История возникновения метафоры и ее эволюция в речи

В научном мире принято считать, что точное время возникновения метафоры определить невозможно, но первое описание этого явления находим в трудах Аристотеля: «Метафора — перенесение слова с изменением значения из рода в вид, из вида в род, или из вида в вид, или по аналогии». Метафора, по Аристотелю, дает право, «говоря о действительном, соединять с ним невозможное» [Аристотель, 1998: 1097]. Сама метафора рассматривается философом лишь как фигура речи, но не как самостоятельное языковое явление: «Всякое имя бывает или общеупотребительное, или глосса, или метафора, или украшение, или вновь составленное, или растяженное, или сокращенное, или измененное» [Аристотель, 1998: 1097]. Сам Аристотель настаивал на том, что в рассуждениях стоит избегать употребления метафор, при этом высоко оценивал их как способ описания не того, «что было, а того, что могло быть, будучи возможно в силу вероятности или необходимости» [Аристотель, 1998: 1078].

В своей книге «Метафора в системе языка» Скляревская Г. Н. говорит, что, благодаря Аристотелю, сложился взгляд на метафору как на «неотъемлемую принадлежность языка, необходимую для коммуникативных, номинативных и познавательных целей» [Скляревская, 1993: 6]. Также в этой книге приводятся различные высказывания философов античной эпохи о метафоре; это те изначальные идеи, которые стали основой для изучения данного языкового феномена: «Квинтилиан полагал, что „метафора дарована нам самой природой“ и „содействует тому, чтобы ни один предмет не остался без обозначения“. Это же утверждает Деметрий: „обиходная речь создала такие хорошие метафоры для некоторых понятий, что мы уже не нуждаемся для них в точных выражениях, такая метафора утвердилась в языке, заняв место буквального обозначения“. Цицерон трактует метафору как способ формирования недостающих языку значений — перенос по сходству производится „ввиду отсутствия в языке соответствующего понятию слова“. Теофраст также признавал за метафорой право пополнять недостаток слов в языке» [Скляревская, 1993: 6].

Однако, получив свое теоретическое обоснование в «Поэтике» Аристотеля, метафора теряет свою актуальность. Так, например, в языке науки запрещается использовать метафору, т.к. считается, что она, в силу своей двусмысленности, может спровоцировать неточность понимания высказываний.А. Ричардс комментирует это положение следующим образом: «На протяжении истории риторики метафора рассматривалась как нечто вроде удачной уловки, основанной на гибкости слов, как нечто уместное лишь в некоторых случаях и требующее особого искусства и осторожности. Короче говоря, к метафоре относились как к украшению и безделушке, как к некоторому дополнительному механизму языка, но не как к его основной форме» [Ричардс, 1990: 46].

Ситуация изменилась в 20-ом веке, метафору стали рассматривать как элемент познания мира, но сама сущность, природа метафоры и ее функции стали предметом научного интереса в конце 60-х годов XX века. Одним из первых исследователей метафоры был американский логик и философ Марк Блэк, автор терминов «фокус» (focus) и «рама» (frame). Он полагает, что создание фраз целиком из метафор образует пословицы, поговорки, аллегории и загадки. Ученый также рассматривает метафору в следующих аспектах:

• · субституциональном;
• · сравнительном;
• · интеракционистском.

Как указывает в своем научном обзоре Мещерякова Е. Х. [Мещерякова, 2008] субституциональная точка зрения заключается в следующем: метафорическое выражение замещает эквивалентное ему выражение в буквальном смысле. Другими словами, любое предложение с метафорой рассматривается в качестве подмены некоторого набора предложений с прямым значением. Согласно предложенной концепции, фокус метафоры служит для передачи основной информации, которая могла бы содержать буквальный смысл, а ее понимание уподобляется дешифровке кода или разгадыванию загадки. Ученый указывает, что использование метафоры в данном случае может быть объяснено отсутствием буквального эквивалента в языке. В данном случае метафора является разновидностью катахрезы (вкладывания новых смыслов в старые слова). Как пример, М. Блэк приводит лексему «оранжевый» (orange — букв. «апельсиновый») как обозначение цвета, которое своим появлением обязано катахрезе, однако сейчас употребляется по отношению к цвету столь же «естественно» (и неметафорично), как и по отношению к апельсину [Блэк, 1990].

Рассматривая сравнительную точку зрения на метафору, Е. Х. Мещерякова заключает, что в основе метафоры лежит демонстрация сходства или аналогии, поэтому метафорическое утверждение может быть заменено эквивалентным ему сравнением. Таким образом, это сравнение является разновидностью субституциональной концепции метафоры. Но, как отмечает исследователь, метафорическое выражение никогда полностью не перефразируется в буквальном смысле. Для объяснения метафоры используется буквальное сходство, не объясняя того, как это самое сходство определяется. «Ведь любые два объекта могут быть подобны по-разному, и этих вариантов подобия — огромное множество» [Галинская, 2011]. Например, Дж. Серль предлагает следующую фразу для изучения: «Sally is a block of ice». Эту фразу можно интерпретировать так, что Салли слишком неэмоциональна и нечувствительна, но это предложение можно понимать и как Салли «тает» при определённых обстоятельствах (вероятно, когда кто-то ведет себя с ней «тепло»), или у Салли может быть «ледяной взгляд», или она может быть твёрдой и холодной и т. д.

Главным различием между двумя упомянутыми точками зрения, как подчеркивает Е. Х. Мещерякова, является то, что при сравнительной точке зрения требуется более детальная перефразировка. Для демонстрации этой мысли М. Блэк приводит метафорическое выражение «Ричард — лев» (Richard is a lion). Данную метафору, как указывает ученый, можно понять двояко: с одной стороны, это предложение обозначает приблизительно тоже, что и «Ричард храбр» (Richard is brave), с другой — почти то же самое, что и «Ричард (своей храбростью) похож на льва» (Richard is like a lion (in being brave)). При этом слова, стоящие в скобках, не употребляются, а предполагаются [Блэк, 1990].

Еще один взгляд на метафору, предложенный М. Блэком, — интеракционистская точка зрения. По утверждению ученого, эта позиция лишена основных недостатков субституциональной и сравнительной точек зрения на метафору, так как проникает в суть употребления метафор и границ самого этого понятия. Интеракционисткая точка зрения приводит к следующим положениям:

• 1. В метафоре содержатся два различных субъекта — главный и вспомогательный. Их лучше принимать как «системы», нежели как глобальные объекты.
• 2. К главному субъекту прилагается система «ассоциируемых импликаций», связанных со вспомогательным субъектом. Эти импликации общепринятые ассоциации, связанные в сознании говорящих со вспомогательным субъектом.
• 3. Метафора в имплицитном виде включает в себя информацию о главном субъекте, которая применяется совместно со вспомогательным субъектом. Благодаря этому метафора в имплицитном виде отбирает и выделяет определенные характеристики главного субъекта, убирая другие.
• 4. Таким образом прослеживаются сдвиги в значении слов, относящиеся к той же самой группе или системе, что и метафорическое выражение, и некоторые из этих сдвигов, хотя и не все, могут быть метафорическими переносами.
• 5. Не существует никаких «предписаний» относительно обязательности сдвигов смысла — никакого общего правила, которое позволило бы объяснить, почему некоторые метафоры проходят, а другие нет [Блэк, 1990].

Современные исследователи рассматривают метафорические выражения как одно из важнейших средств конструирования языка, его расширения, как способ связи естественного языка и языка науки, а также выявляют и другие стороны употребления метафор, таким образом они пытаются решить проблему, оказавшуюся непосильной для прошлого — проблему становления нового знания [Гусев, 1984: 104].

Скляревская Г. Н. выделяет четыре основных направления изучения метафоры в 60−70-х: номинативно-предметное, формально-логическое, психологическое, лингвистическое [Скляревская, 1993: 6]. Но в дальнейшем, по мере развития и становления метафорологии, ученый описывает одиннадцать локусов современной теории метафоры:

• 1. Семасиологическое направление, изучающее семную структуру языковой метафоры, семантические процессы, формирующие метафорическое значение, соотношение сем в исходном и метафорическом значениях, механизмы образования метафоры, специфику денотата языковой метафоры, характер коннотативных элементов и т. д.
• 2. Ономасиологическо е направление, рассматривающее метафору с точки зрения ее предметной отнесенности, с точки зрения соотношения языковых единиц с внеязыковыми объектами.
• 3. Гносеологическое направление: формируя недостающие языку значения и способствуя тому, чтобы «ни один предмет не остался без обозначения», языковая метафора тем самым вместе с другими лексическими средствами участвует в представлении мира и в интерпретации действительности — в этом, в первую очередь, проявляются познавательные функции языковой метафоры.
• 4. Логическое направление, изучающее язык метафоры в аспекте теории референции. Основой этого направления является отмеченное еще Аристотелем свойство метафоры совмещать два понятия. В современной интерпретации это свойство трактуется как взаимодействие уже описанных выше «фокуса» и «рамки» метафоры. В общем виде предметом изучения языковой метафоры с позиции теории референции служит наблюдаемое несоответствие между семантическими связями языковой метафоры и очевидными логическими связями, существующими между предметами и явлениями действительности.
• 5. Лингвистическое направление, выявляющее и классифицирующее языковые свойства метафоры (морфологические, словообразовательные, синтаксические). Особенно детально изучается синтаксис языковой метафоры.
• 6. Лингвостилистическое направление, изучающее стилистически маркированные метафоры и свойственные им эмоциональные и экспрессивные компоненты содержания.
• 7. Психолингвистическое направление, изучающее языковую метафору в аспекте теории речеобразования и восприятия речи.
• 8. Экспрессиологическое направление: направление изучения языковой метафоры, связанное с описанием её экспрессивных свойств.
• 9. Лингвистико-литературоведческое направление, описывающее лингвистические свойства художественной метафоры.
• 10. Лексикологическое направление, описывающее и оформляющее языковую метафору с точки зрения словарной практики.
• 11. Лексикографическое направление: изучение языковой метафоры в данном аспекте пока рано считать сложившимся лингвистическим направлением, но тенденции его формирования представляются очевидными [Скляревская, 1993: 6−10].

Таким образом, предпринятый нами обзор научных работ свидетельствует о том, что со времен античности и по сегодняшний день не угасает, а лишь возрастает научный интерес к метафоре: этот лингвокогнитивный феномен подвергается глубокому анализу и категоризации.