Создание и деятельность новой системы таможенных органов на Дальнем Востоке России после отмены действия системы беспошлинной торговли (1909 год)

Создание и деятельность новой системы таможенных органов на Дальнем Востоке России после отмены действия системы беспошлинной торговли (1909 год)

Российский Дальний Восток, официально ставший составной частью Империи лишь с середины XIX в., всегда имел особое геополитическое значение связующего звена между Европой и Азией. После окончания Русско-японской войны (1904;1905) перед правительством России стояла важная и сложная задача — включение своей дальневосточной окраины в единую государственную таможенную систему. Главным препятствием в её осуществлении являлась система беспошлинной торговли — «порто-франко», действовавшая в Приамурском крае. Вследствие удаленности Дальнего Востока от политического центра страны решение таможенных проблем здесь проходило с особой остротой. Основная сложность заключалась в том, что в рассматриваемый хронологический период таможенная политика стала здесь предметом столкно-вения интересов не только органов центральной и региональной власти, но и различных социальных групп.

Законом, одобренным Государственной думой и Государственным Советом, 16 января 1909 г. Система «порто-франко» на юге Дальнего Востока была отменена. Согласно Постановлению Совета Министров, решение вступало в силу с 1 марта 1909 г., а 28 февраля 1909 г. Департамент таможенных сборов внес на рассмотрение Государственной думы законопроект об установлении и организации таможенного надзора в Приамурском генерал-губернаторстве и Забайкальской области Иркутского генерал-губернаторства. Новый закон был более полным и развернутым по сравнению с законом от 10 июня 1900 г. Таможенные пошлины в регионе теперь взимались в размере, установленном Общим таможенным тарифом по европейской торговле. Исключение составили товары, включенные в особый список: жизненные припасы, животные, хлеб в зерне и некоторые другие, ввозившиеся по-прежнему без уплаты пошлин [5. Д. 945. Л. 2−3].

Согласно закону от 16 января 1909 г. на Приамурский край и Забайкальскую область распространялись и другие положения общего таможенного тарифа и Таможенного устава. Однако закон предусматривал и особый порядок, постепенность распространения протекционистских мероприятий на дальневосточной окраине. Некоторое удивление вызывали чрезвычайно краткие сроки его реализации. Хотя многие косвенные источники объясняли подобную «поспешность» влиянием сильных торгово-промышленных кругов Европейской России, в частности, московских и лодзинских мануфактуристов, заинтересованных в сбыте своих товаров на Дальнем Востоке.

Таким образом, таможенной и пограничной службам предстояло в краткие сроки установить надзор за обширной территорией на материке и морском побережье. 2 мая 1909 г. правительством были отпущены кредиты на установление таможенного дела на Дальнем Востоке. К этому времени в регионе действовали Владивостокская, Николаевская-на-Амуре и Хабаровская таможни. В ноябре 1910 г. таможенные заставы были открыты в Петропавловске-на-Камчатке и в посту Александровском на Сахалине. В то же время ввоз иностранных товаров по сухопутной границе с Китаем оставался попрежнему свободным, а создание таможенных застав лишь в отдельных портах не означало охраны всей территории от бесконтрольного товарообмена [5. Д. 945. Л. 8].

Для укомплектования вновь образованных таможенных учреждений необходимым числом служащих и усиления Владивостокской и Маньчжурской таможен и Пограничной заставы было предписано прикомандировывать к ним таможенных чинов из других учреждений Империи. Причём особо оговаривалось, что это должны быть не случайные люди, а чиновники, зарекомендовавшие себя с положительной стороны, заблаговременно проинформированные о том, что они «предназначены к переводу» или «намечены к переводу». Всего, согласно спискам, первоначально было откомандировано 12 штатных чиновников и до 40 человек досмотрщиков [5. Д. 945. Л. 11].

В Приамурском генерал-губернаторстве и Забайкальской области учреждался один таможенный округ, а на соседнем участке границы создавался Иркутский таможенный район. В Приамурском таможенном округе учреждались несколько таможен 1-го класса 2-го разряда (Владивостокская, Сретенская, Маньчжурская), несколько таможен 2-го класса (Пограничная, Благовещенская, Кяхтинская), таможенные заставы, Пограничный переходный пункт, 37 таможенных постов и таможенная брандвахта в устье реки Сунгари [6. Д. 531. Л. 3 об.]. Согласно принятому закону на обязанности вновь учрежденных таможенных постов было возложено наблюдение за тем, «чтобы ничего мимо таможенных мест провозимо не было» [5, с. 102].

Одним из преимуществ, которое было предоставлено дальневосточной таможне, стало предоставление права разрешать пропуск через таможенные посты привозимых из-за границы товаров, предназначенных для местного потребления, согласно особому списку, утвержденному министром финансов. Помимо этого, министру финансов предоставлялось право определять оклады содержания досмотрщиков в таможенных учреждениях, расположенных в Приамурском генерал-губернаторстве и Забайкальской и Якутской областях Иркутского генерал-губернаторства, «не стесняясь нормами, установленными статьею 70 Устава Таможенного, но не выходя из предела ассигнуемых на содержание досмотрщиков кредитов» [6, с. 239−241].

Несмотря на интерес, проявляемый со стороны правительства к устройству таможенной службы в этом регионе, в установленные сроки не удалось создать сплошной охраны границы из-за нехватки денежных средств. В 1909 г. окружной таможенный инспектор Заамурского района писал: «…в видах соблюдения возможной экономии для Государственного казначейства не устанавливается дорогостоящая сплошная охрана границы, а лишь учреждается некоторое количество таможенных застав и постов для оплаты пошлиною легально к ним доставляемых заграничных товаров, с возложением на чинов таможенной службы и надзора за непроникновением, минуя таможенные учреждения, контрабанды» [7, с. 104].

Любопытным представляется факт, что вскоре после принятия закона об окончательной отмене порто-франко на Дальнем Востоке, министр финансов утвердил свод льготных постановлений для таможенных учреждений Приамурского края и Забайкальской области, в соответствии с которым таможенным учреждениям этих районов предоставлялся ряд льгот в осуществлении таможенных обрядностей. В Приамурском крае были сделаны существенные уступки, значительно упрощающие деятельность таможенных чиновников по приему и отправке грузов. Многие из этих льгот шли в разрез с Уставом таможенным, а следовательно таможенное регулирование в крае даже после окончательной отмены порто-франко имело свои региональные особенности [8, с. 15].

Для упрощения формальностей по приему и выпуску грузов, привозимых во Владивосток и Николаевск из портов Европейской России, а также некоторых местных грузов, доставляемых из российских северных портов, во Владивостокской и Николаевской таможнях были введены следующие правила:

• а) товары, доставленные большим каботажем из российских портов, при выгрузке подвергались таможенной сверке с документами, выданными таможнею отправления, в отношении числа мест, знаков и номеров, причем без вскрытия выпускались таможней все места, прибывшие с ненарушенными пломбами и амбалажем или в опломбированных трюмах и других судовых помещениях;
• б) доставленные во Владивосток и Николаевск на пароходах, приходящих с северных морей из пунктов, где не имелось таможенных или полицейских властей, продукты местного происхождения, составлявшие «исключительно произведения Севера», как то: рыба, шкуры морских животных, северных оленей, пушнина, мамонтовая и моржовая кость, продукты морских промыслов и охоты, изделия из оленьей кожи, ягоды и прочее, разрешались к выгрузке и принимались таможней на основании письменного заявления шкипера о месте погрузки товара, именах адресатов и владельцев, общего числа мест и с показанием их номеров и знаков; в прочих же случаях — на основании свидетельств указанных властей [9, с. 120−121].

Еще одной особенностью таможенной политики правительства на Дальнем Востоке стала отмена пункта об обязательном клеймении товаров, которое являлось неотъемлемой частью деятельности таможенных органов во всех таможенных округах Империи. Для таможен Приамурского края утверждались правила, в соответствии с которыми на иностранные товары, подлежащие клеймению, но такового не имеющие, могли выдаваться особые свидетельства о легальном их происхождении [10, с. 68].

Подобные примеры являлись ярким свидетельством того, что Приамурское генерал-губернаторство, будучи официально включенным в общероссийскую систему таможенных органов, оставалось особой территорией, где продолжали действовать, как и прежде, многочисленные временные циркуляры, правила, распоряжения. Провозгласив окончательную ликвидацию портофранко на Дальнем Востоке, правительство не было в силах в короткие сроки установить на столь огромной по площади и отдаленной от центра территории эффективную систему таможенного регулирования, следствием чего стала непоследовательная таможенная политика, которая сочетала в себе протекционистские тенденции с вынужденными фритредерскими чертами.

Каким же образом в условиях крайне скудного финансирования была устроена новая система таможенных органов на далёкой окраине? «Уставом Таможенным 1910 года» охрана границы в Приамурском таможенном округе возлагалась на таможенные посты из таможенных досмотрщиков, состоявших в управлении особых надзирателей. Кроме того, на границу с Маньчжурией в Забайкальской и Приморской областях были командированы три конных сотни Заамурского военного округа. Таможенные досмотрщики вооружались винтовками кавалерийского образца, получали от казны форменное обмундирование, шашки и револьверы. «Инструкция таможенным постам Забайкальской, Амурской и Приморской областей», утвержденная министром финансов 18 февраля 1910 г.", предписывала делать ежедневные разъезды не менее двух человек, вооруженных винтовками [4. Д. 73. Л. 7]. При наличии агентурных сведений выставлялись секреты, числом не менее трех человек. Переход линии границы таможенным досмотрщикам запрещался, задерживать нарушителей было приказано лишь на русской территории, и сразу после этого составлять протокол [4. Д. 73. Л. 9].

По закону 24 февраля 1911 г. в Приморской и Амурской областях была учреждена специальная корчемная стража. Её штат насчитывал 200 кормчих объездчиков и 50 акцизных контролеров. Объездчики получали форменную одежду с медным знаком на груди, вооружены они были винтовкой, револьвером и шашкой, среди средств передвижения имелись две моторные лодки. В «Положении о кормчей страже в Амурской и Приморской областях» говорилось, что кормчая стража, в частности, создавалась «…для предотвращения ввоза из-за границы контрабандных предметов, подлежащих акцизу» [4. Д. 222. Л. 37]. Посты ее были размещены позади таможенной линии. Пограничный комиссар Амурской области в 1915 г. докладывал: «Правительственный надзор за контрабандой невозможен — посты кормчей стражи находятся на расстоянии 50−100 и более верст друг от друга, состав поста — 3−5 человек» [4. Д. 222. Л. 39]. Создание кормчей стражи было вызвано тем, что жители приграничных регионов почти все подакцизные товары получали из Китая, однако эта стража, как и прежние пограничные и таможенные институты, не смогла перекрыть поставки этих товаров и в первую очередь водки. Можно говорить о том, что по-прежнему охрана границы была частично возложена и на военно-полицейские институты, штат и функции которых расширялись. Все это свидетельствует о понимании важности защиты данного региона и все большем возрастании интереса к нему со стороны правительства.

Специфика работы таможенников на дальневосточной границе была и в том, что Правилами таможенного тарифа 1901 г. предписывалось для Приамурского края товары «китайского происхождения», кроме чая, серебра и запрещенных к ввозу товаров, пропускать по внешней границе, «не подвергаясь никаким таможенным формальностям», если нет подозрений [5. Д. 945. Л. 2−3]. Таким образом, здесь, по сути, сохранялась система свободной торговли.

Процедура проверки грузов происходила следующим образом. Купеческие обозы заезжали по очереди в таможенные дворы. Досмотрщики, набиравшиеся в таможню «предпочтительно из запасных воинских чинов в возрасте от 21 до 30 лет, безупречного поведения, грамотные, вполне здоровые», щупами и совками осматривали купеческий товар и взвешивали его. После этого канцелярские чиновники вносили сведения о товаре в специальные книги, принимали его на хранение в склады, налагали печати и пломбы, исчисляли и принимали пошлину, спорные вопросы по применению тарифа, хранению товара, сроков уплаты пошлины решало присутствие таможни — управляющий и члены таможни. По уплате пошлины товар пломбировался или обклеивался таможенными бандеролями, о чем хозяину выдавался новый ярлык. Если у хозяина не было средств уплатить пошлину на месте, ему разрешали оставить в таможне в залог до 1/3 всего товара. Не позднее 8−12 месяцев купец обязан был уплатить пошлину в казенной палате своего города, залог возвращался после уплаты сборов за хранение. Хозяин товара мог просить отсрочку платежа, но если срок истекал, то таможня продавала товар, из вырученной суммы удерживались пошлины и сборы за хранение, а остальное высылали хозяину [5. Д. 945. Л. 6].

Министерство финансов тщательно следило за поступлением таможенных пошлин в казну, периодически посылая с ревизиями из Петербурга ответственных лиц в ранге статских советников с помощниками.

Департамент таможенных сборов стремился контролировать деятельность местных таможенных органов, пресекать злоупотребления. Был разослан циркуляр о злоупотреблениях управляющих таможенными учреждениями и о последующих наказаниях [5, с. 132]. Безусловно, что таможенное регулирование всегда было делом очень сложным, в котором во все времена имели место взяточничество и злоупотребление своим служебным положением со стороны таможенных чиновников, а государство пыталось этому противодействовать.

Характеризуя в целом таможенную политику России конца XIX — начала XX в., следует согласиться с известным экономистом Н. Н. Шапошниковым, который отмечал, что в этот период страна заметно продвинулась вперед «по пути национального построения таможенного протекционизма» [10, с. 34]. Однако сохранялись серьёзные проблемы и противоречия. О затруднительности и даже невозможности разграничения фискальных, покровительственных (охранительных) и политических целей таможенной политики России этого времени писали многие дореволюционные авторы. Так, например, Д. И. Менделеев указывал, что для таких обширных и еще не развивших своей промышленности стран, как Россия, этого делать не следует. «Во многих случаях, — писал он, — таможенные пошлины, нося сперва характер чисто фискальный, становятся со временем протекционистскими, ибо таково свойство таможенных окладов» [5, с. 182].

Таким образом, в конце XIX — начале XX вв. продолжалась эволюция в формировании и развитии таможенных институтов на Дальнем Востоке. Решению этой задачи придавалось огромное значение со стороны правительства Российской Империи. Свидетельством чего стало появление многочисленных законодательных актов, постановлений, имеющих целью улучшить таможенную систему региона. При решении данной проблемы сталкивались со многими трудностями, такими как нехватка квалифицированных служащих, неустроенность таможен для осуществления контроля и проверки грузов, недостаточность финансирования.

дальний восток таможенная политика беспошлинная торговля.

• 1. Беляева Н. А. 100 лет таможенной службе на Дальнем Востоке // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. — 1999. — № 2.
• 2. Дальний Восток России в материалах законодательства. 1896−1899 гг. — Владивосток, 2007.
• 3. Печерица В. Ф. Очерки истории дальневосточной таможни. 1899−1945. — Владивосток, 2002.
• 4. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 21.
• 5. РГИА. Ф. 1278. Оп. 2.
• 6. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ). Ф. 702. Оп. 2.
• 7. История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма. — М., 1991.
• 8. Владивостокская таможня. 1901;2001: Краткий очерк истории. — Владивосток: Ворон, 2001.
• 9. Таможенное дело в России в X — начале XX в. / под ред. А. Н. Мячина. — СПб., 1995.
• 10. Шапошников Н. Н. Протекционизм и свобода торговли. — М., 1921.