Речевой жанр «Просьба»

Мы можем сказать, что просьба, согласно вышеназванным классификациям, является первичным информативным речевым жанром с разной возможной степенью формализации и разным способом оформления — прямым или косвенным, в зависимости от коммуникативной ситуации.

Этот речевой жанр (у некоторых исследователей — речевой акт) несомненно выделяется и рассматривается многими исследователями. Исследованием просьбы занимались многие русские и зарубежные исследователи, в том числе в рамках кросскультурных исследований — Н. И. Формановская, Е. И. Беляева, Т. А. Шульженко, М. А. Егорова, М. Г. Безяева, А. Вежбицка, М. Воейкова, Е. В. Румянцева, Т. В. Ларина, Г. М. Ярмаркина, Т. В. Абрамова, М. Я. Гловинская, Т. С. Зотеева, Т. И. Стексова, Кан Сон Хи, Ш. Блум Кулка и соавторы, М. Миллс, Б. Комри, Е. Огиерманн, Дж. Томас, А. М. Крулац, Цз. Донг, М. Бетч и многие другие.

По классификации Дж. Остина этот акт находится на стыке экзерситива (осуществление власти) и бехабитива (выражение этикета), однако это не выражено точно: «экзерситив представляет собой решение в пользу или против определенного развития событий, что включает приказ, команду, указание и прочее» (Дж.Остин 1999:154). Дж. Серль в дальнейшем уточнил классификацию Дж. Остина и предложил пять основных видов высказываний и отнес просьбу к директивам (Searle 1979:67), для которых впоследствии был выбран еще один термин — импозитивы (Leech 1983:106), чтобы не создавать смешение с прямыми и непрямыми речевыми актами (direct/indirect).

Согласно Н. И. Формановской, речевой жанр просьбы относится к побудительным жанрам. Она противопоставляет инъюнктивы и не инъюнктивы на основании наличия силы, статуса у говорящего и наличии у него власти над адресатом (Н.И.Формановская 1998:202), и выделяет просьбу в жанр неинъюнктивов, а именно — реквестивов, где действие совершается в пользу говорящего (в отличие от адвесивов, где действие должно идти на пользу адресату). Согласно этой классификации, просьба не может быть озвучена в той ситуации, где у говорящего есть власть над адресатом, так как в этом случае она очень близко подступает к речевому жанру приказа или требования (Руднева 2015:80).

А.Вежбицка дает следующие критерии определения просьбы как отдельного речевого жанра при помощи простых предложений, выражающих мотивы, интенции и другие ментальные состояния адресанта:

«ПРОСЬБА хочу, чтобы ты сделал для меня нечто хорошее (Х) говорю это, потому что хочу, чтобы ты это сделал не знаю, сделаешь ли ты это, потому что знаю, что ты не обязан делать то, что я хочу, чтобы ты делал» (Вежбицка 2007:73).

Эта модель, построенная по принципу парафраза, дает наглядное представление о жанре просьбы и отмечают одну важную для просьбы особенность — возможность слушателя отказать в выполнении просьбы. Этот параметр становится важен и для речевого оформления просьбы, так как просьба относится к побудительным речевым актам, в которых заключается «угроза лицу». Уровень угрозы зависит от ситуации, статуса коммуникантов, веса просьбы (т.е. усилий, требуемых для ее исполнения), и все эти факторы оказывают влияние на «продукцию и перцепцию просьбы» (Shcherbakova 2010:7). Просьбой говорящий совершает волеизъявление и потенциально вторгается в свободу слушателя с целью заставить его выполнить желаемой действие. Таким образом, в рамках речевого жанра просьбы «если человек „оказывает давление на кого-либо“, он пытается навязать свою волю адресату» (Вежбицка 2007а:62), поэтому ему нужно замаскировать свое волеизъявление с помощью вежливости, принятой в данной лингвокультуре. Некоторые исследователи полагали, что единственное, что отличает просьбу от приказа — это вежливость, с помощью которой говорящий воздействует на собеседника (Green 1975: 120−122). Грин также отмечал, что особенность просьбы в том, что при отказе ее выполнить, говорящий не будет добиваться ее выполнения и не будет испытывать гнев на адресата (Green 1988: 121). Учитывая эти параметры, говорящему необходимо таким образом сформулировать свою просьбу, чтобы минимизировать угрозу и избежать коммуникативной неудачи (Thomas 1983:101).

Поэтому в практическом освоении языка овладение основными речевыми жанрами, в том числе просьбы, становится важным для формирования коммуникативной компетенции. Начинающим изучать иностранный язык необходимо правильно уметь выразить свою просьбу, оставаясь при этом в рамках этикета изучаемого языка. Сложность заключается в том, что в разных культурах могут существовать различные взгляды на оформление просьбы и на допустимый уровень воздействия на адресата. Часто такие расхождения ведут к ошибкам в изучаемом языке — изучающий может переносить грамматическое или лексическое оформление просьб в родном языке на иностранный язык или неправильно выбирать способ оформления, не осознавая того, что он нарушает нормы вежливости в данной лингвокультуре (Mills 1992:66). Конечно, речь идет не только о грамматических и лексических затруднениях, а о разнице культур, ведь чтобы «что-то помыслить», человеку необходимо иметь определённые культурные концепты, которыми он руководствуется в том числе при выражении своих мыслей (Вежбицка 1999:299). Таким образом, изучение способа выражения просьбы предоставляет нам возможность заглянуть в том числе и в особенности культуры.

Поэтому по причине актуальности и практической значимости исследование жанра просьбы прочно занимает свое место в работах лингвистов.

Г. М. Ярмаркина, исследовавшая просьбу как вид обыденной риторики, отмечает, что для просьбы часто используются одноактные императивные высказывания, а для смягчения такого неэтикетного императива применяются разнообразные тактики, «подготавливающие прямое побуждение» (Ярмаркина 2001:41).

Чтобы иметь определенную парадигму, согласно которой мы можем определить некоторый речевой акт как входящий в речевой жанр просьбы, мы предпримем попытку создать определенную классификацию просьбы согласно Дж.Серлю.

Первым, одинаковым для всех речевых жанров, является соблюдение условий, делающих языковое взаимодействие возможным (владение одним языком, отсутствие глухоты и собеседника и т. д.). Второе условие: говорящий при произнесении высказывания передает мысль, что [Х] - это условие позволяет выделить содержательную часть иллокутивного акта (т.е. [X]) и рассмотреть ее отдельно. Третье условие: «выражая мысль, что [X], [говорящий] предицирует будущий акт говорящему». В случае с просьбой мы как раз имеем дело с будущим актом, так как формально невозможно просить то, что уже исполнено, если это не ирония или шутка. Четвертое: адресант предпочел бы совершение адресатом определенного акта его несовершению, т. е. говорящий хочет видеть свою просьбу исполненной. Здесь мы переходим к содержательному анализу ситуации. Следующий, пятый, критерий для обещания: адресату и адресанту очевидно, что адресант не имеет возможности выполнить то, о чем он просит, по какой-либо причине, поэтому он и обращается с просьбой к адресату. Шестое условие: адресант намерен побудить адресата исполнить некоторое желаемое действие. Седьмое: адресант намерен с помощью высказывания своей просьбы побудить другого человека, адресата, исполнить её. Эти два условия — существенные. Далее следуют последние два условия, применимые ко всем иллокутивным актам: восьмое, адресант хочет вызвать у адресата убеждение, что условия 6 и 7 выполняются, и при этом он рассчитывает, что адресат опознает это намерение, т.к. он облекает свое высказывание в соответствующую форму; и девятое: семантические особенности языка говорящих таковы, что данный иллокутивный акт является верным и искренним только при соблюдении условий 1−8. Таким образом, эти условия можно разделить на общие для всех иллокутивных актов (1,8,9) и на специфические для каждого отдельного (2−7). Из них 2−3 выделяются в правило пропозиционального содержания, подготовительные правила 2 и 3 повторяют условия 4 и 5. Четвертое правило — правило искренности — следует из шестого условия. Последнее, пятое правило, повторяет седьмое условие, согласно терминологии Дж. Серля это правило — существенное.