«Абраксас»: Символика заглавия

Смысл заглавия альманаха долгие годы оставался не до конца проясненным. В 1996 году А. Г. Тимофеев опубликовал оставшееся в рукописи письмо Кузмина Тимофеев А. Г. Вокруг альманаха «Абраксас» (Из материалов к истории издания) // Русская литература. 1997. № 4. С. 190−205. Отрывки из письма появились также в: Лавров А. В., Тименчик Р. Д. Комментарий // Кузмин М. Избранные произведения / Сост., подгот. текста, вступит. статья и коммент. А. В. Лаврова, Р. Д. Тименчика. Л., 1990. С. 535., отвечающее на выпады Тинякова в «Последних новостях» и содержащее в себе расшифровку заголовка «из первых уст».

В своей язвительной статье Александр Тиняков упрекал Кузмина за недостаточное знание гностической философии и за неверный перевод мистического слова: «В одной гностической системе, — именно у Василида, — большую роль играло греческое слово «Абрасакс». Василид обозначал этим словом совокупность 365-ти мировых творческих сил. Разгадка этого странного слова заключается в том, что, если вместо каждой греческой буквы в слове «Абрасакс» подставить ее числовое значение, то получится как раз, 365. Отсюда ясно, что это слово не только непереводимо на другой язык, но и не может быть передано какими-либо буквами, кроме греческих, потому что при такой передаче оно превращается в простую бессмыслицу.

Тем не менее, православный обличитель гностической ереси — епископ Ириней Лионский передал в свое время это слово латинскими буквами, да при этом еще исказил его, написав вместо василидовского «Абрасакса», — «Abraxas» — и приписал ему нелепейшее значение, выдумав личного бога «Абраксаса» в которого, будто бы, веровал Василид.

Если бы группа петербургских писателей поставила на обложке своего сборника правильное греческое слово, — все было бы понятно: этим они как бы указывали на некую полноту творческих сил. Но наши писатели предпочли исковерканное латинское слово, да еще написанное русскими буквами и невольно является мысль: не желали ли они, таким образом, указать, что девизом их является бессмыслица?" Тиняков А. Критические раздумья. I. «Абраксас», Петербург, 1922 // Последние новости. 1922. № 14. С. 4. .

В том же 1922 году Кузмин опубликовал в «Петербургском альманахе» цикл из семи стихотворений под названием «София (Гностические стихотворения)» Петербургский альманах. Кн. 1. Пб., 1922. Анализ этого цикла см.: Панова Л. Г. Русский Египет: Александрийская поэтика Михаила Кузмина: В 2 кн. М., 2006. Кн. 1. С. 480−492, 507−508., позднее цикл войдет в книгу Кузмина «Нездешние вечера». В стихотворении «Базилид», в котором описывается момент постижения истины и обретения магического знания о полноте мира, впервые упоминается слово «Абраксас»:

В руке у меня был полированный камень, Из него струился кровавый пламень, И грубо было нацарапано слово: ??ўвсбобт Цит. по: Кузмин М. Стихотворения. С. 439−440. Анализ этого стихотворения см. Панова Л. Г. Русский Египет: Александрийская поэтика Михаила Кузмина. С. 539−560. .

Нельзя с точностью сказать о том, была ли известна Тинякову эта публикация. Однако очевидно, что статья Тинякова была направлена в одну цель — Михаила Кузмина, причем критик не гнушался и личными оскорблениями: «Гностические темы ему <�Кузмину — А. П.> явно не по плечу; а тому, кто знает дивные создания творческой фантазии Валентина или о глубоких раздумьях Макрсиона, — кузминские упражнения на эти темы могут показаться дерзновенной претензией» Тиняков А. Критические раздумья. I. Выполнив большие и подробные разборы произведений Ольги Зив, Анны Радловой и Николая Кубланова, Тиняков обошел вниманием опубликованные стихотворения и прозу Кузмина, в рецензии на первый номер — упомянув мимоходом, в рецензии на второй и третий — не упомянув вовсе См.: Тимофеев А. Г. Вокруг альманаха «Абраксас». С. 195. .

По поводу оскорбительной статьи Кузминым (который сам считал себя знатоком гностической философии; по воспоминания искусствоведа Всеволода Петрова, Кузмин говорил о себе так: «По-настоящему я знаю только три предмета Один период в музыке: XVIII век до Моцарта включительно, живопись итальянского кватроченто и учение гностиков» Петров В. Калиостро: Воспоминания и размышления о М. А. Кузмине / Публ. Г. Шмакова // Новый журнал. 1986. Кн. 163. С. 101. Сокращенный (и несколько текстуально отличающийся) вариант этих воспоминаний см.: Панорама искусств. М., 1980. Вып. 2. С. 142−161. См. подробнее о гностической поэтике Кузмина: Панова Л. Г. Русский Египет: Александрийская поэтика Михаила Кузмина. Кн. 1. С. 452−497.) был написан ответ, который должен был быть послан в редакцию журнала «Последние новости», но это намерение так и не осуществилось, хотя письмо, по свидетельству его первого публикатора, А. Г. Тимофеева, выглядит вполне законченным Тимофеев А. Г. Вокруг альманаха «Абраксас». С. 190. .

Приведем отрывок из этого небольшого письма, касающийся смысла заглавия альманаха:

«М. Кузмин Письмо в редакцию.

[Петроградской газеты «Последние новости"].

Происхождение слова «Абраксас» темно и недостаточно исследовано. Значение его отнюдь не смысловое или мифологическое, а звуковое и числовое. На гностических амулетах оно писалось различно, но в подавляющем большинстве случаев именно «Абраксас». Изображения, иногда сопровождавшие его, тоже не были одинаковы: солнце, человек, стоящий на быке, и т. п. (Montfaucon. [L`] Antiquitй expliquйe [T. 2. P.] 2. Числовое значение его по пифагорейской или кабалистической системе 365, полнота творческих мировых сил. Так как важна сумма цифр (1+2+100+1+60+1+200), то перестановка букв не имеет значения. Наиболее принятым было «Абраксас». В смысловом значении оба начертания одинаково бессмысленны. Вероятно, мистическое значение этого слова, а также точки соприкосновения поэзии и вообще словесного искусства с звуковой магией натолкнули редакцию сборника на это название.

Числовое значение этого греческого слова не теряет своей силы единственно при славянской транскрипции, где те же буквы соответствуют тем же цифрам" Тимофеев А. Г. Вокруг альманаха «Абраксас». С. 191. .

Кузмин противопоставляет «смысловое значение» заглавия, важное для Тинякова, «мистическому значению» слова «абраксас». Выбор этого слова для заглавия альманаха объясняется и «соприкосновением поэзии с звуковой магией». Если же обратиться к стихотворению «Василид», то перед нами предстает еще один возможный смысл заглавия: «абраксас» — это слово, сопровождающее снисхождение божественного откровения, магии — в том числе, и магии творчества. Именно такое, боговдохновенное творчество и чувство, противопоставляет Кузмин формальному подходу к искусству. Сам критерий «эмоциональности», выдвинутый им в качестве основной творческой установки в эти годы, подразумевает природу чувства, которое не может быть продиктовано кем-то свыше: «эмоциональное, свое, единственное, неповторимое восприятие, овеществленное через соответствующую форму для произведения эмоционального же действия» Кузмин М. Эмоциональность и фактура. С. 623.. В «Декларации эмоционализма» эта мысль найдет более точное воплощение: «Божественный, интуитивный, безумный разум — путеводитель художественной мысли; логический научный рассудок допустим только в эмоционально измененном виде» Кузмин М., Радлова А., Радлов С., Юркун Юр. Декларация эмоционализма. С. 270. .

Числовую символику заглавия «Абраксас» можно трактовать по-разному. Во-первых, она очевидно поддерживает также числовую символику заглавия «Часы». Значение часов, описывающих полный круг вместе с движением календарного года, соотносится со взглядами Кузмина на природу искусства, выраженными в тех же статьях, в которых он изложил основные идеи эмоционализма: «Искусству доступны все времена и страны, но направлено оно исключительно на настоящее» Кузмин М. Эмоциональность как основной элемент искусства // Кузмин М. А. Проза и эссеистика. В 3 т. / Сост., подгот. текстов и коммент. Е. Г. Домогацкой, Е. А. Певак. М., 2000. Т. 3: Эссеистика. Критика. С. 377. (Впервые: Арена. [Пг.], 1924. С. 10.). Эти же положения отчасти воплощены в «Декларации эмоционализма»: «Имея дело с неповторимыми эмоциями, минутой, случаем, человеком, эмоционализм признает только феноменальность и исключительность» Кузмин М., Радлова А., Радлов С., Юркун Юр. Декларация эмоционализма. С. 270. .

Подобно тому, как в случае «Часов» год должен быть разделен на 12 частей-месяцев, в каждый из которых, вероятно, должен был выходить альманах, значение года — 365 — присутствует и в «Абраксасе»,, но сегментация, таким образом, выполняется на другом, более мелком уровне. Следовательно, основное положение эмоционализма — направленность искусства «исключительно на настоящее» воплощена в заглавии, на первый взгляд неясном и совершенно «не современном».

Выделение особого значения календаря заметно и в оформлении даты в первом и втором номерах «Абраксаса»: «петербург октябрь тысяча девятьсот двадцать второго года» и «ноябрь тысяча девятьсот двадцать второй год» соответственно. Ю. Б. Балашова видит в этом присущую альманаху цикличность и установку на конкретный временной промежуток: «Традиционная сезонность издания нередко обнаруживает себя за счет указания конкретного месяца выхода сборника» Балашова Ю. Б. Эволюция и поэтика литературного альманаха как издания переходного типа. С. 323−324. .

Числовой код выделяется и на другом уровне. Нетрудно заметить, что в первом и втором выпусках «Абраксаса» напечатаны произведения 12 авторов в каждом, иллюзию большего объема создает разнесенность их произведений: проза автора оторвана от его же поэзии (что, в общем, типично для альманахов). В первом и втором номере «Абраксаса» список авторов помещен на первой странице — по 12 в каждом случае. Можно считать это простым совпадением, однако особое положение страницы с перечислением авторов в общем аскетично украшенном и оформленном альманахе, заставляет сделать в этом месте некий смысловой акцент. Число «12» также согласуется с календарным годом: оно также предстает реализацией «полноты творческих сил», образующей идеальный год, подобно тому, как этот же год — на другом уровне — образует числовое значение слова «абраксас».

Вследствие смены типографии, изменения общего оформления издания и цензурных изъятий, невозможно понять, каким изначально задумывался третий выпуск «Абраксаса». Известно, что из него были изъяты произведения Радловой и Пиотровского — таким образом, в третьем выпуске должно было быть 11 авторов (возможно, что «Декларация эмоционализма» могла в таком случае выступить как самодостаточный текст).

Подводя итог разговору о числовой символике, проявляющейся на разных уровнях, можно также сказать и о том, что, выделяя именно календарный аспект, Кузмин и его круг создают некий «совершенный» альманах, воплощенную идею цикличности — сборник, который точно нацелен на каждый конкретный временной промежуток и в этом смысле выступает как полное подобие искусства, нацеленного, по мнению Кузмина, «исключительно на настоящее».