Исследование социальной мобильности в послевоенной Японии

Исследование социальной мобильности в послевоенной Японии

Кидзаэмон Арига (Арига), центральная фигура в социологическом исследовании родства, оказал решающее влияние на послевоенную социологию села, а его влияние распространилось на социологию города и на социологию промышленности [1]. На основе этнографических данных, он отследил принятые в начале эры Сёва (1926 — 1989 гг.) практики аренды сельскохозяйственных земель, и обратил внимание на сущность отношений между арендодателем и арендатором на селе в традиционной семейной системе. Находясь под воздействием «диспута о феодализме», который вели в то время марксистские историки экономики, К. Арига противостоял и точке зрения «кафедральной фракции» (кодза-ха), согласно которой отношения между арендодателем и арендатором представляют собой пережиток феодальных земельных отношений, и точке зрения «рабоче-крестьянской фракции» (роно-ха), согласно которой они представляют собой современные земельные отношения, и назвал свою собственную точку зрения «третьей позицией». Согласно К. Ариге, прототипом отношений между арендодателем и арендатором были отношения власти между главой семьи и ответвлением японской семьи расширенного типа — общественной единицей, которая существовала с древних времён. Аренда выросла из практики барщинного труда на землевладельца со стороны арендаторов, обладавших нижестоящим социальным статусом, и такая субординация моделировала субординацию между членами семьи внутри старинной японской семьи расширенного типа. Когда семья расширенного типа превращается из совместного проживания («совместная семья», англ. compound family) в менее крупную, отдельную семейную единицу, то она становится иерархически упорядоченной федерацией независимых семей, социальной единицей, для обозначения которой К. Арига ввёл в социологический обиход термин додзоку-дан (родственная ступень).

Внутри додзоку-дан семьи признают нижестояще направленные отношения и отношения между боссом и последователем, в которых боссом является глава семьи. Нижестояще направленные отношения следуют по отцовской линии. Однако, поскольку додзоку-дан может включать в себя семьи, не обладающие генетической либо родственной близостью, К. Арига утверждает, что сутью природы додзоку-дан были отношения между хозяином и работником. социология война япония сева Идеи К. Ариги стимулировали многочисленные исследования самых разных японских социальных групп: деревенских сёл; родства между членами одной буддистской секты; родства между торговцами; традиционные ассоциации взаимопомощи горняков; а также идеологии семейственности в управлении японскими предприятиями [2].

Однако, когда все эти исследования были в апогее, система аренды, которую исследовал К. Арига, в значительной мере пришла в упадок вследствие послевоенной земельной реформы. Более того, следует вспомнить о том, что упадок родственных групп в действительности начался в эпоху Токугава. Во времена Мэйдзи (1868 — 1911 гг.) централизация землевладения и введение системы отсутствующего землевладельца продолжили ослабление групп родства.

В довоенной Японии примерно две трети земледельцев были арендаторами, но земельная реформа окончательно уничтожила и додзоку-дан, и земельную аренду. Сегодня эти исследования родства имеют сугубо историческое значение. К. Арига не оставил никаких указаний по исследованию послевоенного сельского общества, и не сформулировал общей теории японского общества. Тем не менее, он продолжал настаивать на том, что, раз в сельский додзоку-дан могли входить генетически не относящиеся друг к другу люди, родство между которыми было фиктивным, то различные другие социальные структуры японского общества могут быть поняты в качестве производных от додзоку-дан: капиталистические предприятия, бюрократия, политические партии. Тем не менее, социология К. Ариги была весьма статична и не включала никаких обоснований для перемен. Соответственно, некритическое применение его идей могло бы привести к ошибочным упрощениям в интерпретации меняющегося японского общества.

Как отмечалось выше, в послевоенные годы было проведено множество социологических исследований демократизации японского общества. Когда были решены различные проблемы послевоенных реформ, то оказалось, что Япония претерпела беспрецедентные общественные изменения, такие как быстрые технологические изменения в промышленности, изменения в управлении сельским хозяйством вследствие быстрого уменьшения сельскохозяйственной рабочей силы, а прогресс в урбанизации сопровождался такими проблемами, как промышленное загрязнение и проблемы с жильём. Тогда внимание социологов в большой мере сместилось к указанным проблемам.

К 1957 — 58 гг. в Японии относится «диспут о массовом обществе», а после 1960 гг. появляются эмпирические исследования социальных изменений. На заседаниях Японского социологического общества проводились симпозиумы в 1959 г. по теме «Социальное изменение», в 1960 г. по теме «Японский менеджмент», в 1961 г. по теме «Урбанизация». Большое значение придавалось проблематике модернизации, урбанизации и индустриализации.

В 1955 г. в Японии был проведён первый крупномасштабный национальный опрос о социальной стратификации и социальной мобильности. Этот опрос показал, что среди большинства профессиональных категорий, за исключением сельского хозяйства, коэффициент межпоколенной мобильности был высок.

По данным второго национального опроса, проведённого в 1965 г., отток из сельского хозяйства быстро рос с 38,9% в 1955 г. до 64,0% в 1965 г. Опрос, проведённый в Токио в 1960 г., показал, что среди рабочей молодёжи, покидавшей сельские районы, наиболее многочисленная группа состояла из молодых людей с неполным и полным средним образованием, занимавшихся физическим трудом на мелких предприятиях, и представлявших нижнюю страту профессиональной структуры. Большинство из них стали работать сами на себя: служащие мастерских стали владельцами мастерских, а технические работники стали владельцами маленьких предприятий. Исследование социальной мобильности превратилось в Японии в одну из важнейших социологических тем, способствуя систематизации теорий социального класса.

Сокращение сельского населения в Японии после 1955 г. происходило стремительнее, чем рассчитывали социологи. В 1968 г. в сельских районах Японии оставалось менее 20% населения. Потребовалось пересмотреть положения, высказывавшиеся социологами села о том, что японское сельское хозяйство представляет собой крайне мелкомасштабное земледелие, которое нуждается в том, чтобы освободить его от излишка рабочих рук, создающего латентную безработицу. Социология села, которая совсем недавно занималась изучением родственных групп и результатов аграрной реформы, обратилась к таким интересным темам, как поиск фермерами добавочного приработка, деятельность кооперативных ассоциаций фермеров по рационализации управления фермами, и влияние на село со стороны политических решений о размещении в сельскохозяйственных районах промышленных предприятий. В одном из исследований утверждается, что многие средние сельскохозяйственные производители, возникшие в результате аграрной реформы, превратились в малочисленных богатых фермеров, затруднив положение множества средних сельскохозяйственных производителей.

Другой аспект социологического внимания представлен увеличением разрыва между городом и селом в результате роста индустриализации. Поначалу, послевоенный экономический рост значительно сократил разрыв между городом и селом как в доходах, так и в жизненных стандартах. Проводимая правительством политика регулирования цен на рис была благоприятна для земледельцев, побочный приработок обеспечивал фермерам хороший заработок, одновременно происходил отток сельского населения.

Однако, степень роста производительности в сельском хозяйстве была ниже, чем в промышленности. Сельское хозяйство сохраняет положение отсталого сектора японской экономики. Промышленная социология и социология труда исследуют непосредственно субъект социального влияния со стороны технологического изменения и интенсивной индустриализации. В Японии промышленная социология возникла вскоре после Второй мировой войны, начав с анализа традиционных трудовых отношений в таких отсталых отраслях промышленности, как мелкие и средние предприятия и шахты.

Значительный вклад в систематизацию промышленной социологии внесли сторонники подхода, основанного на человеческих отношениях. С другой стороны, точка зрения, согласно которой традиционализм в трудовых отношениях имеет свои корни в традиционном сельском обществе, которое поставляет индустриальную рабочую силу, также оказал широкое влияние.

Продолжение технологических инноваций в Японии повлекло за собой изменения в трудовой экологии и в организации труда на промышленных предприятиях. Проблематика социального влияния технологических инноваций и сопутствующих изменений между трудом и менеджментом привлекла к себе внимание исследователей, которые установили постепенное изменение японских характерных особенностей в трудовых отношениях и в управлении трудом. Исследователи не пренебрегали обращением к истории рассматриваемого вопроса, опираясь на исследования семейственного менеджмента (familistic management) во времена Мэйдзи (1868 — 1911 гг.) и Тайсё (1912 — 1925 гг.) К. Одака, идеолог менеджмента с участием наёмных работников в современный период технологических изменений, вынес проблему на обсуждение японских предприятий [3].

Другой аспект послевоенных социологических исследований направлен на изменения в общественном сознании японского населения, произведенные индустриализацией, урбанизацией и рационализацией сельского хозяйства. Среди земледельцев были выявлены тенденции к возрастанию сельскохозяйственного предпринимательского сознания и переход от консерватизма к прогрессивизму среди фермеров, занимающихся сопутствующими видами деятельности. В городах была зафиксирована тенденция к изменениям в распределении политических установок исходя из уровней образования и возраста. Более молодые и образованные респонденты тяготели к прогрессивизму, тогда как респонденты среднего и пожилого возраста с низким уровнем образования отличались прочной консервативностью.

До Второй мировой войны количество социологов в Японии было слишком мало и неадекватно для того, чтобы освещать весь спектр социологических тем. Какие-то темы акцентировались, другие затрагивались вскользь, третьи выпадали из социологического рассмотрения. С начала эры Сёва (1926 — 1989 гг.), социология села заняла доминирующее положение, создавая представление о социологии как об исследовании сельских поселений, семьи и родственных отношений. В предвоенный период эмпирические исследования почти полностью ограничивались социологией села. Не было проведено ни одного исследования ни в сфере бизнеса, ни в сфере труда.

После окончания Второй мировой войны количество социологов увеличилось, прежний тематический дисбаланс был исправлен. Исследователи из всех отраслей социологии, за исключением социологии села и социологии семьи, не имели в японской социологии собственной традиции, которая указывала бы им путь дальнейшего развития, поэтому значительно зависели от зарубежной социологии, прежде всего — от американской. Несмотря на то, что вообще японская социология насчитывает около ста тридцати лет, все отрасли японской социологии, за исключением сельской социологии и социологии семьи не старше полувека. Для того, чтобы наука в любой стране приобрела национальную отличительность, должно пройти время. Если довоенная социология в Японии обладает отличительностью, то послевоенная социология ещё не достигла такой точки, за исключением некоторых прежних тем и проблем.

Сегодня социология в Японии прогрессирует в различных направлениях, а публикаций не счесть. Вышеприведённый обзор не пытается охватить различные частные темы современных социологических исследований и не содержит упоминания о большом количестве индивидуальных исследований. Появляются новые подтемы, так что иногда бывает трудно различить, где сельская социология, а где культурная антропология, где социология, а где социальная психология, где промышленная социология, а где бизнес администрирование, где социология труда, а где экономика труда, где политическая социология, а где политология. Количественный и качественный рост происходят стремительно, и эта тенденция сохранится на будущее.

Эмпирические исследования по каждой подтеме в изобилии представлены в послевоенной японской социологии. Однако, не сложился индигенный корпус теорий, способных направить проведение исследований. Осмысление моделей, логика объяснения, математические выкладки, компьютерная оцифровка и т. п. остаются на неудовлетворительном уровне. Многие японские социологи остаются чрезмерно наивными в том, что касается методологии, для того, чтобы её разрабатывать.

Построение моделей должно направляться со стороны теории. Некоторое время можно продержаться за счёт теории среднего уровня, но необходимо торить дорогу к общей теории. Несколько десятилетий тому назад, американскую социологию называли собранием эмпирических исследований без теории. Послевоенная американская социология сильно продвинулась в создании собственной теории. Можно сказать, что современное состояние японской социологии напоминает американскую социологию в тех самых обстоятельствах.

Другая теоретическая проблема на пути развития японской социологии — избыточное акцентирование идеологических ценностей. Типичный пример — социологи-марксисты, склонные подменять анализ голословными заявлениями. Если оценивать исследование по тому, отвечает ли оно определённой идеологии, тогда окажется утрачена свобода исследования. Нельзя утверждать, что данная проблема полностью преодолена в современной японской социологии.

Вероятные тенденции развития японской социологии в будущем можно сформулировать следующим образом: (1) дальнейшее накопление и совершенствование данных эмпирического исследования; (2) развитие методологии, открывающее путь от эмпирического исследования к построению теории; (3) разработка индигенной общей теории, направляющей эмпирическое исследование, при помощи концептуальной структуры и гипотез; (4) дальнейшее высвобождение из-под излишнего идеологического диктата.

Библиографический список

• 1. Арига К. Нихон-но киндайка-ни кансуру сякайгакутэки кэнкю (Социологическое исследование Японии в новейшее время). Токё: Тёсакусю, 1967.
• 2. Одака К. Нихон-но кэйэй (Управление предприятием в Японии). Токё: Тюокоронся, 1965.
• 3. Хамадзима А. Тайсэй-но сякайгаку (Социология достижений). Токё: Юхикаку, 1964.