Фразеологизм как единица культурного кода

Как пишет Мечковская Н. Б. [Мечковская, 2004: 14], язык является знаковой системой, он главный по своим возможностям в означивании, а, значит, главный объект семиотики; несмотря на то, что семиотика находит свои объекты повсюду: в языке, математике, в планировке квартиры, в жизни животных — именно язык является оптимальным средством выражения значений. Языковой знак, таким образом, может рассматриваться как главное средство выражения, «овнешнивания» культурного смысла.

Ключевой термин семиотики — код — означает закон соответствия между планом выражения и планом содержания знака, кодом задаётся значимость знака, которую надо расшифровать. Код вырабатывается и осуществляет свою функцию в культуре — в ней синтезируются знаки и смыслы, так как культурный знак является носителем того, что было выработано в процессе самопознания человеком. Знаки культурой заимствуются в природе, в артефактах, во внешнем и внутреннем мире человека. По Лотману Ю. М., самым универсальным культурным кодом является язык [Лотман, 1994: 8].

Выдвинутая Выготским Л. С. гипотеза о культурных знаках говорит о том, что человек и воспринимаемый им объект связаны не только прямо, но одновременно и через посредника, состоящего из артефактов, — культуры. Благодаря ей, языку, орудиям труда продвинулось психологическое развитие людей, пользуясь этим, человек научился управлять собственной психикой и поведением, сделав их произвольными и опосредованными орудиями и знаками, подвластными его состоянию и воле [Немов, 1998: 94].

Из вышенаписанного понятно, что язык выступает в роли творца культурной реальности. Некоторые процессы в языках, конечно, универсальны, а различия между ними обусловлены различиями в культуре, и все эти различия находят отражение в языке. Значения языковых единиц, выступающие как составляющие культурных кодов, с одной стороны, воплощают в себе определённое видение мира носителей разных языков, а с другой — задают это мировидение представителям различных лингвокультурных сообществ.

Фразеологизм как языковой знак — это «знак с максимально полным семантическим набором, кодифицированным в форме значения в виде макрокомпонентов, охватывающих грамматику, денотацию, оценку, мотивацию, эмоционально-оценочную реакцию как опечаток пережитых эмоций и стилистическую маркированность» [Телия, 1990:17]. Все эти типы информации, которые включены в модель фразеологической единицы, представляют собой «свёрнутый текст, который разворачивается при воспроизведении и восприятии фразеологизма» [Гудков, Ковшова, 2007: 89].

Образ фразеологизма является своеобразным проводником культуры, благодаря чему осуществляется взаимопроникновение двух семиотических систем — культуры и естественного знака. Образно-мотивационный компонент фразеологизма в процессе его интерпретации в пространстве культурного знания порождает культурную коннотацию, то есть вторую — культурную — семантику фразеологизма, создавая таким образом культурный смысл языкового знака. В процессе культурной интерпретации образ фразеологизма соотносится с различными пластами культуры, которые вплетаются во фразеологизм и образуют его культурную семантику, но при этом, как языковой знак, фразеологизм сохраняет свою смысловую самостоятельность. Культурнаяинтерпретацияявляетсянетолькоприёмом лингвокультурологического анализа фразеологизма, но и способом описания когнитивных процессов, которые осуществляются фразеологизмами при воспроизведении и восприятии фразеологизма в речи.

Лингвокультурология — комплексная научная дисциплина, изучающая взаимосвязь и взаимовлияние культуры и языка в его функционировании. Н. И. Толстой писал, что лингвокультурология «ориентирует исследователя на рассмотрение соотношения связи языка и духовной культуры, языка и народного менталитета, языка и народного творчества, их взаимозависимости и разного рода их корреспонденции» [Толстой, 1983: 182].

Идея лингвокультурологического описания фразеологизмов принадлежит Телия В. Н., которого придерживаются многие специалисты, в нём рассматривается:

• 1) соотнесённость образа фразеологизма с конкретными текстами мифов, ритуалами, библейскими слоями культуры;
• 2) соотнесённость образа фразеологизма в целом или его компонентов с фольклорно-литературными источниками;
• 3) соотнесённость фразеологизма в целом или его компонентов с кодами культуры;
• 4) соотнесённость фразеологизма в целом или его компонентов с видами тропов;
• 5) соотнесённость образа фразеологизма с целом или его компонентов с «языком» культуры, то есть указание на ту роль, которую выполняет образ фразеологизма в целом или отдельные его компоненты как знаки языка культуры [Телия, 2006: 772].

Ключевым звеном культурной интерпретации фразеологизма является соотнесение его слов-компонентов с кодами культуры, это порождает культурную коннотацию фразеологизма, формирует его роль как знака культуры. Именно наличие культурной коннотации у фразеологизма предопределяет его жизнь в языке, его воспроизводимость в речи, так как носителем языка идиоматические единицы высказываются не только в их прямой, языковой функции, но и в функции культурной.

Говорящий усматривает в словах-компонентах фразеологизма закодированный культурный смысл, который прочитывается субъектом речи в культуре, а именно в системе кодов. Телия В. Н. выделила следующие культурные коды:

• · антропный или собственно человеческий код (совокупность номинаций человека в целом: количественные характеристики, физические, интеллектуальные, эмоциональные, позы, жесты, виды деятельности) спать и во сне видеть, впитывать с молоком матери;
• · зооморфный код (совокупность имён животных и других живых существ со специфичными для них характеристиками и состояниями) как баран на новые ворота, брать под крыло;
• · растительный код (совокупность имён растений или их частей) дать дуба, уши вянут;
• · природный код (совокупность имён, обозначающих природные объекты или элементы ландшафта) ветер в голове, пойти в огонь и воду;
• · артефактивно-вещный код до лампочки, от фонаря;
• · вещно-костюмный код спустя рукава, под каблуком;
• · гастрономический (пищевой) код каша в голове, котелок не варит;
• · архитектурный код ни кола ни двора, крыша едет
• · духовный или религиозно-антропоморфный код (совокупность нравственных установок, сущности религиозного характера и их атрибуты) с грехом пополам, чёрт его знает;
• · религиозно-артефактивный код (предметы религиозного обихода, приписываемые им свойства и действия) детей не крестить, дышать на ладан, идти под венец;
• · пространственный код (совокупность имён, обозначающих членение пространства и с отношением человека к пространственным параметрам) уйти в мир иной, к черту на куличики;
• · количественный код как дважды два, одна извилина;
• · цветовой код розовые очки, в черном цвете;
• · телесный код (или соматический, то есть совокупность имён, обозначающих тело в целом или его части) не покладая рук, пропускать мимо ушей.

Соотнесение с кодами культуры, по Телия В. Н., — это корреспонденция фразеологизма с теми источниками, которые явились предметами окультуренного их осмысления и оценивания человеком в процессе жизнедеятельности. Пройдя сквозь историю, реалии стали носителями культурных смыслов, воплощениями идей, потеряв то случайное и повседневное, что им было свойственно с самого начала, а имена этих реалий во фразеологизме стали именами культурного текста. Слова-компоненты фразеологизма воспринимаются субъектом речи не только как языковые сущности с их лексическим значением, но и как имена реалий, приобретших в процессе жизнедеятельности человека особый, культурный, смысл, который вычитывается говорящим и слушающим из слов-компонентов в процессе восприятия фразеологизма. Слово-компонент фразеологизма становится культурным знаком, так как несёт в себе смысл какого-либо повседневного хода действия, является именем культурной ситуации, именем ритуала или обряда.

В языке отражаются различные модели «видения мира», характерные для всех носителей языка на протяжении их истории, а тем самым и различные возможности формирования языковых форм и значений. В современной лингвистике, помимокодовкультуры, используетсятакжепонятие «концептуальная система», складывающаяся до языка и языком и организуемая в «концептуальную картину мира», которая репрезентируется в любом языке. Смыслы, значения, которые сейчас называют «концептами» — это единицы концептуальной системы в их отношении к языковым выражениям и информации о положении дел в мире. «Процесс познания человека, заключающийся в самом широком понимании этого слова в мире, является процессом образования смыслов (концептов) об объектах познания, как процесс построения информации о них. Эта информация относительно актуального или возможного положения вещей в мире и есть то, что мы называем ''концептом'' или ''смыслом''» [Павиленис, 1983: 286]. Исследование концептов, свойственных тому или иному языку, позволяет выявить неизменяемые его значения, а также исходные (прототипические) значения, отражённые в самых типичных и частотных употреблениях идиом тех или иных концептов.

Рассмотрим, как осуществляется процесс восприятия фразеологизма в речи и какую роль в этом процессе играет соотнесение слов-компонентов с кодом культуры:

• 1 -й шаг — понимается закреплённое за фразеологизмом его языковое значение — денотативная информация о происходящем в мире;
• 2 -й шаг — принимается оценка, которая выводится из денотативного содержания фразеологизма в результате интерпретации с позиции ценностной картины мира;
• 3 -й шаг — представляется образная картинка, которая дана в буквальном прочтении фразеологизма. На воображение слушающего воздействует троп, лежащий в основе внутренней формы фразеологизма, создающий его образ, с помощью которогоосуществляетсясоответствиемежду паройвзаимно несопоставимых элементов и буквальным именованием какой-либо ситуации; 4-й шаг — у слушающего возникает эмоционально-ответная реакция, как отпечаток пережитых эмоций при восприятии мира сквозь призму образа, в результате чего формируется эмоциональная оценка, которая основана на ассоциативно-образном восприятии. Это восприятие возбуждает то или иное чувство-отношение. Но само это чувство социологизировано и релятивизировано к знанию о том, презираемо или осуждаемо обозначаемое в данном социуме или нет;
• 5-й шаг — субъект речи прочитывает в своём пространстве культурного знания слова-компоненты фразеологизма, закреплённых в языковой памяти носителя языка. Происходит раскодирование смысла, заключенных в словахкомпонентах. Соотнесение слов-компонентов фразеологизма и фразеологизма в целом с кодами культуры создаёт культурный фон, на котором понимается значение фразеологизма, воспринимается его образ, оценивается происходящее в действительности.

Например, succhiare col latte materno (букв. «всасывать с материнским молоком») — впитать с молоком матери, то есть «прочно усваивать важные для жизни сведения с раннего возраста». Сквозь призму образа, данного в буквальном прочтении фразеологизма, слушающий осознает, видит и оценивает происходящее в действительности — в этом особенность фразеологизма, как языкового знака. Стоит отметить, что само появление тропа обусловлено сложившимися мифологическими представлениями об устройстве мира, архетипическими противопоставлениями. Данный фразеологизм восходит к древнейшему представлению о питании как о естественном усвоении человека чего-либо, о питании как способе выращивания всего живого, к библейским представлениям о пище духовной и пище физической. В основании образа фразеологизма лежит метафорическое уподобление духовного восприятия питанию грудных младенцев молоком. Компонент «впитывать» или «succhiare» с совокупностью антропного и соматического кодов культуры, «молоко матери» или «il latte materno» — с соматическим, природным и гастрономическим кодами. Что может быть естественнее и жизненнее, чем потребность в пище? Еда — центральный акт в жизни общества. Молоко — вещество, созданное природой, знак животворящей сущности, взращивающей человека, создающей его жизненную крепость на весь срок его существования в мире. В сказках и мифах еда — одно из средств превращения кого/чего-либо в кого/что-либо. Словосочетание «молоко матери» или «il latte materno» — понятие, переживаемое в культуре, потому что в нём лежит смысл рождения, связи физической между людьми, как продолжателями и преемниками рода, культурных традиций. Поэтому в данном фразеологизме мы видим не только совокупность слов-компонентов, не только образ, вычитываемый из буквального значения, находим не только троп (метафору в данном случае), лежащую в основе внутренней формы фразеологизма. Лингвокультурный взгляд на культурную сущность фразеологизма позволяет, путём экспликации культурной интерпретации фразеологизма, говорить о его культурном значении. Дополнительное символическое значение правильности усвоенных взглядов вносит компонент «матери» и «materno» (букв. «материнский»), символизирующий неиссякаемый источник добра, любви и душевной теплоты.

Важно осмыслять культурные коды фразеологизма не как бытовое, а как бытийное значение всего того, что происходит в мире. Изучение фразеологических картин мира сводится к выражению и плана содержания, к построению лексико-грамматических соответствий или несоответствий, нахождению близких образных параллелей. То, что фразеологические картины мира русского или итальянского народов могут совпадать в каких-то семантических сферах, является интересным фактом того, что разные народы способны одинаково видеть образность мира, а также позволяет наблюдать восхождение фразеологизмов современных языков к какому-то общему древнему образному прототипу [Солодуб, Альбрехт, 2003: 216]. Описание фразеологизмов обычно ограничивается на констатации различий или схожести в образах фразеологических единиц, в плане содержания и в ситуациях употребления данных фразеологизмов в речи [Баско, Новицкая 2002: 19−20]. Культурная специфика фразеологизмов определяется соотнесением их с материальной и духовной культурой данного общества, его истории, верований, обычаев, природно-географического расположения. Необходимо исследовать фразеологизм не только как языковой, но и как культурный знак, так как они возникают в национальных языках на основе такого образного представления действительности, которое, отображает обиходно-эмпирический, исторический или духовный опыт языкового коллектива, который, безусловно, связан с его культурными традициями, ибо субъект номинации и речевой деятельности — это всегда субъект национальной культуры [Телия 1981: 13]. В этой связи уместно привести мнение Н. А. Бердяева о том, что каждый отдельный человек входит в человечество как национальный человек. Он писал: «Национальный человек больше, чем просто человек, в нём есть родовые черты человека вообще и ещё есть черты индивидуально-национальные» [Бердяев, 1990: 96]. Поэтому, по мнению Бердяева, и культура всегда конкретно-человеческая, то есть национальная.