Роль факторов сексуальной социализации в формировании сексуальных сценариев подростков

Аннотация. Представленный в статье анализ литературы показал, что подростковый возраст является критическим этапом в процессе сексуальной социализации личности. Различные виды подростковых переживаний и практик определяют основу их сексуальных сценариев. Подростки экспериментируют с моделями сексуального взаимодействия, а также с определением собственных сексуальных потребностей и предпочтений. В статье делается акцент на том, что сексуальное поведение подростков отличается от поведения взрослых отсутствием знаний, опыта, навыков, необходимых для оценки рисков и принятия ответственных решений. На основе анализа литературы сделан вывод, что подросткам необходима помощь родителей и других взрослых в развитии навыков и осведомленности, необходимых для правильного выбора в этой сфере.

Ключевые слова: психосексуальное развитие; сексуальное поведение подростков; сексуальная социализация; эмоциональная близость.

В нашем обществе по-прежнему тема сексуальности не является свободно обсуждаемой. Большинство взрослых не готово говорить с подростками об их новых ощущениях и потребностях, поддерживая традицию прерванной вертикальной трансмиссии сексуальной культуры, поскольку с ними никто не говорил о сексуальности и они не знают, как разговаривать с подростками о новом в их жизни опыте. В результате многие подростки знают об особенностях протекания процесса полового созревания и психосексуального развития только самые общие сведения, а значит, не всегда готовы адекватно реагировать на телесные и личностные изменения у себя и у сверстников.

Анализ литературы показал, что чаще всего в период полового созревания подростки сталкиваются с проблемами, которые связаны с озабоченностью изменениями внешности, реакциями на менархе (начало регулярных менструаций) и эякулярхе (начало эякуляций, первое семяизвержение), с ранним или поздним половым созреванием [1; 2; 20; 31], с отношением к гендерной и возрастной ролям [15; 22; 40], с нарушениями пищевого поведения [3; 13; 18], с отношением к мастурбации [7; 9; 20] и многими другими.

В традиционных обществах взрослые всегда относились с особым вниманием и заботой к человеку на этом переходном этапе, сопровождая и информируя его о происходящих изменениях. Переход из одной возрастной стадии в другую обычно оформлялся в соответствии с обычаями, традициями, которые были направлены на формирование у мальчиков маскулинности, а у девочек — фемининности. По мере взросления ребенка культура с помощью специальных обрядов и ритуалов присваивала ему новый гендерно возрастной статус [4; 20; 21; 26].

Опираясь на социально-конструкционистский подход, в рамках которого сексуальность и сексуальное развитие понимаются как «социальные конструкции, в которые индивид включается через взаимодействие с социальным окружением» [37, с. 74], можно определить проблему сексуальной социализации в подростковом возрасте. Она проявляется как противоречие между потребностью подростков в сопровождении, информировании о нормах, ценностях, ожиданиях, существующих в обществе относительно сексуального поведения, и отсутствием у взрослых соответствующих этому запросу знаний и опыта общения на эту тему. Цель статьи состояла в анализе литературы, посвященной рассмотрению эмоционального опыта и поведения подростков, которые оказывают влияние на формирование их сексуальных сценариев и могут способствовать или препятствовать гармоничному психосексуальному развитию личности.

Шведская исследовательница подростковой сексуальности Гизела Хельмиус считает, что взаимодействие биологических и социальных факторов делает подростковый период наиболее критическим этапом в психосексуальном и социосексуальном развитии человека. Молодые люди должны заново переосмыслить свою Я-концепцию в свете новых ощущений, впечатлений, знаний о себе и новых ожиданий, оценок со стороны окружения и общества. Развитие вторичных половых признаков обозначает для самого подростка и для его окружения, что детство осталось позади. Окружающие люди начинают относиться к молодому человеку иначе, чем прежде, приписывая ему или ей сексуальные возможности, наличие сексуального опыта и сексуальных интересов.

Г. Хельмиус подчеркивает, что в подростковые годы сексуальность не столько «прорывается» с биологически необходимой неизбежностью, сколько заучивается через взаимодействие с окружением. Для молодого человека подростковый период является тем временем, когда он или она в соответствии с ожиданиями окружения должны интегрировать сексуальность в свою личность и свою личную жизнь. Молодые люди должны научиться вкладывать в свои сексуальные действия тот смысл и те ценности, которые соответствуют господствующим в данном обществе представлениям о сексуальности и сексуальных действиях [37].

В современном обществе нет ничего, что полностью соответствовало бы обрядам перехода и инициации девочек и мальчиков. Современная культура сфокусирована на гендерно-нейтральных вехах взросления: получении паспорта, окончании школы, поступлении в вуз или на работу. Подростки вынуждены создавать собственные ритуалы инициации. Самым заметным из них является сексуальный дебют. Разные авторы отмечают, что потеря невинности многими подростками рассматривается как способ обретения статуса взрослого в среде сверстников и самостоятельности от старших, прежде всего от родителей (напр., [22; 31]). При этом чаще подростки готовы к сексуальной активности физически, но не эмоционально.

Однако сексуальное взаимодействие предполагает умение учиться, планировать, прогнозировать. Сексуальный опыт может быть связан со многими рискованными событиями, включая здоровые отношения (например, чувство близости с другим человеком, физическое наслаждение, изучение самого себя) и нездоровые отношения (например, нежелательная беременность, принуждение к неприемлемым сексуальным действиям). Как подчеркивают исследователи, в результате сексуальная активность подростков, в основе которой часто оказываются даже и не сексуальные мотивы, нагружает процесс интеграции сексуальности в развивающуюся личность дополнительными рисками возникновения не только нежелательных беременностей, заражения заболеваниями, передающимися половым путем и ВИЧ-инфекцией [6; 17; 27], но и риском получения эмоциональных травм [28].

Размышления о сексе и разнообразный сексуальный опыт являются важной частью взросления. Подросток решает задачу переосмысления себя в качестве субъекта и объекта сексуальности, что наполняет новым содержанием его гендерную идентичность [14]. Развивающиеся у каждого человека индивидуальные особенности сексуальных потребностей, фантазий, чувств, социальных, эмоциональных и эротических предпочтений на этом этапе психосексуального развития оформляются в сексуальные сценарии. Сексуальные сценарии отражают ту сексуальную культуру, которая усвоена индивидом, стала частью его личности и потому управляет его поведением «изнутри», являясь частью системы его диспозиций. В сексуальных сценариях новый для подростка телесный, эмоциональный, когнитивный и духовный опыт соотносится с усвоенными в процессе сексуальной социализации значениями «сексуального».

Авторы концепции сексуального сценария Джон Гэньон и Вильям Саймон использовали термин «сценарий», чтобы показать, что мыслительные схемы, на основе которых люди организуют, осмысливают и оценивают свое сексуальное поведение, детерминированы культурой [41]. Сексуальный сценарий включает и то, что в культуре считается сексуальностью, и то, что индивиды считают сферой сексуального. Он указывает на связь сексуальности, сексуального поведения, как любого социального поведения, с существующими в обществе нормами и предписаниями. подростковый сексуальный личность переживание Различные стороны сексуальности представлены разными уровнями сексуального сценария. При этом культурный уровень сценария включает совокупность социальных норм, регулирующих сексуальное поведение членов данного общества; межличностный уровень касается традиций и правил социального взаимодействия, определяет практики и смыслы сексуальных отношений в различных ситуациях; интрапсихический — касается тех факторов, которые вызывают у индивида сексуальное возбуждение и создают мотивацию для сексуальных действий. В рамках этой концепции проявляется важность роли агентов и институтов сексуальной социализации, которые выступают трансляторами значений «сексуального» и норм, правил сексуального поведения, принятых в данном обществе.

В соответствии с разработанной в отечественной сексологии концепцией психосексуального развития [34] начало этапа формирования сексуальных ориентаций и предпочтений (сексуальных ролей, сексуальных экспектаций, сексуальных стереотипов и т. д.), которые оформляются в сексуальные сценарии, относят к пубертатному периоду. Взгляды на степень индивидуальной детализации формирующихся сексуальных ориентаций и предпочтений различны. От точки зрения, что формируются наиболее общие ориентации по полу партнера — гетеро-, гомо-, бисексуальные ориентации — до точки зрения, что помимо предпочитаемого пола ориентация включает формирование индивидуальных предпочтений в отношении внешности партнера/ши, его/ее гендерного дисплея [12], особенностей его/ее поведения, метода сексуального взаимодействия и пр., у некоторых людей — вплоть до жестких (ритуализированных) стандартов внешности, поведения, взаимодействия [10; 29].

Этот период психосексуального развития длится от 10—12 до 26 лет и заканчивается переходом в период зрелой сексуальности, для которого характерно начало регулярной половой жизни с постоянным партнером. В оформлении и закреплении сексуальных ориентаций и предпочтений условно выделяют три стадии:

• 1) формирования платонического (романтического) либидо;
• 2) формирования эротического либидо;
• 3) формирования сексуального либидо.

Их выделение указывает на специфические опыт и навыки, которые подросток приобретает и переживает на этом этапе. Прохождение каждой стадии предполагает: а) выработку целей и представлений (планирование) и б) соответствующую отработку навыка на практике и закрепления его (реализация) [2; 10; 39].

В западной литературе также указывается, что в становлении сексуальности подростков имеют важное значение различные виды переживаний и практик: романтическая влюбленность, нежная дружба, флирт, петтинг и генитальный сексуальный опыт. Эти различные типы переживаний определяют психосексуальное развитие молодых людей в двух направлениях, представляющих собой социо-эмоциональный аспект сексуальности и практико-технический аспект сексуальности (Ш. Бюлер). Если развитие в каком-либо одном направлении тормозится и если опыт в одной из двух областей становится доминирующим, взаимодействие нарушается, и это ограничивает возможности индивида развиваться в психологически гармоничную личность. Эмоциональный опыт не может заменить практический — так же, как практический не может заменить эмоциональный [37].

Авторитетный сексолог М. В. Екимов отмечает, что критерием успешного психосексуального развития считается хорошая сексуальная адаптация: «В результате нормального сексуального онтогенеза у человека формируются представления о сексуальном поведении, которое обеспечивает успешность партнерского секса: навык поиска партнера, умение знакомиться и устанавливать эмоциональный контакт, индукция у партнера сексуального интереса, умелый переход к сексу, успешный взаимно удовлетворяющий секс и пр.» [10, с. 86]. В литературе, посвященной психологическим и психотерапевтическим аспектам психосексуального развития, акцент делается еще на одном критерии зрелости сексуальности — стремлении к интимности или переживанию эмоциональной близости с партнером [16; 23].

Одним из наиболее значимых факторов сексуальной социализации является общение со сверстниками. Большинство подростков вовлекается в социальные отношения со сверстниками другого пола, в которых происходит формирование коммуникативных навыков и навыков эмоционального сближения, необходимых для создания и поддержания сексуальных отношений. На основании данных зарубежных исследователей И. С. Кон отмечает, что первые эротические чувства и влюбленности появляются у мальчиков и девочек уже около 10 лет [22].

Результаты опроса российских студентов и учащихся колледжей показали, что около 11% молодых людей осознали свою сексуальную потребность, стали выделять ее из ряда других телесных потребностей в возрасте 10—12 лет, 62% — в возрасте 13—15 лет, большинство — к 16—18 годам [33]. Через опыт романтических влюбленностей, иногда без взаимности, молодые люди тренируют и испытывают свои эмоции и чувственность. Образуя пару, молодые люди получают опыт адекватного для парных отношений ролевого поведения. Определяя себя в новом качестве — «мы», — они обучаются приспосабливаться к другому человеку и учитывать его особенности.

Однако не все подростки оказываются готовыми к переживанию эмоциональной близости, которая сопряжена со стремлением раскрыть свой внутренний мир и формируется на основе взаимного доверия, принятия, понимания, сочувствия и готовности партнеров к эмоциональной поддержке друг друга. Тем более трудно дается подросткам завершение отношений, в которых они были сильно привязаны к другому человеку. Ощущая взаимную связь, кто-то из партнеров может обнаружить, что его собственная индивидуальность и зарождающаяся личность подавляется и поглощается парой. Один поспешит освободиться от этой ограничивающей его связи, а другой, стремясь избежать неминуемой боли расставания, будет отчаянно цепляться за партнера, упорно следуя за ним, тем самым демонстрируя сформировавшуюся склонность к «созависимым» отношениям [25].

Страх потери независимости (слияния) часто упоминается в научной литературе в связи с кризисом переходного возраста, когда подросток мечется между желанием полностью слиться с другим и страхом потерять себя в этом слиянии. И. С. Кон пишет, что согласно теории Эрика Г. Эриксона становление идентичности, то есть целостного самосознательногоЯ, предшествует вызреванию у личности способности к устойчивой близости с другим, которая фактически является одновременно и слиянием, и противопоставлением индивидуальностей. Те, кто не уверен в своей идентичности, избегают межличностной интимности или же склонны к такой интимности, в которой есть только видимость «совместности», но без подлинного слияния [19].

В своем исследовании М. М. Пастушик отмечает, что накоплено достаточно фактов, свидетельствующих о том, что воспитанники детских домов и дети эмоционально холодных родителей, став взрослыми, испытывают сложности в установлении эмоциональных связей. Однако чрезмерно опекаемые дети, несмотря на наличие эмоционального контакта с родителями, также могут испытывать трудности в установлении эмоциональных отношений. Происходит это потому, что потребность в эмоциональном контакте достаточно полно удовлетворяется ими в общении с родителями. Таким образом, слишком тесная привязанность к родителям тоже может тормозить развитие эмоциональной близости в дружеских и любовных отношениях [30].

Итак, в соответствии со взглядами Э. Эриксона эмоциональное сближение и привязанность к другому человеку может способствовать ослаблению эмоциональной связи с родителями и решению важных задач взросления — сепарации и обретения идентичности. Однако американские психотерапевт Гордон Ньюфелд и врач Габор Мате считают, что в современном западном обществе чаще встречается нарушение привязанности в детско-родительских отношениях и чрезмерная приверженность подростков нормам и ценностям субкультуры ровесников.

В своей книге с красноречивым названием «Не упускайте своих детей» авторы подчеркивают, что современные дети вырастают в условиях изобилия контактов со сверстниками и дефицита общения со взрослыми. В результате дефицита общения со значимыми взрослыми ребенок ищет близости с ровесниками. От ровесников он получает информацию о том, как себя вести, во что одеваться, как выглядеть, что говорить и что делать. Ровесники становятся мерилом того, что хорошо, что происходит, что важно, и даже самоопределения ребенка. К сожалению, дети, ориентирующиеся на близость с ровесниками, имеют меньше шансов получить опыт бескорыстной заботы и безусловного принятия, доступный в отношениях с родителями [28].

Г. Ньюфелд и Г. Мате считают, что те дети, у которых отсутствует чувство близости с родителями, больше всего стремятся к тесной связи с ровесниками, но устанавливают ее скорее через секс, чем через общение. «Секс — это готовое средство для утоления примитивной жажды привязанности» [Там же. С. 220]. Придавая своим привязанностям сексуальный характер, подростки рискуют. Ведь секс — это мощный связующий элемент, укрепляющий межличностные связи, вызывающий чувство единения и слияния, создающий единое целое. Он объединяет людей, вызывая в их мозге мощнейшие эмоции привязанности. Не важно, насколько непродолжительными или невинными были сексуальные взаимоотношения, секс формирует из участников пару.

Сексуальный контакт объединяет своих участников, даже если они не готовы к этому, не хотят этого и не осознают. Люди, связанные сексом, не могут безболезненно расстаться. Неоднократно пережитые расставания и чувство отверженности, если они следуют за сильной привязанностью, основанной на сексе, могут создать такую уязвимость, которую очень сложно пережить. Такие испытания могут повлечь за собой психологические травмы и эмоциональное ожесточение. Поэтому не удивительно, что чем более активную половую жизнь ведут подростки, тем больше они ожесточаются эмоционально [28].

Таким образом, анализируя причины раннего сексуального поведения подростков, стоит иметь в виду, что часто не столько пробуждающаяся юношеская сексуальность является решающим фактором вступления в сексуальные отношения, сколько стремление ориентированного на ровесников подростка утолить жажду привязанности. И чем менее личностно зрел подросток, тем выше вероятность того, что стремление к привязанности найдет у него сексуальное выражение.

И.С. Кон обращает также внимание на ряд американских исследований, по данным которых ранний сексуальный дебют коррелирует с пониженными учебными притязаниями и образовательными планами. Интеллектуально более развитые (с высоким IQ) подростки чаще других склонны отложить начало сексуальной жизни. У них больше других интересов и долгосрочных планов и сильнее развито чувство ответственности [20]. Опасность возникает, когда сексуальный дебют откладывается слишком надолго, что ведет к задержке (ретардации) психосексуального развития.

Еще Анна Фрейд описала свойственные некоторым подросткам механизмы психологической защиты, с помощью которых они отгораживаются от интереса сверстников к физическим аспектам сексуальности. Это аскетизм — подчеркнуто презрительное и враждебное отношение к чувственности, которая кажется такому подростку низменной и «грязной».

Другая юношеская защитная установка — интеллектуализм. Если «аскет» пытается избавиться от чувственности, убедив себя в том, что она «грязна», то «интеллектуал» находит ее «неинтересной». Вместо того чтобы научиться контролировать свои эмоции и управлять своей чувственностью, «строгий юноша» предпочитает их подавлять. Это может сопровождаться искусственной самоизоляцией, сужением круга общения и укреплением установки на удовлетворение сексуальных потребностей в одиночестве.

О такой ситуации Франсуаза Дольто пишет: «Получается, что сексуальные потребности, которые, хотя мы сами и не отдаем себе в этом отчета, подталкивают нас к общению, к поиску близких нам людей и заставляют преодолевать робость, в этом случае удовлетворяются человеком в одиночестве, при помощи воображаемых сцен. В результате подросток, который довольствуется прокручиванием картинок в воображении, становится еще более одиноким, не решаясь приблизиться к реальному человеку, который его привлекает» [7, с. 46].

Как отмечалось выше, специалисты подчеркивают вклад в сексуальное становление подростков практического опыта, связанного с освоением моделей сексуального взаимодействия, а также определением собственных сексуальных потребностей и предпочтений через исследование своего тела и выбор способов самоудовлетворения. Известно, что мастурбация — первая и самая массовая форма сексуального удовлетворения в подростковом и раннем юношеском возрасте. Еще в отчетах Альфреда Кинси (Kinsey Reports, 1948, 1953) пубертатная мастурбация была зарегистрирована у 96% мужчин и у 62% женщин.

М.В. Екимов обращает внимание на то, что мастурбаторный опыт очень важен для развития сексуальности. Именно в мастурбации человек получает начальный телесный опыт половых реакций (эрекций, телесных ощущений, оргазма), в мастурбации формируются эрогенные зоны и первичные сексуальные сценарии. Мастурбаторный оргазм интегрирует и консолидирует эротические фантазии (сексуальные сценарии), методы стимуляции (формирование эрогенных зон) и соответствующие телесные, особенно генитальные, реакции в одну систему [9].

При этом он подчеркивает, что сценарные (психоэмоциональные) и тактильные (телесные) методы мастурбаторной стимуляции должны достаточно соответствовать требованиям предстоящей в дальнейшем реальной партнерской половой жизни. Наработанные в такой адаптивной (или коитально-адекватной) мастурбации первичные сексуальные сценарии (изначальные представления о сексуальности и методах ее реализации), стереотипы тактильных ощущений и эрогенные зоны помогают в дальнейшем начать половую жизнь. Дезадаптивная мастурбаторная сексуальность будет в дальнейшем проявляться в различных сексуальных дисфункциях [Там же].

Переход к реальной партнерской сексуальной практике с ее функцией отбора и с окончательной шлифовкой сексуального поведения, половых реакций и имеющихся эрогенных зон очень важен. Для подростков одной из форм взаимной сексуально-эротической адаптации является петтинг — разнообразные сексуально-эротические ласки, в том числе орально-генитальные, в пределах которых исключается половой акт. Индивидуальный опыт, который приобретают подростки, используя петтинг, позволяет им научиться психически оценивать изначально эмоционально нейтральные или «просто приятные» тактильные ощущения как эротические и сексуально возбуждающие, то есть приводящие к появлению половых реакций.

В партнерской сексуальной практике подростки осваивают способы защиты суверенности своего психологического пространства, научаются определять и отстаивать собственные интересы, склонности, потребности, в том числе и сексуальные. Через познание своего тела и взаимодействие с партнерами ими нарабатывается определенный стереотип эротических ощущений (и, соответственно, метода стимуляции эрогенных зон), ведущих к половым реакциям и оргазму. Наличие такого опыта является необходимым условием прохождения эротической стадии формирования либидо [Там же].

Шарлотта Бюлер выделяет еще одну форму практик, через которую накапливаются переживания, определяющие формирование сексуальности подростков — это флирт. Цель флирта — научиться приближаться к объекту влечения. Флирт — это игра в сексуальные отношения. Именно через флирт подростки узнают, как реагирует другая сторона, как продемонстрировать свой интерес и как вести себя, чтобы установить контакт. Через флирт обретается уверенность в своей сексуальной привлекательности [37]. «Флирт — это всегда попытка вызвать Другого на диалог, который, возможно, и не будет иметь никакого продолжения, но тем не менее становится значимым этапом в восприятии Другого в качестве сексуального субъекта, взаимодействие с которым позволяет прийти к пониманию своей сексуальности, производя новые смыслы через процедуру рефлексивного анализа» [32, с. 108].

В своих экспериментах с флиртом подростки ждут подтверждения от окружающих собственной привлекательности как сексуального объекта, а также учатся поведению в качестве субъекта сексуальной активности. Привлекая к себе внимание, стимулируя эротический интерес других людей, подростки могут подвергаться риску. Например, школьницы часто оказываются жертвами изнасилований во время свидания из-за того, что не смогли ясно, твердо, недвусмысленно и своевременно выразить свое несогласие и нежелание сексуального сближения [22; 36].

В среднем около 40% случаев зарегистрированных изнасилований приходится на возраст жертвы от 14 до 18 лет. Чаще всего половые преступления совершаются более старшими людьми по отношению к младшим [36]. Особая опасность исходит от лиц с педофилией, для которых характерны когнитивные нарушения, связанные с восприятием объекта сексуального предпочтения [35]. Они даже в типичной мимике и поведении девочек могут отмечать черты взрослого сексуального кокетства [5].

Иногда подростки ничего не делают, чтобы возбудить сексуальный интерес окружающих, просто они рано созрели и внешность выделяет их из круга ровесников. Их могут ошибочно принимать за взрослых. В большинстве случаев им это нравится, но иногда это внимание может быть не только волнующим, но и жутким, когда их «преследует» сексуальный облик, который еще не является их собственным, и когда кто-нибудь начинает обращаться к ним как знатокам секса.

Линн Понтон подчеркивает, что мальчики не меньше девочек могут пострадать от такой формы насилия, как сексуальное домогательство, только в гораздо более скрытой форме. Из-за усвоенных гендерных стереотипов мальчику сложно даже самому себе признаться, что в ситуации соблазнения (а по сути растления) со стороны взрослой женщины он является жертвой [31].

Итак, сталкиваясь с новым для себя практическим и эмоциональным опытом, подростки в силу разных причин предоставлены самим себе, чтобы совместно со сверстниками, находящимися в той же ситуации и на той же стадии развития, вырабатывать стратегии сбора информации и подходящие для себя модели сексуального опыта.

Согласно результатам опросов разных авторов, обобщенным в работе И. С. Кона, подростков особенно интересуют вопросы профилактики заболеваний, передающихся половым путем, и СПИДа. На втором и третьем месте у подростков мужского пола — вопросы улучшения сексуального здоровья и психология взаимоотношений между полами, а у девушек — тема сексуального насилия и как его избежать, а также вопросы брака и семейной жизни [22]. Для многих подростков главным источником ответов на волнующие вопросы становится Интернет, где они встречаются с новыми вызовами и рисками: порнография, коммерческие предложения сексуальных услуг, вовлечение в сообщества по интересам, связанные с особыми сексуальными практиками [8].

Зарубежные и отечественные авторы подчеркивают, что сексуальность — это сфера жизни, полная не опасностей, а риска, то есть возможностей положительного или отрицательного исхода (успеха или неудачи), и таким образом взрослые могут играть формирующую роль, помогая подросткам научиться оценивать риск и делать осознанный выбор. Задача взрослых — не оберегать «невинность» подростков, лишая их необходимой информации о проблемах пола и информации, а помочь в развитии навыков и осведомленности, которые необходимы им для правильного выбора в этой сфере [7; 22; 24; 31; 37; 38].

Чем больше взрослых станет рассматривать молодежную сексуальность как потенциально положительный опыт и в диалоге с подростками участвовать в передаче определенных обществом ценностей и значений сексуальности, тем больше возможностей будет у подрастающего поколения формировать разумные модели поведения.

• 1. Агарков С. Т. Сексуальность. От инстинктов к чувствам: психогенез сексуальности. — М.: ООО ИПЦ «Маска», 2013. — 756 с.
• 2. Алексеев Б. Е., Доморацкий В. А. Ювенильная сексология: руководство для специалистов молодежных клиник. — Минск: В.И.З.А. ГРУПП, 2009. — 352 с.
• 3. Балакирева Е. Е., Зверева Н. В., Якупова Л. П. Психологическая квалификация когнитивных нарушений при нервной анорексии у детей и подростков // Современная терапия в психиатрии и неврологии — М.: Издательский дом «Лого Пресс». — 2014. — № 1. — С. 30−34.
• 4. Головко Т. И. Коррекция возрастного кризиса подростков средствами народной педагогики: ретроспективный анализ // Мир науки, культуры, образования. — Горно-Алтайск: Изд-во: Редакция международного научного журнала «Мир науки, культуры, образования». — 2009. — № 3. — С. 271−274.
• 5. Демидова Л. Ю., Дворянчиков Н. В. Типологические и интегративные модели сексуального злоупотребления // Психологическая наука и образование psyedu.ru. — 2014. — № 3 [Электронный ресурс]. — URL: http://psyedu.ru/journal/2014/3/Degtyarev.phtml (дата обращения: 10.07.2015)
• 6. Денисов Б. П., Сакевич В. И. Аборты в постсоветской России: есть ли основания для оптимизма? // Демографическое обозрение. — 2014. — Т. 1, № 1. — С. 144−169.
• 7. Дольто Ф., Дольто К., Першминье К. Разговор с подростками, или Комплекс омара. — СПб.: Вектор, 2015. — 192 с.
• 8. Егоров А. Ю. Современные представления об интернет-аддикциях и подходах к их коррекции // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. — 2015. — № 4(33) [Электронный ресурс]. — URL: http://mprj.ru (дата обращения: 10.07.2015).
• 9. Екимов М. В. Мастурбация и сексуальные дисфункции: учеб. пособие. — СПб.: ЗАО «ХОКА», 2006. — 128 с.
• 10. Екимов М. В. Оргазмические дисфункции у женщин: пособие для врачей. — СПб.: ООО «Издательский дом СПбМАПО», 2011. — 302 с.
• 11. Емельянова Е. В. Кризис в созависимых отношениях. Принципы и алгоритмы консультирования. — СПб.: Речь, 2008. — 368 с.
• 12. Здравомыслова Е. А., Темкина А. А. Гендерный дисплей // Словарь гендерных терминов / под ред. А. А. Денисовой / Региональная общественная организация «Воvegсток-Запад: Женские Инновационные Проекты». — М.: Информация XXI век, 2002. — 256 с. [Электронный ресурс]. — URL: http://www.owl.ru/gender/046.htm
• 13. Исаакян О. В., Лукьяненко М. А. Опыт организации психолого-педагогического сопровождения подростков с нарушениями пищевого поведения (лишний вес) в общеобразовательных учебных заведениях // Инновационная наука. — Уфа: Общество с ограниченной ответственностью «Аэтерна». — 2015. — Т. 3, № 4. — С. 153−160.
• 14. Исаев Д. Д. Системный подход к проблеме гендерной идентичности // Педиатр. — СПб.: ООО «Издательство Н-Л», 2012. — Т. 3, № 4. — С. 37−40.
• 15. Исаев Д. Д. Психологическое понимание и измерение пола: учеб. пособие. — СПб.: Издание СПб ГПМУ, 2012. — 63 с.
• 16. Казанцева Т. В. Исследование психологической близости в теории привязанности // Вестник СПбГУ. — Сер. 12. — 2010. — Вып. 4. — С. 94−98.
• 17. Калин Н. И. Клинико-психологические признаки девиации и факторы риска нарушения репродуктивного поведения подростков // Педиатр. — СПб.: ООО «Издательство Н-Л». — 2012. — Т. 3, № 4. — С. 34−37.
• 18. Киселёва М. Л., Носова С. Е. Профилактика нарушения пищевого поведения девушек-подростков со склонностью к анорексии как формой антивитальной направленности поведения // Наука и современность. — Новосибирск: Общество с ограниченной ответственностью «Центр развития научного сотрудничества». — 2014. — № 32−2. — С. 7−11.
• 19. Кон И. С. Дружба. — 4-е изд., доп. — СПб.: Питер, 2005. — 330 с.
• 20. Кон И. С. Мальчик — отец мужчины. — М.: Время, 2009. — 704 с.
• 21. Кон И. С. Клубничка на березке: сексуальная культура в России. — М.: Время, 2010. — 608 с.
• 22. Кон И. С. Подростковая сексуальность на пороге XXI века. Социально-педагогический анализ. — Дубна: «Феникс+», 2001. — 208 с.
• 23. Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В. Интимность. — М.: Академический Проект; Гаудеамус, 2012. — 239 с.
• 24. Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В. Сексуальное воспитание и сексуальная политика в эпоху постмодернизма // Психологические аспекты социализации личности в условиях современного образования: сборник статей III Всероссийской научно-практической конференции / отв. ред. С. А. Еланцева. — Ишим, 2013. — С. 44−65.
• 25. Манухина Н. Созависимость глазами системного терапевта. — М.: Независимая фирма «Класс», 2011. — 280 с.
• 26. Мид М. Мужское и женское: Исследование полового вопроса в меняющемся мире. — М.: Росспэн, 2004. — 416 с.
• 27. Михайлин Е. С., Деменцов И. Б. Психологические аспекты подростковой беременности // Фундаментальные исследования. — 2015. — № 1−1. — С. 446−449.
• 28. Ньюфелд Г., Матэ Г. Не упускайте своих детей / пер. Е. Петровой, А. Абрамовой. — 2-е изд., испр. — М.: Ресурс, 2012. — 384 с.
• 29. Обухова А.-М.А., Исаев Д. Д. Психологические компоненты сексуальной ориентации // Педиатр. — СПб.: ООО «Издательство Н-Л». — 2012. — Т. 3, № 4. — С. 78−80.
• 30. Пастушик М. М. Эмоциональная близость: построение структурной и функциональной моделей // Вестник Санкт-Петербургского университета. — 2009. — Сер. 12. — Вып. 2, Ч. I. — С. 27−35.
• 31. Понтон Л. Сексуальная жизнь подростков. Открытие тайного мира взрослеющих мальчиков и девочек / пер. с англ. Э. Касимова. — М.: Изд-во Института Психотерапии, 2001. — 272 с.
• 32. Пырьянова О. А. Внешняя репрезентация: флирт как образная система фигуративной сексуальности // Вестник Майкопского государственного технологического университета. — Майкоп: Изд-во Майкопский государственный университет. — 2014. — № 1. — С. 105−112.
• 33. Рогачева Т. В., Маликова Н. Н., Захаров М. А. Сексуальная культура современной российской молодежи // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. — 2013. — № 1(18) [Электронный ресурс]. — URL: http://mprj.ru (дата обращения: 10.07.2015).
• 34. Сексопатология: Справочник / Г. С. Васильченко, Т. Е. Агаркова, С. Т. Агарков [и др.] / под ред. Г. С. Васильченко. — Медицина, 1990. — 576 с.
• 35. Серов А. Д. Оценка когнитивных искажений в сфере сексуальности у лиц, совершивших половые преступления против несовершеннолетних // Психологическая наука и образование psyedu.ru. — 2014. — № 3 [Электронный ресурс]. — URL: http://psyedu.ru/journal/2014/3/Serov.phtml (дата обращения: 10.07.2015).
• 36. Сидоров П. И., Дерягин Г. Б. Сексуальное поведение и насилие. — М.: МЕДпресс-информ, 2007. — 272 с.
• 37. Хельмиус Г. Сценарий повзросления. О любви, сексуальности и социализации в подростковые годы. — СПб.: «Нордмедиздат», 2003. — 128 с.
• 38. Холодный В. А. Детерминанты психосексуального развития // Развитие личности. — 2013. — № 1. — С. 99−115.
• 39. Холодный В. А. Медико-сексологическая модель психосексуального развития // Вестник неврологии, психиатрии и нейрохирургии. — 2014. — № 10. — С. 3−10.
• 40. Шаповал И. А., Аскольская Л. А. Депривированная суверенность: социальные и дизонтогенетические эффекты инфантилизма // Педагогический журнал Башкортостана. — Уфа: Изд-во: Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы. — 2010. — № 2(27). — С. 48−71.
• 41. Simon W., Gagnon J.H. Sexual scripts // Culture, society and sexuality: A reader / ed. by P. Aggleton, R. Parker. — London: UCL Press, 1999. — Р. 29−38.