Научно-популярный и научный стили: проблема отношений

С позиции социолингвистики выделяются два основных типа дискурса: персональный (личностно-ориентированный) и институциональный. Согласно В. И. Карасику для точного описания конкретного типа институционального дискурса важно отметить его компоненты:

• 1. участники,
• 2. хронотоп,
• 3. цели,
• 4. ценности (в том числе и ключевой концепт),
• 5. стратегии,
• 6. материал (тематика),
• 7. разновидности и жанры,
• 8. прецедентные (культурогенные) тексты,
• 9. дискурсивные формулы.

Участниками научного дискурса В. И. Карасик называет исследователей («научная общественность»); клиентами как исследователей, так и широкую публику; хронотопом — любую обстановку, подходящую для научного диалога — устного или письменного; целью общения — вывод нового знания о предмете; ценностями — ключевые знания о предмете (Карасик 2000).

На данном этапе исследования теоретической базы нам важно разграничить понятия о наивной и научной картинах мира, потому что явление научно-популярного дискурса комплексное, и важно продемонстрировать в нем сочетание компонентов разной природы. Филосовский энциклопедический словарь определяет картину мира как «совокупность мировозренческих знаний о мире» (Философский энциклопедический словарь 2010). Научная картина мира объясняется как «стремящая к интернализации» и «результат теоретического познания сущностных свойств субъекта» (Словарь лингвистических терминов 2010), в то время как наивная — «имеющая этническую (национальную) специфику и находящая выражение в лексическом составе языка» (Словарь лингвистических терминов 2010). Ю. В. Рудова отмечает следующее: «в отличие от научного мышления, они [наивные смыслы] возникают случайно и часто обусловлены наблюдениями и эмпирией» (Рудова 2015: 106). По мнению исследователя, картина мира, типичная для представления любого обычного человека, является наивной, потому что она отлична от научной. Тем не менее, наивная не значит примитивная, поскольку именно наивная картина и ее смыслы стали базой и точкой отсчета для создания научной картины мира (Рудова 2015: 106). Так мы приходим к мысли, что научно-популярный дискурс как совокупность текстов объединяет признаки наивной и научной картин мира. С одной стороны, он транслирует интернациональное универсальное научное знание, с другой — прибегает для к индивидуальным в каждом языке языковым средствам.

Другая важная для исследования пара смежных понятий это научный и научно-популярный стили. Традиционно научно-популярный принято считать подстилем научного. Так, М. Н. Кожина наряду с научно-популярным выделяет такие подстили как собственно-научный и научно-учебный (Кожина 2008: 125−130), а Д. Э. Розенталь научно-деловой, научно-технический, научно-публицистический и учебно-научный (Розенталь 2001: 21−28).

Исследователь Т. А. Воронцова полагает, что такая вариативность связана со спорным на данный момент статусом научно-популярного подстиля, так как при разборе некоторых его аспектов возможно обозначить его как самостоятельный функциональный стиль (Воронцова 2014: 39).

Обращаясь к мнению зарубежных исследователей, важно упомянуть работу Сары Перро Communicating Popular Science: From Deficit to Democracy. Так, исследователь отмечает, что определение «научно-популярная» можно применить ко всем работам, написанным в форме популяризации науки. Научно-популярные работы публикуются в книгах, а также в ряде других, меньших по объему источниках, включая газетные и журнальные статьи и эссе, а также он-лайн форумы. Под термином «популяризация науки» автор понимает тексты, относящиеся к научной коммуникации и адресованные неспециалистам. Здесь лингвист подчеркивает, что не имеет в виду понятие «публика» (the public) или даже «не ученые». Тем не менее, эти понятия подразумевают четкое разделение аудитории на ученых и других неученых и часто используются для характеристики читателя научно-популярных текстов. В реальности же, для каждой научной проблемы существуют разные степени и виды знания и понимания. Даже ученые, ведущие исследования в одной области, могут читать научно-популярные работы по другим темам в качестве любителя. С. Перро, таким образом, обнаруживает три группы людей, вовлеченных в коммуникацию о науке в научно-популярных текстах (Perrault 2013: XIII-XV): ученые, авторы научных публикаций и читатели-неспециалисты, для кого и пишутся научно-популярные тексты. Еще одна заинтересованная группа — это исследователи, которые изучают научно-популярные тексты с точки зрения различных интересов изыскания. Любопытно, что свой труд, С. Перро адресует преимущественно как раз последней группе, но также и ученым, авторам и потребителям научно-популярных текстов.

Провести черту между научным и научно-популярным дискурсом возможно, сравнив определенные аспекты каждого из них. Однако аспекты, призванные быть значимыми для такого исследования разнятся в работах ученых. Так, Д. Кристал в разделе о научном стиле английского языка Кембриджской энциклопедии английского языка (Crystal 2003: 372−373) отмечает, что первое впечатление, которое производит язык науки — это специфичность употребляемой лексики. Одно только количество технических терминов делает это неизбежным. Однако, сложившаяся ситуация не должна заставлять нас игнорировать грамматические черты научного выражения. Постичь вокабуляр научного исследования возможно, считает Кристал, однако трудность понимания присутствует из-за способа построения текста данного дискурса. Характерными особенностям научного стиля можно назвать лексическую насыщенность (количественное превосходство лексически значимых слов над грамматическими), некоторую обезличенность (присутствие пассивных конструкций, сложные именные конструкции — падежные цепочки существительных), компактные (компрессирующие) структуры (использование скобок, отсутствие эксплицитно выраженных маркеров логического устройства текста).

В ситуации, когда менее частотные грамматические структуры сочетаются с высоким содержанием единиц технического вокабуляра, в результате возникает резкое усложнение понимания текста. Особенно очевидно такое явление как раз при рассмотрении языка науки, так как научное изыскание лексически обширно, использует понятия, к примеру, и из строительства, и из медицины. Как следствие возникает вопрос о релевантности такого исследования для миллионной аудитории. Когда профессиональные ученые представляют массовой аудитории научное повествование, они часто подвергаются критике за «непроницаемость» стиля. Постоянное присутствие данной проблемы привело к применению некоторых исправительных мер, представленных в форме научного журнализма, книг с нормативно-справочной информацией (таких как энциклопедии), и т. д. Однако, время от времени, наука удивляет всех, выпуская работы, являющиеся сами по себе исключением.

Дж. Ахмад, исследуя стилистические особенности английских научных статей, выделяет (Ahmad 2012: 47−53):

разработанную внутреннюю организацию (специальные секции, предназначенные для введения, представления методологии, представления результатов и интерпретации важности работы в научном контексте);

без-образный язык;

следование нормам и правилам языка;

использование конструкций с пассивным залогом, который применяется для имперсонализации научного текста;

риторическое значение языка, поскольку общеупотребительные слова переходят в научное употребление, приобретая особые коннотации, в зависимости от научной дисциплины;

использование номинализации (явление, когда события и качества представлены с помощью существительных, а не глаголов или наречий) и универсальность научного дискурса (применение терминологии, основанной на эксперименте и рациональности, и универсально применяемой);

использование вопросов в научной статье (прием, призванный вызывать быструю ответную реакцию по отношению к авторским открытиям) Дж. Ахмад называет «вопросительный гамбит» (interrogative gambit)) (Ahmad 2012: 51);

использование скобок.

Так, мы видим, что, в общем, мнения исследователей совпадают. Разделение на специальные секции текста, упомянутые Дж. Ахмадом, может быть не выражено эксплицитно, что отмечает Д. Кристал, в доминирование номинальных частей речи и широкое применение компрессированной информации отмечают оба лингвиста. Дополнительно, Дж. Ахмад говорит также об использовании вопросительных предложений. Насколько упомянутые здесь стилистические и грамматические характеристики научных текстов релевантны для научно-популярных мы рассмотрим позднее.

Что касается методов, с помощью которых возможно обозначить стиль текста, Д. Кристал отмечает, что в последние годы произошел значительный скачок в развитии альтернативных методов анализа стиля, в результате чего возникли такие дисциплины как стилестатистика и стилеметрия (Crystal 2003: 423), занимающихся автоматизированным поиском и подсчетом единиц, характерных для текстов заданного дискурса.

«Ручной» анализ, в результате представляющий характеристику текстов научного и научно-популярного дискурса на трех уровнях: структурный, модальный и лексический предлагают авторы статьи «Characterization of of scientific and popular science discourse in French, Japanese and Russian» (Goeuriot: 2933−2937). В ходе исследования текстов на трех языках (русском, французском и японском) они классифицировали их по теме и по уровню коммуникации (научный или научно-популярный дискурс). Благодаря этому стало возможным создание универсальной трехуровневой типологии (структурный, модальный и лексический уровни), основывающейся на характерных чертах текстов научного и научно-популярного дискурсов. Использованные в исследовании тексты ученые разделили следующим образом: научные документы, написанные специалистами для специалистов, а также тексты, относящиеся к популярной науке, которые в свою очередь подразделяются на тексты, написанные специалистами для широкой аудитории, и написанные представителям широкой аудитории для широкой аудитории. Что касается анализа стилистики, здесь лингвисты предлагают следующие подходы: индуктивный, включающий анализ отобранного текстового материала и установление корреляций между схожими элементами, а также дедуктивный, подразумевающий поиск характерных элементов в тексте. Оба подхода позволяет создать достаточно объективную типологию выбранных для анализа документов. Так, чтобы разграничить научные и научно-популярные тексты необходимо обозначить настроение автора в тексте, т. е. модальность (модальный уровень анализа), затем охарактеризовать использованный вокабуляр, длину слов и другие лексические черты (лексический уровень анализа) и посмотреть на общий вид и устройство текста (структурный уровень анализа). Как утверждают авторы, следуя предложенным критериям возможно разграничить тексты научного и научно-популярного дискурса, а дискурсивную типологию транслировать из одного языка в другой.

О.С. Муранова считает, что в последние годы информация стала более значимым явлением в обществе, чем ранее. Следовательно, стало более важным распространять знание, поэтому выделение научно-популярного подстиля сказалось неизбежным. Исследователь, тем не менее, соглашается, что научно-популярный подстиль в большинстве случаев видится как подвид научного стиля. «Это связано, прежде всего, с тем, что традиционная классификация разновидностей литературного языка по функциональному признаку различает разговорную, официально-деловую, газетно-публицистическую и научную речь, не определяя места языка научно-популярных произведений» (Муранова 2009: 239).

Таким образом, ясно, что понятие научно-популярный стиль/дискурс менее объемное, чем научный стиль/дискурс, однако имеет право существовать отдельно, а не как один из видов научного. Такое заключение можно сделать, если представлять научно-популярный дискурс не как вспомогательный к научному, а как имеющий самостоятельную значимость. Кроме того, учитывая формальные критерии, обозначенные разными исследователями, научно-популярный дискурс проявляет свои отличия от научного. Здесь можно отталкиваться от особенностей лексического (процентное содержание терминов, длина слов), модального (авторская интенция) и структурного (особенности синтаксиса — наличие сложных предложений, глагольных и именных конструкций, а также от общей структурной организации текста. Как научный, так и научно-популярный тексты, те менее, мы будем относить к классу текстов науки, то есть текстов, тематически объединенных как представляющие научное знание в различных его проявлениях.

Если говорить о популярной науке как об объекте исследования, что актуально в контексте настоящего сочинения, то интересной представляется точка зрения Дж. Топхэма (Topham 2009: 315−318). Изучение популярной науки в историческом аспекте, которое часто видится как популяризация науки и как наука (или научное знание) в популярной культуре, не только получило значительное развитие за последние 10 лет, но и становится все более подробным с историографической точки зрения. Для многих, тем не менее, это все еще остается маргинальным направлением исследования. Частично, такое отношение связано трудностью основания теоретической базы, которая бы определяла такую ветвь исследований как научную дисциплину. Исследователь приходит к выводу, что не существует четкого однозначного разделения между наукой для людей и наукой людей или созданной людьми. Тем не менее, практика «популярной науки» является историческим феноменом и стоит серьезного внимания.

Дискурсы и практики обычно определяемые как принадлежащие области «популярной науки» в современную эпоху, являются фундаментальными аспектами истории науки в общем, а не только дополнительными аспектами, подлежащими изучению исключительно в рамках отдельного подраздела науки.

Так, мы смогли увидеть, что характеристика и классификация научно-популярного стиля является не только неразрешенным вопросом в лингвистике, но и перспективным направлением исследований.