Музыкальный фольклор казахского народа

Музыкальный фольклор казахского народа

Годы независимости и суверенитета Республики Казахстан ознаменовались несомненными успехами во всех сферах, в том числе в музыкальном фольклоре и музыкальном искусстве. Пристальный взгляд в прошлое с целью извлечения из него уроков на будущее — характерная черта социальных наук нашего времени. Поэтому не иссякает интерес к музыкальной культуре. Это время, с одной стороны характеризовалось мотивами урбанизации, с другой — идеей преемственности через новое видение образов и выразительных средств фольклора, способов ее переосмысления в контексте новых эстетических взглядов.

Особая роль народной музыки в жизни казахов отражена в многочисленных древних мифах и легендах, что подтверждает глубокую историческую почвенность этого слоя культуры. Мало что может сравниться по глубине и красоте с этими мифами и легендами в казахском фольклоре. Они были созданы древними племенами и народами, принявшими участие в этногенезе казахов, которые в свою очередь умножили богатейшие культурные традиции предков. Музыкальные мифы и легенды, являющиеся неотъемлемой частью традиционной религиозной системы, ставят Музыкальный Инструмент на высшую ступень мироздания как создателя и носителя космического порядка, проводника чистых энергий, объединяющих в гармоничное целое Космос, Природу и Человека. Появившиеся несколько позже архаичные образцы инструментальной музыки народа, — кюи — также выполняли на этапе своего возникновения магические функции. Происхождение обеих традиций — эпической и инструментальной связывалось в народном сознании и преданиях с именем легендарного святого — Коркыта — первого жырау и шамана, «отца кюев» и создателя музыкального инструмента — кыл-кобыза. Вместе с кобызом, строение и названия частей которого олицетворяли свойственную шаманским представлениям 3-х-уровневую модель Вселенной (верхний, средний и нижний миры), Коркыт оставил потомкам великое наследие — кобызовые кюи «Коркыт», «Желмая» (Имя священной верблюдицы"), «Таргыл тана» («Пегая телка»), «Елимай» («О, моя родина»), «Ушардын улуы» («Вой Ушар») и др. Часть из них имела звукоподражательный характер и передавала голоса живой природы, часть — представляла собой философские раздумья о смысле бытия, жизни и смерти. Но во всех произведениях легко уловимы на слух переходящие из одного кюя в другой и многократно повторяющиеся музыкальные мотивы — словно ожившие в звуках кобыза слова древней молитвы, заповеди, заклинания, обращенные к богу, духам, сверхъествественным силам.

В глубь веков уходит и история развития домбровой и сыбызговой инструментальных традиций. Свидетельством древнего происхождения домбровой музыки стали археологические открытия: при раскопках древнего города Хорезма были найдены терракотовые статуэтки музыкантов, играющих на щипковых двухструнках. Ученые отмечают, что хорезмий-ские двухструнки, бытовавшие не менее двух тысяч лет назад, имеют типологическое сходство с казахской домброй и были одним из распространенных инструментов ранних кочевников, живших на территории Казахстана.

К наиболее архаичным образцам домбровой и сыбызговой музыки относятся кюи-легенды с названиями птиц и животных — «Акку» («Лебедь»), «Каз» (Гусь"), «Нар» («Верблюд»), кюи о хромоногих существах и несчастной охоте — «Аксак кыз» («Хромая девушка»), «Аксак кулан» («Хромой кулан»), кюи-плачи об утонувших детях и детенышах зверей — «Жорга аю» («Медведь-иноходец»), «Зарлау» («Плач»), «Жетым кыз» («Девочка-сирота») и др. Все они сохранили отголоски древних форм религии, культов и тотемных представлений народа и до сих пор несут в себе живую историю безмолвно ушедших тысячелетий.

В глубокой древности было у одного Старика семь сыновей. Однажды, во время джута, смерть унесла их всех. После смерти первого сына Старик, натянув на кусок выдолбленного дерева струну, играет кюй-плач «?ара?ым» — «Родноймой», после смерти второго отец, натягивая вторую струну, играет кюй «?анат сынды» — «Сломанные крылья», следующим сыновьям посвящены кюи: «От с? нер» — «Погасло пламя», «Ба?ыт к? шті» — «Счастье ушло», «К?н т? тылды» — «Солнце затмилось», «Ай ??рыды» — «Исчезла луна», после смерти седьмого сына Старик натягивает седьмую струну и играет плач по всем сыновьям «Жеті баламнан айрылып, ??са болдым» — «Потеряв семь сыновей, стал слепым». Эта легенда о древнейшем музыкальном инструменте жетыген, создание которого связано с глобальной катастрофой, когда уходят близкие, исчезает двуполярность мира, гаснет огонь жизни, уходит земное счастье, исчезают Солнце и Луна, и Космос становится слепым и непроявленным, безжизненным. Единственный способ противостояния — это, преодолевая горе и отчаяние, проливая слезы очищения, создать инструмент с семью струнами (ибо семерка — это символ жизни), вибрации которых дадут толчок зарождению нового цикла Жизни.

Равновесие между грандиозными потоками Жизни и Смерти на земле регулируется игрой на кобызе, что и отражено в легенде о первошамане Коркуте. Когда Коркуту было 20 лет, во сне к нему явился человек в белой одежде и сказал, что век его недолог, всего — 40 лет. Коркут решил искать бессмертие. Сел он на быструю, как ветер, верблюдицу Желмая и отправился в дальний путь. По дороге встретил людей, которые что-то копали. Когда Коркут спросил, что они делают, те ответили: «Могилу для Коркута». Чувствуя, что эти места для него гибельны, отправился дальше. Так объехал он все четыре угла света, но везде его ждала вырытая могила. Коркут вернулся в центр земли, на берега родной Сыр-Дарьи и, сделав первый кобыз, обтянул его шкурой, принесенной в жертву Желмая. Расстелил ковер на водах реки и, сидя на нем, стал день и ночь играть на кобызе. Игра Коркута привлекла все земные существа — летающих птиц, бегающих зверей, пытались к нему пройти через пески и люди. Все, в ком была жизнь, сидели на берегу и слушали кобыз. Пришла и Смерть, чтобы забрать душу Коркута, но он продолжал играть. И пока пел кобыз Коркута, Смерть была бессильна, не было у нее сил забрать кого-то из этого мира. Но однажды Коркут, устав, все-таки заснул, вот тогда смерть, приняв облик змеи, ужалила его. Но он не умер совсем, а ни живой, ни мертвый стал Владыкой нижних вод, и помогает всем шаманам делать добро людям. Кобыз же охраняет природу, животных и людей от смерти. Он носитель бессмертия и вечной жизни. Музыкальный инструмент как проводник жизнетворящей энергии раскрывает все тамыры (кровеносные сосуды, жилы, энергетические каналы), которых в теле домашнего животного или человека, согласно казахской народной медицине.

В казахской мифологии Верблюд — символ космоса, и верблюдица, от молока которой зависит жизнь людей. В этих легендах явны мотивы о нарушении и восстановлении миропорядка, но вместе с тем они отражают реальные обряды и лечебную практику казахов. Казахи, как и все кочевники, тонко чувствовали психологию животных, понимали эмоциональные переживания своих кормильцев и помощников. И казахские шаманы вплоть до середины XX в. использовали для лечения животных игру на различных музыкальных инструментах [1, с. 106].

В казахском традиционном обществе каждый половозрастной клан имел соответствующий набор музыкальных инструментов и жанров, репертуар и исполнительские формы. Дети развлекались игрой на глиняных духовых инструментах — саз сырнаe, тастауке, ускирике, которые «под рукой» мастера или самого ребенка приобретали причудливые формы животных, птиц, рыб, многоголовых коней, ярко разрисованных и покрытых сверкающей глазурью. Через исполнение детских песен и музыкальных игр, материнскую колыбельную и песни-поучения взрослых мужчин (осиет олен) малыши познавали окружающий мир и становились полноправными членами своей социокультурной общности. Дальнейшая самостоятельная жизнь давала новые художественные знания и опыт через участие в молодежных играх и развлечениях с обязательным участием музыки — кайым-айтысах, тартысах, диалогическом пении бытовых песен кара олен. Репертуар «молодых лет» обогащался любовной лирикой и разнообразными песнями и ритуалами многокрасочной казахской свадьбы со скорбными прощальными плачами невест и бодрыми молодежными жар-жарами, сигнальным боем ударных — дабыла, дауылпаза, или шындауыла на охоте на зверя или во время воинского похода. В этом отношении" зрелость", несущая уравновешенность и опыт, была призвана для свершения больших государственных и общественных дел, защиты интересов рода в межродовых песенно-поэти-ческих состязаниях — айтысах и отправления народных обрядовых праздников и церемоний в качестве — жаршы — организатора и исполнителя ритуала. А «старость» и «мудрость» сопровождались музыкально-поэтическими наставлениями молодым, пением философских песен-размышлений о смысле жизни и безвозвратно ушедшей молодости, о сладком и так быстро миновавшем тебя времени, когда возраст твой — всего двадцать пять. Таков был извечный музыкально-жизненный круговорот казаха-кочевника, неизменно воспроизводившийся из года в год, из поколения в поколение, обеспечивающий полнокровное функционирование различных народных музыкальных традиций и породивший известные строки великого Абая:

«…Двери в мир открыла песня для тебя. Песня провожает в землю прах, скорбя. Песня — вечный спутник радостей земли, Так внимай ей чутко и цени, любя!».

Все духовное достояние нации развивалось вплоть до начала ХХ столетия в бесписьменной форме и передавалось «из уст в уста» от отца к сыну, от учителя — к ученику, из прошлого — в будущее. Кочевой и полукочевой тип хозяйствования предопределил своеобразие народного инструментария и музыкальных традиций, их" встроенность" в жизнь и быт казахского общества и неотделимость от иных форм художественного творчества — словесных и поэтических.

На раннем этапе развития музыка была всецело подчинена обслуживанию утилитарных потребностей древнего кочевого общества и сопровождала важнейшие религиозные и бытовые церемонии. Возникшие в период становления казахского этноса крупные эпические сказания — жыр, исполнялись жырау (носителями эпической традиции), и были связаны изначально с отправлением ритуалов военной магии и культа предков. В народной памяти сохранилось более ста сказаний, в каждом из которых — тысячи поэтических строк, исполняемых в сопровождении кыл-кобыза — смычкового музыкального инструмента с двумя волосяными струнами или щипкового инструмента — домбры. Будучи одним из самых любимых жанров народного творчества, героические и лирико-бытовые эпические сказания «Кобланды», «Алпамыс», «Ер-Таргын», «Камбар», «Кыз Жибек», «Козы-Корпеш и Баян-сулу», «Енлик и Кебек» и многие-многие другие донесли до потомков в легендарной, мифологизированной форме реальные исторические события доказахской и собственно казахской истории.

Казахский народ также богат песнями. В песнях казахского народа отразилась вся его многовековая история, его думы, чувства, надежды и мечты, горе и радость. Именно этим объясняется необычайно большой диапазон песенного творчества казахов. Это безбрежное море выразительнейших мелодий, которые поражают красотой, многообразием сюжетов и жанров. «Казахская народная музыка со временем превратится в профессиональное большое искусство; в ней заложена богатая основа, которая ждет только своего дня возрождения и расцвета во всех жанрах» [2, с. 3].

Благодаря широкому распространению песни в быту народа многое из песен проникло в инструментальную музыку, повлияло на структуру и характер мелодий кюев для домбры.

Песня звучала всюду: в бескрайней казахской степи, на шумных ярмарках и базарах, в продымленных лачугах, мазанках и юртах, на воле и в застенке. Жизнь казахского народа была немыслима без песни. Звонкой, ликующей песней голосистый джигит открывал той, песню пели девушки и юноши на вечерних игрищах за аулом, песней встречали рождение ребенка, с песней провожали человека в последний путь. Выдавая девушку замуж, пели свадебную «Жар-Жар», в дни мусульманских празднеств звучал за каждой юртой жарапазан, с песней ходили по аулам славильщики и казахские колдуны — дуаны, чревовещатели, заклинатели-бахсы. «Мне чудится, что вся казахская степь поет», — говорил Г. Потанин, друг Чокана Валиханова, большой знаток казахской культуры.

Только к 19 веку казахская музыка освобождается от цепей религии и обряда и начинает развиваться как самоценное художественное творчество. Этот период стал поистине духовным ренессансом нации, давшим расцвет основных музыкальных традиций народа — инструментальной, песенной, акынской. На обширной территории Казахстана формируются различные локальные профессиональные композиторские и исполнительские школы, при этом каждый регион предлагает своего рода «специализацию» в развитии конкретных традиций. Так, территория ЗападногоКазахстана стала центральной зоной в развитии домбрового кюя токпе, а ареал Сары-арки (Центральный Казахстан) — эпицентром профессиональной песни, юго-западный регион (Кар-макчинский район) сохранил и развил богатейшие традиции эпического сказительства, а Жетысу — традиции айтыса — состязательного искусства акынов-импровизаторов. Имена Курмангазы, Даулеткерея, Таттимбета, Казангапа, Дины, Биржана, Ахана, Жаяу Мусы, Естая, Ибрая, Нартая, Мади, Мухита, Абая, Кенена Азербаева вошли в историю не только казахской, но и мировой музыкальной культуры. Их творчество, отличающееся яркой индивидуальностью стиля, характерным образным строем и кругом музыкально-выразительных средств, составляет гордость, классику казахской музыкальной культуры. Создавая высокое искусство и приобщая простых людей к «божественному таинству» — музыке, они при жизни пользовались большой любовью и уважением в обществе и всегда находились в центре всеобщего внимания и притяжения. Лучшим из лучших народ присваивал высокие звания — салов и сере. Творческая деятельность профессиональных музыкантов 19 века, как правило, не ограничивалась только исполнительской или композиторской сферой, а включала в себя все многообразие художественных форм — поэтическую импровизацию, ораторское искусство, отточенную вокальную технику, виртуозное владение музыкальным инструментом, элементы театрального и циркового действа, что во многом сближало казахских степных артистов со средневековыми музыкантами Западной Европы — жонглерами, трубадурами, труверами, мейстер и минни-зингерами.

В 20 веке казахская музыкальная культура обогащается новыми формами музицирования и жанрами. За небольшой в масштабах истории отрезок времени республика освоила многоголосие и весь жанровый арсенал классической европейской музыки — оперу, симфонию, балет, инструментальный концерт, кантату, ораторию, ансамблевые, оркестровые и хоровые исполнительские формы, создала новую профессиональную композиторскую школу, базирующуюся на письменном типе творчества. На основе органичного синтеза национального содержания и европейских форм в 30−40-е годы 20 столетия были созданы классические произведения казахского оперного искусства — «Кыз Жибек» Е. Брусиловского, «Абай» А. Жубанова, Л. Хамиди, «Биржан и Сара» М. Тулебаева. Их драматургической и музыкальной основой стали неисчерпаемые богатства казахского фольклора и устной профессиональной музыки. Подмостки оперного театра стали ареной, где перед взором современного зрителя разворачивается старинный свадебный обряд и зажигательный айтыс между акынами 19 века Биржаном и Сарой, где можно услышать полную внутренней страсти песню героя народно-освободительного восстания 19 века, поэта и кюйши Махамбета и скорбную похоронно-поминальную песню-плач жоктау. В 60−70-х гг. в республике достигает расцвета один из самых сложных жанров европейской инструментальной музыки — симфонический, в рамках которого создаются как композиции, близкие по форме классическим, — симфонии Г. Жубановой, К. Кужамьярова, так и возникает новый жанровый синтез — симфонический кюй.

Самобытное музыкальное искусство Казахстана, истоки которого лежат в глубочайшей древности, — это неотъемлемая часть многонациональной культуры нашей страны. Его успехи и достижения на современном этапе — результат колоссальных культурно-социальных преобразований в жизни казахского народа. От народной песни и кюя до оперы и симфоний, от одноголосного пения до полифонически звучащего хора, от домашнего музицирования до филармонического зала, от устного предания до современной науки — таков путь, пройденный за исторически короткий период казахской профессиональной музыкой. Но главное, что характеризует ее, — это возрождение в новых социальных условиях форм и традиций богатого народного музыкального наследия.

Созданные народом песни, танцы, сказки, произведения декоративно-прикладного искусства и архитектуры раскрывают специфические особенности жизни каждого народа и имеют большой познавательный и художественный интерес, свидетельствуют о созданной им материальной и духовной культуре. Художественные произведения, созданные народом для себя по своему вкусу и эстетическим требованиям, выражали демократическую идеологию, в основе которой всегда лежат гуманистические идеалы. В произведениях народного искусства, созданных для себя или своей среды, непосредственно выражались мысли и чувства народа, особенности его быта и природной среды, в которой жил и трудился народ.

Народная поэзия, музыка, танцы и художественные произведения декоративно-прикладного искусства народных мастеров, оформляющих и составляющих быт, проникнуты своеобразием, свойственным художественному творчеству того или другого этноса. Своеобразие искусства каждого народа определяется социально-экономическими условиями его труда и быта, а также особенностями природных условий, в которых он живет. Общение между народами и торгово-экономические связи между ними вызывают взаимодействия между художественными культурами разных народов. Однако, несмотря на эти взаимодействия, специфические особенности искусства каждого народа всегда оставались и остаются в силе и отличают его искусство от искусства других народов.

Искусство, отражающее повседневную жизнь и идеалы человека, являлось одним из важнейших факторов, влиявших на развитие демократического профессионального искусства. Выдающиеся мастера всех видов искусства всегда исходили в своем творчестве из основ народного искусства. Исследуя казахское народное искусство как сферу эстетической культуры общества, необходимо исследовать художественно-творческий процесс как образ национальной жизни и мышления, обеспечивающий функционирование фольклора; его эстетическую и культурную ценность, проявляющуюся в его социокультурных функциях.

казахский миф легенда фольклор

• 1. Аманов Б. Ж. Казахская традиционная музыка и ХХ век / Б. Ж. Аманов, А. И. Мухамбетова. — Алматы, 2002.
• 2. Балабеков Е. О. Казахский музыкальный фольклор: особенности, основные функции, воспитательные возможности и проблемы совершенствования /Е.О. Балабеков. — Шьмкент, 2000.