Проблемы человека и модель мира в системе древнетюркской цивилизации

Проблемы человека и модель мира в системе древнетюркской цивилизации

Важнейшей особенностью человеческого самосознания во все времена было стремление найти свое место среди окружающих вещей, определить собственное положение в космической и природной иерархии. В ходе исторического развития складывался общий для всех членов сообщества более или менее целостный образ мира, возникала собственная, присущая данному кругу лиц система мироощущения, единообразных взглядов и суждений. Такой целостной системой мироустройства обладает каждая культура, внутри которой формируется мировоззрение отдельной личности.

Исследование культуры любого общества не может быть осуществлено без воссоздания присущей ей модели мира, выступающего в качестве формообразующего фактора во всех видах человеческой деятельности. Период, для которого целесообразно говорить об относительно единой и стабильной модели мира, принято называть космологическим или мифо-поэтическим. Началом этого периода принято считать эпоху, непосредственно предшествующую возникновению цивилизаций Ближнего Востока, Средиземноморья, Индии и Китая. В этот период миф становится основным способом осмысления мира.

В традиционных культурах модель мира имеет символическую природу и воплощен в мифологических представлениях о мире. В самом общем виде мифологическая модель мира определяется как сокращенное и упрощенное отображение всей суммы представлений о мире внутри данной традиции. Носители этой традиции могут не осознавать картину мира во всей ее полноте и системности. Само понятие «мир», модель которого описывается, целесообразно понимать как человека и среду в их взаимодействии, т. е. мир есть результат переработки информации о среде и самом человеке с помощью знаковых систем. Модель мира реализуется в различных семиотических воплощениях, скоординированных между собой и образующих единую универсальную систему, которой они и подчинены [1].

Территория Центральной Азии простирается от Памира до Хингана, от Прибайкалья до Гималаев. Лишь в недавнее время это гоегра-фическое понятие превратилось в термин, обозначающий культурно-исторический регион. Древние тюрки в процессе духовного творчества создали своеобразную модель мироздания. Эта картина мира включает в себя образы Пространства и Времени, морально-нравственные ценности, экологические принципы взаимодействия с Природой, способы события с другими народами и духовного освоения мира. Мировоззренческие принципы древних тюрков в форме культурных архетипов, отдельных фрагментов сохранились в духовной сокровищнице тюркских народов.

Анализ рунических текстов, включающих специфический материал древнетюркских эпитафий и другие источники, дает возможность в общих чертах воссоздать характер религиозно-мифологических воззрений, существовавших в древнетюркском обществе и нашедших отражение в письменных документах, составленных самими тюрками в определенный исторический период.

Современная этнографическая карта, отражающая расселение древнетюркских народов, -это результат многотысячелетних этногенетиче-ских и миграционных процессов. Древнейшие очаги тюркского этногенеза неразрывно связаны с восточной частью Евразийского контингента — Центральной Азией и Южной Сибирью — от Алтая на запада до Хингана на востоке. Этот огромный регион не был изолирован ни от соседних цивилизаций, ни от горно-таежных и степных племен иного этнического облика. Трассы миграционных процессов, то усиливались, то затихая, пронизывали всю Великую Степь. С появления Первого Тюркского каганата, новую направленность приобрели этноге-нетические процессы тюркской цивилизации. Внутри тюркской империи появляются единая социокультурная и политическая основа интеграционным процессам в Средней Азии и восточном Туркестане, в Поволжье и на Северном Кавказе обозначились новые устойчивые этнотерриториальные группировки. Внутри них крепли межплеменные связи, формирующие будущие тюркские народности. В границах империи первоначальные группировки тюрко-язычных племен стали очагами сложения новых этносов. Произошло смещение на запад основных центров тюркского этногенеза [2].

Казахстан, исторически сопряжен с тюркскими народами в геополитических измерениях, поэтому исследование социокультурных и политических оснований тюркских народов, взаимосвязь и взаимодействие тюркского мира в условиях глобализации является актуальным. Рассмотрение рунических памятников позволило обратиться к проблеме сложения социокультурных и идеологических представлений, возникших накануне появления древнетюркских государств внутри и за пределами центрально-азиатской ойкумены. В течении последующих столетий, унаследованная традиционная культура была преобразована в новую цивилизицию, которой оказалась свойственны столь значительные явления, как письменность, прошедшая путь от камнеписных стел до рукописей на бумаге, строительство городов и религиозные искания. Все это позволяет характеризовать тюркскую цивилизацию Центральной Азии как систему, включавшую в себя наряду с архаичными и консервативными прогрессирующие и подвижные структуры, определившие сравнительно высокий динамизм ее развития.

Культуру древнетюркской рунической письменности можно рассматривать не только как появившуюся синхронно с надписями на сохранившихся и дошедших до нашего времени стелах, но как сложившуюся в первые века нашей эры в особое и уникальное мировоззренческое явление. Об этом говорит то, что, кроме того исторического фона, который присутствует в орхонских текстах, связанного с близкой по времени политической ситуацией, в них содержится описание мифа о происхождении тюрков, человека вообще.

В исторической науке считается, что наличие собственной письменности является одним из важнейших свидетельств существования собственной государственности. Древне-тюркское письмо со временем преобразовалось в значительное достижение, предполагающее возникновение раннего государства и становление кочевой культуры.

Каждый этнос в своем историческом становлении выработал свою обособленную картину мира, объединяющего членов этноса воедино. На основе этнической картины мира складывается традиционное сознание народа, его мировоззрение. Через описание этих представлений, в свою очередь, может быть описана культурная традиция, присущая этносу или какой-либо его части в данный период времени. Только в культуре человек получает такой образ окружающего мира, в котором все элементы мироздания структурированы и соотнесены с самим человеком. Модель мира определяет для человека систему взаимодействия с миром, характер отношения к различным явлениям действительности.

Как способ передачи этнокультурной информации, как изначальный идентификационный код, содержащий в себе историческую память нации о своем былом величии, древнетюркское письмо заложило основу этнической системы. А последнее находится вне сознания — в традициях, эмоциях, стереотипах. Институты, обычаи, типы мышления и поведения в большей или меньшей степени автономны от материального мира. И социум как таковой предполагает прежде всего целесообразный, осмысленный порядок материального и духовного. В условиях величественной степи и сурового климата, попеременного увеличения и снижения главного общественного богатстваскота, постоянных внешних угроз и, наконец, когда социуму необходимо было сохранить то, что достигнуто, и самостоятельно идти по пути прогрессирующего развития, кочевое общество выработало своеобразный менталитет. Его главными чертами являются мобильность, приспособляемость, корпоративизм, иногда переходящий в племенной эгоизм, чувство свободы и этносоциального достоинства, в совокупности определяемой как традиционализм.

Кроме этого, в кочевом обществе сформировались и определенные этико-эстетические ценности. Для кочевников важнее всего чувство уважения к старшим, предания и заветы предков, которые, по словам Н. Бердяева, «…есть внутренняя историческая память, перенесенная в историческую судьбу, есть ценность, указываемая на то, что в предании… скрыт какой-то намек, символика исторических судеб… есть нечто большее, чем познание исторической жизни». Вся мораль степи базируется именно на этом — историческом предании и исторической памяти. Свидетельство тому — эпитафии в честь Куль-тегина, Бильге-кагана, Тоньюкука [3].

Действительно, социально-исторический контекст древнетюркских памятников письменности выявляет одну закономерность, характерную для «героических эпох» всех стран и народов — когда на авансцену истории выходят отдельные личности, способные своим «пассионарным толчком» генерировать идеи, обеспечив тем самым «взрыв» коллективной воли. В нашем же случае каганы, беки и тарханы не просто героизированы, но героизированы символически и выступают духовными вождями, пророками, полководцами и вершителями судеб одновременно. При этом удивляет даже не это, удивляет железная воля предводителей тюркского эля, пронизанная глубокой любовью к народу и отчизне. Историки доказали, что древнетюркские памятники лучше показывают процесс формирования древней цивилизации и ранней государственности тюркских народов, в том числе что в эпоху наибольшей экспансии Танской империи (?ІІ-?ІІІ вв.) народы Центральной Азии сумели отстоять и упрочить свою политическую и культурную независимость от Китая [4].

То есть пафос этих надписей — в государствообразующей мотивации как отдельной личности, так и народа в целом. Ибо в определенных обстоятельствах здесь роль личности может быть значительно повышена, доходя до уровня трансцендентного обожествления, а иногда берет верх корпоративизм, исключающий всякие личностные мотивы в интересах всего государства — тюркского эля. В итоге кочевник превращается в некоего «кентавра» — чудное переплетение индивидуализма и корпоративизма, берущее свое начало от внутренне присущего ему личностно-родового самосознания. Именно здесь заключена тайна государственного организма номадов, особенно подвижного в экстремальных условиях [5].

Антропологические знание, помимо определенного образа человека, всегда предполагало ценностное и гуманистическое отношение к человеческому образу. Древнетюркские кочевые племена на территории Евразии формировались на определенной этнокультурной основе. Их материальные и духовные достижения явились истоком для формирования поздней культуры казахского народа. Эта генетическая связь неразрывна и имеет свое закономерное продолжение. В условиях глобального мира и открытой политики нам необходимо культивировать чувство национальной гордости и национального достоинства казахов.

Таким образом, рассматривая проблему реконструкции древнетюркской модели мира в понимании различных областей знаний о человеке, можно выделить следующие моменты. При исследовании традиционных культур реконструируемая модель мира обсуждается в связи со спецификой мифологического сознания.

Основным способом описания мира в древне-тюркском обществе выступает миф. В мифологическом сознании модель мира выполняет функцию упорядочения значимых для человека реалий бытия, определение места человека в мире и системы взаимодействий человека с миром. Древнетюркская мифопоэтическая модель мира имеет символическую природу и реконструируется на основе тех знаковых систем которые характерны для древнетюркского общества.

рунический самосознание мифологический.

• 1. Топоров В. Н. Модель мира //Мифы народов мира. Т.2.М., 1992. С.161−163
• 2. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир. Новосибирска, 1988. С. 41−42.
• 3. Кляшторный С. Г. Представления древних тюрков о пространстве // Письменные памятники и проблемы культуры народов Востока. М., 1975. Т. 11, ч. 4. 123 с
• 4. Кюнер Н. В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М., 1961.55 c
• 5. Оннее. Мифологические сюжеты в древнетюркских памятниках // Тюркологический сб., 1977. М., 1981. 68 с.