Актуальность сохранения самобытности и дальнейшего развития национальной культуры на современном историческом этапе

Актуальность сохранения самобытности и дальнейшего развития национальной культуры на современном историческом этапе

Почему, исследуя национальную культуру в современной исторической реальности, мы рассматриваем ее самобытность именно как самобытие, а не как специфику, национальные особенности, ей присущие.

Во-первых, самобытие — широкое понятие, не ограниченное узкими рамками специфически особенного, но включающее и общее, присущее развитию инонациональных культур.

Во-вторых, узко понимаемая как только национальная специфика, самобытность включает в себя, в основном, вертикальную преемственность культуры (от поколения к поколению). И, поскольку специфика национального проявлялась в разные исторические периоды, она связана, в основном, с предшествующими стадиями развития культуры и с ценностями культурного наследия, созданными в условиях, в основном, прошедшей исторической реальности.

Самобытие национальной культуры в современной исторической реальности включает не только вертикальную, но и горизонтальную преемственность, поскольку существуя в настоящем времени, культура связана с одновременным существованием различных национальных культур, так или иначе воздействующих на нее. И связана с существованием усиленно внедряемой современным западным капитализмом единой модели безнациональной массовой культуры. Именно в самобытии учитываются все внешние и внутренние причины и факторы воздействия на национальную культуру. Национальная специфика, как более узкое понятие, их не включает. Поэтому и предмет исследования (причины и факторы воздействия) связан с объектом анализа (национальной культуры) именно через ее самобытие. В то же время и самобытие является предметом исследования. национальный культура экономика политика В-третьих, самобытие национальной культуры включает национальную специфику, которая обладает некоторой автономностью. В том смысле, что может сохраняться и при фактическом прекращении самобытия национальной культуры в современной исторической реальности. Это означает, что при удавшихся попытках ассимиляции национальной культуры и при замене ее единой безнациональной массовой культуры, какие-то черты национальной специфики могут сохраняться. Это, к примеру, национальная одежда или ее фрагменты в современной моде, сувенирная продукция народных художественных промыслов и т. п. Имитация национального при его полной и фактической утрате.

Возможна и футурологическая модель частичного сохранения национальной культуры в виде ценностей ее исторического прошлого, (созданных ранее духовных ценностей наследия, народного искусства). Однако в будущей исторической реальности ни наследие, ни ценности пополняться не будут, поскольку повсеместное внедрение массовой культуры означает прорыв исторической преемственности. И прошлое культуры окажется невостребованным. Продолжая существование в общественной форме, относящейся к истории национальной культуры, ее прошлому, национальная культура в будущем может при таком варианте утратить деятельную форму создания и распредмечивания культурных объектов, свои коммуникативные каналы, связанные с тиражированием культуры, репродукционной деятельностью, утратить связь с субъектом культуры на уровне и творчества, и массового восприятия. Но и при такой футурологической модели, мы бы сказали «непотребного будущего», фрагменты национального, именно как специфики, могут присутствовать в будущей исторической реальности. При фактическом отсутствии специфики именно духовного содержания национальной культуры. Иными словами, чисто внешнее — взамен внутреннего.

Поэтому ограничивать понимание национальной самобытности лишь отдельными ее чертами или их суммой, значит не замечать те серьезные проблемы, которые препятствуют сохранению национальной культуры, именно как ее самобытия в современной истории. Анализ специфических особенностей в трудах предшественников, приемлемый в прошлом, не соответствует современному состоянию национальной культуры уже в силу появления причин и факторов, угрожающих её сохранению, и в прошлом историческом контексте не существовавших.

Прошлое — устойчивая реальность с одной стороны, как бы законченное целое, о котором если не все, то многое известно. Изменения, с которыми оно связано, касаются его отражения в индивидуальном сознании, которое пополняется ранее не известными фактами. Часть прошедшей исторической реальности скрывается сознательно, как это было с историей советского периода и ее фальсификацией в силу несоответствия принятым идеологическим установкам.

Но общественное и индивидуальное сознание в силу своей ограниченности не может вместить всю информацию о прошлом. Тем более в том случае, если эта ранее неизвестная фактология дополняет тот гигантский объем информации, который уже известен.

Историческая реальность советского периода представала в исторической науке вплоть до 2-ой половины 80-х годов ХХ в. в искаженном преломлении. И, несомненно, в силу этого не только тенденциозны, но и по-своему консервативны, не учитывают не потому, что субъект отражения их не замечает, а потому, что он «запрограммирован» собственными идеалами, взглядами и вкусами, которые чаще всего консервативны, но, разумеется, при изменении их могут и соответствовать реальности, более адекватно отражая ее. Однако в силу ограниченности потенциальных возможностей любого субъекта отражения, никогда не могут вместить в процессе отражения историческую реальность в ее полном объеме.

Следы-отражения включают не только внутренние (исходящие от субъекта отражения), но и внешнее воздействие, искажающее историческую реальность.

Неадекватность отражения порождается внутренними и внешними причинами. К внешним можно отнести официальную, воплощаемую в политической доктрине той или иной власти точку зрения, внедряемую в практику через ее политику и идеологические установки. В любой социальной системе (от рабовладельческой до капитализма) в политике правящей элиты ее интересы, установки, а потому такая политика вовсе не нуждается в объективном отражении исторической реальности. Она запрограммирована сверху, самой властью и сообразуется с ее программой действий и ее политическим выживанием. Эти следы-искажения реальности неизменно навязываются сверху и с помощью мощной идеологической обработки сознания, как это имеет место в условиях тоталитарных режимов. И с помощью менее мощного манипулирования общественным сознанием при капитализме (через СМИ, политические технологии и т. п.).

В национальной культуре, разумеется, тоже свои искажения (несоответствие) реальности, связанные с теми же, указанными нами, внутренними и внешними причинами. Однако, национальная культура может противостоять искажению реальности.

Во-первых, она в лучших своих классических образцах в элитарной своей ипостаси, в основном, не подвержена политической конъюнктуре. Ангажированность искусства, разумеется, имела место во все времена, что снижало уровень его художественности и эстетической значимости. Такого рода произведения не входят в классическое наследие. Это — своего рода политически запрограммированные при известных условиях культурные однодневки, а отнюдь не подлинные ценности.

Во-вторых, что, на наш взгляд, основное, национальная культура базируется не на сиюминутных, а на апробированных историческим временем ценностях, несущих общечеловеческое содержание, включая и содержание самой человеческой природы, многое в которой остается неизменным при любом неблагоприятном внешнем воздействии на нее. Идеалы духовной свободы и духовного развития, самобытность, человеческой природы, идеалы истины и добра, прекрасного и возвышенного духовная культура несла в себе на всем протяжении своего исторического пути. Эти идеалы и в ее классическом варианте, и в народном искусстве, фольклоре. Это консерватизм в лучшем смысле слова, позволяющий сохранить национальное достоинство и самобытность культуры как ее самостоятельное существование, связанное и с изменением исторических условий и с неизменностью духовности, заложенной в ней.

В силу богатства своего духовного потенциала национальная культура может противостоять искажению исторической реальности. Это объяснимо, в частности, и тем, что ее духовное содержание объединило потенциалы лучших представителей нации, тех, кто не только создал и создает ценности наследия, но и способны отразить как бы глубинное содержание исторической реальности, то, что «рядовой» субъект отражения попросту не видит и не замечает.

Именно духовная культура предупредила человечество об опасности, выжигающей душу страсти к обогащению и превращения денег и богатства в кумира и некий идеал существования, как это имеет место при капитализме, включая и российский неокапитализм. Духовная культура, искусство не только вызвали сочувствие к «маленькому», обыкновенному человеку, но и показали его внутренние возможности, которые могут и реализоваться в духовном потенциале, но могут и привести к озлобленности, подстегиваемой нищетой и несправедливостью (своего рода «антипотенциал» с зарядом разрушительной, несозидательной энергии). В этом случае человек либо открыто пойдет на бунт — «бессмысленный и беспощадный», либо будет скрыто накапливать в себе потенциал злобы и ненависти ко всем, кто лучше его, либо живет в нормальных материальных условиях и т. д. Психологию такого человека блестяще исследовал Достоевский в «Записках из подполья». Загнанный в «подвал жизни», такой человек в «подвалах своей души» копит злобу. И она в, конечном счете, может выплеснуться при любом умелом политическом регулировании: в слепой ярости антиглобализма, любого экстремизма и в вооруженных противостояниях. Именно духовная культура предупредила человечество об опасности фашизма, когда без видимых причин человек мало того, будет испытывать свою внутреннюю вину, обыкновенную не внешними причинами, а страхом быть уничтоженным. Именно российская духовная культура ХХ в. четко обнаружила те симптомы духовной болезни нации, которые привели в ХХ1 в. к тягчайшим последствиям возрастания преступности, коррупции, мошенничества, стремления заработать на человеке любой ценой, вплоть до его продажи в рабство и уничтожения, в этом ряду и фактическая работорговля, включая торговлю детьми и захват в заложники, и убийства одиноких стариков, владельцев отдельных квартир, и продажа вместо водки технического спирта и другого «ядовитого пойла», продажа грибов и ягод из зоны Чернобыля и многое другое). Диагноз этой болезни поставил талантливейший, безвременно ушедший из жизни драматург Вампилов. И диагноз этот: «Рак совести». Вся воплощенная в итоге в жизнь «фантастика» писателей Жюль Верна, Брэдбери, Лема и других также свидетельствует о провидческом даре духовной культуры.

Культура способна отражать историческую реальность более адекватно, чем субъект-носитель отражения в его общественном, либо индивидуальном выражении. Национальной культуре дано большее, т.к. она не запрограммирована ни сиюминутными политическими пристрастиями и антипатиями, ни косными, обращенными в идеализированное прошлое идеалами и оценками.

Возвращаясь к проблеме соотношения прошедшей и современной исторической реальности в их воздействии на самобытие культуры, отметим, что при своей устойчивости и законченности в сравнении с современностью (которая, развиваясь, не обладает устойчивостью, прошлая историческая реальность все же подвержена изменению за счет развития современных реалий, постоянного обогащения, т.к. многое в современности становится прошлым в силу постоянного обновления современной реальности.

Современная реальность не обладает устойчивостью, а благодаря своей изменчивости постоянно вмещает новое. Она не стабильна в сравнении с прошлым. Это открытая система, в которой нет законченности и определенности, присущей прошлому. Футурологические прогнозы способны определить характер будущих изменений. Политические прогнозы, как и социально-экономические, выявляют параметры возможных изменений. Но и все научные прогнозы не могут с точностью определить движение исторической реальности. Они могут оказаться ошибочными, поскольку современная реальность — во многом ускользающая реальность, и проследить за всем ее возможным обновлением крайне сложно. Тем более, что возможна и реставрация прошлого, которая в силу новых исторических условий не совпадает полностью с прежней моделью, однако будет ей соответствовать.

Прошлое — основа национальной культуры во все времена. Ибо в нем же непреходящие духовные, нравственные ценности, которые определяют духовность культуры. Как и культурное наследие, которое хотя и постоянно вмещает что-то из вновь создаваемых культурных ценностей, однако базируется на том, что создано веками. Устойчивость прошлого национальной культуры объяснимо овеществлением его в предметной форме в ценностях, продуктах деятельности, произведениях искусства и т. п.

Неустойчивость, изменчивость современной исторической реальности оборачивается для самобытия культуры теми факторами, которые могут препятствовать ее существованию и дальнейшему развитию.

Анализ негативного воздействия на национальную культуру экономики, политики обозначивает те непосредственные проблемы, от решения которых зависит судьба национальной культуры и ее дальнейшее существование и развитие.

Проблемы эти как внутри самой культуры (внутренние) так и внешние. Внешние факторы воздействия экономики, политики несомненно связаны с внутренними, с саморазвитием культуры.

Только за счет внутреннего самодвижения культура может выстоять в борьбе со всем негативом, препятствующим ныне не только динамике ее совершенствования, но и самому ее существованию.

Как не поддерживай культуру меценаты и государство, какую политику по ее освоению по культурному просвещению и ликвидации культурной безграмотности не проводи государство, культура не выстоит, если не будет опираться сама на себя, на свои собственные внутренние силы и возможности к дальнейшему развитию. Не случайно в дефиниции культуры мы выделяем, прежде всего, творческий потенциал нации, а затем уже и его воплощение в материальных и духовных культурных объектах. Отмечая при этом, что творческий потенциал обогащается не только за счет своих внутренних возможностей, но и за счет взаимодействия со всеми инонациональными культурами. Именно с культурами, а не её муляжами в виде американской зарубежной и отечественной массовой культуры.

С одной стороны, всемирный процесс глобализации и стремление наций к объединению, к единому экономическому пространству, к международным военным блокам с целью обеспечения безопасности ведет к некому общему, одному образу жизни, одним ценностям, каким-то общим культурным ценностям (к сожалению, вместо них внедряют массовую культуру). Этот объективный процесс, акцентируя общее, нивелирует национальное как отличие от этой общности.

С другой стороны, ни одна нация, народность пока что не готова расстаться со своим национальным. В этом единстве и борьбе противоположностей ответ на вопрос. Сможет ли национальная культура существовать при глобальном объединении. В политике, например, это межгосударственные объединения Европейский союз, СНГ, блок НАТО, объединения азиатских стран и т. д.

При всем этом, несомненно, национальная культура не только будет существовать, но и развиваться. Все объединения, о которых мы упоминаем, состоят из государств-субъектов. А своеобразие каждого такого субъекта определяют не только экономические, политические показатели, но прежде всего национальный характер, национальная культура.

В национальной культуре, как отмечалось, две составляющие: элитарная, классическая часть культуры, наиболее сложная с точки зрения и создания, и восприятия духовных ценностей, и народное творчество, фольклор.

Элитарная культура требует подготовки реципиента к ее восприятию. Творческому субъекту необходимы соответствующие способности, высокий потенциал, ибо как может он обогатить общий потенциал национальной культуры, если его собственный не на уровне, не способен к обогащению творческого потенциала нации. Чтобы создать не только новое, но и ценность, нужны познания других созданных ценностей как своих, так и инонациональных. Если это художественные ценности, не обойтись без познания языка современного искусства, изобразительно-выразительных средств того вида искусства, в русле которого работает творческий субъект. Сложность элитарной классической культуры предъявляет определенные требования к реципиенту, к его восприятию, к его культурным вкусам и потребностям. И чтобы национальный творческий субъект вместе со своим творением не оказался в изоляции от общества, необходимо воспитывать, образовывать национального реципиента (потенциально ориентированного на восприятие прежде всего, национальной культуры. А чтобы сделать этот процесс поистине массовым, необходима культурная политика по культурному просвещению и образованию в сфере культуры, что позволяет при заинтересованности реципиента, расширить его возможности за счет самообразования и самосовершенствования.

Вторая составляющая национальной культуры — народное творчество, фольклор не базируется на каких-то усложненных требованиях как для своего создания, так и восприятия. В силу своей относительной простоты и общедоступности для восприятия, оно ориентировано практически на всех, а потому и более массовое, нежели культура элитарная.

Классическая составляющая национальной культуры в какой-то мере как бы космополитична. Язык искусства, изобразительно-выразительные его средства — результат развития культуры вообще, а не только национальной. В классической составляющей культуры больше сходства с инонациональными культурами. Хотя и существуют различия, что позволяет отнести те или иные классические ценности национальной культуры именно к ценностям вполне определенной нации.

И все же основное национальное своеобразие именно в фольклоре, более доступном для восприятия национального реципиента. И дело не только в отсутствии сложности, присущей классическим национальным ценностям, но и в той близости каждому, какую таит в себе народное творчество, поскольку именно в нем национальный характер представлен наиболее полно, ярко и специфично.

Но сложность здесь совсем в другом познании. Ни специфики классической, а специфики национальной самобытности в умении познать национальный характер не через поверхностные черты, а через генетику национального.

Генетика национального предполагает некую устойчивость, передаваемую из поколения в поколение. Но очевидны и генетические изменения, связанные с новыми историческими условиями. Вот о чем забывают даже ученые, исследующие проблематику народного творчества.

Черты национального характера и психологии во многом неподвластны времени. Они, конечно, претерпевают изменения, но в своей основе не только сохраняются, но и как бы генетически передаются нацией из поколения в поколение.

Казалось бы, сколько усилий было потрачено партийными органами в национальных республиках и автономиях на интернациональное воспитание, на воспитание «нового человека». Казалось бы всякая связь с прежними чертами национального характера утрачена, человек сформировался действительно «новый», такой, как и в других нациях, некая единая всесоюзная модель.

На деле поворот к национальной самобытности, образованию новых государств СНГ на базе союзных республик вызвал возврат к национальному, к собственной истории, к собственному, непохожему на других, национальному характеру. Почему во многих национальных образованиях Средней Азии и Северного Кавказа так легко перешли от научного коммунизма к законам шариата, от советских традиций к собственным национальным традициям, от интернационализма к национализму?

Это объясняется тем, что черты национального характера, национальных обычаев, уклада даже в том случае, когда в силу запрета не могут воплотиться в жизнь (в советское время не поощрялся национализм, считались изжившими себя многие народные обычаи и т. п.), остаются в народной памяти, генетически передаются из поколения в поколение, сохраняются. А при благоприятных для их реализации обстоятельствах легко воплощаются в жизнь.

С этим необходимо считаться в наши дни. Мир многополярен и не может соответствовать однополярной американской модели. И многополярен именно в силу национальной самобытности, генетики национального характера и национальной психологии.

И эти генетически присущие нации черты воплощаются как в зеркале именно в художественном наследии.

• 1. Арнольдов А. И. Культурное наследие: открытие миру // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2006. № 1.
• 2. Гугов А. М. Проблемы этнической самоидентификации зарубежных адыгов // Адыгская и карачаево-балкарская диаспора: история и культура. Нальчик, 2000.
• 3. Зиев А. Я. Конфронтация в эстетике. Очерки о природе искусства. М., 1980.
• 4. Лейзеров Н. Л. Образность в искусстве. М.: Наука, 1985.

References.

• 1. Arnoldov A.I. Kulturnoe nasledie: otkrytie miru // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kultury i iskusstv. 2006. № 1.
• 2. Gugov A.M. Problemy etnicheskoj samoindentifikatsii zarubezhnykh adygov // Adygskaya i karachaevo-balkarskaya diaspora: istoriya i kultura. Nalchik, 2000.
• 3. Ziev A.Ya. Konfrontatsiya v estetike. Ocherki o prirode iskusstva. M., 1980.
• 4. Leyzerov N.L. Obraznost v iskusstve. M.: Nauka, 1985.