Чудеса. 
Женщины, святые и несвятые, в агиографических текстах Григоры

Различные чудеса, прижизненные и посмертные, являются важной частью агиографии. Через них святой как бы являет свою богоизбранность, доказывает святость путем зримого, путем богоявления. Чудеса необходимы для признания святости. При этом чудеса можно условно разделить на те, что не зависят от воли святого, и те, что им самим вызваны. К первой группе должны относиться сны, явления ангелов, природные катаклизмы. Они уникальны (т.е. не повторяются постоянно), посылаются свыше (т.е. сам святой их не санкционирует прямо), не обязательно сопутствует святому (святой может быть далеко или еще не родиться). Ко второй можно отнести уже все навыки, которые приобрели святые при жизни (например, врачевание). При этом в нее же должны, вероятно, входить и посмертные чудеса. В анонимном житии Феофано X века, источнике жития Григоры, хорошо показано, как некий человек, решивший оскорбить ее мощи, вызвал гнев святой. В мощах остается воля святого, которому это тело принадлежало при жизни. Здесь важно то, что такие чудеса как бы принадлежат определенному человеку, и их источник очень легко выявляется, и к тому же проявляется волеизъявление святого. Для данной главы нам более интересна именно вторая группа.

Прежде всего, рассмотрим житие Феофано, так как в нем чудеса должны играть основную роль (в отличие от мученичеств, где самое важное — в страстях). Однако, ровно как в случае с деформацией образа Елены, Григора и тут поступает неожиданным образом и обманывает читательские ожидания. Его предшественник в житии X века включает три условные части: бесплодие родителей и их разрешение, описание жизни Феофано и посмертные чудеса святой. Согласно раннему источнику, во младенчестве Феофано смогла вылечить кормилицу от отсутствия молока. После упокоения мощи святой наделяются даром врачевания. Григора же и убирает первый эпизод, и со вторым поступает хитро: он от него не то чтобы отказывается, но завершает описание жизни так:

?мп? д? кб? кби'?кбуфб дйеой?нбй рспихмпхм?н? ?р?уб дй? чс?нпх рбнф?т ? ?у?б кб? п?б феле? ф? иб?мбфб ?мрпд?н б? ф?т кецбл?т ?лгзд?нет кби?уфбнфбй. Г? нпйфп д'?н ?м?н е?чб?т ф?н фп? ?есп? ф?т ?г?бт лейш?нпх кбл?т фе кб? е?лбв?т рспмзипхм?нщн гхнбйк?н ?у?щн фп? фпйп?фпх нпу?мбфпт ?рзллбгм?нпйт ?н ?ф?с? вйвл? рпй?убуибй ф?н ?ц?гзуйн.

Мне же, стремящемуся об этом рассказать, какие и сколь многочисленные святая все время совершает чудеса, препятствием явились муки на голову. Возможно, молитвами женщин, почитающих хорошо и богобоязненно останки святой, мы, избавленные от болезни, расскажем о них в другой книге.

Кажется невероятным, что житие, написанное высоким аттическим слогом с богословскими, историческими и политическими отступлениями, писалось за один раз. И потому, скорее всего, Григора не просто отложил описание посмертных чудес, но предпочел не включать их в повествование. Таким образом, он редуцирует одну из важнейших частей агиографии — чудеса, которые мы условно отнесли к второй группе, «волевые» чудеса.

Возможно, что в данном фрагменте Григора все же намекает на способности Феофано (излечение от головной боли через молитвы ее мощам), однако даже в этом случае само чудо остается вне повествования.

При этом стоит отметить, что различные божественные символы (орел) и сны (предвестие судеб родителей Феофано и ее самой) в версии Григоры тоже усечены, однако описаны хотя бы в нескольких предложениях. То есть, Григора разборчив в том, что описывать, а что — нет.

Случай Феофано особенный. Делирнье, говоря о святых императрицах, отмечает, что подобные жития обычно были «политизированными» Delierneux, N. P. 376., в частности, говорит она и про Феофано, память которой семья хотела почтить, и потому причина канонизации сугубо политическая. Вероятно, автор предыдущего жития сам некоторые события придумывал, дабы придать панегирику почившей императрице хоть какое-то ощущение жития.

Сказать, почему Григора убирает посмертные чудеса, с уверенностью нельзя. В работе прошлого года мы, исходя из датировки, установленной Хинтербергером (1346−1347 гг.), предположили, что можно искать причину метафразирования именного этого жития в политической ситуации в стране. В эти года идет война за престол между Анной Савойской и Иоанном Кантакузином — возможно, «политизированное» житие стало еще немного более «политизированным». Григора пытается примирить соперников либо осмыслить сложившуюся ситуацию, показывая возможность женщины (Феофано или Анны Савойской) помогать мужчине в управлении государством (Лев VI или Иоанн Кантакузин). При этом доминирующая роль все-таки принадлежит мужчине, несмотря на силу и поддержку женщины. Тогда чудеса Феофано совершенно лишние: во-первых, они делают политический посыл замутненным, во-вторых, увеличивают текст, в котором уже сказано все необходимое, в-третьих, разъединяют образы Анны и Феофано.

То, что причина замалчивания чудес, лежит не в обобщенном отношении Григоры к женским чудесам, можно доказать через мученичество Василисы, где автор нисколько не обрезает сверхъестественные деяния, совершенные девой. Он точно следует за тем, что описано в тексте мученичества, опубликованном Алькеном. Из чудес, совершенных с ней, можно выделить исцеление нанесенных пытками ран и отведение львов. А подвиг самой Василисы связан с чудесным источником, который она во время засухи смогла создать вблизи от города. Наконец, после смерти ее мощи почитаются женщинами, причем у Василисы есть «специализация», о которой будет сказано в главе Материнство.

Можно отметить, что подвиг мученичества — это, в первую очередь, верность вере, и потому в мученичестве как раз чудеса являются необязательной составляющей. Более того, само мученичество Василисы напоминает жанровую химеру: она не умирает во время гонений, и после этого спасает душу своего гонителя Александра, создает источник, оставляет после себя чудодейственные мощи.

Также можно сказать о Елене, матери Константина, и о ее подвиге — паломничестве в Иерусалим, который традиционно описывается в житии Константин M. Hinterberger, Die Konstantinsvita im spдten Byzanz. Стр. 47., однако Григора даже не упоминает о подобном действии. Елена упоминается только в связи с ее семейными функциями (вступление в брак, рождение сына, поиск невесты сыну и наречение сыном в честь нее города), иных упоминаний Елены нет.