Сущность международных конфликтов

Теоретические подходы к определению и изучению международного конфликта. Влияние глобализации на их характер

Наука дала следующее определение конфликту: «Конфликт — противостояние — оппозиция — столкновение индексно-противоположных целей, интересов, мотивов, позиций, мнений, замыслов, критериев или же концепций субъектов — оппонентов в процессе общения — коммуникации».

Сегодня проблемой конфликта занимается не одна область научного знания. Это и социология, история, педагогика, военные науки, философия и, конечно же, психология. Каждая область рассматривает конфликт со своей точки зрения и поэтому существует множество видов понятий: международный конфликт, региональный, этнический, военный, педагогический, конфликт в коллективе, социальный, трудовой, конфликт между супругами, конфликт отцов и детей и т. д.

Международно-политические конфликты также неотделимы от международных отношений, как международные отношения от человеческой истории. Если они и могли когда-то существовать друг без друга, то очень давно и недолго. Тем не менее, повторяющийся на протяжении многих тысяч лет на различной цивилизационной, социальной, геополитической основе международно-политический конфликт изучен еще далеко не полно. Не только методологическая, но и политическая позиция исследователей заставляет их по-разному отвечать на, казалось бы, самые простые вопросы.

Так, ученые в области международных отношений отмечают, что «понятие „конфликт“ употребляется применительно к ситуациям, в которых одни группы людей (племенная, этническая, лингвистическая или какая-либо другая) находится в сознательном противостоянии к другой группе (или другим группам), поскольку все эти группы преследуют несовместимые цели».

Соответственно и понятие «международный конфликт» выводится или из социального взаимодействия развертывающегося в конкретно-исторических условиях или из психологического состояния в группах. Двигаясь в этом направлении, ученые пытаются сопоставить и по возможности объединить некоторые из наиболее удачных определений. Важно подчеркнуть, что понятию «власть» при этом отводится центральное место.

В отечественных исследованиях международного конфликта, его роли и места в системе международных отношений, на протяжении нескольких последних десятилетий неизменно подчеркивается его политический характер. Более того, любой международный конфликт определялся как «политическое отношение двух или нескольких сторон, воспроизводящие в острой форме лежащие в основе этого отношения противоречия его участников».

Существуют три основных подхода, или, иначе говоря, три основных направления в изучении международных конфликтов: «стратегические исследования», «исследования конфликта», «исследования мира». Главное, что их объединяет, — это стремление осмыслить роль данного социального феномена в функционировании международной системы, в отношениях между ее различными составными частями и сформулировать на этой основе выводы, имеющие практическое значение. В то же время между ними имеются и различия, касающиеся методологических оснований и содержательной проблематики исследований, характера их связи с практикой международных отношений и т. п.

Известный американский ученый Л. Озер определял социальный конфликт как «столкновение между коллективными акторами по поводу ценностей, статусов, власти или редких ресурсов, в котором цели каждой из сторон состоят в том, чтобы нейтрализовать, ослабить или устранить своих соперников». Соглашаясь с таким пониманием, одна часть исследователей международных отношений исходит из того, что конфликт имеет объективное содержание. Так, с точки зрения К. Оулдинга, это — «ситуация соперничества, в которой стороны осознают несовместимость возможных позиций и каждая сторона стремится занять положение, несовместимое с тем, которое хочет занять другая». Иначе говоря, речь идет о противоположности интересов, одновременная реализация которых участниками международного взаимодействия невозможна именно ввиду их объективности.

Напротив, с точки зрения Дж. Бертона, «конфликт носит в основном субъективный характер… Конфликт, который как будто затрагивает „объективные“ расхождения интересов, может быть преобразован в конфликт, имеющий позитивный результат для той и другой сторон, при условии такого „переосмысления“ ими восприятия друг друга, которое позволит им сотрудничать на функциональной основе совместного использования оспариваемого ресурса».

Центральная задача стратегических исследований состоит в попытке определить, каким должно быть наиболее адекватное поведение государства в конфликтной ситуации, способное оказывать влияние на противника, контролировать его, навязывать свою волю. С появлением ядерного оружия перед специалистами в области таких исследований появляется ряд принципиально новых вопросов, поиски ответов на которые придали новый импульс стратегической мысли.

Одной из приоритетных проблем стратегических исследований является проблема войны, ее причин и последствий для того или иного государства, региона и международной (межгосударственной) системы в целом. При этом если раньше война рассматривалась как, хотя и крайнее, но все же «нормальное» средство достижения политических целей, то огромная разрушительная мощь ядерного оружия породила парадоксальную, с точки зрения традиционных подходов, ситуацию. С одной стороны, обладающее им государство получает новые возможности для проведения своей внешней политики и обескураживающие любого потенциального агрессора способности обеспечить свою национальную безопасность (в военном значении этого понятия). А с другой стороны, избыток мощи, который дает ядерное оружие, делает абсурдными всякие мысли о его применении, о перспективе прямого столкновения между его обладателями.

Окончание «холодной войны», развал Советского Союза и крушение биполярной структуры глобальной международной системы знаменуют поворот к новой фазе в разработке «большой стратегии». На передний план выдвигаются задачи адекватного ответа на вызовы, которые диктуются распространением в мире новых типов конфликтов, генерируемых ростом децентрализованного политического насилия, агрессивного национализма, международной организованной преступности и т. п. Более того, сложность указанных задач, приобретающих особую актуальность в условиях все большей доступности новейших видов оружия массового уничтожения как ядерного, так и «обычного» характера, снижает возможности их решения на пути стратегических исследовании с традиционной для них «точкой зрения „солдата“, пытающегося избрать наилучшее поведение перед лицом противника, и не задающегося вопросами о причинах и конечных целях конфликтов». Это получают другие подходы и, в частности, те, которые находят применение в рамках такого направления, как «исследования конфликтов».

Центральными для этого направления являются как раз те вопросы, которые не ставятся в рамках «стратегических исследований» — то есть вопросы, связанные, прежде всего с выяснением происхождения и разновидностей международных конфликтов. При этом по каждому из них существуют расхождения.

Так, в вопросе о происхождении международных конфликтов могут быть выделены две позиции. В рамках одной из них международные конфликты объясняются причинами, связанными с характером структуры международной системы. Сторонники второй склонны выводить их из контекста, то есть внутренней среды системы межгосударственных отношений.

Й.Галтунг, например, предложивший «структурную теорию агрессии», считает причиной международных конфликтов разбалансирование критериев, позволяющих судить о том месте, которое занимает данное государство в международной системе, когда его высокое положение в этой системе, в соответствии с одними критериями, сопровождается недостаточным или непропорционально низким положением в каком-либо другом отношении.

«Возникновение агрессии, — утверждает Галтунг, — наиболее вероятно в ситуации структурного разбалансирования». Это касается и глобальной международной системы с наблюдающимся в ее рамках «структурным угнетением», когда индустриально развитые государства, уже в силу самих особенностей функционирования присущего им типа экономики, выступают в роли угнетателей и эксплуататоров слаборазвитых стран. Однако само по себе наличие структурного разбалансирования еще не означает, что вытекающие из него конфликты обязательно достигнут своей высшей степени — военного противостояния. Последнее становится наиболее вероятным при двух условиях: во-первых, когда насилие превращается в неотъемлемую и привычную черту жизни общества; во-вторых, когда исчерпаны все другие средства восстановления нарушенного баланса.

Еще одной разновидностью «структурного» подхода к вопросу о происхождении международного конфликта является стремление объединить предложенный К. Уолцем анализ трех уровней — индивида, государства и международной системы (см. также прим.6, с.106−108). На первом уровне исследование причин международного конфликта предполагает изучение естественной природы человека («animus dominandi», о котором упоминает Г. Монгентау) и его психологии — прежде всего особенностей психологического облика государственных деятелей (отражаемых, например, в теориях инстинктов, фрустрации, агрессии и т. п.). На втором рассматриваются детерминанты и факторы, связанные с геополитическим положением государств, а также специфика господствующих в них политических режимов и социально-экономических структур. Наконец, на третьем уровне выясняются характерные черты международной системы: «полярность», или «конфигурация соотношения сил» (Р.Арон), другие структурные признаки.

К структурным представлениям о происхождении международных конфликтов могут быть отнесены и господствовавшие в советской литературе взгляды на их характер и природу. Происхождение конфликтов объяснялось неоднородностью глобальной международной системы со свойственным ей разделением на мировую капиталистическую систему, мировой социализм и развивающиеся страны, в среде которых, в свою очередь, усматривались процессы размежевания на классовой основе. Причины же конфликтов, их основной источник выводились из агрессивной природы империализма.

По существу, в рамках названного направления речь идет о широком комплексе вопросов, связанных с поисками урегулирования международных конфликтов. В рассмотрении данной проблематики могут быть выделены три основных подхода. Один из них связан с традициями американской школы «Conflict Resolution», второй основывается на видении, присущем европейскому течению «Peace Research», третий делает акцент на процессе международных переговоров.

Значительную роль в развитии первого подхода продолжает играть созданный в 1955 году при Мичиганском университете «Journal of Conflict Resolution». Приверженцы данного подхода уделяют центральное место анализу вопросов, относящихся к механизмам разрешения и контроля конфликтов и поиску на этой основе путей перехода от конфронтации к сотрудничеству. Большое значение придается разработке математических и игровых методов изучения социального конфликта. Одна из широко распространенных позиций состоит в том, что конфликты являются универсальным феноменом, присущим всем сферам общественной жизни. Это означает, что они не могут быть устранены — в том числе и из области международных отношений. Поэтому речь должна идти о таком анализе конфликтов, который позволил бы управлять ими, с целью найти общую пользу для каждого из участников.

В осознании возможностей разрешения международных конфликтов мирными средствами большую роль сыграли публикации выходящего в Осло периодического издания Journal of Peace Researche. Одним из важных выводов, сделанных в рамках формируемого им идейно-теоретического течения, стал вывод о том, что мир — это не просто отсутствие войны, но прежде всего — законность и справедливость в отношениях между государствами. Й. Галтунг идет еще дальше, считая, что мир — это не просто отсутствие прямого насилия, но и отсутствие любых форм насилия, в том числе и тех, которые проистекают из структурных принуждений. Одной т характерных черт данного течения западной конфликтологии является присущая ему значительная степень нормативизма. Мир рассматривается его представителями не только как ценность, но и как цель, достижение которой предполагает активные действия его сторонников.

При изучении современных международных конфликтов и путей их урегулирования, необходимо учитывать процессы, происходящие в современном мире. Одним из таких процессов является глобализация, которая, несомненно, оказывает огромное влияние на международные конфликты и их характер. Как указывает Довженко М. В. после рассмотрения процесса глобализации, можно выделить несколько глобальных тенденций «непосредственно влияющих на специфику современных международных конфликтов». Во-первых, качестве одной из таких тенденций можно назвать размывание границ между внутренней и внешней политикой. Применительно к конфликту это может обозначать то, что сегодня в значительной степени стираются границы между внутренними и международными конфликтами. В качестве причин этого Можно назвать тот факт, что конфликт в современном мире, возникнув как внутренний, становится международным в результате своего расширения. К нему подключаются другие участники, и он выходит за рамки национальных границ. Но даже если до этого дело не доходит, внутренний конфликт, как правило, воздействует на соседние страны, в том числе вследствие перехода границ беженцами. В иных случаях внутренний конфликт может, оставаясь по сути внутренним, приобретать международную окраску из-за участия в нем представителей других стран. Кроме того, некоторые внутренние конфликты превращаются в международные в результате присутствия в стране конфликта иностранных войск, а нередко и их прямой интервенции. К тому же в последние годы в процесс урегулирования внутренних конфликтов все больше вовлекаются посредники из третьих стран и представители международных организаций, что также придает внутренним конфликтам международный оттенок.

Во-вторых, в качестве еще одной глобальной политической тенденции можно назвать демократизацию, как международных отношений, так и внутриполитических процессов. Влияние данной тенденции на специфику современных конфликтов может выражаться, в том, что на сегодняшний день существует целый ряд стран с парламентскими формами правления, в которых не только не решены межнациональные и территориальные проблемы, но и наблюдается их актуализация. Другими словами, создается ситуация, когда не все государства, которых коснулось влияние данной тенденции, сегодня оказались способными решить проблему необходимости достижения национального единства (включая вопрос о территориальных границах) и национальной идентичности переговорными (т. е. демократическими) средствами. Как указывает Довженко, в таких случаях «особое внимание следует обратить на проблему необходимости достижения национального единства (включая вопрос о территориальных границах) и национальной идентичности в качестве обязательного предварительного условия демократизации. Очевидно, что процесс этот весьма затруднителен, поэтому в реальности мы зачастую становимся свидетелями подъема национализма и активности националистических движений из-за наличия острых национальных разногласий и противоречий в различных регионах мира».

С тенденцией демократизации сегодня связано и такое явление как всемирное развитие и распространение новейших систем массовой коммуникации, а главное — их доступность для любого гражданина современного демократического общества. Это приводит к тому, что международные отношения и внешняя политика перестают быть уделом узкой группы специального государственного ведомства, становясь достоянием совокупности самых разнообразных институтов, как правительственных, так и независимых, как политического, так и неполитического характера.

В результате круг непосредственных участников современных политических отношений сегодня значительно расширяется. И в этом зачастую видят еще одну глобальную политическую тенденцию. Возросшее число участников международных отношений становится «источником абсолютной случайности в этой сфере».

То, что наблюдается в наши дни в международных отношениях, — это переход от ситуации риска, свойственной периоду холодной войны, к ситуации сомнения.

Так как зачастую поведение новых акторов (таких как религиозные движения, ТНК, политические объединения), способных оказывать непосредственное влияние на ход событий без оглядки на национальные правительства, непредсказуемо и не всегда ясно.

В результате в систему МО внесена теперь большая неуверенность, порожденная чрезвычайно широкой палитрой интересов, стремлений и целей Такое активное участие негосударственных акторов в современных конфликтах выявляет еще одну их особенность.

Эти конфликты порождают особые трудности при урегулировании их традиционными средствами дипломатии, которые включают в себя официальные переговоры и посреднические процедуры.