Политика реставрации. 
Что важнее — материальность или образ?

Упадок демонстрирует и сохраняет древность. Д. Лоуэнталь

Износ и обветшалость вещей и домов часто не портят, а наоборот, украшают древность, удостоверяя ее возраст. В европейской истории встречается немало случаев, когда люди специально не позволяли ремонтировать мебель или здания. Так, владельцы отеля «Hotel Crillon» в Париже требовали в 1969;х годах, чтобы фасад здания не мыли, тогда как другие здания-памятники на Площади Согласия подвергались чистке Planner J. (1962) Letter from Paris // New Yorker. 3 feb. p.84. Упадок и разрушения таят много информации о прошлом.

Джон Рёскин в книге «Семь светочей архитектуры» писал: «Эффект воздействия времени таков, что если дизайн был убогим, оно его обогащает; если тот был перегружен, упрощает; если был грубым и насильственным, смягчает; если был сглаженным и тёмным, проявляет; какими бы недостатками он ни обладал, оно вскоре их скрывает, какими бы он достоинствами ни был наделен, они сияют и ускользают в мягком и сочном свете» Ruskin J. (1849) Seven Lamps of Architecture, p.178, 183. Тем не менее, деревянная архитектура не может сохраняться без реставрации, хотя время действительно придает старинным деревянным домам особый цвет.

Жан Бодрийяр писал про старость или «третий возраст» человека: «.победы науки над смертью опять-таки входят в противоречие с рациональностью системы: „третий возраст“ тяжким мертвым грузом отягощает общественный баланс. На него уходит значительная часть общественного пространства (денег и моральных ценностей).» Жан Бодрийяр (2000) Символический обмен и смерть". — М.: «Добросвет» 290 с. У архитектуры также можно выделить три возраста. Срок службы деревянного дома в среднем составляет от пятидесяти до двухсот лет. Деревянное сооружение можно условно назвать «молодым» в первые два-три года, пока окончательно оседает фундамент, оно может быть «старым», когда бревна начинают гнить. Но у архитектуры (и не только деревянной) невозможно выделить «средний» возраст. «Третьим» возрастом для архитектуры будет именно консервация здания. Дом больше не несет никакой функции, кроме демонстрации прошлого, на это тратится большое количество времени и сил. Очевидно, что здание никогда не будет эксплуатироваться по-прежнему.

Деревянная архитектура тяжело переносит время. Огромное количество памятников сгорело или разрушилось от того, что архитектор (или уже реставратор) допустил ошибку в расчетах при строительстве или ремонте. Практически все памятники деревянной архитектуры, сохранившиеся до наших дней, уникальны тем, что смогли пережить природные катаклизмы и войны, и при этом у них не сгнили (или были вовремя заменены) бревна, несущие конструкцию.

Часто в музеях под открытым небом можно увидеть уже не памятники, а их точные копии, так как оригиналы были утеряны, но памятник успели измерить и описать прежде, чем он сгорел или обрушился. Иногда такие «новоделы» красят или другими способами придают ему «старинный вид», чтобы он не выбивался из общей стилистики музея.

Тем не менее, вопрос реставрации памятников архитектуры является самым важным для сохранения памятников прошлого будущим поколениям. В Венецианской хартии International Charter for the Conservation and Restoration of Monuments and Sites. Venice Charter. (1964) 1964 года, международном документе, закрепляющим профессиональные стандарты в области охраны и реставрации материального наследия, имеются особые статьи о том, какой должна быть консервация и реставрация памятников:

КОНСЕРВАЦИЯ

СТАТЬЯ 4

Консервация памятников предполагает, прежде всего, постоянство ухода за ними.

СТАТЬЯ 5

Консервация памятников всегда облегчается возможностью их использования на благо общества; такое использование желательно, но при условии сохранения архитектурной целостности и декора зданий. Только в этих рамках можно разрешать и предпринимать работу по приспособлению, необходимость которой вызвана новыми требованиями современной жизни.

СТАТЬЯ 6

Консервация предполагает сохранение памятника в рамках свойственного ему окружения и масштаба. Если традиционное окружение существует, его не следует нарушать. Всякое новое строительство, разрушение и переделки, которые могли бы изменить взаимосвязь объемов и цветовую гамму, недопустимы.

СТАТЬЯ 7

Памятник неотделим от истории, свидетелем которой он является, и от окружающей среды, где он расположен. Следовательно, перемещение всего памятника или его части не должно допускаться. Перемещение возможно в том случае, если это необходимо для сохранения памятника или может быть оправдано высшими национальными или международными интересами.

СТАТЬЯ 8

Скульптурные, живописные или декоративные элементы, являющиеся неотъемлемой частью памятника, могут быть отделены от него только в том случае, если единственно эта мера может обеспечить их сохранность.

РЕСТАВРАЦИЯ

СТАТЬЯ 9

Реставрация должна являться исключительной мерой. Ее цель — сохранение и выявление эстетических и исторических ценностей памятника. Она основывается на уважении подлинности материала и достоверности документов. Реставрация прекращается там, где начинается гипотеза; что же касается предположительного восстановления, то любая работа по дополнению, сочтенная необходимой по эстетическим или техническим причинам, должна зависеть от архитектурной композиции и нести на себе печать нашего времени. Археологические и исторические исследования памятника должны всегда предшествовать и сопровождать реставрационные работы.

СТАТЬЯ 10

В случае, если традиционная техника окажется непригодной, укрепление памятника может быть обеспечено при помощи современной технологии консервации и строительства, эффективность которых подтверждена научными данными и гарантирована опытом.

СТАТЬЯ 11

Наслоения разных эпох, привнесенные в архитектуру памятника, должны быть сохранены, поскольку единство стиля не является целью реставрации. Если здание несет на себе отпечатки многих культурных пластов, выявление более раннего пласта является исключительной мерой и может быть произведено при условии, если удаленные элементы не представляют интереса, если композиция после этого свидетельствует о высокой исторической, археологической или эстетической ценности, если состояние сохранности раскрываемого памятника признано удовлетворительным. Суждение о ценности таких элементов и решение о возможности их устранения не могут зависеть единственно от автора проекта.

СТАТЬЯ 12

Элементы, предназначенные для замены недостающих фрагментов, должны гармонично вписываться в целое и вместе с тем так отличаться от подлинных, чтобы реставрация не фальсифицировала историческую и художественную документальность памятника.

СТАТЬЯ 13

Дополнения могут быть допустимы только в том случае, если они оставляют нетронутыми все примечательные части здания, его традиционное окружение, равновесие композиции и взаимосвязь с окружающей средой. Международная хартия по консервации и реставрации памятников и достопримечательных мест (https://docs.google.com/document/d/1hz0lOc8BNZC9EcUhbfBcdjZvT0sZImcPZzMC6fIOlj4/edit).

Если говорить реставрации памятников архитектуры в музеях под открытым небом в Швеции, Норвегии, Дании и других странах Скандинавии, то там эти нормы выполняются, тогда как в России реставрацией часто пренебрегают. Помимо сохранения в музеях собственной архитектуры, в Швеции и Норвегии огромное внимание уделяется домам саамов (самый известный дом — здание на ножках в Скансене). До 1989 года у скандинавов, прежде всего у норвежцев, существовало пренебрежительное отношение к саамским кочевникам, живущим на севере Скандинавского полуострова, в норвежском языке даже была ругательная поговорка «Det er forskjell pe folk og finn», что в переводе означает «Одно дело люди, другое — саамы». В 1989 году ситуация изменилась: культуре саамов в Швеции и Норвегии уделяется много внимания.

Плохая реставрация памятников в России связана с ее дороговизной, из-за которой на данной статье расходов часто стараются экономить. Но если в музеях под открытым небом в России реставрация и консервация все же присутствует, то в деревнях памятники, не перевезенные в музеи, медленно разрушаются от времени.

Тем не менее, в России появилось специальное общество «Общее дело. Возрождение деревянных храмов Севера» под руководством священника Алексия Яковлева Сотрудник Синодального отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами, настоятель храма в честь преподобного Серафима Саровского в Раеве г. Москвы, которое занимается реставрацией храмов и других деревянных памятников в российских деревнях, прежде всего в Архангельской и Вологодской областях. Почти никто из них не является профессиональным реставратором, это общественное движение, целью которого является спасение памятников культурного наследия.

«Добровольцы проекта «Общее Дело» расчищают завалы и убирают из храмов мусор, проводят противоаварийные и консервационные работы, устанавливают иконы и приглашают священнослужителей для совершения богослужений. Местные жители принимают в этом активное участие и после отъезда волонтеров продолжают заботиться о возрождении своих святынь. Воссоздаются церковные общины.

За семь лет существования проекта проведено более 130 экспедиций, в ходе которых обследовано около 270 храмов и часовен; в 108 проведены противоаварийные и консервационные работы. В одиннадцати храмах впервые за десятилетия с момента закрытия отслужены Божественные литургии" Сайт движения «Общее дело»: http://obsheedelo.ru/index.php/katalog-footer/item/238-o-proekte.

Тем не менее, деятельность подобных организаций остается крайне спорной. Ремонт памятника без профессиональных реставраторов может привести к уничтожению изначального образа памятника (в данном случае храма), а возможно, и к его быстрому обрушению из-за несоблюдения реставрационных норм.