ультранационализме и неонацизме, аргументация, описывающая политеизм как несовместимый с развитыми формами государственности, тем более с реальностью современной цивилизации и т. д. Образцом отличного подхода развития неоязычкства являются прибалтийские языческие объединения, в частности литовская «Romuva». Приверженцы «Romuv'ы» достаточно удачно, со вкусом и деликатно соединяют реконструкцию древних культов, отчасти на основе исторических источников о балтской религии, работ ученых и этнографических материалов, и живые формы народной религии.

Занимаясь реконструкцией древних мифологических представлений, тем более стародавних культов, необходимо обязательно учитывать их локальную специфику и региональные особенности. К сожалению, чаще всего это обстоятельство игнорируется не только современными почитателями дохристианской традиции, но и некоторыми учеными. Как замечает Эдвард Зайковский, «значительное количество исследователей исходило из тезиса о существовании т. н. древнерусской народности, повторяя мнение о единой древнерусской культуре, мифологии, других форм духовного единства, и часто не учитывая сложной истории Восточной Европы, степень славянизации, территориальную разницу, отличия в местных субстратах, преувеличивала уровень интеграции» [2, с. 79]. В формировании белорусского этноса определяющим было влияние балтского этнокультурного субстрата. Это ярко проявляется в традиционных религиозных верованиях белорусов. Практически все наиболее знаковые черты белорусской мифологии: культ змеи, культ камня, мотивы обрядовых песен, сюжеты космогонических преданий имеют ближайшие параллели в мифологии литовцев и латышов. Именно потому Владимир Конан констатировал, что «исследуя языческий пантеон белорусов и этнических литовцев, набор сюжетов и образов их аутентичной мифологии, нельзя не обратить внимание на типологическую близость этих пластов культуры. Такое сближение, иногда даже до тождественности, — результат не только взаимного влияния их культур в рамках общего государства — Великого Княжества Литовского, но и генетических истоков». Таким образом, реконструированные формы этнической религии белорусов неизбежно должны были бы иметь балтскую основу. Между прочим, на это обращают внимание и представители литовского языческого движения — руководитель «Romuv'ы» Йонас Тринкунас без колебаний включает белорусов в круг «балтской цивилизации», основанной на дохристианской культуре [9, с. 4−7].

Возрождение язычества происходит разными способами. Один из них — путь государственного признания или легитимации сторонников древней веры. Наиболее интересная ситуация с этим сложилась в Литве. С 1992 г. «Romuvа» действует как зарегистрированное религиозное сообщество, хотя попытки добиться официального признания балтской религии были еще в начале XX в. После более чем 600 лет со времен крещения в октябре 2002 г. прошла церемония посвящения Кривиса — верховного священнослужителя балтской религии. Им стал Й. Тринкунас — этнограф, профессор Виленского университета, лауреат национальной премии Литвы имени Басанавичуса, председатель Всемирного Конгресса Этничных Религий (WCER). На посвящении присутствовали члены парламента, другие официальные лица, представители государственных СМИ, что свидетельствует об интересе к язычеству как со стороны литовского общества, так и со стороны представителей власти. Недавно несколько депутатов литовского Сейма выдвинули предложение о внесении изменений в Конституцию для того, чтобы присвоить древнебалтской религии статус традиционной.

В условиях существующего соглашения между нынешним правительством белорусского государства и православной церковью, говорить о государственном признании сторонников этнической религии в Беларуси пока явно не приходится. В этом смысле очень показательны слова православного священника Василия из Пинска: «Судьба Беларуси связана с православием. И народ, и правительство, и президент признают это. Язычеству нет места в Беларуси» [10, с. 569]. Только не совсем понятно, на каком основании из числа «народа» исключаются не только сторонники язычества и, скажем, атеисты, но и представители других конфессий: католичества, протестантизма. С чем, безусловно, можно согласиться, так это с тем, что белорусские власти действительно наделяют православие привилегированным положением, что в принципе противоречит конституционному принципу равенства религий перед законом. Мнение граждан Беларуси — верующих и неверующих, которые не согласны с формулировкой об определяющей роли православной церкви в истории и культуре, просто игнорируется. А то, что этническая религиозность оказалась совсем вне внимания законодателя, может, видимо, свидетельствовать, что признание ее роли в историческом становлении и развитии духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа вообще не желательно. Движение, связанное с возрождением традиционных народных обрядов, музыки и песен, ремесел, празднованием согласно исконным обычаям, военной реконструкцией, краеведением, и охраной исторических и природных памятников, культивированием и пропагандой традиционной народной культуры назовем «этнографическим» язычеством. В основном этим занимаются студенческие, молодежные сообщества и товарищества, отдельные энтузиасты, то есть люди, небезразличные к судьбе древнего культурного наследия нашего народа. Наиболее многочисленные «этнографические» объединения существуют в Минске, Полоцке, Гомеле, Бресте, Пинске. Большинство из них управляется либо вдохновляется людьми, которые не скрывают своей приверженности к язычеству. В Беларуси существует ряд коллективов, исполняющих или интерпретирующих произведения аутентичной народной музыки. Хорошо известна любителям архаичных песен группа «Guda». Основу репертуара коллектива составляют обрядовые песни — наиболее древний пласт традиционной народной культуры. Как убеждены участницы группы, «песни, приуроченные к древним праздникам — осколки старого мира, лежащие глубоко в сознании каждого, кто ведет свою родословную с этой земли». Верное подтверждение того, что древние архетиповые песни в исполнении «Gudy» действительно «резонируют» с сознанием белорусов и вызывают сильный интерес — большое количество слушателей, посещающих их концертные выступления. Настоящим открытием стала группа «Essa», впервые выступившая перед минской аудиторией на международном фестивале «Crivia Aeterna», который прошел 29 марта 2006 г. Сильное эмоциональное впечатление вместе с необычным имиджем и проникновенным исполнением музыкантов не оставил никого равнодушным. Творчество группы основывается на народной музыке одного этнокультурного региона; северной Беларуси (Кривия, Нальшаны) и восточной Литвы (Аукштайтия, Дзукия). Но «Essa» — это не фольклорный коллектив в привычном понимании, принципиальным для него является стремление к традиционной манере исполнения, но не с целью точного копирования аутентичных шаблонов. Коллектив предлагает собственную интерпретацию и понимание сакральной музыкальной традиции[11].

В жанрах весьма далеких от коренного фольклора вместе с интересностью и обращением к истокам также наблюдается своеобразный «языческий ренессанс». Американский авангардный музыкант и исследователь Майкл Мойнихен по этому поводу отмечает: «В сфере музыки возрождение язычества наиболее очевидно, так как музыка часто является таким же открытым проявлением человеческого духа, как и религия, по меньшей мере в ее наиболее чистых формах. Заметно, что расцвет языческого импульса в музыкальных произведениях не ограничивается каким-либо одним жанром, а проявляется всюду: от древних традиций классической музыки до еще даже не классифицированного авангарда.

Однако стоит помнить, что настоящее возрождение этнической религии белорусов произойдет не тогда, когда где-то в лесу поставят деревянные идолы, и кто-то будет перед ними произносить пылкие речи, а тогда, когда по всей стране снова запылают сотни и тысячи купальских костров, при которых зазвучат аутентичные обрядовые песни, а молодежь до самого рассвета будет играть и танцевать под чарующие мелодии белорусской дуды.