Индивидуально-психологические особенности образа тела у мужчин и женщин молодого возраста

Аннотация

В статье представлены результаты исследования индивидуально-психологических особенностей образа тела у мужчин и женщин молодого возраста. Обследовано 50 здоровых испытуемых в возрасте от 20 до 22 лет (в том числе 30 женщин и 20 мужчин). В качестве тестовых методик применялись: опросники «Идеальное представление образа тела» (BIQ) Т. Ф. Кэша, «Инвентаризация случаев дисфории образа тела в зависимости от ситуаций» (SIBID) Т. Ф. Кэша, «Инвентаризация мыслей о внешности» (ASI) Т. Ф. Кэша, «Дифференциальный тест рефлексии» (ДТР) Д. А. Леонтьева, Е. М. Лаптевой, Е. Н. Осина и А. Ж. Салиховой, «Многомерная шкала перфекционизма» (MPS) П. Л. Хьюитта и Г. Л. Флетта (адаптация И.И. Грачевой), «Опросник выраженности психопатологической симптоматики» (SCL-90-R) Л. Р. Дерогатис (в адаптации Н.В. Тарабриной), проективная методика «Форма тела» Д. А. Бесковой. Результаты исследования показали, что в группе мужчин показатели образа тела и индивидуально-психологических свойств личности образуют между собой большее число корреляционных связей, чем в группе женщин, при этом содержание коррелирующих друг с другом параметров у мужчин и у женщин различается.

внешний облик неудовлетворенность молодежь.

Ключевые слова: образ тела; удовлетворенность образом тела; границы тела; индивидуально-психологические свойства личности; лица молодого возраста; мужчины; женщины.

Актуальность исследования

Актуальность настоящего исследования обусловлена широким распространением среди населения неудовлетворенности собственным внешним обликом, приобретающей характер эпидемии [34]. Особенно остро данная проблема стоит в молодом возрасте (20—25 лет), который в большинстве случаев совпадает с формальным началом взрослой жизни, то есть, в сравнении с предыдущими возрастными периодами, индивид становится более свободным в выборе образа жизни, собственных версий телесной красоты и стратегий их достижения. Важным моментом развития на данном возрастном этапе является устойчивое обретение собственной идентичности (то есть целостного представления о самом себе, отношения к своему «Я», а также понимания своих психологических границ и управления ими) и понимание идентичности другого человека, позволяющее решить, какой линии поведения и степени близости следует придерживаться по отношению к нему [20]. В этих процессах важную роль играют телесная чувствительность и телесная репрезентация. Телесная чувствительность лежит в основе чувства индивидуальности, понимания своих психологических границ и управления ими [11]. Телесная репрезентация в среде современной молодежи имеет существенное (а подчас и решающее) значение в оценке личных качеств и психологических особенностей индивида и в его признании или исключении из социальной группы [1]. Обладателям красивых, спортивных тел приписываются такие качества, как сила воли, целеустремленность и чувство стиля, тогда как неспособность создать телесный перформанс, соответствующий ожиданиям общества и/или социальной группы, может служить причиной исключения из группы, маргинализации, осуждения, негативной оценки характера [1; 12].

Индивиды, чья внешность отличается от идеального образа, могут испытывать недовольство телом, нередко сопровождающееся чувством вины, неадекватности и малоценности для окружающих, что затрудняет решение основной для данного возраста задачи развития — формирования способности к близким отношениям [20]. При этом степень недовольства собственной внешностью мало зависит от реальных антропометрических показателей (например, люди с низким весом могут считать себя чрезмерно полными) и от степени привлекательности в оценках других людей [5; 28]. Дистресс, связанный с внешностью, может проявляться в эмоциональном, когнитивном и поведенческом плане и принимать разные формы — от умеренного ощущения собственной непривлекательности до выраженной одержимости физической внешностью [5], что нередко влечет за собой различные нарушения пищевого поведения и нездоровые манипуляции с собственным телом с целью достижения желаемых телесных изменений [25; 28; 35]. Отсутствие во многих случаях связи между субъективными оценками внешности и объективными показателями свидетельствует о том, что причинами недовольства собственной внешностью могут выступать не только антропометрические данные индивида, но также особенности его мотивационно-личностной и аффективной сфер, приводящие к искажению образа тела [8; 10].

В психологии образ тела в общем смысле понимается как «сложное комплексное единство восприятия, установок, оценок, представлений, связанных с телесной внешностью и с функциями тела» [16, с. 22].

Дж. К. Томпсон выделяет следующие компоненты структуры образа тела: 1) перцептивный компонент, отражающий представление человека о его собственной физической внешности; 2) оценочный компонент, включающий в себя установки человека в отношении своего тела — ценность (степень удовлетворенности или неудовлетворенности своим телом) и валентность (мера значимости телесного образа для самооценки); 3) поведенческий компонент, отражающий степень влияния восприятий или ощущений человека в отношении собственного тела на его поведение [36].

По В. А. Шонфельду, структура образа тела и на сознательном, и на бессознательном уровнях определяется сложной констелляцией психологических компонентов, которые могут быть классифицированы следующим образом: 1) актуальное субъективное восприятие тела — как его внешнего вида, так и способности к функционированию; 2) интернализированные психологические факторы, вытекающие из личного опыта и эмоциональных переживаний индивида, и искажения концепции тела в виде соматических иллюзий; 3) социальные факторы (способы реагирования родителей и социума на индивида и его интерпретация их реакций); 4) идеальный образ тела, выражающийся в установках индивида в отношении тела, производных от его переживаний, восприятия, сравнений и идентификаций с телами других людей [33, c. 846].

Согласно современным представлениям, образ тела динамичен и формируется под влиянием физиологических, психологических и социокультурных факторов [16; 18; 37]. Важную роль в построении индивидуального образа тела играют закрепленные в культуре критерии оценки [38]. В частности, происходит постоянное сличение реального образа тела с идеальным телесным образом, отражающим особенности телесного канона, то есть характерные для данной культуры социально-нормативные представления о том, каким является и каким должно быть человеческое тело [3].

Телесные каноны — это неотъемлемый атрибут культуры любого общества. Они существенно меняются в ходе исторического развития общества, оказывая сильнейшее воздействие на реальное поведение людей. Не стала исключением и современная культура с ее телесно-визуалистской ориентацией, которая выражается в потребительстве (консюмеризме), культе здоровья, сексуальной активности, формировании и продвижении привлекательных имиджей в рекламе, политике, искусстве, роли новой образности в виртуальной реальности информационных технологий [17]. Современное общество, общественное сознание охвачены идеей идеального тела и всячески укрепляют социальные установки и представления, направленные на возвеличивание идеального физического тела и стремление к нему [2]. Стройность является не столько желаемым, сколько вмененным качеством. Стройное, красивое и вечно молодое тело подается как неотъемлемый атрибут социального успеха и счастья. В особенности это относится к женской телесности, которая традиционно оценивается с точки зрения соответствия стандартам привлекательности [7] и через призму которой в нашем обществе принято воспринимать социальные роли женщины и ее личность [21].

С. Хартер отмечает, что стереотипы внешности, изображаемые в средствах массовой информации, становятся всё более и более радикальными и сложными для соответствия. При этом требования к идеальному женскому телу являются более жесткими и трудновыполнимыми, чем к мужскому, и не учитывают неизбежные физические изменения, связанные с взрослением, беременностью и грудным вскармливанием [19]. Современные СМИ часто представляют в качестве желательных «улучшенные» с помощью компьютера образы моделей с маловероятным и искусственно созданным сочетанием физических особенностей (например, узкие бедра и большая грудь) [29]. Это может способствовать возникновению недовольства собственным «несовершенным» телом и нездоровых установок относительно питания [32].

Особенно уязвима к подобным влияниям СМИ молодежь. Дефицит собственного телесного опыта и необходимых знаний в области физиологии человека делает молодых людей некритичными в отношении транслируемых в СМИ эталонов красоты, пропагандируемых способов достижения физического совершенства и насаждаемых мифов о возможности практического осуществления любых представлений о теле.

Внимание к подробностям телесного опыта тесно связано с «нормативным недовольством» — рутинизированной проблематизацией собственной внешности, которая особенно характерна для женщин [30, c. 213]. Данные современных исследователей свидетельствуют о том, что, вопреки расхожему мнению, мужчины озабочены своей внешностью не меньше женщин [22], но уровень удовлетворенности собственной внешностью у женщин значительно ниже, чем у мужчин [27]. Так, проведенный А. Фейнголдом и Р. Маззеллой метаанализ 222 исследований за последние 50 лет показал, что на протяжении всей жизни, начиная с подросткового возраста, женщины проявляют больше недовольства своим телом, чем мужчины, и эта тенденция прослеживается во многих аспектах образа тела, в том числе в излишне критической оценке собственной физической привлекательности. При этом у мужчин недовольство своим телесным обликом к 60-ти годам постепенно снижается, тогда как у женщин оно остается на прежнем уровне и лишь меняет содержание: если в молодом возрасте преобладает чрезмерный контроль над весом, телесными формами и обеспокоенность впечатлением, которое они производят на окружающих, то в старшем возрасте (50—65 лет) эти проблемы отходят на второй план, преобразуясь в опасения по поводу заметных признаков старения [24].

Считается, что более низкая (по сравнению с мужчинами) удовлетворенность женщин своим телом является следствием их большей подверженности социокультурным влияниям, связанным с идеализаций внешнего облика [6; 9] и с особенностями их стратегий сравнения и оценки внешности (женщины, оценивая свою внешность, более самокритичны и склонны сравнивать свое лицо и форму тела с другими женщинами, у которых, по их мнению, эти параметры лучше, чем у них самих, тогда как мужчины при сравнении собственной внешности склонны обнадеживать себя и чаще демонстрируют убеждение в своей способности достичь физического совершенства) [23] и большей чувствительности к несоответствию реального и идеального образов тела [19].

Поскольку всякий психический образ является результатом действия «внешних причин через посредство внутренних условий» [15, с. 8], то и особенности собственного образа тела не объясняются одними только внешними (социокультурными) влияниями, а являются результатом преломления внешнего через внутреннее и, прежде всего, через особенности телесного опыта индивида и индивидуально-психологические свойства его личности. Так, установлено, что у пациентов с тревожно-фобическими расстройствами повышены показатели проницаемости границ телесности, что коррелирует с более выраженным переживанием стресса, чем у лиц с отчетливыми границами [4]. Дпрессивных пациентам больше, чем тревожным пациентам, свойственен дефицит ясной представленности границ образа «Я» и, соответственно, чувства общей адаптивности, безопасности, защищенности «Я» от вторжений внешней среды [13; 25; 26; 39]. Люди, страдающие ожирением, имеют слабые, неотчетливые границы образа тела и воспринимают свою жировую ткань как защитный слой, усиливающий недостаточно отчетливые границы [4]. Негативные эмоции опосредуют взаимосвязь между собственным телесным образом и нарушениями пищевого поведения у женщин [31]. «Искажения» образа телесного «Я» (преуменьшение или преувеличение ширины значимых частей тела) при нервной анорексии и эндогенном ожирении являются результатом действия механизма «когнитивного подтверждения аффективного отношения», а именно: лица с низким уровнем удовлетворенности телом и низкой самооценкой своих телесных качеств склонны к переоценке размеров тела, а лица с высокой удовлетворенностью своим телесным обликом и высокой самооценкой — к недооценке размеров тела [8].

Итак, взаимосвязи искажений образа тела с особенностями индивидуально-психологических свойств личности постулируются многими авторами, однако в подавляющем большинстве подобных исследований в качестве испытуемых выступают либо лица с выраженными нервно-психическими и/или соматическими нарушениями, либо здоровые лица преимущественно подросткового возраста, тогда как у здоровых лиц молодого возраста особенности взаимосвязи образа тела и индивидуально-психологических свойств личности изучены недостаточно.

Цель исследования — изучить индивидуально-психологические особенности образа тела у мужчин и женщин молодого возраста.

Материалы и методы исследования

В исследовании приняли участие 50 здоровых добровольцев в возрасте от 20 до 22 лет (средний возраст — 21,27 ± 1,03 лет), в том числе 30 женщин и 20 мужчин. Выборка испытуемых формировалась целенаправленно, в соответствии с принятыми и специально разработанными критериями отбора испытуемых: отсутствие острых и хронических соматических и нервно-психических нарушений на момент исследования и, по меньшей мере, в течение одного месяца до и после исследования; масса тела не выходит за пределы ±15% по весо-ростовому индексу Кетле; для женщин: отсутствие беременности на любых сроках. Все испытуемые дали добровольное информированное согласие на участие в исследовании.

В исследовании применялись проективная методика «Форма тела» Д. А. Бесковой, опросники «Идеальное представление образа тела» (BIQ) Т. Кэша, «Инвентаризация случаев дисфории образа тела в зависимости от ситуаций» (SIBID) Т. Кэша, «Инвентаризация мыслей о внешности» (АSI) Т. Кэша, «Опросник выраженности психопатологической симптоматики» (SCL-90-R) Л. Р. Дерогатис (в адаптации Н.В. Тарабриной), «Дифференциальный тест рефлексии» (ДТР) Д. А. Леонтьева, Е. М. Лаптевой, Е. Н. Осина и А. Ж. Салиховой, «Многомерная шкала перфекционизма» (MPS) П. Л. Хьюитта и Г. Л. Флетта (адаптация И.И. Грачевой).

Математико-статистический анализ осуществлялся с помощью одномерного ANOVA и критерия ранговой корреляции r Спирмена.

Результаты исследования

Средние значения показателей удовлетворенности образом тела и параметров границ тела в группах мужчин и женщин отражены в табл. 1.

Таблица 1.

Средние значения показателей образа тела в исследуемых группах.

Условные обозначения: * — значимые различия при р?0,05;

** — значимые различия при р?0,01.

Согласно данным в табл. 1, показатели самооценки внешности и физических данных по методике «Идеальное представление образа тела» (BIQ) в обеих группах соответствуют среднему уровню, что свидетельствует об умеренно выраженном несовпадении интернализированных социальных стереотипов и стандартов и представлений о собственной внешности и о средне-выраженной неудовлетворенности образом собственного тела. При этом, по данным ANOVA, у женщин показатели неудовлетворенности образом тела значимо выше, чем у мужчин (при р?0,05).

Показатели негативных эмоций, сопровождающих образ тела в различных ситуациях, по методике «Инвентаризация случаев дисфории образа тела в зависимости от ситуаций» (SIBID) в обеих группах соответствуют низкому уровню. Иными словами, недовольство образом тела у женщин и мужчин проявляется лишь в отдельных ситуациях и по своей интенсивности никогда не достигает крайней степени выраженности. При этом, по данным ANOVA, у мужчин показатели негативных эмоций, сопровождающих образ тела в различных ситуациях, значимо выше, чем у женщин (при р?0,05).

Показатели дисфункциональных схем, мнений и мыслительных стереотипов по поводу внешности по методике «Инвентаризация мыслей о внешности» (ASI) в обеих группах соответствуют среднему уровню. Это свидетельствует о том, что дисфункциональные когнитивные схемы по поводу внешности и у женщин, и у мужчин выражены умеренно. При этом, по данным ANOVA, у женщин показатели дисфункциональных схем по поводу внешности значимо выше, чем у мужчин (р?0,01).

Показатели сформированности телесных границ по методике «Форма тела» в обеих группах соответствуют низкому уровню. При этом, по данным ANOVA, в исследуемых группах показатели сформированности границ тела значимо не различаются.

Показатели проницаемости телесных границ по методике «Форма тела» в обеих группах соответствуют среднему уровню. Иными словами, у женщин и мужчин поиск контактов с внешним миром и стремление к избеганию взаимодействий с окружающим миром относительно сбалансированны. При этом, по данным ANOVA, в исследуемых группах показатели проницаемости телесных границ значимо не различаются.

Показатели гибкости телесных границ по методике «Форма тела» в обеих группах снижены. Это свидетельствует о некоторой ригидности телесных границ. При этом, по данным ANOVA, в исследуемых группах эти показатели значимо не различаются.

Средние значения показателей индивидуально-психологических свойств личности в исследуемых группах представлены в табл. 2.

Таблица 2.

Средние значения показателей индивидуально-психологических свойств личности в исследуемых группах.

Условные обозначения: * — значимые различия при р?0,05;

** — значимые различия при р?0,01.

Согласно данным, представленным в табл. 2, в обеих группах средние значения показателей всех исследуемых видов перфекционизма соответствуют среднему уровню выраженности. При этом в группе женщин показатели всех оцениваемых параметров перфекционизма несколько ниже, чем в группе мужчин. По данным ANOVA, в сравнении с женщинами у мужчин значимо выше показатели перфекционизма, ориентированного на других (при р?0,01), и интегрального показателя перфекционизма (при р?0,05).

Средние значения показателей системной рефлексии в обеих исследуемых группах соответствуют нижней границе среднего уровня. Это означает, что у испытуемых недостаточно развиты способности самодистанцирования и взгляда на себя со стороны, с охватом одновременно полюса субъекта и полюса объекта.

Средние значения показателей интроспекции в исследуемых группах соответствуют среднему уровню. Это означает, что склонность к сосредоточению на собственном состоянии и собственных переживаниях выражена у них умеренно.

Средние значения показателей квазирефлексии и у мужчин, и у женщин соответствуют нижней границе среднего уровня. Это означает, что испытуемым в целом не свойственно уходить в резонерские спекуляции, беспочвенные фантазии и в посторонние размышления — о прошлом, будущем, о том, что было бы, если бы…

Средние значения показателей методики SCL-90-R и у мужчин, и у женщин не превышают нормы. Это означает, что психопатологические проявления испытуемым в целом не свойственны. По данным ANOVA, в сравнении с мужчинами у женщин значимо повышены показатели межличностной сензитивности (при р?0,05) и депрессивности (при р?0,05), но и у женщин они не достигают уровня психопатологических проявлений.

Далее проводилось изучение тесноты и характера связей между показателями образа тела и индивидуально-психологических свойств личности в исследуемых группах с использованием критерия ранговой корреляции Спирмена. Значимые корреляционные связи показателей степени выраженности дисфункциональных схем и мыслительных стереотипов о важности, значении и влиянии внешности на жизнь по методике «Инвентаризация мыслей о внешности» (ASI) с показателями индивидуально-психологических свойств личности в группах мужчин и женщин отображены на рис. 1.

Рис. 1. Значимые связи показателей степени выраженности дисфункциональных схем относительно внешности и индивидуально-психологических свойств личности в группах.

Как видно из представленных на рис. 1 данных, в группе женщин показатели степени выраженности дисфункциональных схем и мыслительных стереотипов о важности, значении и влиянии внешности на жизнь образуют значимые прямые корреляции с показателями тревожности (при р?0,01). Иными словами, женщины, отличающиеся повышенной тревожностью, более подвержены влиянию различных социальных стереотипов о важности и значении внешности и их некритичному усвоению. В свою очередь, повышенная зависимость женщины от внешних мнений, суждений и оценок и от собственных дисфункциональных убеждений относительно внешности может повышать у нее тревожность и неуверенность в себе.

В группе мужчин показатели степени выраженности дисфункциональных схем и мыслительных стереотипов о важности, значении и влиянии внешности на жизнь образуют значимые прямые корреляции с показателями межличностной сензитивности (при р?0,01), обсессивности-компульсивности и паранойяльности (для всех — при р?0,05) и отрицательно связаны с показателями враждебности и индекса наличного симптоматического дистресса (для всех — при р?0,05). Иными словами, среди мужчин воздействию дисфункциональных убеждений относительно внешности в большей степени подвержены те индивиды, которые отличаются повышенной чувствительностью, робостью, застенчивостью и ранимостью в межличностных отношениях, чувством собственной недостаточности, чрезмерной зависимостью от социальных условностей, излишней осторожностью, педантичностью, скрупулезностью, психологической ригидностью, озабоченностью собственной продуктивностью в ущерб получению удовольствия и межличностным отношениям, подозрительностью, отрицанием и проекцией собственной враждебности и склонностью к укрытию своих психопатологических симптомов.

Таким образом, в группе мужчин показатели степени выраженности дисфункциональных схем и мыслительных стереотипов относительно внешности образуют большее количество значимых связей с показателями индивидуально-психологических свойств личности, чем в группе женщин. Учитывая данные литературы о более жестких и трудновыполнимых требованиях к идеальному женскому телу по сравнению с мужским [19; 29] и выявленную в настоящем исследовании значимо большую степень выраженности дисфункциональных убеждений относительно внешности в женской группе в сравнении с мужской, можно предположить, что мужчины в целом более устойчивы к воздействию социальных предрассудков о важности, значении и влиянии внешности на жизнь, чем женщины (для большинства из которых, как было отмечено выше, проблематизация внешности является рутинизированной [30], то есть привычной), а наличие дисфункциональных убеждений и мыслительных стереотипов относительно собственной внешности у мужчин сопряжено с большей психопатизацией личности, чем у женщин.

Значимые корреляционные взаимосвязи показателей негативных эмоций, которые сопровождают образ тела в различных ситуациях, с показателями индивидуально-психологических свойств личности (по методике «Инвентаризация случаев дисфории образа тела в зависимости от ситуаций» (SIBID)) в группах мужчин и женщин отображены на рис. 2.

Рис. 2. Значимые связи показателей степени выраженности негативных эмоций, сопровождающих образ тела в различных ситуациях, и индивидуально-психологических свойств личности в двух группах.

Как видно из представленных на рис. 2 данных, в группе женщин показатели степени выраженности негативных эмоций, сопровождающих образ тела в различных ситуациях, образуют значимые прямые корреляции с показателями неудовлетворенности образом тела, депрессивности, враждебности, обсессивности-компульсивности, психотизма, индекса тяжести психопатологических симптомов, числа психопатологических симптомов (для всех — при р?0,01), интроспекции, соматизации, межличностной сензитивности, тревожности, фобической тревожности и индекса наличного симптоматического дистресса (для всех — при р?0,05). Иными словами, негативные эмоции, сопровождающие образ тела в различных жизненных ситуациях, более выражены у тех женщин, которые чрезмерно озабочены своей внешностью и ее несоответствием нереалистическому телесному идеалу, склонны к чрезмерному «самокопанию» и к соматизации, отличаются психологической ригидностью, депрессивностью, повышенной тревожностью, обилием страхов и фобий, наличием навязчивых состояний, подозрительностью, враждебностью, ранимостью, обидчивостью, избегающим, изолированным стилем жизни и общей тенденцией к психопатизации.

В группе мужчин показатели негативных эмоций, связанных с образом тела в различных ситуациях, образуют значимые прямые связи с показателями межличностной сензитивности, обсессивности-компульсивности, паранойяльности, числа психопатологических симптомов, индекса наличного симптоматического дистресса, дисфункциональных схем относительно внешности (для всех — при р?0,01), интроспекции, депрессивности (для всех — при р?0,05) и значимые обратные связи с показателями замкнутости контура телесных границ, системной рефлексии и перфекционизма, ориентированного на других (для всех — при р?0,05). Иными словами, негативные эмоции, сопровождающие образ тела в различных жизненных ситуациях, в большей степени выражены у тех мужчин, которые отличаются наличием устойчивых дисфункциональных схем и мыслительных стереотипов о важности внешности, склонностью к самокопанию, недостаточно развитой способностью самодистанцироваться и смотреть на себя со стороны, гиперсензитивностью по отношению к внешним воздействиям, робостью, застенчивостью и ранимостью в межличностных отношениях, чувством собственной недостаточности, заниженным уровнем требований к окружающим, депрессивностью, чрезмерной зависимостью от социальных условностей, излишней осторожностью, педантичностью, скрупулезностью, психологической ригидностью, озабоченностью своей продуктивностью в ущерб получению удовольствия и межличностным отношениям, подозрительностью и общей тенденцией к психопатизации.

Значимые корреляционные взаимосвязи показателей неудовлетворенности образом собственного тела (несовпадения интернализированных социальных стереотипов, стандартов и представлений о собственной внешности с физическими данными) по методике «Идеальное представление образа тела» (BIQ) с показателями индивидуально-психологических свойств личности в группах мужчин и женщин отображены на рис. 3.

Рис. 3. Значимые связи показателей неудовлетворенности образом собственного тела и индивидуально-психологических свойств личности в двух группах.

Как видно из представленных на рис. 3 данных, в группе женщин показатели неудовлетворенности образом собственного тела образуют значимые прямые связи с показателями обсессивности-компульсивности и негативных эмоций, сопровождающих образ тела в различных жизненных ситуациях (для всех — при р?0,01), депрессивности и индекса наличного симптоматического дистресса (для всех — при р?0,05). Иными словами, неудовлетворенность образом своего тела более выражена у тех женщин, которые отличаются выраженными навязчивыми состояниями, депрессивностью и дисфорией по поводу собственной внешности в различных ситуациях.

В группе мужчин показатели неудовлетворенности образом своего тела образуют значимые прямые связи с показателями квазирефлексии, перфекционизма, ориентированного на себя, интегрального показателя перфекционизма, гибкости телесных границ (для всех — при р?0,01), тревожности и враждебности (для всех — при р?0,05). Иными словами, неудовлетворенность образом собственного тела более выражена у тех мужчин, которые отличаются повышенной тревожностью, враждебностью, чрезмерной требовательностью к себе, склонны избегать контактов с внешним миром, уходить в резонерские спекуляции и в беспочвенные фантазии (о прошлом, будущем, о том, что было бы, если бы…).

Таким образом, в группе мужчин показатели неудовлетворенности образом собственного тела образуют большее количество значимых связей с показателями индивидуально-психологических свойств личности, чем в группе женщин. Учитывая данные литературы [24; 27; 30] и результаты настоящего исследования, свидетельствующие о значимо более высоком уровне удовлетворенности собственной внешностью в мужских группах по сравнению с женскими группами, можно предположить, что появление выраженной неудовлетворенности образом собственного тела у мужчин сопряжено с большей психопатизацией личности, чем у женщин.

Заключение

Согласно результатам проведенного исследования, показатели образа тела и индивидуально-психологических свойств личности у здоровых лиц молодого возраста образуют между собой большое количество статистически значимых связей. При этом сравнительный анализ корреляционных матриц в группе мужчин и в группе женщин свидетельствует о существовании определенных межгрупповых особенностей, которые проявляются как в количественном плане (в группе мужчин выявлено большее количество значимых связей между анализируемыми параметрами), так и в качественном отношении (содержание коррелирующих друг с другом параметров образа тела и индивидуально-психологических свойств личности у мужчин и у женщин различается).

• 1. Алкемейер Т. Стройные и упругие: политическая история физической культуры // Логос. — 2009. — № 6(73). — С. 194−213.
• 2. Аракелян Т. А., Бегоян А. Н. Образ тела как часть концептуальной системы личности: теория и практическое применение // Современные подходы к профилактике социально значимых заболеваний: материалы Международной научно-практической конференции. — Махачкала: ИП Овчинников (АЛЕФ), 2012. — С. 160−163.
• 3. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. — М.: Художественная литература, 1990. — 543 с.
• 4. Бескова Д. А. Клинико-психологические характеристики внешней и внутренней границ телесности (на модели соматофорных расстройств): дис. … канд. психол. наук. — М.: МГУ им. Ломоносова, 2006. — 220 с.
• 5. Бухлина Л. Ю. Социально-психологические проблемы самовосприятия телесного образа в современных условиях // Психология телесности: теоретические и практические исследования. — Пенза: Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского, 2009. — С. 251−257.
• 6. Варлашкина Е. А., Дементий Л. И. Перфекционизм как личностная детерминанта отношения к внешности // Психологический вестник Уральского государственного университета. — 2010. — Вып. 9. — С. 5−15.
• 7. Вигарелло Ж. Искусство привлекательности. История телесной красоты от ренессанса до наших дней. — М.: Новое литературное обозрение, 2013. — 432 с.
• 8. Дорожевец А. Н., Соколова Е. Т. Исследование образа физического Я: некоторые результаты и размышления // Телесность человека: междисциплинарные исследования. — М.: Философское общество СССР, 1991. — С. 71−74.
• 9. Клецина И. С. Психология гендерных отношений: автореф. дис. … докт. психол. наук. — СПб., 2004. — 40 с.
• 10. Коркина М. В., Зейгарник Б. В., Ничипоров Б. В. Сравнительный анализ отношения к своему физическому образу в норме и больных с дисморфофобически-дисморфоманическими расстройствами // Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова. — 1981. — № 81(12). — С. 1822−1828.
• 11. Леви Т. С. Психология телесности в ракурсе личностного развития // Психология телесности: между душой и телом / ред. В. П. Зинченко, Т. С. Леви. — М.: АСТ, 2007. — С. 410−433.
• 12. Литвина Д. А., Остроухова П. В. Дискурсивное регулирование женской телесности в социальных сетях: между худобой и анорексией // Журнал исследований социальной политики. — 2015. — Т. 13, № 1. — С. 33−48.
• 13. Парамонова В. В. Перфекционизм при тревожных и депрессивных расстройствах: автореф. дис. … канд. психол. наук. — М., 2011. — 33 с.
• 14. Рамси Н., Харкорт Д. Психология внешности. — СПб.: Питер, 2009. — 256 с.
• 15. Рубинштейн С. Л. Вопросы психологической теории // Вопросы психологии. — 1955. — № 1. — С. 6−17.
• 16. Соколова Е. Т. Самосознание и самооценка при аномалиях личности. — М.: Изд-во МГУ, 1989. — 216 с.
• 17. Тульчинский Г. Л. Слово и тело постмодернизма. От феноменологии невменяемости к метафизике свободы // Вопросы философии. — 1999. — № 10. — С. 35−53.
• 18. Тхостов А. Ш., Лукин А. В. Феномен телесности в контексте современного научного знания // Психические расстройства в общей медицине. — 2015. — № 1. — С. 34−39.
• 19. Фролова Ю. Г., Скугаревский О. А. Социальные факторы формирования негативного образа тела // Социология. — 2004. — № 2. — С. 61−68.
• 20. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. — М.: Флинта, 2006. — 342 с.
• 21. Bordo S. Unbearable weight: Feminism, Western Culture, and the Body. — Berkeley: University of California Press, Ltd, 1995. — 362 p.
• 22. Cash T.F. Looks Aren’t Everything (To Everybody) // Journal of Social Behavior and Personality. — 1992. — Vol. 7, № 4. — P. 621−630.
• 23. Exploring Body Comparison Tendencies: Women Are Self-Critical Whereas Men Are Self-Hopeful / S.L. Franzoi, K. Vasquez, K. Frost [et al.] // Psychology of Women Quarterly. — 2012. — Vol. 36, № 1. — Р. 99−109.
• 24. Feingold A., Mazzella R. Gender differences in body image are increasing // Psychological Science. — 1998. — Vol. 9(3). — Р. 190−195.
• 25. Fisher S. Prediction of body exterior vs. body interior reactivity // Journal of Personality. — 1959. — Vol. 27 (1). — P. 56−62.
• 26. Fisher S., Cleveland S.E. Body Image and Personality. — Princeton, N.J.: D. Van Nostrand Company, 1958. — 420 p.
• 27. Grogan S. Body Image: Understanding Body Dissatisfaction in Men, Women and Children. — New York: Routledge, 2008. — 250 р.
• 28. Handbook of Eating Disorders: Theory, Treatment and Research / ed. by G. Szmukler, C. Dare, J. Treasure. — Chichester, UK: Wiley. — 1995. — 420 р.
• 29. Harter S. The construction of the self: A developmental perspective. — New York: Guilford, 1999. — 413 р.
• 30. Haworth-Hoeppner S. The Critical Shapes of Body Image: The Role of Culture and Family in the Production of Eating Disorders // Journal of Marriage and Family. — 2000. — Vol. 62 (1). — P. 212−227.
• 31. Heywood S., McCabe M.P. Negative affect as a mediator between body dissatisfaction and extreme weight loss and muscle gain behaviors // Journal of Health Psychology. — 2006. — Vol. 11, № 6. — P. 833−844.
• 32. Kilburn D. Star power // Adweek (eastern edition). — 1998. — Vol. 39, № 2. — P. 20−21.
• 33. Schonfeld W.A. Body image in adolescents: a psychiatric concept for the pediatrician // Pediatrics. — 1963. — Vol. 31. — P. 845−854.
• 34. Sigman A. The Body Wars: Why body dissatisfaction is at epidemic proportions and how we can fight back. — London: Little, Brown Book Group UK, 2014. — 273 р.
• 35. Stice E., Shaw H.E. Role of body dissatisfaction in the onset and maintenance of eating pathology: a synthesis of research findings // Journal of Psychosomatic Research. — 2002. — Vol. 53(5). — P. 985−893.
• 36. Thompson J.K. Body image, eating disorders, and obesity: An emerging synthesis // Body image, eating disorders, and obesity: An integrative guide for assessment and treatment / ed. by J.K. Thompson. — Washington, DC: American Psychological Association, 1996. — P. 1−20.
• 37. Thompson J.K., Heinberg L.J. The media’s influence on body image disturbance and eating disorders: We’ve reviled them, now can we rehabilitate them? // Journal of Social Issues. — 1999. — Vol. 55. — P. 339−353.
• 38. Turner B.S. The Body and Society: Explorations in Social Theory. — London-Thousand Oaks-New Delhi-Singapore, 2008. — 296 p.
• 39. Vinck J., Pierloot R. Body image boundary definiteness and psychopathology // Acta Psychiatrica Belgica. — 1977. — Vol. 77(3). — P. 348−359.