Основные мотивы и идеи постапокалиптических фильмов и их взаимосвязь с американским самосознанием и социокультурным контекстом

Отметим прежде всего главные особенности «постапокалипсиса пустошей»:

• · Действие происходит на фоне заброшенного, разрушенного природного или урбанистического ландшафта. Если речь идёт о фильме, то основным визуальным решением будет изображение в коричнево-серых тонах, подчас приближающихся к иллюзорному отсутствию цвета, красочности. Цветовая символика играет важную роль и в литературных постапокалиптических произведениях, становится неотъемлемой частью поэтики, «штампом». Постапокалиптический урбанистический пейзаж представляет собой изображение полуразрушенного и заброшенного крупного города после бедствия/катастрофы/эпидемии и т. д. Как правило, для съёмок такого ландшафта используются компьютерные макеты крупных американских городов, в особенности, Нью-Йорка. Ключевыми элементами здесь становятся узнаваемые места и достопримечательности (такие как, например, Центральный Парк или Статуя Свободы), небоскрёбы — в пугающе опустошённом виде, брошенные машины, пустые, но переполненные товарами магазины, словно оставленные на перерыв. Урбанистический пейзаж, таким образом, является даже более зловещим, чем природный, в атмосфере постапокалипсиса и подчёркивает абсолютное одиночество главного героя, состояние заброшенности, крах цивилизации. Особое внимание к материальному разрушению, к образам заброшенных магазинов или автомобилей, потерявших свою ценность, связано с интенцией авторов провести диалог с современной проблемой консьюмеризма, с обществом потребления, потерпевшего свой крах, обнулившего собственные смыслы. В зависимости от характера произошедшей катастрофы зритель/читатель становится свидетелем какого-то особенного видоизменённого мира, от пустынных прерий до подводного мира.
• · Как и во многих американских произведениях других жанров, всё внимание сосредотачивается вокруг одного героя, как правило, мужественного, сильного, обладающего особенными способностями и яркой индивидуальностью. Чаще всего он одинок, либо является лидером или помощником немногочисленной группы «хороших» людей в борьбе с внешним сильным врагом.
• · Ключевой является ситуация выживания в экстремальных, нечеловеческих условиях. Здесь работают правила мира, описанного Т. Гоббсом, где «все пожирают друг друга». Однако, главный герой, несмотря на дикость окружающего мира, сохраняет в себе крупицы человечности, пытается выжить, не потеряв человеческого лица, пытается обрести надежду подобного существования. Таким образом, в большинстве произведений оказываются крайне важными гуманистический посыл, терапевтический эффект.

При рассмотрении некоторых литературных и кино-произведений о постапокалипсисе пустошей нами были выделены следующие основные мотивы сюжета:

· Богооставленность, одиночество, проклятость Исходя из логики ранее рассмотренного Откровения Иоанна Богослова, объясняющего Апокалипсис также как часть замысла, можно заявить, что постапокалипсис в таком случае? это его крах. То есть, такая ситуация рисует мир, оставленный Богом, мир, в котором Бог отказался от своего плана, мир, в котором человек оказался абсолютно одинок. Это, безусловно, относится своими истоками к мироощущению протестанта, хотя в то же время нарушает и его «планы».

Однако можно сказать, что большинство американских произведений о постапокалипсисе отличаются, тем не менее, оптимистическим или, по крайней мере, не абсолютно трагическим характером. В русле произведений об Апокалипсисе и в произведениях о событиях «после», зрителю или читателю и, главное, герою, всегда предлагается надежда и шанс на спасение: герою даётся тот самый шанс отыскать Священный Грааль, каким бы он ни был. Данная особенность связана с другим важным мотивом:

· Избранность, мессианство Как уже говорилось ранее, идея особой миссии американского народа с самого основания независимого государства Соединённых Штатов явилась основополагающим элементом американской идентичности и национализма.

Американская культура, как и самосознание, крайне индивидуалистичны. В отношении постапокалиптического сюжета это не только «дань традиции», но и один из ключевых мотивов: одиночество, борьба одиночки с группой врагов, личная ответственность (self-reliance). Здесь также важна популярная и важная для американцев оппозиция избранный — проклятый, в массовой культуре воплощённая как winner-looser (победитель — проигравший). Таким образом, американец в ситуации постапокалипсиса воплощает собой обе грани оппозиции — с одной стороны, он проклят, он находится на руинах мира (нельзя сказать, что это приятная ситуация), он оказался в мире, оставленном Богом, в мире после конца всего. И одновременно он избран, потому что выжил, и у него ещё есть возможность побороться за какое-то будущее, пусть, возможно, и иллюзорное, возможность даже в этой ситуации оказаться победителем и, главное, создателем «новой» цивилизации. Герой оказывается в неоднозначном положении, и уже от его поступков зависит его дальнейшая судьба и, возможно, судьба всего человечества.

Практически все американские произведения о постапокалипсисе ставят в центр сюжета такого героя — героя-деятеля, борца, лидера, способного вернуть человеческие идеалы и побороться с духовно или физически мутировавшими врагами. Кризисный мир после катастрофы оказывается в ожидании чуда и в ожидании героя, готового это чудо совершить «вожделенный рыцарь, который вернёт ему жизнь и заставит струиться вновь из бездонных глубин забытую, утраченную живую воду неиссякаемого источника»,? пишет исследователь Дж. Кэмпбелл Campbell J. The Masks of God: Creative Mythology. New York: Penguin Books, 1985. — 730 p. Уровень пафоса, по нашему мнению, во многом здесь зависит от того, насколько произведение рассчитано на массовую аудиторию, а также насколько консервативны излагаемые в нём идеи. С такой точки зрения из разряда «постапокалипсиса пустошей» показателен роман Дэвида Брина «Почтальон» Почтальон [Видеозапись] / реж. К. Костнер; в ролях: К. Костнер, У. Пэттон; США, Warner Bros. Pictures. — Фильм вышел на экран в 1997 году. («The Postman», 1985) с последовавшей вскоре экранизацией Кевина Костнера, где главный герой, в униформе почтальона (таковым не являясь) проделывает свой путь через разруху и опустошения прошедшей атомной войны. Сама форма почтальона оказывается здесь символом надежды, которой, казалось бы, уже не может быть места, а сам герой — тем самым Избранным, способным поднять человечество с колен.

Также яркими примерами мессианского мотива в постапокалиптике, где Мессией является главный герой, являются художественные фильмы так называемого второго порядка «Я? легенда» Я — легенда [Видеозапись] / реж. Ф. Лоуренс; в ролях: У. Смит, А. Брага; США, Universal Pictures. — Фильм вышел на экран в 2007 году. («I am Legend», 2007) и «Книга Илая» Книга Илая [Видеозапись] / реж. А. Хьюз, А. Хьюз; в ролях: Д. Вашингтон, Г. Олдман, М. Кунис; США, Paradise Media. — Фильм вышел на экран в 2009 году.

(«The Book of Eli», 2009), вдохновлённого пейзажами видеоигры «Fallout». В первом фильме мы наблюдаем главного героя — Роберта Нэвилла — удивительного человека — посреди обломков Нью-Йорка: вирус унёс миллионы жизней, а остальных превратил в мутантов. Удивителен герой тем, что он микробиолог и пытается изобрести лекарство против вируса и спасти оставшихся в живых в нечеловеческой ситуации одиночества и отчуждённости. Но фильм «Книга Илая» оказывается насыщен ещё большим пафосом: главный герой получает знамение свыше о том, что должен сохранить в постапокалиптическом разрушенном и озверевшем мире, несмотря ни на что, найденную им книгу: Священное Писание. Здесь (достаточно наивно и патетически для произведения XXI века) уже главная роль отводится вышеупомянутому нами в теоретической части религиозному аспекту: именно христианская религия оказывается источником спасения, Библия — тем самым Священным Граалем, а носителем Истины и хранителем Грааля — чернокожий американец.

· Обновление. «Америка — страна будущего».

В контексте мессианской роли американской нации в судьбе всего человечества важно также учесть мотив обновления, перерождения, возрождения. В данном случае постапокалипис — это попытка переписать историю, начать всё заново, почувствовать себя у самых истоков, даже после трагической гибели цивилизации. В то же время, это подчас и ностальгия по более «естественному», аграрному существованию общества, которое было поглощено обществом технического прогресса, обществом индустриальным, а потом и постиндустриальным. Именно техническое общество порождает катастрофу — как в реальности, так и в художественных мирах, по причине, ещё ярко выделенной М. Шелли в романе «Франкенштейн»: противоречивой способности человека порождать чудовище, используя при этом интеллект и достижения науки.

Мотив обновления здесь реализуется при помощи детских образов: сохранение института детства, передача знаний о былом мире юному поколению — важнейшие идеи многих произведений о постапокалипсисе. Можно упомянуть, к примеру, современный сериал «Сосны» Сосны [Видеозапись] реж. Д. Томас; в ролях: М. Дилон, Ш. Соссамон; США, Fox. — Сериал вышел на телеэкран в 2015 году. (или «Заплутавшие сосны») («Wayward Pines», 2015), основанный на одноимённом романе Блейка Крауча (Crouch, 2012;2014), где именно юному, так называемому, «Первому поколению» предоставляется роль в возрождении цивилизации после страшной мутации человеческого вида.

Столь активное внимание к обществу будущего и в то же время к его юным представителям, можно объяснить немноголетней (в мировом контексте) историей США как одного из самых молодых государств, созданного, во многом, благодаря идеологии и мифологизации собственных задач.

· Мотив движения, дороги Передвижение — один из главных факторов выживания и, собственно, образования американского государства: миграционные потоки движутся по стране до сих пор во всех направлениях Американский историк Джон Пирсон в труде «Подвижная Америка» выдвинул правило трёх «М», свойственное американскому самосознанию: миграция, мобильность, передвижение (на англ. Migration, Mobility, Movement): Шестаков В. П. Американская культура: в поисках национальной идентичности (часть 1). [Электронный ресурс] // Культурологический журнал. — 2012. — № 4(10). URL: http://www.cr-journal.ru/rus/journals/168.html&j_id=12 (дата обращения: 09.12.2015). Так и в постапокалиптических произведениях (особенного в «пустынном постапокалипсисе») движение — один из фундаментальных способов выживания. Оно, в отличие от роуд-муви, ведёт не столько к повествованию о приключениях, сколько к тезису о становлении личности, преодолевающей преграды (здесь, например, показателен роман Роджера Желязны «Долина проклятий» («Damnation Alley», 1967), где путешествие бывшего бандита по опустошённой Америке становится путём к очищению и переосмыслению). Также мотив дороги и пути транслирует важную оппозицию:

· Антиномия «цивилизация — дикость» (civilization — wilderness).

Вернёмся к циклу фильмов Джорджа Миллера о Максе. Сам режиссёр не скрывал явного «дико-западного» контекста, с иронией замечая, что «постапокалипсис — это Дикий Запад». Под Диким Западом здесь, скорее, имеется не столько идеологизированное Ф. Тёрнером пространство, сколько яркий криминальный оттенок освоения американцами Запада, ведение мексиканской войны в борьбе за границы, геноцид коренного индейского населения. Освоение Запада характеризовалось отсутствием какого-либо закона и порядка, самосудом, хаосом и т. д. Таким образом, здесь работает крайне важное для американцев противопоставление: цивилизации и дикости, а экспансия на Запад трактуется как преодоление дикости (фронтир). И, если фильмы о «Безумном Максе»? это, скорее, ирония над идеей фронтира (хотя третья часть цикла более «традиционна» и полна ностальгии и пафоса), то существуют произведения, в которых идея преодоления дикости является сюжетообразующей и именно стремление к возрождению цивилизации оказывается Священным Граалем. К примеру, это сборник повестей американского фантаста Орсона Скотта Карда «Люди на краю пустыни» Кард О. С. Люди на краю пустыни / пер. с англ. Ю. Яблоков. — М.: АСТ, 2003. — 357 с. («The Folk of the Fringe», 1989). Нас в этом сборнике интересует, в первую очередь, первая повесть «На запад» («West»), повествующая о путешествии группы мормонов во главе с ловким и хитрым спутником Джейми Тигом в западные штаты страны, в которых ещё сохранился миропорядок и остаётся безопасно жить после атомных взрывов, настигших Америку. Повесть представляет собой «постапокалипсис пустошей», как и остальные произведения, вошедшие в сборник. Пустошью после ряда ядерных взрывов оказывается практически вся Америка, а оставшиеся «в целости» западные города и штаты — Юта, Колорадо и Айдахо, объединяются в государство Дезерет (от англ. desire — желание, желать, т. е. желанная земля). Кард пишет: «Там… отважные и трудолюбивые первопроходцы вновь превращают пустыню в сад», «Цивилизацию … должны возродить простые люди, мужчины и женщины, которые, работая бок о бок, создают общину, нацию, новую Америку» Там же. — Кард О. С. Люди на краю пустыни / пер. с англ. Ю. Яблоков. — М.: АСТ, 2003. — С. 2.. Само предисловие задаёт тон уже всему дальнейшему повествованию о победе духа над материей, веры над сомнением, где герои «ещё не закончили свою работу, вот почему… живы» Там же. — С. 30. и «испытывали чувство вины хотя бы за то, что в отличие от многих других всё ещё были живы» Там же. — С. 37. Таким образом, герои Карда представляют собой крайнее выражение духовности. Так же, как когда-то «первооткрыватели» западных земель Американского континента, люди разных этнических групп, но одной веры, преодолевают путь на Запад, проходя препятствия и учась выживать.

· Выживание Конечно, именно сама ситуация и процесс выживания является центральной в сюжете о постапокалипсисе, связующим звеном всей цепочки предлагаемых событий. Собственное выживание становится первой и главной Миссией, а за ней уже следует миссия более глобальная по усовершенствованию разрушенного мира. Чаще всего герои показаны в атомарном состоянии, каждый оторван друг от друга недоверием и здесь, герои Орсона Скотта Карда, объединившиеся в группу, скорее, являются исключением из правила, а единство их объяснено религиозными причинами. Сам автор подчёркивает: «Теперь редко можно было встретить белых с чёрными вместе. Люди теперь опасались друг друга. И дело было не в расовой нетерпимости, просто у людей не осталось общих интересов» Там же. — С. 36.. Объединившиеся во благо себе и окружающим люди встречаются не только в этом произведении, но и в том же «несерьёзном» «Безумном Максе» (и во второй, и в третьей, и в последней частях) — группы отчаянных людей, объединённых целью, мечтой, стремлением к Святому Граалю истины, добра, новой цивилизации. Путём к «воссозданию» цивилизации становятся какие-то сохранившиеся «артефакты», и, в первую очередь, ими становятся книги и истории о прошлом человечества, которые могут связать настолько разорванные между собой времена и поколения. Таким образом, на примере таких общин в постапокалиптических произведениях раскрывается мотив памяти.

Исходя из логики 1 главы и вышесказанного, можно утверждать, что постапокалиптическая тема с середины XX века отвечает запросам общества в целом и в частности. Если воспринять образ Апокалипсиса как метафору современной жизни, то литература и кино об этом событии и выживании, словно приоткрывают завесу неизвестного, позволяя, так или иначе, преодолеть страх, подойти более практично к ситуации. Тема о постапокалипсисе получила развитие в послевоенное время и в основном характеризовалась такими интенциями, как сохранение надежды, поддержание оптимистического взгляда, «практическое пособие». В отличие от произведений об Апокалипсисе, данная тема даёт надежду даже из внешне безвыходной ситуации. В то же время, такой взгляд на вещи пересекается с постмодернистским мировоззрением о свершённости всего в моральном и культурном планах, с поддержкой и пересмотром идеи (будучи её продуктом). Повышение уровня серьёзности восприятия темы в культуре США в наше время связано с террористическим актом 11 сентября 2001 года.