Введение. 
Трансформация образа кисэн в Корее

Государство Чосон представляло собой оплот неоконфуцианских идей, где конфуцианские мыслители попытались воплотить утопические замыслы, которые не смогли укорениться в такой степени даже в Китае. Востоковед Асмолов К. В. относит Чосон династии Ли «к наиболее конфуцианскому государству» [Асмолов, 2009, с. 12]. В качестве отличительных черт он приводит «более слабое политическое лидерство корейского правителя, более высокий уровень корпоративности правящего сословия и ослабленную роль военных» [Асмолов, 2009, с. 16]. Государство Чосон существовало в период с 1392 по 1910 гг. на территории Корейского полуострова. С установлением новой династии Ли, начиная с 1392 года, достигает своего расцвета особая социальная группа женщин — кисэн, которые профессионально занимались развлечением высших слоев корейского общества. неоконфуцианский кисэн социальный сословие Актуальность работы. В период установления неоконфуцианской идеологии, как основы социальных и политических институтов в Корее, существование отдельной категории женщин, обладающих самым низким из возможных социальных статусов, но при этом де-факто имеющих широкие возможности для влияния на политику, получения образования и свободы социального действия, было уникальным явлением. В нашем исследовании будет проведен анализ источников с точки зрения наделения социальной группы кисэн авторитетом и влиянием.

Историография.

Историография работы представлена в классификации исходя из фокуса исследования.

Тема изменения социального статуса затронута в работе Бён Вон Ли «Эволюция роли и статуса корейских профессиональных придворных артисток». Бён Вон Ли выделяет основные моменты изменений социального статуса, но в силу давности работы и обнаружения позднее новых источников, ее концепция требует пересмотра. Исследование лишено деталей и не отражает поворотные и важнейшие моменты, создавшие эти изменения.

Кисэн повлияли на различные стороны жизни, и ввиду этого данная тема проработана через призму многих сфер. Исключительно культурную составляющую разрабатывают Дэвид Маккэн в статье «Traditional world of kisaeng» и Ли Ын Сик в работе «±в"э АЫЗ°Аё· О ё"ЗПґЩ» («Кисэн, общающиеся посредством творчества») в монографии, рассматривая кисэн в качестве поэтов и анализируя их поэтические произведениясиджо. Чхве Ёль в статье «ёБ°ў јУАЗ ї(c)јє: 1910івґл ±в"эГвЅЕ ї(c)јєИ­°Ў» ориентируется на деятельности кисэн как художниц.

Ряд работ посвящены теме кисэн при японской оккупации, рассматривая проблему их самоидентификации в результате разрушения традиционной сословной структуры. Данная проблематика присутствует у исследований Дженифер Ким в работе «Gender and Modernity in Colonial Korea», у Ли Инсук в статье «Convention and Innovation: The Lives and Cultural Legacy of the Kisaeng in Colonial Korea (1910;1945)» и в статье Кэтрины Майнс «Korean Perceptions of Chastity, Gender Roles, and Libido; From Kisaengs to the Twenty First Century». Они базируются на анализе двойственного положения кисэн.

Отдельную категорию работ составляет монография Кавамура Минато «±в"э: ё"ЗПґВ ІЙ (Kisaeng: The speaking flowers)», который затрагивает тему оказания ими интимных услуг. Проблема объединения и ошибочного восприятия категории данной группы женщин присутствовала всегда. В своей книге Кавамура показывает негативное отношение к корейцам: дает однобокую трактовку о деятельность кисэн как женщин легкого поведения и называет кисэн прародительницами современных женщин, оказывающих подобного рода услуги.

Со Джи Ён в статье «Women on the Borders of the Ladies' Quarters and the Ginyeo House: The Mixed Self-Conciousness of Ginyeo in Late Joseon» выявляет возникновение такого феномена, как добродетельные и непорочные кисэн, хотя сама профессия кисэн предполагала оказание интимных услуг. Многие авторы отмечают маргинальное и парадоксальное положение в социальной структуре периода Чосон. Ли Пэ Ён, Ланьков А. Н., Смертин Ю. Г. анализируют их проблему пограничного положения и последствия существования на стыке низкого и элитарного культур. Ли Пэ Ён в монографии «Women in Korean History» поднимает вопрос о значительной доле свободы кисэн. В статьях А. Н. Ланькова «Кисэн — куртизанки старой Кореи» и «Кисэн: „цветы на обочине“» Ю. Г. Смертина не рассматривают данную категорию женищн в контексте их социальной подвижности или амбивалентности их статуса.

Цель работы — выявить процесс трансформации социального положения кисэн в период с XIV по XX вв.

Задачи:

• — рассмотреть характер общества в период правления династии Ли
• — охарактеризовать социальную структуру Чосон
• — выявить черты маргинального положения кисэн
• — проанализировать процесс изменения их положения в течение правления династии Ли

Объектом работы является профессиональная группа женщин «кисэн».

Предметом работы является их социальный статус кисэн в контексте конфуцианского общества.

Методология.

Работа опирается на методологию Макса Вебера. Макс Вебер определял социальный статус как «притязания на позитивные и негативные привилегии в отношении социального престижа, который основывается на ряде критериев: образ жизни, формальное образование, заключающееся в практическом или теоретическом обучении и усвоении соответствующего образа жизни, престиж рождения или профессии» [Филиппов, 2012, с. 306]. «Статусный престиж естественно выражается в том, прежде всего, что от всех, кто претендует принадлежать к данному кругу, ожидается особый образ жизни» [Вебер, 1946, с. 28]. В своей книге «Класс, статус и партия» он вводит такое понятие как «статусное уважение», на котором базируется кастовый характер Чосонского общества. И в рамках данной категории и вырабатывается авторитет у кисэн. Социальный статус кисэн не совпадал с их юридически закрепленным статусом, по которому они были представителями низшей презираемой категории населения чхонмин. Их авторитет был признаваем в обществе благодаря их навыкам, и вырабатывался посредством образования. Макса Вебер в своей книге «Хозяйство и общество» выделяет легитимное господство на основе традиционного авторитета. Согласно его типологии кисэн получают социальное признание благодаря «авторитету вечно прошедшего», основанного на традициях и обычаях [Марей, 2017, с. 115]. Образованность позволяет возвысить кисэн из категории чхонмин и приравнивать их к высшему сословию янбанов. Их власть не основывается на законных положениях, а формируется путем авторитета, и выражается в возможности влиять на политические события, влиять на деятельность чиновников. Необычность их положения формирует парадоксальное положение, которое не вписывается в конфуцианскую структуру общества.

Хронологические рамки. В работе рассматривается период правления династии Ли и период японской оккупации, а именно 1392−1945 гг. В представленный период времени институт кисэн достигает расцвета и сталкивается с неоконфуцианством, ставшим государственной идеологией с 1392 г.

Структура работы.

Глава 1. В данной главе рассматривается особенности чосонского общества после утверждения неоконфуцианской идеологии как основы государственного правления. Также в главе представлен обзор о положении женщин в данный период времени.

Глава 2. В данной главе приводится подробная информация о конфуцианской структуре общества. Выявляются социальные группы периода Чосон, и приводится характеристика каждой группе.

Глава 3. Выявляются особенности положения кисэн, которые отличают их от других «неприкасаемых». Рассматривается зарождение и исчезновение данной социальной группы и детально расписывается характер их работы.

Глава 4. Проводится анализ положения кисэн и выявляются поворотные моменты, которые повлияли на изменения их социального статуса. На основе источников демонстрируется процесс изменения их влияния и авторитета.

Список источников. В связи с особенностями профессии, официальные источники крайне редко прибегают к подробному описанию социального положения кисэн, но даже в этих скупых хрониках проскальзывают упоминание о кисэн. В качестве источников использовались официальные хроники «Б¶ј±їХБ¶ЅЗ· П» («Подлинные записи династии Чосон»). Записи велись специальной группой чиновников, и никто не был вправе исправлять или уничтожать эти записи: даже ваны при правлении не имели власти читать данные документы. С целью сохранения данные источники имели разные копии и хранились в специально отведенных храмах. В работе использовались записи правления вана Седжона, в которых упоминаются кисэн, поскольку, во время его правления поднимался вопрос о ликвидации данной социальной категории, однако он решает их оставить. Записи периода правления Ёнсангуна также содержат упоминания о кисэн. Время правления Ёнсангуна характеризуется особым вниманием вана к кисэн, поэтому их численность во дворце увеличилась многократно.

Источники были рассмотрены на современном корейском языке, которые были переведены с средневекового китайского языка при содействии агентства культурного наследия Республики Корея и Государственного института истории Кореи. Источники не имеют официальных переводов на другие языки.

Другой вид источников — средневековые произведения в жанре прозы и поэзии. В частности «ГбЗвАь» («Сказание о Чхунхян») это пример корейской средневековой прозы, в которой представлена история любви между аристократом и девушкой-кисэн. Также были проанализированы поэмы Сон Хёна «Оплошал», «Женился на кисэн», «Порочная Оудон», «Кисэн возмущается» и проза Чхон Е «Голый чедок в сундуке». Произведения представлены на русском языке в переводе корееведа Троцевича А.

Апробация результатов исследования осуществлена в публикации по результатам конференции «Неапрельские тезисы», в материалах конференции «Ломоносов-2017» и посредством выступлений на межвузовской студенческой и международной конференциях.

Литература

В работе использовалась обширная литература по корейской истории. В данной сфере выделяются работы Ванина Ю. В. «Феодальная Корея в XIII—XIV вв.еках», А. Н. Ланькова «Политическая борьба в Корее XVI — XVIII вв.», Ким Г. Н. «История религий Кореи», «История Кореи: новая трактовка» Ли Ги Бэка, «Владыки старой Кореи» Симбирцевой Т. М., «История Кореи» Тихонова В. М. и Кан Ман Гиля, «История Кореи» Торкунова А.В.

О формировании новой идеологии в период династии Чосон и о характере неоконфуцианской идеологии писали Ко Юн Джин в статье «Neo-Confucianism as the Dominant Ideology in Joseon», Войтишек Е. Э. и Шмакова А. С. в статье «Содержание и значение понятия „человек культуры“ мунъин в контексте конфуцианской трансформации средневекового корейского общества», Син Бёнчжу в работе «Совоны: оплот конфуцианства и группировки „сарим“ в эпоху Чосон», Ткачева Т. О. в диссертации «Конфуцианство в странах Восточной Азии: исторический выбор и социальная практика», Хан В. С. в работе «Философия неоконфуцианства в период раннего Чосона династии Ли (XIV — XVI вв.)».

Тема социальной структуры и особенностей формирования и существования социальных групп в период Чосон освящена детально у Чун Ки Бока в статье «Reassessment of the status system in 15^th century Choson», у Ланькова А. Н. в статье «Сословная структура правящего класса в Корее XVII-XV-III вв.», у Сиренко О. А. в «Положение ремесленников в эпоху правления династии Чосон в Корее (конец XIV—XV вв.)».

Роль образования в данном обществе рассматривала Корнеева И. В. в статье «Тема образования в литературе Кореи периода Чосон».

Особенности положения женщин при превалировании неоконфуцианских воззрений были предметом изучения у Чхо Сун Вона в работе «Renaissance Nun Vs. Korean Gisaeng: Chastity and Female Celibacy in „Measure for Measure“ and „Chunhyang Jeon“», у Элизы Аллан в монографии «Double standard for feminine ideals: what Korean art indicates about gender roles in the late Joseon Dynasty» И У Хан Хэ Сок в «Women's Life During the Choson Dynasty». Также данная тема присутствует в работах Кэтрины Майнс «Korean Perceptions of Chastity, Gender Roles, and Libido; From Kisaengs to the Twenty First Century», в исследовании Ким Ён Мин и Майкла Пэттида «Women and Confucianism in Choson Korea: New Perspectives», а также в монографии Ли Пэ Ён «Women in Korean History».

Тему развития культуры рассматривают Марта Фэльдман в монографии «Courtesan's Arts: Cross-Cultural Perspectives» и Толстых И. Н. в диссертации «Этнокультурные особенности хореографического искусства корейцев» и выявляют особенности дворцового искусства, частью которого были кисэн. Ли Хэ Сан и Ли Хё Сун в монографии «The Poetic World of Classic Korean Women Writers» охватывают поэтическое творчество женщин.

Период японской оккупации находится в центре исследования у Дженифер Ким «Gender and Modernity in Colonial Korea» и у Ли Ин Сук в статье «Convention and Innovation: The Lives and Cultural Legacy of the Kisaeng in Colonial Korea (1910;1945) «.

Непосредственно тема кисэн затронута в исследованиях Со Джи Ён «Women on the Borders of the Ladies' Quarters and the Ginyeo House: The Mixed Self-Conciousness of Ginyeo in Late Joseon», Ланькова А. Н. «Кисэн — куртизанки старой Кореи», Смертина Ю. Г. «Кисэн: „цветы на обочине“» и «Свободные женщины в маскулинном обществе традиционной Кореи».